Все события и персонажи в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.
Несколько лет назад, однажды в России...
На открытый лично-командный чемпионат России среди юношей и девушек в Сочи наконец прибыла столичная делегация.
В районе полуночи в коридоре гостиницы "Жемчужина" стояло четверо: Татьяна Мальчевская, мама молодой перспективной шахматистки Александры Мальчевской, приткнувшейся рядом, напротив нее находилась Екатерина Мурзикова, мама еще более перспективного молодого шахматиста Володара Мурзикова, и, наконец, руководитель столичной делегации Михаил Робертович Кобелев. Последний уже успел выпить почти упаковку антидепрессантов и теперь скромно стоял у двери в холл с безразличным выражением на лице, почтительно готовясь выслушать очередной поток ругательств Татьяны, которая, не обращая внимания на присутствие других людей, уже некоторое время орала на свою дочь, что Александра — шалава и тому подобное.
Дело было пустяковое: речь шла о новой серии отношений родителей и детей.
– Иди, иди в постель к китайскому мальчику! – шумела успевшая как следует приложиться к купленной в дюти-фри бутылке виски Татьяна на свою плачущую дочь.
– Если вы о Дмитрие Цае, то у него корейские корни, а не китайские, – меланхолично заметил Кобелев.
– А мне похер! – безапелляционно заявила мама. – Эта сучка всю дорогу в самолете лезла в штаны к этому китайцу. Раз так, пускай она и идет к нему спать. Я ее к себе на порог не пущу.
– Мама! – повернулась к Татьяне заплаканная Александра.
– Зря вы так со своей дочерью,— тихо сказала Екатерина, — это просто подростки баловались.
– Вы бы лучше за своим сыном следили, уважаемая, – хлебнула еще крепкого напитка Татьяна. – на сборах в Подмосковье Володар пришел утром на завтрак в одних шортиках, а у него уже стоит – шорты так откровенно топорщатся, все видно. Срамота!
– Взрослеет сынок, – пробормотала Екатерина.
– Ну так научите уже вашего отпрыска дрочить, чтобы избежать в дальнейшем таких неловких ситуаций, – безапелляционно ответствовала Татьяна. – включите ему порноролик на компьютере, разъясните, что и как надо делать, чтобы сбрасывать напряжение. Если вы еще потом увидите, что у вашего сына такая ситуация, просто отправляйте его в ванную, чтобы он успокоил свой писюн, а только затем пускайте к людям.
– Развращением каким-то попахивает, – пробормотала Екатерина.
– Я своей дочери на четырнадцатилетие подарила интимную смазку, – заметила Татьяна. – все надо делать вовремя.
– Маман! – воскликнула Александра. – Что ты такое говоришь!
– Замолчи, шалава, замолчи, – отпила еще виски Татьяна, – ты так хотела посмотреть, что в штанах у твоего китайского бойфренда, так и иди к нему. Видеть тебя не хочу!
– Мама, прекрати! – вновь расплакалась Александра.
Кобелев отвернулся.
– Саша, пойдем к нам спать, – успокаивающе произнесла Екатерина. – твоя мама уже не совсем адекватна.
Мурзикова отвела рыдающую Сашу к себе в номер и уложила со своими детьми, приехавшими на турнир – Володаром и его сестрой.
Когда Екатерина и Саша скрылись за поворотом, к Кобелеву подошел старший тренер команды Санкт-Петербурга Александр Калифман.
– Пошли за мной, – потянул он рукой за рукав Кобелева. – там такое…
– Чего такое? – не понял Михаил.
– Сарделько из Могилева… пришла с бутылкой в номер к армянским шахматистам… ну и теперь продолжение банкета.
Калифман говорил так убедительно, его глаза так возбужденно блестели, что Кобелев сам не заметил, как ноги понесли его на третий этаж.
Они прошли по коридору до конца; Калифман распахнул окно пошире и они уставились в ярко освещенные окна углового номера, где обитали представители армянской команды.
Калифман достал бинокль. Одной рукой он вдавил окуляры японской техники себя в глаза, а другой стал водить по джинсам в районе паха.
Кобелев же, прищурив глаза, стал внимательно рассматривать не прикрытую занавесками комнату, и тут он услышал доносившиеся из номера голоса – окна не были плотно прикрыты, пропуская ночную прохладу.
Стонала девушка. Стонала, задыхаясь явно от наслаждения. Похотливо хрюкали и бормотали что-то неразборчиво матерное тонкие и визгливые мужские голоски. И сквозь этот фон пробивался третий голос, с кавказским акцентом – сильный, мужественный, главный, басовитый.
