Тур - 110: "И тут явился ко мне мой черт" (конкурс завершен)

Закатилась Луна,
Как под стол пельмень;
Я б ей выдал сполна, -
Говорить было лень.

И побрёл в черноту,
Чертыхаясь в ночи.
Что? Накличу беду?
Ты меня не учи.

Но легка на помин.
Глянь, барашек стоит.
Никого на сто миль.
Я ругнулся: едрит…

Взял, он тёплый, как печь,
Прижимаю к себе,
А он слушает «речь»,
И так ласково: бее…

Вдруг, как колокол: бах!
По колено в воде
И коряга в руках…
-  А барашек-то где?

Я ругнулся в сердцах.
И как… «бее» с темноты!
«Отче наш» - праотцам,
Богу, Сыну, святым…

Так что нынче, сосед,
Ну, ни разу на дню –
Не ругаюсь совсем,
Я теперь только пью.

        
Мне говорили, что у Него
Смиренный, покорный взгляд.
А Этот смотрит дерзко в лицо,
И злобно глаза горят.

Мне говорили, что Он — молчун,
Всё время внушали, что Он — загадка.
Оказалось, мой Ангел — лгун,
И речь Его — дёготь сладкий.

Говорили, что Он одарит
И спокойствием, и удачей,
А Этот последней надежды лишит
И бессовестно одурачит.

Говорили, что Он, белокрылый,
Так божественно чист и нежен,
А Этот с недюжинной силой
Бьёт без промаха, если рассержен.

Я взмолилась испуганно: «Боже!
Разве это — мой Ангел-хранитель?
Ведь он сам и убить может,
Это — дьявол, мой душегубитель!»

...Ангел больно целует в темя,
Необузданный, как стихия,
И смеётся: «В плохое время
Выживают только плохие!»...

«Ангел, ты же всё-таки Ангел...»

Хорошо бы каждой свой Мастер
И каждому по Маргарите.
В сущности  это  в его власти
пробуйте  если  хотите.

Только это будет не из жалости
к вам, так безвинно павшим.
И не надо ходить, пожалуйста,
с  такой тоскою на Патриаршие.

И когда не будет сил, и вы напишите
письмо прощальное, или хотя бы роман.
Вы даже шагов его не услышите -
он просто придёт к вам сам.

Вы не привыкли,что надо решать "либо-либо",
и будете шептать  что-то там православное.
А он придёт к вам, и  скажет -  Выбор -
Это и есть самое  главное.

"Бесы крутят хороводы.
В ступе бабка пролетает..."
«В ступе бабка пролетает …» - Автор Живой Классик
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/154259/

По-над полем, по-над лесом
Громко песня раздаётся.
То в ночи резвятся бесы,
Им орётся, им поётся,

Их корёжит и колбасит:
Обкурились, видно, травки.
Им поэт – почти что классик,
Пишет тексты, как малявки.*

Он давно в авторитете
Среди нечисти рогатой.
Не читайте это, дети:
Это пошло и чревато…

Там развесистая клюква,
(Или вишня с баобабом…)
В небе брякнет, в небе грюкнет –
И примчится в ступе баба!

У неё страшны глазищи,
В попе – два крутых мотора.
Он имел таких с пол-тыщи
В поле, в речке, под забором…

Ничего, что руки-крюки,
Не беда, что с бигудями,
Но зато, какие трюки
Баба делает с грудями:

То как юрты их поставит,
(В холода нет жарче крова),
То меняет их местами,
То оттянет – будь здорова!

Чертовщину эту Классик
Сам придумал ненароком –
Пошалить, размяться с часик,
Только шутка вышла боком:

Баба Классика Живого
До утра любила вволю…
Дальше, братцы, право слово,
Тайну выдать не позволю…

* - Малявки – записки (см. Словарь тюремно - лагерно блатного жаргона)

Кряхтя, спускаю зад, ведь полка высока.
Пространство режет звук, не слышно петуха.
По щелям и со стен ползут страшилки в круг
И в каждом защемит его забытый друг...

