И блестят хрустали с серебром пополам,
И уже наливается в рюмки уверенно
Под зачинные речи по семьдесят грамм.
Я шарахну подряд пару стопок, раз начали,
«За родителей» – повод всегда в голове...
И покуда еще не дошло до горячего,
Закушу оливье... и еще оливье.
А когда залоснится вокруг, закраснеется,
И когда разговор потечет по кривой,
Я пойду покурить потихоньку на лестницу,
И комуто кивну: «если хочешь – за мной».
В полутемном подъезде, скрипящем фрамугою,
Там, где банка бликует, бычками полна,
Я почувствую, что повстречался с подругою,
«С фронтовою, скажи» – улыбнется она.
Может быть. Я хрустальными ранен осколками,
И в крахмальных редутах душой очерствел,
Но случайно тебя отыскал между столькими...
Как живую на поле меж тысячи тел.
И пускай мы по разным дорогам скитаемся,
Не боясь кривотолков, козлов и кликуш,
Посмотри: два дымка сигаретных сплетаются,
Эфемерной символикой тождества душ.
