Тур - 164: "Чародейкою Зимою" (конкурс завершен)

Пространство свернулось
змеиным клубком,
пространство упало,
собой придавив.
Ты точку поставил
небрежным кивком,
и мир оказался
безбожен и крив.
А помнишь ту мышь,
что придумал Виан,
которая жизнь
отдавала за свет?
Пространство убило
никчемный роман,
легло, и затихло,
и выхода нет,
и память уходит,
и силы на дне,
и вектор надежды
слабее молвы.
Запретов зима
не оставила мне,
вот только
возможностей
тоже...
увы.

                                 "Пришла любовь-весна покой отобрала"

Разлёгся необъятно мир зимы,
На ложе белых снов земля дремала мирно.
Несокрушимы замки ледяные тьмы,
И завывал ветров глас лирный.

Зима торжествовала, не ждала,
Что "скромница"-весна лучи свои,  наточит.
Громадой солнечной опьянена,
Она уже идёт, её пылают очи.

И вот пришла. Земля в проталинах грязна,
Узоры в окнах гибнут словно храмы.
Идёт весна — губительница сна,
Снега ревут горячими слезами.

«Ты отравила мой покой!» кричит зима.
«Ты растоптала всё моё богатство!
Был чист мой мир, как чистота сама.
Твои цветы из яда и коварства!»

Но было поздно, падали мечты,
Мечты зимы, влюблённой в холод вечный,
В мир непонятной людям красоты,
Где нет тепла, где только ветер встречный.

До умопомрачения – зима…
Потянет строчкой птичий след на белом
Туда, где в час рассвета терема
Опушены хвостами лис и белок.

До самоотречения – снега…
В сугробы свет осколками обрушен.
Ту зиму, верно, выдумал Шагал –
Со швами одиночества наружу.

Неловко снег способен довести
До колик и до зависти постылой.
Над сценой дня играя травести,
Сорит крупой небесная пустыня.

До одури - зима, зима, зима.
Морозно дышит день, не остывая.
Как просто, друг мой, соскользнуть с ума,
Пока кругом снега. Пока жива я.

2009

Жмутся звёзды, замёрзнув, к луне,
Обогреться лелея надежду.
А она, опустив свои вежды*,
Жёлтой свечкой горит в вышине.

Невесомо позёмка внизу
Закипает молочною пеной,
А вверху - бесконечной Вселенной
Серебрится спираль. Бирюзу

Источает небесный алтарь.
И в воздушных незримых потоках
Поднимаются искры с востока,
Где чуть теплится солнца фонарь.

Веет холодом вечным февраль,
Расправляя морозные крылья.
Пишет иней алмазною пылью
Бесконечной зимы пастораль.

* - ВЕЖДЫ, 1. вежд (ед. вежда, вежды - малоупотр.), ж. (церк.-книжн. устар. поэт.). Глазные веки. 2. Глаза.

От столичной суеты-маеты,
Переполненных, раскисших дорог,
Увези меня, состав, до мечты,
В наш, открытый для ветров, городок.

На перроне там стоит снеговик,
Потому что тупиковый вокзал.
Если в жизни моей тоже тупик -
Значит,время нажимать тормоза.

Я уеду далеко от Москвы
Припеваючи, туда, где зима
Акварельные роняет мазки
На деревья и дома-терема.

Снег за снегом в тишине, день за днём -
Создаётся белоснежный уют,
По протоптанной тропинке, с добром
Там на чай соседей запросто ждут.

Всё меняется, а к лучшему ли?
Дорогое превращается в хлам,
Ось вращения планеты Земли
Во все стороны качает Зима.
11-12.12.11

Женя Махно http://www.grafomanam.net/poem/231766

Наступает зима.
Плакать в тряпку напрасно не стану я,
Знаю, если припрётся, за день не прогонишь отсель.
Ведь придёт не сама,
С ней вся эта блатная компания:
Гололедица, северный ветер, шальная метель
И ещё этот дед -
Он смурной такой, вечно с приколами,
За плечами мешок, красный нос, ну..., короче, синяк.
Все мы нынче в беде,
Даже правду трясёт, если голая,
Неодетому в эти морозы не выжить никак.
Йог ты или не йог,
Всё равно тебе хочется в Индию,
Или, может, не в Индию, просто туда, где теплей.
Где теплей, ё-моё,
Чтоб глаза уже больше не видели
Этот мир, весь продрогший и в снежный укутанный плед.
Вот и крышу снесло,
Занесло, закружило, завьюжило,
Даже голуби сбились комком на пустом чердаке,
Даже в парке весло
У девицы стальной в белом кружеве,
Даже буквы, нахохлившись, сжались на стылой строке…
Снега белого шёлк
Остужает все чувства и особь
Остаётся с зимой беспросветно один на один.

