А я, как всегда, впопыхах, не замечу пропажи.
Страшнее всего, уж поверьте, не то, что болит,
а то, что об этом, увы, никому не расскажешь.
Знать, жизни прочнее на сердце стареющий груз,
и вновь, просыпаясь, тоску равнодушием крою.
Уж утро не нужно. Тогда отчего же боюсь,
что ласковым утром однажды я глаз не открою?