Страдающий, страдать намерен навсегда
И струпьями порой покрыта голова,
Но чернота нутра от проданной души
Зловонит и корит живущим: "Не греши".
Скелетами и мглой пугают лишь детей,
Отвадить норовят от шалостей, затей...

Да это не беда, из слез растет злодей !
Найдешь дорогу в Ад, забудешь "не убей",
Невинные сердца, предательство, любовь -
Злодеевы дела всегда венчает кровь.
И хочется узнать, когда ты, человек,
Забудешь про добро и станешь имярек.

Сплотились за спиной иcчадья Сатаны,
В час битвы роковой антихриста сыны.
И слышу страшный зов, меня зовут все: "Вий !"
И мой ответ готов, лишь веки подыми...

О радость! Дождалась! Ты выполнил свой рейс,
     Насвистывая, мимо пробежал...                        
     Так редко без свидетелей одни мы здесь…
     Мне это невнимание – сигнал…          

     За стенкой говоришь – не разобрать, о чем.
     С другими делишь новости свои…
     И как назло – звонок. В душе ругаюсь: черт!
     И делаю заказ. Душа скулит…

     В проем дверей гляжу. Кружится голова:
     Красив и недоступен – словно бог!
     И слышу общий смех. «…Любовь всегда права…» -
     Выходишь, напевая. Вновь звонок.

     Как долог взгляд в глаза. Но что теперь успеть?
     Уже я ненавижу телефон.
     "Алло! Цветной декор...И молдинги...Под медь...
     Доставку нужно?..Цены как в сезон."

     Уже ты далеко. На завтра взяв маршрут,
     Сдаешь ключи от Форда – и за дверь.
     Заказ я приняла. Нелепейший абсурд
     Вся эта наша фирма "Капитель"...

Ну вот, ты наконец в мой дом пришла.
Но отчего так медлишь на пороге?
Есть у тебя важней меня дела,
Или совсем застыли твои ноги?
Могу тебе я сделать комплимент,
Не возражай, худышка, сделай милость!
Прекрасно, что число прошедших лет
Никак в лице твоем не отразилось.
Неужто сорок лет уже прошло
С момента нашей первой близкой встречи?
Как мне тогда с тобою повезло!
А ты ушла, и тот февральский вечер
Хранился долго в памяти моей,
И в жизни безнадежные мгновенья
Я звал тебя, как звал жену Орфей,
Зов смерти заглушая своим пеньем.
Меня не мучит краткость наших встреч,
Я знал – всему потребно свое время.
Конь бледный сбросит ношу с мощных плеч,
И новый всадник вложит ногу в стремя.
Да, за столом сидеть нам не впервой,
Минут совместных прожито немало.
Я часто был готов идти с тобой,
Ты ж мне все время с кем-то изменяла.
Не то чтобы тебя я страстно ждал,
Но литр Martell’я сделал свое дело.
Могу сказать, что видеть твой оскал
Мне в общем-то смертельно надоело.
Опять уходишь, сволочь? Ну и пусть!
Оставь косу, противная старуха,
Чтобы я сам решил, когда просплюсь,
Мне горло резать или только ухо.

Затуманены все окна,
Затуманены мозги,
И на окнах, что промокли -
Несуразные мазки...

Навестил меня, ребята,
Не знакомый, не сосед...
Чёртик с мерзкими рогами
И назвался: "Мальчик-бред!"

Бренди в импортных бутылках
Мы давили по одной.
Затыкал меня, мне тыкал
Мой знакомый Параной!

Он удваивал бутылки
И задраивал глаза.
Мне с небрежною ухмылкой
Рожи корчил, егоза.

Я сказал ему: "Послушай!
Как тебя зовут? Не Фред?"
Улыбнулся он: "Милуша!
Я - веселый мальчик-бред!"

Он вальсировал походкой
И грассировал слова,
И потом - смотрю (погодь ты!)
Стал, нечистый, воровать!

Он повысосал ликёрчик
Из подарочных конфет,
Съел запрятанный огурчик
Бес-образный мальчик-Брэд!