Будет всё хорошо!
Есть старинный, проверенный способ!
Только нужно бегом, не закрыли пока магазин!!

http://www.playcast.ru/view/2090963/2a6bf043c7b5735f8a23398bed1556f4b6319935pl

Снова зима. Белой анестезией
входит декабрь, близится Новый Год.
Падает снег. Долгую амнезию
дарит земле стылый и хрупкий лёд.
Годы бегут, век набирает скорость.
Ночи длинней. Дни - световспышкой лиц.
Самых родных - нет. Хорошо за сорок.
И каждый год жизни как суперблиц.
Тонкой лозой вера стремится к Богу.
Крепнет во мне знаний валун-печаль.
Лучик надежд стойко торит дорогу
только вперёд. Это удел врача.

Дни Рождества. Миро с икон струится.
Тихо поют ангелы. Дивный хор.
Детством, мечтой и пирогом с корицей
пахнет вокруг. Старенький Мельхиор
щурит глаза. Нежно глядит Мария.
Сына её славит уставший мир.
Ждёт доброты древняя Самария.
Колоколов звоны летят в эфир.
Это зима. Снег - лёгкий белый ангел -
кружит, искрясь. Тьму растворяет свет.
Ад отступил, тает бессильно аггел.
И в этот миг кажется: смерти нет.

23.12.12[/i]
____________

фото из интернета

Сегодня утром странное сиянье
В окно проникло, тайной удивив.
А на стекле – причудливый мотив
Искусной кружевницы изваянья.

Сомненья нету – то зимы дыханье,
И поборов морозный негатив,
В душе почуяв радости прилив,
Её красе ты выразишь признанье.

Пока свежи пушистые снега,
Блестят на ветках льдинки-жемчуга,
А что морозы –  шалости всего лишь,

Ты наслаждайся счастьем белизны,
Ведь скоро снова станешь ждать весны.
Пришла зима, и с этим не поспоришь.

                                                 2012

В зимних сумерках нежных,
В голубой полумгле,
В тишине безмятежной
Я иду по земле.
Чёрных веток сплетенья,
Вязь старинных оград.
Чьи-то лёгкие тени
Пробираются в сад.
Их шаги – как дыханье,
Смех – как блёстки огня.
Их одежд колыханье
Увлекает меня.
Я бы тоже хотела,
Не оставив следов,
Унести моё тело
В синий сумрак садов!
Лампы – в городе где-то,
Где-то в небе – луна,
Здесь – лишь искорка света,
Только кроха одна.
Мне и крохи довольно.
Так уж мне повезло,
Что от света мне больно,
А от снега – светло.
День насмешлив и жаден
И криклив, как птенец.
Ночь сидит на ограде,
Каркнет – сказке конец ...
Только счастья и было –
Жить, пока не погас
Мой единственный, милый
Мой сиреневый час!

Всё просто: руки не разжимай, иначе опять лететь.
Не так, как птицы, а как слова, что вылетят – не поймать.
Декабрь – ручная твоя зима – куражится на листе:
Я почему-то ещё жива, но в горле стоит зима.

Чего ей надо? Зачем пришла, снега развела вокруг…
Её не ждали, её не ждут… Ты рад ей? Сыграй, мой друг…
Ты зажимаешь гитарный лад – и пальцы, и струны врут.
И я куда-то опять иду – сто первый по счёту круг.

Следы кружатся – я вся в зиме: ни вспомнить, ни отыскать,
И холод будней поит тоской вчерашних сошедших кож.
Скажи мне, милый, к чему уметь раскрашивать облака?
Когда без этого так легко раскрасить любую ложь…

                                                              

Теплом и радостью наполнен светлый день.
Как будто не декабрь, а март сегодня...
И город в суете предновогодней
Улыбкой с улиц стёр печали тень.

Голубоглазая красавица, зима!
Мороза нет - мальчишка скинул шапку
И, на салфетке ноты записав, отправил песенку -
Ты видела сама,  в весеннюю зелёненькую папку.

И только парочка прожорливых котов,
Гоняясь во дворе за голубками,
Напомнит: в этом мире правит каин...
Но и котов ты полюбить готов!

Теплом и благостью наполнен светлый день...
Спасибо Богу за него. Теперь  я знаю,
Что расцветёт в саду моём сирень,
И я ещё немного полетаю...

В городе – зима с утра.
Стали улицы седы.  
Словно выдох изо рта
Над котельной стынет дым.
Сквозь узоры мутных бельм,
Бубликом раззявив рот,
Город смотрит, как метель
Вдоль по улицам метёт.

