***
В час Зайца на Красный мост со стороны Киото на крупном вороном жеребце въехал молодой самурай лет двадцати двух. В этот ранний час его лоб был свежевыбрит, волосы на макушке были собраны в щегольской хвост, а одежда выделялась чистотой и опрятностью. Шкура коня лоснилась в лучах утреннего солнца, казалось, на ней не было ни пятнышка пыли. Осторожно переступая по упругим доскам, конь прошёл почти до конца моста, но вынужден был остановиться, потому что дорогу ему преградил вышедший из тени дерева невысокий, очень плотно сложенный ронин. Он был небрит то ли в знак траура по погибшему господину, то ли в силу иных обстоятельств. Одежда его была простой и сильно поношенной, волосы на голове не расчёсывались как минимум месяц. Потрёпанные ножны могли ввести в заблуждение лишь до того момента пока взгляд не падал на рукоять катаны. Меч был явно старинной работы и мог стоить очень дорого. Ронин держался уверенно и властно.
- Хороший конь, - сказал он, внимательно глядя снизу вверх на всадника.
- Этот конь слишком хорош для тебя, - спокойно ответил самурай. Он выудил из рукава зубочистку и начал ковыряться в зубах, хотя не ел со вчерашнего вечера. Противники молча изучали друг друга.
- Впрочем, - сказал самурай после длительной паузы, - возможно, это ты слишком хорош для него. Они снова внимательно посмотрели друг на друга. Ронин заметил, как на виске самурая нервно дрожит жилка, но лицо его было совершенно невозмутимо.
- Ты слишком умён для своих лет, - сказал ронин и медленно отступил в сторону. Юноша тронул коня и удалился с поспешностью, несколько превышающей правила приличия.
– Впрочем, возможно это я слишком глуп для своих лет, - добавил ронин, глядя ему вслед. Он усмехнулся и, облокотившись, некоторое время смотрел на плывущие по ручью красные листья. Потом достал из-за пояса нож и начертил на перилах моста знак «Небо».
***
В час Петуха на Красный мост со стороны Эдо вбежал босоногий мальчишка лет двенадцати. С его шеи на кожаном ремешке свисал лакированный футляр. Перебежав через мост, он удивлённо остановился. Ему навстречу верхом на упитанной корове ехала замызганная крестьянская девочка.
- Почему ты здесь ходишь один? – спросила она.
- А почему ты едешь на корове? – в свою очередь спросил мальчик.
- Детям нельзя ходить самим по этой дороге, - сказала девочка.
- Это ещё почему?
- Лис-оборотень может тебя запутать, и ты потеряешься.
- Не бывает никаких лисиц-оборотней, - сказал мальчик, - это сказки для детей. Я слуга самурая и никогда не заблужусь!
- А вот и бывает! Из нашей деревни лис увёл двух мальчиков. Их искали много дней, но так и не нашли. Лис превращает детей в оборотней и тебя превратит тоже.
- Я несу письмо от моего хозяина госпоже из замка и не могу вернуться.
- Лис не даст тебе добежать до замка. Если хочешь, возьми мою корову. Лис никогда не трогает детей, которые едут на корове.
- Ты глупая. Я уже не ребёнок и скоро сам буду самураем, а где ты видела, чтобы самурай ездил на корове? – он рассмеялся и побежал дальше.
- Это ты глупый, - тихо сказала девочка.
***
В час Собаки на Красном мосту стоял пожилой монах и наблюдал за заходом солнца. На его ногах были соломенные сандалии, а в видавшей виды котомке лежал рисовый колобок, который монах, несмотря на голод, решил приберечь до утра. Его пальцы поглаживали вырезанный на перилах иероглиф «Небо». «Это хороший знак, - подумал монах, - мой путь будет лёгким». Со стороны Киото на мост взошла старуха-крестьянка с вязанкой хвороста.
- Благословенье Будде, господин, не вы ли обронили эту коробочку? – она достала из-за пазухи лакированный футляр для письма с кожаным шнурком. – Она лежала прямо в том месте, где дорога поворачивает к замку.
- Нет, я только собираюсь идти в том направлении, - сказал монах. Он взял из рук женщины футляр. – Если внутри есть письмо, нужно его прочесть, чтобы знать, кому доставить.Монах открыл футляр и вытянул из него свиток тонкой рисовой бумаги. Развернув его, он прочёл начертанный стремительным почерком самурая стих.
Ветку сливы цветущей
Срезать садовник хотел,
Но не решился.
Ночью
её аромат
Ветер тебе донесёт.
- Это, наверное, какой-нибудь кавалер написал для молодой госпожи, а глупый слуга по пути в замок обронил письмо, - рассмеялась крестьянка.
- Я передам госпоже из замка это письмо, - улыбнулся монах. Он свернул свиток, поместил его в футляр и засунул в котомку.
- Постойте, господин, куда Вы пойдёте, на ночь глядя - до замка ещё очень далеко. Переночуйте у меня в доме, а утром и отправитесь. Я живу здесь рядом. У меня на ужин есть рис и маринованные овощи.
- Пусть Будда будет к тебе благосклонен, - поклонился монах и благодарно погладил иероглиф. «Надо будет спросить в замке – нет ли у них красной краски. Эта уже совсем выгорела», - подумал он и бодро зашагал вслед за старухой в сторону деревни.
Примечание: К западу от Токаййо, основной дороги между Эдо и Киото, проходит мало кому известная просёлочная дорога. Примерно в дне пешего перехода от Эдо она пересекает полноводный ручей, через который перекинут Красный мост, построенный крестьянами из расположенной неподалёку деревни. Рассказывают, что когда мост ещё не был красным однажды через него в сторону Эдо перешёл монах. Он немного прошёл вперёд, обернулся, посмотрел на мост и сказал: «Это не совсем то». Через несколько дней он вернулся с ведром краски и выкрасил дубовые перила и перекладины моста в красный цвет. Потом отошёл на некоторое расстояние, посмотрел на свою работу и сказал: «Теперь пейзаж принял законченный вид».