Я его послал подальше:
"Я с тобою не знаком!"
Сдулся он во гневе страшном
С перегарным сквозняком.

Захватил с собой батиста,
Пару тапок и – привет!
Ох, мне только попадись ты,
Непослушный мальчик-вред!

...
Растолкал меня брат Вася -
( Колорит и габарит!)
"Да ты чё – опять набрался?
Сам с собою говоришь!"

"...Просто беда!
Без тебя
в меня вселяется бес тебя.
Теребя
телефонные провода,
самокопанием
доводя себя
до точки кипения...,-Бес тебя - Михаил Полячек
http://www.grafomanam.net/poem/310501

..Это еще не факт —
кровоточащий шов.
Вдавливают асфальт
туфли твоих шагов...",-В.Коне "Туфли твоих шагов"
http://www.grafomanam.net/poem/314846
----------------------------------------------------------------------------
пуговку теребя
медленно, как во сне
чувственный бес тебя
пляшет, - что шалый снег...

сыплет качая боль
колкий синдром зимы -
высушенный жарой  
выболевший лимит...

гром разевает рот
в тучи лиловых век,
ангелов редок строй
нас между ними нет...

мечется снегопад
в рытвине меж бровей
тенью от ста лампад -
корчится в голове....

судеб щемящий миг
в даль синусоид рук
линией тянет  мир
вдоль перешейков мук...

давит копытцем альт
ключ межреберных нот,
режет июнь асфальт
струнками стройных ног...

пыльная череда
дней и неважных дел,
чувства не передать
если бы я сумел...

старцем на образах -
не суждено прожить
главное не сказал
( это особый шик )
"я не мааа..."

Дьявол нынче - смешон,
Несуразен и жалок,
И бредет нагишом,
Не смущаясь нимало,
Он в острожную клеть,
Под надзорную плеть.
Всё ему хорошо,
Всё: что смертному - смерть.

Дьявол нынче лишен
Маскарадных покровов,
В казематный мешок
Заточен, замурован.
Но в угрюмой тюрьме
Слышен лающий смех.
Всё ему хорошо,
Всё: что смертному - смерть.

Всё ему хорошо...
Он безверием вечен:
Вот кропает стишок -
Новой бойни предтеча,
Новой правды эксперт,
Новой меры вершок.
Всё ему хорошо,
Всё: что смертному - смерть.

И невозможное постичь
Всё возможное у птиц
Бездонной ночью глубоко
В краю высоких облаков
Вершины гор с глубинных недр -
Нет темноты и света нет.

Напрасно пыжимся посметь
На тьму и свет, и жизнь и смерть -
Всегда всевластна круговерть
В самом причастии говеть,
А возникая, покажись
При жизни смерть, при смерти жизнь.

Гробниц века и склеп и клеть -
Открыли Сфинкс чрез тыщи лет,
Отрыли космоса портал,
Что Бог прибрал...
И демон дал,
Как бумеранг - подземный клад -
Шальною прибылью в наклад.

Ноябрь – сирота средь условных собратьев,
- Ну кто на «двенадцать» года поделил? -
Стоит на пороге в обшарпанном платье,
Не люб он природе и людям не мил.

На тополе мёрзнут жестянками листья,
А ясень уж гол, как бедняга сокОл,
Притихла Москва от неведомых мистик,
И големов жаждут отверстья окон.

Окраинных сосен умытые лапы
Холодным дождём сироты-ноября.
И рыбный русалочий, слякотный запах,
И запах мясной изо рта упыря.

Могилы забытые – мелочь погостов,
На ржавых табличках ни чисел, ни букв.
И как же вампирам здесь спрятаться просто!
Чтоб нежную шею попробовать вдруг.

Белёсое солнце мелькнёт меж домами,
Зачем ноябрю эта роскошь нужна?
И ведьма грудей полукружьем поманит,
А бросишься к ней - и исчезнет она.

Кривой арматурой белеют скелеты,
Пустых черепов монотонная цепь.
Когда ж тебя ждать вожделённое лето?
Московского люда и горечь, и цель…

А свет исчезает дневной, заменяясь
подсолнечным маслом ночных фонарей.
И призраки тают, туманам на зависть,
Нестрашные спутники всех ноябрей.

