Должен сказать, что я не литературовед ни разу и представляю только своё ви;дение его творчества. Оно не исчерпывается собственно Гринландией, а включает в себя также рассказы, действие которых происходит в России и связано главным образом с революционным, особенно эсеровским, движением. Да и само слово "Гринландия" появилось уже после его смерти с легкой руки критика Корнелия Зелинского. Но мы договорились обсуждать именно Гринландию.
В Википедии труды Грина классифицируют как неоромантизм. Цитирую: "Мир неоромантической литературы полон неожиданностей, приключений и опасностей, но действуют в нём самые обычные люди". Вы согласны? Я — нет.
Попробую набросать характеристики жанров фантастики, как их себе представляю:
Фэнтэзи — неузнаваемые люди в неузнаваемом мире.
Научная фантастика — узнаваемые люди в неузнаваемом мире.
Грин — неузнаваемые люди в узнаваемом мире.
Эта неузнаваемость характеров вкупе с экстраординарными способностями выдергивает читателя из реального мира в иное измерение. Грин хватает нас в охапку и поднимает над миром как летающий человек Друд девушку Тави в "Блистающем мире".
Экономическая география Гринландии и узнаваемость мира
Я сам не проверял, но где-то читывал, что географию Гринландии анализировали и пришли к выводу, что она внутренне непротиворечива. Даже есть карта Гринландии в музее Грина в Феодосии. Предположительно такая страна могла находиться где-то в Юго-Восточной Азии, на островах, поскольку почти все упоминаемые там населенные пункты — портовые или по крайней мере прибрежные. При этом в ее населении, видимо, преобладают европейцы. Уровень технологий примерно современен Грину: железные дороги, автомобили, первые аэропланы. При этом Грину более симпатичны парусные суда, чем пароходы. Если бы сейчас кто-то писал что-то подобное, это, вероятно, назвали бы стимпанком. И — умеренное количество мистики, главным образом, люди с фантастическими способностями: левитация (Друд), хождение по воде (Фрэзи Грант), врожденный дар меткой стрельбы (Тиррей Давенант).
Гринландцы
Если в фэнтези мы встречаем разные антропоидные и прочие расы, то у Грина несомненные Homines sapientes, только с неузнаваемыми характерами. Не совсем даже с неузнаваемыми. Изредка попадаются, как сказано, экстраординарные способности. Я поразмышлял над типичными гриновскими героями и пришел к выводу, что это взрослые с характерами детей или подростков. Среди них есть добрые и светлые, а есть невероятно злобные, и граница между ними довольно отчетлива, как это бывает в фэнтэзи. Назову несколько контрастных пар. Но сначала отмечу: не знаю, где в гриновских именах правильно ставить ударения, поэтому буду делать это как попало. Если кто что-то знает об этом, подскажите. Итак, начнем, разумеется, с "Алых парусов":
• Ассоль с Лонгреном и угольщиком — Меннерс и прочие жители Каперны. Далее:
• Джесси — Моргиана, заглавные героини романа.
• Ассунта — террорист Блюм в "Трагедии плоскогорья Суан".
• Гнор —Энниок, "Жизнь Гнора".
• Друд и Тави с одной стороны — Дауговет и его племянница Руна Бегуэм с другой, "Блистающий мир".
• Томас Гарвей — Гез (или Гёз), "Бегущая по волнам".
