1
Закрутило и обожгло,
на мгновенье дохнуло раем.
Это значит, любви крыло
прикоснулось. Уж я-то знаю...
2
Страсть –
не только
уста – в уста.
Страсть –
всей памяти
прошлой
тщета.
Страсть -
исстаиванье,
как снег
по весне,
неизбывность
рек,
выпадение
в ночь,
в полет...
Кто такое
переживет?
Потому
я ее
страшусь.
Потому
без нее
бешусь.
Раззевая
вакханий
зев,
поглощает
пучина
всех.
3
Замком зверющим
закрою уши.
Мою лишь душу,
Поэма, слушай.
Моим лишь током,
моим лишь соком,
напейся, сокол,
взлети высоко.
Моим началом,
моим накалом,
сквозь боль, усталость
тебя слагала.
Крепила строки
я насмерть, слоги
сбивала. Боги
глядели, строги.
По высшей мере
судила. Терек -
попробуй, в двери.
О, жалкий берег!
Что ваших мерок
портняжных серость?
Стихами нерест
не на смерть -
в вечность.
4
Что может быть прекрасней страсти?
В ее огнисто-рыжей пасти
идет на переплавку рок,
и напружиненной тигрицей
она до времени таится,
дабы атаковать врасплох.
Стоят часы, фальшивят гаммы,
щекочет горло смех упрямый
наперекор самой судьбе,
и каждая минута злая
мне о тебе напоминает.
Все о тебе, все о тебе...
5
Через годы и тьму, вопреки, посему,
наугад, всем влюбленным в науку,
через горы – прыжком, по снегам – босиком,
протяни поскорее мне руку.
Полыхают грома, дети сходят с ума,
и в окошко скребется разлука,
птицей бьется душа: ей навстречу спеша
дай мне руку скорей, дай мне руку.
И в преддверье конца, не теряя лица
и плечом заслоняя Старуху,
на последний разок
дай мне руку, дружок,
дай мне руку скорей,
дай мне руку.
6
О, как это больно и страшно – любить,
стоять над обрывом признанья.
Молчать, пламенея, и медленно пить
смесь голой надежды с отчаяньем.
Смущенье, касание, шорох, намек –
все громом для чуткого уха.
Любить, когда только тебе невдомек,
но знает весь мир, ты – старуха.
Любить безнадежно, ненужно, тайком,
чтоб нежность изгрызла лисенком,
чтоб в горле стоял то ли кол, то ли ком,
и чтобы ни слова – потомкам.
7
Вернуться в старую Москву,
к церквам разбитым, в бездну ночи.
На части душу дробно рвут
кровоточащие отточья.
Туда вернуться, где не ждут,
где лишняя, как в сытость - манна,
где вещи, как и люди, лгут,
чему свидетельница Анна,-
чтоб увидать в глазах, в глазах
лишь удивленья укоризну...
На риск, на Божий суд, на страх
вернуться, расплатившись жизнью.