Держа под шелковым крылом
Грехи, обрывки грязных мыслей,
Заходит черный ангел в дом,
Кривясь на жизнь людскую кисло.

Здесь белый ангел поседел,
Ища остатки благодати,
И, оказавшись не у дел,
Поник как тот, что на распятьи.

Ему спешит на смену мрак
За то, что жизнь не ценят люди.
Ведь бог, конечно, не дурак
Преподносить блага на блюде.

Склонив прекрасное чело,
Усталый белый тихо вышел.
А черный молвил: "Повезло!",
Укрывшись в самой темной нише.

Спор ведется, такой, не до шуток,
Ангел с демоном начали бой.
Не решить им вопрос за минуту,
Кто моей овладеет душой.
То мне демон рюмку подставит,
То библию ангел подсунет читать.
Не желают в покое оставить,
Свой путь самому выбирать.
Так дерутся, что крылья помяли,
И в пыли не понятно кто где?
Лишь меня спросить позабыли,
Кто по духу из них ближе мне?
Сказал бы я "Милые, бросьте
Воздух хватит вам сотрясать,
Любить мне даровано Богом,
А гулять, от лукавого видно печать."
Но нет интереса к вопросам,
Не скоро закончатся споры.
Похоже начальство ворчливое,
Серьезные видно конторы.
Себя не жалея дерутся,
На то есть у них аргументы.
Знать, уж не так и легко,
И им достаются земные клиенты...

Когда судьба тебя скукожит,
Как обожженную шагрень,
И станут меж собой похожи
Неделя, месяц, год и день;

Когда, как Воланд - мститель Божий,
Судьба толкает под трамвай,
Не суесловь мой друг-прохожий,
Не суетись, не унывай.

Шагай покрепче стиснув зубы -
Пусть солнце киснет, как лимон.
Уже готовы душегубы,
И моет руки игемон.

ты не поверишь, в когтях судьбы
кровь поднимается на дыбы,
танго пульсируя для любЫх
(или для лЮбых?).
вечера сумрачное кино
невероятно темно, длинно,
суток уставшее веретено,
девичьи губы

кто я за патиной жизни дней?
с возрастом чувства всегда сильней,
бес под ребро всё толкает к ней
чуть уловимо
ангелом белым – снежинок пух
падает, прячет судьбы тропу,
запахи страсти меня влекут
непоправимо

тянет порочно любовь на дно
аггелом падаю в мир земной,
рыжеволосой твоей страной
свержен мессия
ангелы кружатся в небесах,
инеем светится в волосах
мудрость, которая мне помочь
нынче не в силах

2.11.2014
21.59
_________________________
оборотка по мотивам предложенной темы на конкурс "Странные танцы" и стихотворения «Слышать мелодию тишины» (Яна Юшина (sterva))

аггел - падший ангел, злой дух, дьявол

Мы лишь пешки в божественно-дьявольской вечной игре,
Но цветущей весной мы однажды об этом забыли
И познали любовь, перепутав приличья и грех,
Став героями сладкой, но призрачной  сказки (иль были).

Я увлекся тобой, несмотря на детей и жену.
Искусительный вкус райских яблок вкусить нам досталось.
Столько лет мы уже у любви и друг друга в плену,
И понять, что грешно, а что праведно время настало.    

Наши встречи не часты, но страстны, а время течет...
Может время пришло бросить семьи?..., но...  я не уверен,
Ведь красавиц, как ты,  дьявол сразу берет на учет,
Через них проникая в сердца и закрытые двери.

С этой темою бьются все люди во все времена,
А ответ знать дано  лишь властителям тьмы или света,
Но ни с Богом, ни с чертом нам встреча в судьбе не дана,
Может, грешные наши сердца нам подскажут ответы?

Ты одна мне сумеешь помочь, и, прошу - помоги
Разобраться, что ждет нас в итоге:  позор или слава?
Мне тебя преподнес сам Господь за молитвы мои?
Или вводит меня за грехи в искушение дьявол?