На проспектах – нервный тик
Подмороженных людей.
Ветер весело гудит
На просторах площадей;
Переулками скользя,
Прошмыгнул и был таков,
Пряча стуженный сквозняк
По карманам тупиков.

Над воротами – сугроб,
Словно кошка на плече.
Дверь входную бьёт озноб,
А внутри – огонь свечей.
А у печки дремлет кот,
В хвост пушистый спрятав нос.
Город съёжился и ждёт:
Надвигается мороз.

Сонная барышня смотрит в окошко,
Как ей наскучил белёсый февраль…
С бантиком кошка мурлычет в лукошке
Рядом с камином. Шуршит календарь
Дней уходящих. «Дилинькает» ложка
В чашечке с кофе. Тускнеет фонарь.

Зимнее утро, в сугробах дорожки,
Снежный ковер от дверей до ворот,
Лыжи в прихожей и ворох одёжки.
Было бы здорово наоборот:

Солнце светило бы в то же окошко,
А на дворе был сиреневый май.
С бантиком кошка бы шла по дорожке
И не горел бы под утро фонарь.

Сердце бы билось в любовном режиме:
В сладостной неге блуждающих грёз.
Были бы розы на том же камине,
Что кавалер на свиданье принёс.

Всё бы цвело, распускалось под солнцем:
Кисти глициний, цветки миндаля.
Барышня смотрит тоскливо и сонно,
Ведь за окном снегопад февраля.

Я таскаю с собою повсюду бумажного ангела,
Лишь вчера он из осени - словно с картины слетел.
Обожает Шопена, воинственным брезгует Вагнером.
Как живётся, бумажному, в нашей никчемной среде?

Я беседую с ним о его несуразных пророчествах,
Над его обещаньями добрыми долго смеюсь.
Неужели мастак поболтать, как и всякие-прочие?
Разгадал говорливо-отшельничью душу мою?

По утру разбудил ты меня шелестящей мелодией,
За окошком посеял, так рано, ноябрьский снег.
Из него вырастает зима, что походкой молоденькой
Осторожно ступив, переходит на стайерский бег.

Как задует из щели – ты машешь отчаянно крыльями.
Бесполезно! Хозяин твой знает, пытался давно.
Это серые будни с потерями будто накрыли нас,
Мы застряли с тобою меж этих высоких домов.

...
За окном каждый домик скрипел – словно пел ( вы не слышали?),
И попыхивал в небо из труб камельковым дымком.
Белый снег воскурился над красными острыми крышами,
Ну, а нам не взлететь, да и вспомнить, дружище, о ком?

Овладел я английским, по-ангельски мне научиться бы,
А твои письмена иллюзорно-узорны в ночи,
Белым пишешь стихом по окну, как по ткани по ситцевой.
Не молчи, умоляю, Бумажный, хоть ты не молчи!

25 октября 2014

Картина подмосковной художницы Киры Паниной.

Специально для “Галереи-83”
http://www.stihi.ru/2014/10/23/2436

Листаю календарь
и думаю о прошлом.
накатывал февраль
и в городе, заросшем
сугробами и льдом
проваливались в бездну
и ветер соловьем
злодействовал в подъездах.
отсутствовала речь,
скульптура ледяная
заглядывала в печь
слегка обалдевая...

                                А.В.

Снег лежит мукою белой
на деревьях и кустах.
От дыханья на губах
капли влаги затверделой...
Подымаются над крышей
тишина и лёгкий пар,
над трубою выше, выше -
в высоту небесных чар.
Околдован, очарован
белизной и тишиной,
мягкою, как снег, зимой
и её волшебным словом
на страницах лунных кружев,
в строчках замерших полей...

Если Вам ещё я нужен -
приезжайте поскорей.

     «…Где, как обугленные груши,
                                           С деревьев тысячи грачей
                                           Сорвутся в лужи и обрушат
                                           Сухую грусть на дно очей…»
                                                                  Б.Л.Пастернак

В эти серые дни словно нет горизонта, а небо
Пришивается насмерть к равнинам посредством снегов,
Чёрно-белый кустарник похож на усталую зебру,
Что в испуге застыла средь голых унылых лугов...

В эту зимнюю пору, ты знаешь, мы тоже пришиты,
Мы пришиты друг к другу, вот только неведомо чем.
Может, это истёртые в ветошь «незримые нити»?
Может, угли февральских, сорвавшихся в лужи грачей?