– Смотри! – сказал Калифман Кобелеву весело. – А Олю-то уже трое долбят!
– В попу, в попу хочу! – стонала белорусская малолетка. – Ааааа!!!
Кобелев не крикнул, не дернулся, не задрожал, он как бесстрастная видеокамера, все фиксировал в своем мозгу.
Ольга, тяжело дыша, ритмично двигалась, изгибаясь всем телом. Она напоминала кусок ветчины, зажатый между двумя ломтями хорошо зажаренного хлеба. Третий кавказец рычал, когда Ольга неистово дрочила его палку.
Сарделько голосила и ругалась матом, требуя, чтобы пристроившийся сзади армянин перестал тормозить и вдул ей в попу как следует. Визгливый паренек снизу по-прежнему хрюкал и бормотал. Кобелев был поражен. Бурный подростковый секс не мог оставить равнодушным.
– Впечатляет? – раздался нетрезвый голос сзади.
Кобелев и Калифман обернулись. Перед ними стояла Татьяна Мальчевская с бутылкой виски.
– Я еще в прошлом году в Турции видела, как эта «Лолитка» пила и спала с ребятами, – произнесла она, – прямо на террасе, в шезлонге.
– Где же вы видели, – удивился Кобелев, – когда белорусская делегация в другом крыле жила?
– А вылезти на крышу и забраться на парапет слабо? – парировала Татьяна.
– Ну в четырнадцать лет самое время начинать половую жизнь, – заметил Кобелев.
– Михаил Робертович, – ухмыльнулась Мальчевская, – ей тогда еще тринадцать было!
– Да я бы, – снова взглянул в бинокль Калифман, – и с тринадцатилетней такой бы затеял!
Когда Мурзикова вернулась в коридор, там уже никого не было. Она спустилась в холл, где увидела сидевших на диване Михаила Робертовича и Татьяну. Мальчевская что-то оживленно втолковывала руководителю команды.
– Да поймите, – слабо отбивался Кобелев, – на протяжении многих лет наша федерация оказывала вашей дочери различную помощь, в том числе и финансовую. Давали гранты на тренера Григоряна, официально командировали его с вами в Грецию и Уругвай на первенства мира, чтобы тренер был рядом и мог полноценно заниматься с Сашей. Официальные тренера занимались и с другими детьми во время чемпионата, но именно вы брали с них максимум. Вы добиваетесь своих целей с помощью своей активности, постоянных жалоб на тяжелую жизнь, и люди верят вам, действуя из чистых помыслов. Например, на первенство России до двадцати лет Александра опоздала на первый тур, мотивировав тем, что «самолет улетел раньше на сорок минут!». Проверив онлайн-табло аэропорта я убедился, что это очередная ложь, но вы верили в свой обман и продолжали настаивать. И вас не устроило, что Александре поставили ноль за опоздание на тур, вы хотели хотя бы ничью. И это несмотря на то, что организаторы, согласно положению, должны были вообще исключить вашу дочь из турнира!
«Однако, – подумала Мурзикова, взглянув на столик, где стояла пустая бутылка из-под виски. – в ней же еще почти треть оставалась, когда я уходила»
– Не порите ахинею, – возмущенно воскликнула Мальчевская. – кто играет лучше моей дочери? Горячева, которая не соображает ничего? Шевелева, которая вылезла за счет денег и ничего из себя не представляет? Я уже не говорю о Атаубаевой, которая читерила на детском первенстве мира в Уругвае.
– Это вы порете, – возражал Кобелев, – для вас она стала как красная тряпка для быка, тем более Атаубаева стала в Уругвае вице-чемпионкой мира. Вы ее обвиняли не только в читерстве, которое так и не было доказано в суде, но и травили по национальному признаку. В итоге, Атаубаевой пришлось вернуться на родину в Казахстан, не выдержав таких нападок.
– Да однозначно было читерство, – резко возразила Мальчевская, – передача сигнала шла через письку! Элементарно поставить надо было ей вагинальные датчики и мы бы вывели эту мошенницу на чистую воду! А все ваша федерация – задвигает мою дочь на последнее место!
Кобелев сокрушенно покачал головой.
– В прошлом году, например, федерация по своей инициативе решила премировать победителей юношеского первенства Европы, победителям – сорок тысяч рублей, вторым и третьим призерам чуть меньше. Но вам же не понравился стандартный договор ФШР для выплаты денег, вы его без разрешения опубликовали в фейсбуке. А деньги назвали «подачкой», хотя в итоге естественно получили их, но создав проблемы для финансового департамента и по привычке покритиковав ФШР.