Смердело серой и смолой
Тянуло холодом могил.
Князь тьмы окутал небо мглой,
Он здесь, он и не уходил,
Он только затаился,
Он знал, что призовут,
Он с Властью породнился.
Чуть что – он тут как тут.

Смолой пахнуло, серой
И холодом могил.
Тьмы Князь с толпою серой
Всё, что хотел, творил.
Послушною игрушкой –
В его руках толпа:
Не варят черепушки
И нравственность – слепа.

Смердело серой и смолой
В гнетущей тишине,
И солнца свет сменился мглой,
Все знали: быть войне.

Я сижу впотьмах, тереблю кольцо:
- Это знак! Конечно же это знак!
Чёрт сидит вплотную ко мне лицом,
Улыбаясь дьявольски, пьёт коньяк.
Иронично тянет:
- Коне-е-е-чно, зна-ак!
Но подумай, дурочка. Не спеши…
Знаю то, как нравится новизна,
Но тебе потом с ним полжизни жить.
Половина прожита без него.
И неплохо прожита, не гневи
Ни меня, ни Бога… И каждый год
Ты купалась в чьей-то ещё любви.

Я гоняю мысли под фонарём.
Аргументов прорва туда-сюда.
Мне так хорошо, если мы вдвоём!
А одной так плохо – совсем беда…
Чёрт, конечно, прав… Только как же так?..
Пусть любовь до гроба – не мой сюжет.
Нелюбовь – бездушная маета,
В ней ни Бога, ни даже Чёрта нет.

Чёрт сидит вплотную ко мне лицом,
Улыбаясь дьявольски, пьёт коньяк:
- В этом мире плюшевых подлецов
Каждый из влюблённых – такой дурак…
Я киваю (Боже, опять он прав!),
Молча осеняю его крестом.
Чёрт, пролив коньяк, костерит мой нрав,
Ловит кислород искривлённым ртом:
- Ну, люби… Джульетта – ни дать, ни взять!
Выбирай любого себе козла!
И опять с ним мучайся, твою мать!
А потом уходит:
- Твоя взяла…

                                4 ноября 2014 г.

*Воланд людскую жадность
видел не раз, не два...
Было в Москве прохладно,
брошенный стыл подвал.

"Глупая алчность, право, -
думал с тоской мессир, -
денежные забавы
так изменили мир...

Каждый влюблённый счастлив,
каждый старик - мудрец.
Чтож из драконьей пасти
вечно тянуть ларец?"

Было в Москве прохладно...
Муж зарубил жену.
Жадность сидела рядом,
сейф обхватив в углу.*  

У хватить за хвост фортуну
Д аже в малом — вот проблема.
А бордажить жизни шхуну -
Ч ересчур крутая тема.
А бсолютно не стесняясь,

К мысли общей подступаю:
А на облаке катаясь,
К ак шесть чисел отгадаю?

С ловом, если попонятней,
Е сли буквы взять по-проще,
Р иск — забава позанятней,
Н о чревата Тихой рощей.
А нгел служит мне охраной,

П отому что дьявол рядом:
У ступлю в игре обманной,
Г ад ползёт Эдемским садом,
Л естью ложной лезет в душу,
И скушает филигранно.
В сё, не буду шёпот слушать!
А трибут обмана — манна.

Сказали мне, что ты богат как царь лидийский Крёз.
И в неоплаченном долгу - сам грозный Сатана.
Семёрка, тройка, туз - судьбу обставил ловко в штосс
И за Лукулловым столом прислужницей - луна.

Кхе, кхе... Скажите, дорогой, а с кем имею честь
В столь неурочный, поздний час в сырой кромешной мгле?
Знаком мне голос, но, мой друг, не думайте, что лесть:
Какой в нём сладкий обертон, похож на крем- брюле.

Ты, говорят, на берегу стоишь большой реки,
А из морей рыб косяки в неё ведёт Нептун?
И руку близкому подать, тебе ведь не с руки?
Под мышкой бога носишь ты, мой маленький колдун.