Досыпаю в автобусах наши бессонные ночи,
Изумляясь во снах совпадению мыслей и строк.
Даже если молчишь, оборвав, обрубив, обесточив,
Я молчаньем твоим запасаюсь, как нищенка, впрок.

Существуя раздельно, вдали, исключительно порознь,
Тем не менее, вместе... Да был бы какой-то резон!
Кофемолкой зимы грусть моя мелко-мелко смололась.
Я пытаюсь обнять утаивший тебя горизонт…

У домика царицыной кухарки,
Как зеркалом – прудом отражены
Четыре ели, сомкнутые аркой –
Хранители ноябрьской тишины.

Скульптура в центре острова – Наяда –
Как будто что-то высмотрев у дна,
Спускает ножку в воду постоянно
С приземистой скамейки-валуна.

Сбежала от бесчувственных подружек
В тот день, когда Октябрь в пруду погиб.
О ней, как об утрате, дождик тужит.
И облака сырого слышен всхлип.

Она, клонясь озябшим белым телом,
Над зыбким отраженьем-двойником –
Прислушиваясь к водам омертвелым –
С утопленником шепчется тайком:

«Я буду здесь, когда зима разделит
Нас мраком, безглагольностью и льдом.
Одно меня согреет под метелью:
Мы в памяти моей всегда вдвоем».

Зима сжимается вокруг,
Созвездья тяжелы, как гири.
Что выбираешь, добрый друг,
Сэппуку или харакири,
Цикуту или Соловки –
Покуда не размётан в горе,
Пока не плачут соловьи
По-бабьи, вслед твоей фигуре?..

Рефрен
Словно у края скользим,
Не подавая вида…
Горе тебе, Хоразин!
Горе тебе, Вифсаида!

А ты заметить не успел
Сквозь решето оград точеных,
Что белый свет не так уж бел, -
Скорее, серый или черный…
Крошится снег - несокрушим,
Томим до середины мая.
Колеса ноющих машин
Он как плацебо принимает.

Рефрен.

Лишь купола не тронет ржа,
Лишь в Храме высветлены лица.
В Преображенский в сторожа
Пойду, чтоб по ночам молиться.
И, может быть, сквозь эхо лих,
Оставив беганье по кругу,
В молитвах-шёпотах своих
Услышим все-таки друг друга.

Рефрен.

Предзимье. Я выхожу из себя – гуляю призрачно-лунною кошкой по крышам, мешаю
спать дворовым голубям, и ни одна живая душа меня не слышит: остывший город
значительно глуше. И ниже.

А мне – свободно, вольготно, легко: не ноет, не жмет за день надоевшее тело! Встаю
уверенно я на крыло – летать привыкаю бездумно и оголтело, хотя, не скрою, с годами
чуть-чуть располнела.

Везет: нет больше мелькания спин, нет липких взоров и бреда подранка-июля! Смотрю
на отблески звездных дробин в прозрачно-воздушных складках небесного тюля, решая:
снова в себя возвратиться смогу ли.

Танцуют белые мухи в окне – степенно кружат, как будто блаженные духи: предзимье
вкрадчиво входит ко мне, на цыпочках, чтоб не вспугнуть. Но – спящие глухи, и злобный
ветер домам раздает оплеухи:

Разбудит – улицы вздрогнут во сне и прочь погонят румяно-лубочную осень... Декабрь
смущенно поправит пенсне и тут же первый снежок на обочины бросит, в моей системе
координат сбивая оси.

*И лето скошено ржавой косой...
И пепел осени убран...
Мороз под шагами хрустит, как соль.
Замёрзли зубы.

Ты помнишь время, где всё нипочём?
Дороги... И прочь - тревоги!
Январь, фехтуя холодным лучом,
мне колет ноги.

И стынь зимы забралась навсегда
в дома, трамваи и души.
Мороз под шагами трещит, как беда.
Давай... не слушать.*

Рвётся нить, и солнце падает.
Видно в сумерках едва.
Под ногами мокрой ватою
Мнётся снега синева.

Скрип да скрип. Следы цепочкою
Свяжут пункты А и Б.
Я скольжу наивной точкою,
Вспоминая о тебе.

Пусть глаза ослепли инеем,
Режет ветер, как стекло,
Знаю я - любые линии,
Холода раздвинув зимние,
Приведут в твоё тепло.

Как волшебница, зима
Разом всё преобразила.
Удержаться я не в силах –
Строчки рвутся из души.

Зябнут пальцы, всё равно,
Прутиком по белу снегу
Я пишу за строчкой строчку
Без помарок, набело.

Написав с десяток строк,
С огорченьем замечаю:
В стих обычный их не вставишь:
Не рифмуются, хоть плачь...