Некоторые из антагонистов пытаются свои злодейства как-то оправдать, как Дауговет. Он видит в летающем человеке прежде всего угрозу власти, этакая презумпция злонамеренности. Другие просто всеми силами хотят получить желаемое, как Энниок, Моргиана и Руна Бегуэм. Особенно Руна. Этакое капризное избалованное дитя: вот дайте мне эту заводную игрушку в красивой коробочке. Руна не может видеть в Друде личность, достойную любви — это всего лишь обладатель уникального свойства, которое может сделать ее игрушкой весь мир. И вот это желание обладать становится токсичным. Цитирую: "Не любовь, не сожаление, не страсть чувствовала она, но боль; нельзя было объяснить эту боль, ни про себя даже понять ее…" Конец цитаты. Можно было бы посочувствовать этой боли, если не знать, что Руна справится с ней, погубив человека, невольно ставшего ее причиной, сломав недоступную игрушку. Руна стремилась получить власть с помощью Друда, но спросите ее: что она будет делать с этой властью, как намерена облагодетельствовать человечество? У нее в плане только иллюзии, только власть ради власти, только всемирное поклонение перед Друдом и, следовательно, перед нею. Каково жить под такой властью? Впрочем, для России, может, и сгодилось бы.
А вот Блюм — пример немотивированной злобы. Кто-то просто спокойно себе живет и счастлив, поэтому его надо убить, даже если от него ничем нельзя поживиться. Моргиана из романа "Джесси и Моргиана" — не менее злобное существо, которое упивается своим невезением в жизни: ей не дано ни красоты, ни богатства, кроме того, которым она распоряжается по праву опекуна сестры. И она совершает преступление за преступлением, похоже, чувствуя, что имеет на это право. Таким, как эти двое, я представляю себе типичного детдомовца. Или инвалида неправедной войны: "Мы вас туда не посылали". Мне вот думается, что такими бывают не только люди, но и целые государства, которые, впрочем, в наше время маскируют это заботой о всемирном благе.
Джесси тоже ребенок, только беззлобный. Она как заяц из "Ну, погоди!", не замечает нацеленного на нее зла. Просто держит на руках всех козырей и любуется ими, пока партнер берет в руки канделябр.
Вот и у капитана Геза из "Бегущей по волнам" к взрослому злодейству корыстного происхождения добавляется немотивированная злоба вообще.
Артур Грэй. Цитирую: "Он часто плавал с одним балластом, отказываясь брать выгодный фрахт только потому, что не нравился ему предложенный груз. Никто не мог уговорить его везти мыло, гвозди, части машин и другое, что мрачно молчит в трюмах, вызывая безжизненные представления скучной необходимости. Но он охотно грузил фрукты, фарфор, животных, пряности, чай, табак, кофе, шелк, ценные породы деревьев: черное, сандал, пальму. Все это отвечало аристократизму его воображения, создавая живописную атмосферу." Конец цитаты (Алые паруса).
Тави тоже ребенок, добродушный и живущий главным образом сегодняшним днем. Ну или утром завтрашнего. Можно даже позавидовать. Мы-то, взрослые люди, всё норовим рассмешить Бога своими планами. Сеем, жнем, собираем в житницы.
Мы воспринимаем эти детские черты как незрелость, как то, что человек должен преодолеть, со временем набравшись жизненного опыта. Так-то так, но разве не сказал Иисус: "Пустите детей приходить ко мне" (Мк. 10:14)? Вот как бы, приобретая опыт, сохранить хорошее из детства, в то же время ограничив плохое? Опыт поможет нам соразмерить и оценить последствия, а детство даст стимул к действию. Ведь мы часто маскируем лень и усталость от жизни опасениями последствий наших действий, страхом потери. А есть еще страх перед необычным. Надо устранить человека, способного к левитации, хотя он ничего дурного не совершил и не собирался (Блистающий мир). Или запретить ГМО, хотя никто не обнаружил никаких вредных последствий. Уж в любом случае алкоголь вреднее, Борис Иосифович (руководитель литературного клуба, врач-нарколог) не даст соврать.
Можно было бы назвать еще один признак детскости — именно детскости, а не подростковости. Это наличие чистой бесплотной любви и ни малейшей эротики. Вы скажете, что это скорее общая примета времени, но при жизни Грина уже цвели настроения типа "долой стыд" и "стакан воды". Просто Грину симпатично более раннее время, так же как экологичный парусник против грязного парохода. Где-то попадалась такая мысль, что у Грина объединяются два противоположных направления: стремление уловить будущее и сберечь старое.