Я ухожу, но остаюсь. Прощай и здравствуй вновь, -
В кромешной тьме мой гость хрипел, переходил на стон ,-
По нраву кровь твоя, "мой друг", мне чашу приготовь!
Да как Вас звать, незваный гость?! В ответ - Армагеддон.

          
Это – ночь? Или утро?
В сознании смутно
проступают детали вчерашнего дня.
Словно  щупальцы спрута
Время тянет минуты,
Многоножки тревог неспроста семенят.

Как сквозь вязкую вату
помню: некто рогатый
тонкогубо ощерил клыкастую пасть.
За очерченным кругом
мы играли по крупной:
Может – выйти мне в паны, а может – пропАсть.
Он-то знал – я не струшу
и поставил «на душу»,
вырвал сердце когтями, копытом примял.
Без оглядки на тело
душа отлетела,
И остался холодный, безличный футляр.
Сквозь глазницы футляра
виден мир двухполярный.
Черно-белый контраст раздражал и слепил.
Мрачно-чёрное небо...
Над равнинами снега
месяц скалил клыки между мелких светил.

Корка льда скрыла облик,
Обеззвучила вопли,
Отрезвила меня белым холодом стен.
Леденящие мысли,
Как сосульки зависли:
До сих пор не понятно – а что же взамен?!

        

Я тебя не испугаюсь,
Будь ты бука или бес…
Об пол жахнется другая,
Та, что каши мало ест.
Я ж, с улыбкой, не мигая,
Сотворю широкий крест…

Мы в трёх комнатах поладим
Без разменов и продаж.
Угнездись не там, где ладан,
Можешь, в антресолях, аж.
В темноте, да не в накладе:
Нежной моли угол сдашь…

Не вздыхай в ночи бессонной
До святых « ку-ка –реку».
Я таких пилюлей тонну
Проглотила на веку.
Так что, нет тебе резона:
В ступе здесь толочь муку…

Вдохновением побалуй,
Предрассветной тишиной.
Тем, чего не доставало
(Много надо ли одной?..)
И тебе, проказник малый,
Не соскучиться со мной,

Коль захочешь «поглумиться»,
Шутки ради, втихаря,
Над «душою – вольной птицей»
И страданьем упыря,
Что томится на страницах
Только «страшной мести» для…

Здесь тишина цветёт и движет тяжёлым кораблём души.
                  Александр Блок

Вступление

Пади, тяжёлая завеса,
Откройся, сумрачный чертог,
Что за тобой - жилище беса,
Где свергнутый витает бог?

Я содрогаюсь мыслью тёмной,
Ступая крадучись туда,
Куда ни свет, ни взор нескромный
Не проникали никогда.

Здесь - кратер мёртвого вулкана
В зацветшей плесенью тиши,
Отверстая гнилая рана
С обратной стороны души...

Скользнёт с шипеньем гад тяжёлый,
Метнутся пауки во тьму,
Когда с натугой пыльный полог
Души дремучей подниму...

Песнь первая. Наваждение

Я мягко ступала по рыхлому мху,
Качался зыбучий болотистый берег,
Встречались в зелёном и влажном меху
То кость динозавра, то мамонта череп.

Закатное солнце сползало за лес,
Глаза закрывались в блаженной дремоте,
Меня убаюкивал сладостный бес
Одну во Вселенной на древнем болоте...

Вдруг острый прожектор обрезал глаза,
Толпа окружила и машет руками,
Сирена ревёт, и визжат тормоза,
И с дребезгом крошатся стёкла о камень...

Ах, черти! Вы снова меня провели,
Я снова заслушалась дьявольским пеньем,
Всё пОлно чудес - от небес до земли.
И где тут реальность? И где тут виденье?

Вечерело. Сквозь рыхлую крону дубов на пологой яйле,
На лесную тропинку упал красно-рыжего зарева шарф.
А вокруг полумрак и на сотню шагов никого вдалеке,
И охотник, зевая, достал из ягдташа потёртого скарб.