Летом буду рифмовать,
А сейчас чтоб не замёрзнуть,
На снегу опубликую
Эти белые стихи.

Пришла зима. Прими же поздравленья!
И первый день её кристально чист.
Так счастлив быть с тобою в этот день я.
Грядущей нашей жизни белый лист
Я испишу красивыми стихами:
О том, что будет (или было) с нами,
О том, как ярка нашей жизни нить,
О том, как я люблю тебя любить!!!

Ещё зима напропалую
Кутит в февральских берегах -
И принимает поцелуи,
Ныряя в снежные стога;

Ещё не дышит лёд на речках,
Своей бронёй весьма гордясь;
Ещё по-зимнему беспечна
Снеговиков с дворами связь;

И нет сомнений у метелей,
Их бег по-прежнему крылат –
И снегири, их менестрели,
В плену снегурочьих баллад…

Но где-то ночью тонко-тонко,
Как неродившийся птенец,
Уже стучится мысль-девчонка:
«Зиме конец… Зиме – конец!»

И потянулся нежно-нежно,
Побегом первым тронув наст,
Почти проснувшийся подснежник –
Чтоб разбудить к весне и нас…

Завывает февраль за окном,
По душе нам такая погода,
И под снегом уснула природа
Непробудным, безрадостным сном.

Песни ветра и стоны пурги,
Так созвучны они настроенью,
Чуть слышны где-то там в отдалении
Уходящего года шаги.

Нам не хочется думать о том,
С чем смирились мы, что пережито,
Книга прежних романов закрыта,
Ну, а новых романов – не ждём.

Скоро кончатся снег и метель,
Вдаль умчатся февральские вьюги,
Но не будет со мною подруги,
Чтобы встретить грядущий апрель.

Но пока правит балом февраль,
Ты – со мной, и хоть скоро развязка,
Продолжается зимняя сказка,
Что тебе сочинил старый враль.

Наступила зима, а на улице пахнет весной,
озорные коты заказали подобие марта,
и теперь, напрягая свой голос, балдеют под вой,
не волнуясь, что снег упадёт, не сегодня, так завтра.

Ощутив, что с природою что-то творится не так,
приютившись на голых ветвях, встрепенулись вороны,
какофонии этой весенней качаются в такт –
бесшабашный мотив их сердца очерствевшие тронул.

Только небо, за облачной шторой сокрыв окоём,
всё никак не проснётся, ворочаясь с бока да нá бок,
ветром мирно сопит, наслаждаясь увиденным сном,
так не хочет рассвета, который от сырости зябок.

А за небом, за звёздами, вечный замедлив полёт,
заглянув во Вселенную, кошек жалея немножко,
Демиург тихо гладит по шёрстке и нежно поёт,
задремавшую Землю тихонько качает в ладошках.

на дне окна – зима
заваривалась каша
дозревшая метель перекипала
вой
над белой простыней кружился лист пропавший
я не с собой сегодня
не с тобой
метель перекипит, уляжется под утро
на дне окна – листок
что хочешь, напиши
я просто посмотрю, хоть это – очень трудно
смотреть на дно забеленной души
пространство подползет меж косяком и дверью
к моим больным ногам, в которых правды нет
я просто помолчу, я никому не верю
молчание – не догма, не запрет
зима
на дне окна
какие-то движенья
как будто бы смахнул с ресницы талый снег
я просто надышусь до головокруженья
нет проще этих простеньких утех
зимы
на дне окна не хватит
спозаранку
метели не испить
ни до смерти
никак
я просто буду выть, как загнанный подранок
уткнувшись в окровавленный кулак
на дне окна зима
чиста и непорочна
не трону
не дрожит рука
но, с этих пор
я просто доживу до лета
полуночно
с грозой продолжу этот разговор

Войди под свод парчового шатра,
Оставь снаружи думы и печали.
Летят снежинки, укрывают дали,
Шурша тихонько с ночи до утра…
Еловым веткам плащ из серебра,
Блистающий на солнце, кину споро.
Ну что мне пересуды, разговоры?
Известно всем, что я всегда права…
Цветут на стёклах белые цветы,
А на реке хрустальные мосты,

Звенящие, я за ночь возведу.
И под ноги сверкающий ковёр
Мгновенно расстелю, потупив взор,
Ах, что я говорю за ерунду…  

..............................Блюз - это когда хорошему человеку  плохо.

Достигали слуха звуки блюза,
шли мгновенья томно и легко.
Словно танцовщица Чипаруса,
ты вошла, покинув арт-деко.
Так бывает: трепетно и редко,
в зимний день, когда искрится снег,
оживает где-то статуэтка,
умирает где-то человек.