В нарисованном городе (Рассказ)

    В светлой тишине декабрьского утра, когда есть только ты и я, так близко и так далеко, я вспоминаю, как мы познакомились. Тоже зимой, в странном городе меняющихся судеб и несбывшихся снов. Ты шел по улице, жмурясь на слепящий вальс снега и света, улыбаясь, тепло и ясно – так умеешь только ты. Чему ты улыбался? Снегу? Или ты уже тогда знал, что мы встретимся? Встретимся – чтобы никогда не разлучаться в городе несбывшейся мечты. Городе, где вместе циники и романтики, компьютерщики и мечтательницы. Как мы с тобой…
Я сидела тогда на скамейке и смотрела на снег. Я знала, что ты придешь. Не удивляйся, ты же помнишь, я – ведьма,  я много знаю наперед. И ты появился из сияющей от солнца снежной пыли, подошел и сел рядом. А потом вдруг начал рассказывать, как чудесны звезды в горах. Я видела их уже тысячи раз, но какая разница, что я видела до тебя? Горы, леса, поля – ты словно рассказывал слепому о радуге – раньше я смотрела и не видела великолепия мира. Впрочем, а был ли он? Мир без тебя?
Ты часто уходишь надолго, но всегда возвращаешься. Я так и не знаю, кто ты – демон, разбойник, или благородный сэр Кристиан из бабушкиных сказок… Хотя последнее вряд ли. Ты уверен, что все рыцари – лицемеры. А я не хочу тебя переубеждать…
Я спрашиваю иногда у тебя, где ты был. А ты просто молчишь и устало улыбаешься. И в твоих глазах – леса, занавешенные пеленой дождя, море, катящее на восток свои грозные волны, первый луч рассвета, озаряющий вершину горы… Но ты, наверное, слишком привязан ко мне, раз всегда возвращаешься. Возвращаешься ко мне…
Иногда без тебя бывает больно и пусто. И тогда я вспоминаю сказку, которую ты написал однажды лезвием кинжала на запыленном столе. Ничего удивительного, что дома пыль – даже когда ты со мной, нас здесь почти не бывает. Дом -  это всего лишь клетка. А мы оба любим свободу.
Это была коротенькая сказка о том, что в какой-то деревне забыли, что такое радость. И маленькая девочка по имени Рокса, придя однажды к реке, увидела на воде золотой круг. Она подняла голову к небу и увидела сияющее в ярко-голубом небе солнце.  Тогда она набрала в ведерко воды и побежала к маме в деревню, крича «Мама, мама! Посмотри, я несу в воде солнышко!». Так небесное отразилось в земном,  а в деревне вновь научились веселиться. Иногда нужно взглянуть под ноги, чтобы увидеть небо.
А недавно мы с тобой гуляли в заброшенном парке, и на нас напала громадная собака. Ты хотел выхватить меч, а я присела и посмотрела зверю в глаза. Знаешь, что там было? Не голод и не ненависть. Там была тоска по человеческому теплу. Знаешь, такая бывает у тебя, когда ты возвращаешься из своих путешествий и сидишь по вечерам у камина, задумавшись о чем-то своем. И любое ласковое слово способно вызвать у тебя чуть ли не страх. Страх того, что я тебя приручу, а потом возьму и брошу. И откуда в тебе это? Не знаю. Я почти ничего не знаю о твоей прошлой жизни – мне достаточно настоящего. Настоящего, в котором есть только я и ты. Пусть даже в этом сказочном полусне.
Иногда я думаю о том, что это странно – не читать наговоры на любовь, не вешать на шею защитных оберегов. И только когда ты уходишь, смотреть на ярко сияющие звезды и молить их хранить тебя в пути. Потому что обычно привязанность человека к колдунье для нее – всего лишь источник энергии, для него – всего лишь вечная пытка. А с тобой по-другому. Может быть, я разучилась колдовать? Но ведь так, лишь когда ты рядом. А когда тебя нет – снова летает метла, снова звучат магические слова, снова пламень в камине синеет от магии. И всего лишь по мановению руки дом может превратиться в королевский замок. Но зачем мне это? Я не люблю сидеть в четырех стенах и оплакивать своё одиночество. Ты же сам знаешь – я не такая.
Лучше, когда ты не рядом, просто носиться по ночному небу и петь старые песни на давно уже мертвом языке. А люди на следующее утро опять будут шептаться, что видели летающую над городом демоницу… Пусть так. Я никогда не претендовала на звание ангела.
Пусть я ведьма цветочного царства, как ты сам сказал когда-то. Но за твою улыбку – в воду, в огонь, да хоть в самый ад! Веришь?