А в смарагдовой гуще кустов, среди синих цветков орхидей,
Добавляла в вино белену перед шабашем злая Лилит.
Дым лесного костра вездесущ, накрывая бегущий ручей,
Удивил, потянув на тропу, как стальную булавку магнит.

Раздвигая деревьев листву, она шла, предвкушая вертеп.
Шарф заката исчез и на бархат лиловый небес
Прикололи неспешно луну. Стал загадочней сумрачный лес.
А бродяга усталый, присев, отдыхал, уплетая свой хлеб.

На запястье молочного цвета блестел в серебре изумруд,
И прохлада сапфиров мерцала в зеленых бездонных глазах.
Стрекоза ей была амулетом, а раньше летала на пруд.
И подруга-змея обвивала, ютясь на знакомых плечах.

Они пили любовный нектар, и топтали, и мяли траву.
Он ее целовал, как в бреду, и ласкал, словно завтра – потоп.
Чуть вино пригубил и был пьян, и в усладе доверился злу,
Позабыв про свой дом и жену и про массу житейских хлопот.

Не в цветущий Эдем, а в «содом», завлекла бедолагу Лилит.
Был вкус меда в припухлости губ, заводила упругость груди.
Звезды пудрили маковки крон, наблюдая за ходом игры,
А любовь, как встревоженный спрут, обхватила, сжимая тиски.  
                                                                    
Орхидеями воздух пропах, их тюрбаны манили в чертог,                                                                        
И кружило над ним воронье, чуя загодя мертвую плоть.
А жена у иконы в слезах, но о ней он и вспомнить не мог.
Ей беду нашептало чутье, не сумевшее страх побороть.
                                                                        
Утро свежей прозрачной росой окропило лесную траву.
Ворон мирно сидел на пеньке, рядом филин бранился в ветвях.
Непутевый лежал в сосняке, приходя потихоньку в себя                                    
И крестился дрожащей рукой, чтоб изгнать из себя сатану.  
                            
Он подумал, что лишку хватил молодого чумного вина,
Ведь вокруг васильки да бурьян, ни Лилит, никаких орхидей.
Поднимался не чувствуя сил, очень ныла еще голова.
Было чувство, что это обман. Но взметнулась оборка ветвей…

Изумрудом блеснули глаза, подарив ему хитрый прищур,
И молочного цвета рука вмиг сомкнула зеленый ажур.
И он понял, что это не сон, стал со злобой палить в небеса,
Из оскала их вырвался гром и шатнулась внезапно земля.

Заскрипела надрывно сосна, прекращая паденьем сумбур,
Что творился в мозгах от вина. Он под нею лежал не дыша…
Впопыхах свой замаливал грех златовласый наивный Амур,
А Лилит заразительный смех плыл из сени ее шалаша.

Престарелый сосед по селу, в полдень в роще осину спилил.
То строгал, то курил и молчал, мастеря незатейливый кол,
И крестился, когда прибивал к их воротам обтесанный ствол.
А потом, утешая вдову, выпил стопку и трубкой дымил…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ДИПЛОМ Международного Союза писателей "Новый Современник".
Литературный Конкурс "Пятница, 13-е...". Номинация: Поэзия.

Мой личный чёрт – не мне чета:
хоть и не знает ни черта,
но смело ввязывается в драки
и щедр на лесть, пиар и враки.
Слегка рогат, но весь – в мечтах...

Мечтая, чёрт слепил печать,
чтоб дело новое начать
по производству адской смеси
из мУки, скромности и спеси –
да слил всё дуриком на чат…

И вот мой чёрт – сама печаль,
и в синем пламени – причал,
откуда души отбывают
кто в ад, кто в рай (Всевышний знает),
где окончанье всех начал…

Но чёрт и тут не подкачал,
отремонтировал причал
и манит праведные души
не в рай – в палатку «Лета-суши».
Оттуда черти их умчат…

Мне личный чёрт – родней, чем брат:
заклятый друг, любезный враг,
кутила, шут, рубаха-парень…
Поколобродив, засыпает,
а я краснею, словно рак.

08.11.2014