А вот человек, который потерял детскость — Валуэр из "Зурбаганского стрелка". Вот его слова: "Постепенно я пришел к тому состоянию, когда знание людей, жизни и отсутствие цели, в связи с сухим, ушедшим на бесплодную работу прошлым, — приводят к утомлению и отчаянию". Он приходит к жизни богатого шалопая: клуб самоубийц, охота на опасного зверя — и тут-то судьба бросает ему соломинку: возможность поистине героического и благородного деяния. В конце повествования он говорит: "Это утро я называю началом подлинного, чудесного воскресения. Я подошел к жизни с самой грозной ее стороны: увлечения, пренебрегающего даже смертью, и она вернулась ко мне юная, как всегда. В те минуты я не думал об этом, мне было просто понятно, ясно и желательно все, что ранее встречал я немощной и горькой тоской. Но не мне судить себя в этот момент; я вышел из сумрака, и сумрак отошел прочь."
И не по-детски взрослый взрослый — Битт-Бой Приносящий счастье из "Кораблей в Лиссе", для всех окружающих беззаботный и удачливый. Простая, в сущности, ситуация. Он должен покинуть любимую девушку, причинив ей малую боль, чтобы не причинить бОльшую.
Наконец: у Грина положительность героя коррелирует с физической красотой или по крайней мере миловидностью. Исключения бывают для второстепенных персонажей.
Стихотворные вставки
Не припомню, чтобы Грин писал и публиковал какие-то отдельные стихи. Но стихотворные вставки от имени его героев есть в некоторых произведениях. Припоминаются импровизации Летики из "Алых парусов", песенка Джона Манишки из "Кораблей в Лиссе" и стихотворение Берганца из "Зурбаганского стрелка".
Грин как писатель для юношества
А вот тут я кого-то потроллю. Да, его обычно классифицируют именно так, и это кажется естественным. Рекомендовать ли его этому самому юношеству? У меня большие сомнения на этот счет. Идеализированные высокие отношения контрастируют с тем, что встречается в реальном мире. Мне думается, если молодое человеческое существо любого пола будет строить свои отношения с противоположным полом по гриновской модели, скорее всего, этот самый противоположный пол попользуется им на всю катушку. А далее облом и фрустрация. А если оба поклонники Грина? Ну да, могут же они найти друг друга в этом мире. Но "Алые паруса" кончаются встречей Грэя и Ассоль, и вся их семейная жизнь остается за кадром. Сколько распадается браков, заключенных по пылкой любви! Где-то у Чехова, кажется, говорится о неземном существе, которое через пару месяцев после свадьбы ходит по квартире в халате и бигуди. Сможет ли пара остаться над миром в гриновском измерении на всю жизнь, так, чтобы "они жили долго и умерли в один день"? Прожить всю жизнь с неослабевающим влечением друг к другу — настолько редкая удача, что лучше на неё не рассчитывать, а научиться мириться с несовершенством партнера, признавать его право на несовершенство и довольствоваться относительно малым.
"Возвращённый ад"
А это спецом для присутствующих здесь творческих людей, о творчестве, которое рождается не иначе как из мук. Вот у Галиена Марка после травмы на душе всё спокойно, и он оказывается неспособен написать что-либо кроме того, что снег белый. Разве что он в итоге теряет свою Визи и тогда понимает, что делать нечего, надо вернуться в ад. Была такая песенка когда-то: "Даже если будет сердце из нейлона, мы научим беспокоиться его".
Заключение
Ну вот, такой обзор. За кадром осталось множество героев и произведений, в частности, ничего о российских рассказах Грина. Никто не обнимет необъятного, и я не успел весь шеститомник перечитать. Брал в областной библиотеке книги литературоведов по теме, но они мало помогли. Как-то там очень всё по партийно-советски.
