Дело Конева (01) (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

        - А мальчики! А мальчики-то что вам сдались? И их не пощадили!
- Ну… Акх, что ж… Получилось так вота… нехорошо…
- Нехорошо? Уж прямо нехорошо? Ну, я не знаю. Не слыхал вашего рассказа, мне тут за минуту до вас донесли. Говорите, Пал Палыч, рассказывайте все. Уж от меня не утаите… Мне… кхм… Все доступно.
- Да не буду я говорить, Иван Шалвович, плохо сильно…
- Ну, молчите, молчите! Сейчас приведем свидетелей, их послушаем… - Иван Шалвович кивнул кудрявой головой в сторону двери. Рука его неприлично дернулась под столом.
Зазвенел звоночек, больше похожий на писк безумного малыша, и в кабинет вошла пожилая женщина в красном платке и с сумкой, в каких носят обычно арбузы.
- Марфа Никитична Желудь, так? – спросил Иван Шалвович.
- Дя! – воскликнула бабка и взмахнула сумкой, в которой и на самом деле лежал арбуз.
- Рассказывайте.
- Ну… Вот етот человек, - старушка ткнула сумкой в Конева. – Он напал на меня, когда я в огороде лук содила. Через забор перелетел и стал молотком все вокруг охаживать! Еле убереглася! А потом он ищщо козюков моих спугнул, и те утопились. А гад этот! Вот! Стал доски у меня из забору дергать! Вы ето представляете? Дергать! Представляете! У, гад!
- Марфа Никитична, не кричите пожалуйста. И положите лучше сумку на пол, а то еще убьете кого невзначай!
- Представляете? – шепотом спросила Марфа Никитична.
- Представляю, да. А вы в это время что делали?
- А я пряталась! На чердак от него убежала и следила тама сидела!
- Давайте подробнее. Что дальше сделал Конев?
- Конев?
- Ну да, Пал Палыч Конев.
- Пал Палыч, говоришь?
- Да, Пал Палыч.
- Ишь ты, сука, Пал Палыч он еще! Век бы тебе Акакием зваться! Акакиевичем Говновым!
- Не отвлекайтесь, Марфа Никитична.
- Ох! Ох! Да, да. Так вот, он у меня семь досок из забору выдергал, бросил их, и молоток бросил. А потом, значицця, ребятишки на улице там гуляли, резвились. И он начал их, ребятишков, ловить, и к доскам привязывать! А потом всех в речку кинул! Ух, проклятый! Утопил! Мальчиков утопил! – бабка замахнулась сумкой на Конева.
- Что вы все норовите его ударить! Дайте мне сумку! – потребовал Иван Шалвович.
- Не отдам! – вскипела Марфа Никитична.
- Тогда поаккуратнее машите ею.
- Ох! Ох! А мальчиков за что утопил?
- Да живы ваши мальчики, Марфа Никитична. Скажите мне вот еще что: когда Пал Палыч Конев у вас бесчинствовал, он что-нибудь говорил? Комментировал свои действия как-нибудь?
- Ой, орал он! Орал, как поросенок резанный!
- И что он… кхм… орал?
- Ста-а-а-а-а-а-а-а-алин!!!! – завизжала старуха. – За Сталина-а-а-а-а-а!!! Что вы сделали со Ста-а-а-а-а-алиным!!!
- Подождите, подождите. Это вы к чему?
- К Сталину.
- Причем здесь товарищ Сталин?
- А при том! – в разговор встрял молчавший до этого Конев. Он поднялся со своего стульчика и погрозил кому-то кулаком.
- А при том, - продолжал он. – Что со Сталиным что-то случилось! Плохо со Сталиным!
- Повторяю! – гневно воскликнул Иван Шалвович. – Причем здесь товарищ Сталин?
- Со Сталиным что-то случилось!!! – завопил Пал Палыч. – Как вы не понимаете??? Сами не замечали, что с ним что-то случилось??? Сталину сейчас плохо!!! Очень плохо!!! Вы все здесь ненормальные!!! А Сталин!!! А Сталин страдает за вас!!!
Конев выпрыгнул из-за стола и сорвал со стены карту Советского Союза. Продолжая кричать, он скрутил карту в трубочку и стал крушить кабинет, нанося точные удары по хрупким местам. Ошеломленная старуха сидела без движения, зажав сумку руками, а Иван Шалвович судорожно долбил кнопку под столом и закрывал рукой свою голову. От меткого удара коневской ноги оконная рама разлетелась в щепки, а волна осколков стекла оросила землю снаружи и подоконник внутри.
Когда охрана наконец вошла в кабинет, Пал Палыч уже покинул его и скрылся в неизвестном направлении.
Чихая и матерясь, Иван Шалвович вылез из-под стола и грозно крикнул:
- Поймайте же этого изменника!