(быль)
Я пришёл к актёру на Таганку
С небольшой толпой учеников.
Был музей открыт не спозаранку
И при этом тих, красив, толков.
Интерес к Высоцкому в ту пору
В школах опустился до нуля.
Прекратили о поэте спорить,
Память об ушедшем шевеля.
Посреди полей, лугов зелёных,
В городах, друживших крепко с ним,
Хриплый голос у магнитофонов
Встроенным казался и родным.
Но когда явились перемены,
Интернет, мобильники пришли,
Говорить о самом сокровенном
Стали в каждом уголке земли.
И в музее школьники недаром
Слышат знаменитый тот вопрос:
Зря ли уйму сил он разбазарил?
А в ответ: эпоху перерос.
Фильмы показали о Высоцком,
Влади опиралась на него.
Ямочки прелестные на щёчках,
Шарм французский окружал её.
Ученик спросил меня: «А сколько
Было жён всего?». Ответил я
Любопытному, подумав только:
Их интересует лишь семья.
Публика проста и небогата,
Это видела экскурсовод.
Если песня кажется лохматой,
То причешут: пусть красой слывёт.
Если вытесняет жизнь актёра,
Что тут можно сделать второпях?
Фильмы забываются, в которых
Пядь чужой души сыграл на пять.
Вот уже мы смотрим экспонаты –
Связаны со сценой как один,
Необычны, незамысловаты,
И подспудный смысл у всех един.
Здесь пиджак – он старого покроя,
В нём Высоцкий роль в кино играл,
Где обыкновенного героя
Подставлял взъерошенным ветрам.
Школьники из мира интернета
Окунулись в мир совсем другой.
Песня эта не была допета,
Но мотив её ещё живой.
Слушайте стране известный голос!
Он работал, не щадя себя,
Воспевая море, небо, горы,
Неопровержимо жизнь любя.
Сын его, руководя музеем,
Подсказал с радушием гостям:
Если долго память мы лелеем,
То она навечно надо нам.
Да, оборвались пути-дороги.
Бард на ложе смертном понимал:
Есть, чем оправдаться перед Богом,
Значит – не блуждать душе впотьмах.
