Любишь пряники, фрукты, конфеты, но всё же предпочитаешь кнут.
Если ты на взводе, боржоми пить поздно – стоит ловить такси.
И когда я с тобой, я то взрослый мальчик, то заводной апельсин.
Ты не женщина-вамп и почти не кошка – даже скорее ртуть.
И твой маковый запах – осадком в лёгких – если сумел вдохнуть,
Ну, а коль не сумел, то остался жив и сберёг свои сон и покой.
Ты всегда можешь взять и поставить точку чуткой своей рукой.
Ты – моё либидо/плацебо/небо. Вечный мой Казантип.
Ты легко заменяешь на время отпуска дьявола во плоти,
И резвятся в бездонных глазах-озёрах тысячи чертенят.
Но по большей части ты – вылитый ангел. Перья так и летят.
И помогут мне вряд ли антибиотики, магия или гипноз.
Мне тебя не забыть, не убить. Усилия все мои – псу под хвост.
Но хочу ли я этого в самом деле? – что мне сказать в ответ,
Ведь когда я с тобой, я существую, а так – меня будто и нет...
Майк Зиновкин
В твоем голосе хрипы/угрозы/всхлипы – репертуар несилен.
Любишь воблу, пиво, раков, но больше падок на самогон.
А мое предпочтенье кнута над пряником –это полнейший бред.
И тебе удобной этой гипотезе верить не следует, нет.
Коль вдохну твой запах, когда ты в запое, – дух испустить могу.
Для спасенья легких мне будет предписан курорт на морском берегу.
И поставить точку давно пора бы, да все не хватает сил.
Кто меня надоумил с тобой связаться? Сам черт нас соединил!
Ты телесный низ, магнетизм и изверг, черный угрюмый кот.
Мы с тобой сцепились в жестокой схватке и насмерть, и на живот.
А в твоих глазах не увидишь правды, поскольку ты страшный плут.
И хотя иногда притворяешься ангелом, Макара вот-вот заметут.
Я кормила тебя и поила отравой, но тебя и яд не берет.
Мне тебя не убить, не забыть, не сбагрить – кому нужен облезлый кот?
Если крыша поехала –это надолго. Зачем я тебя терплю?
И чем дольше тебя не вижу, мой мальчик, тем больше тебя люблю.
