Кто мог бы больше угодить!
Я русская, и знает Бог,
Что мать могла б меня родить,
Да кем угодно, выбор был,
К ней клеились всегда и всюду.
Но всяк не русский был не мил.
А если ждёшь любовь,
Как не случиться чуду?!
Пройдя через фашистский плен,
Изведав рабский труд и беды,
Меня маманя родила,
Тем самым одержав победу.
И только молодость дала
Ей человеческие силы,
Когда тщедушная, как тень,
Она меня в себе носила.
Пять лет неволи не смогли
Сломать в ней женское начало,
Восстав из пепла, соль земли,
Она любила и рожала.
И никогда не проронив
Ни слова ни слезы тоскливой,
Не вспоминая о былом,
Жила свободно и красиво.
Всегда с прической, хороша,
Стройна, как тонкий стебелек,
В чем только держится душа,
Толстушкам было невдомек.
Практически не есть пять лет,
Баланда, брюква, ломтик хлеба,
Была похожа на скелет,
Не знавший ни земли, ни неба.
Но никогда и никому,
Она об этом ни полслова
Муж офицер, и не к чему,
Была всю жизнь молчать готова.
И лишь когда ушел тиран,
Как все, не избежавший тлена,
Ушел, не поняв, не простив,
Всех их, вернувшихся из плена,
Она вздохнула, наконец,
Набрала вес, похорошела,
И вместе с ней ожил отец,
Как сбросил гнёт,
С души и тела!
И всё, пошли вперед по жизни,
Зарыв поглубже боль и месть.
Мне лишь однажды рассказали
Всё без утайки.
Всё, как есть!