– Не стройте из себя невинного дурачка и не проталкивайте других за счет моей дочери, – напирала Татьяна, – повторяю, Горячева вообще играть не умеет и просто ждёт, когда соперник ошибку сделает. Вы еще про Шевелеву не в курсе; помимо того, что она пролезла только благодаря наличию финансов - это еще цветочки. Она же спит со своим тренером Сергеем Загребским, являясь его любовницей. Вот как хорошо – занятия днем и ночью.
– Откуда вы знаете? – вмешалась в разговор Мурзикова.
– Да уж знаю, милочка, – развязно бросила Татьяна. – в марте в Дагомысе когда проходили всероссийские отборочные соревнования к юниорским чемпионатам Мира и Европы, они же жили вдвоем в одном номере, через стенку от меня. Так я каждую ночь нормально заснуть не могла, как их было хорошо слышно.
– Да не может такого быть, – отмахнулась Мурзикова.
– Я как-то раз вечером тарелку приставила к стене, прилегла ухом – он тридцать две минуты ее пахал! Углубленный разбор сыгранных партий – вот как это называется, – хмыкнула Татьяна.
– Не он ее, а она его, – пробормотал Кобелев.
– У вас такие грязные мысли из-за отсутствия личной жизни. – заметила Екатерина.
– Да, я стала бы любовницей, если бы это приносило мне доход. – парировала Татьяна.
– А мне странно, что здоровая дееспособная взрослая женщина, у которой нет на руках маленьких детей, ни разу не пыталась устроиться на работу. – перешла в наступление Екатерина. – Ваш сын уже несколько лет, как минимум, мог подрабатывать, что было бы логично, если вы говорите, что тяжелая ситуация в семье. А как же Аня, ваша вторая дочь? Сколько ей помогали, в том числе и ФШР, пристраивали в судейство, еще несовершеннолетнюю, во многие соревнования, в том числе и высшего ранга. Ей за это платили деньги, давали приём - всё для "бедной семьи Мальчевской" - этого вам было мало? И не надо говорить, что дочка не отвечает за поступки матери, так ей немало лет, чтобы остановить этот поток. Да и та же Саша недалеко ушла, снаружи паинька-заинька, а в тихом омуте... Достаточно вспомнить, что я по вашей просьбе возилась с ней на сборах, брала кататься на лыжах, не уделяя внимание своему ребенку, сколько мой сын играл с ней в настольный теннис, тоже по вашей просьбе, а Саша потом заявила, что никуда я её не брала и никто с ней в теннис не играл! Просто слов нет.
– Довольно, – заорала Татьяна, – я не позволю оскорблять себя и своих детей. Единственное, что в такой ситуации мне остается – выброситься с балкона. И я это сделаю.
Мальчевская вскочила и побежала по лестнице наверх, Кобелев с Мурзиковой – вслед за ней.
Татьяна распахнула балконную дверь. В лица им ударил приятный ночной холодок. Перед ними расстелилась непроглядная южная ночь.
– Все. Я сейчас прыгну вниз! – закричала Татьяна Михаилу и Екатерине.
– Вы с ума сошли! Немедленно прекратите! – пыталась схватить ее Мурзикова.
– Прочь от меня! Я уже прыгаю! – Татьяна отпихнула ногой мешавшего ей Кобелева.
Мальчевская залезла на перекладину балкона. Пряный южный воздух дул ей в лицо и бездонная пропасть внизу угодливо разверзлась перед ней, манящая, жадно зовущая вниз. Сделав глубокий вдох, Татьяна оттолкнулась от перекладины и камнем бросилась туда, в зияющую черноту бездны...
Наступило утро. Первые робкие лучики приятного летнего солнца проникали в самые укромные уголки современного прибрежного строения. В этот ранний час спали еще все: Александра Мальчевская в кровати с сыном и дочерью Екатерины Мурзиковой, сама Екатерина, прикорнувшая на соседней кровати, Михаил Кобелев, своей долговязой фигурой растянувшийся на диване в холле.
Делила свою постель с посторонними и Ольга Сарделько из Могилева, вместо одеяла обложившись сразу тремя кавказскими подростками. Густой, резкий запах спермы буквально пропитывал комнату.
Спала лицом в клумбе с цветами и Татьяна Мальчевская, накануне ночью в нетрезвом виде вывалившаяся с балкона первого этажа гостиницы.
Наконец Александр Калифман довольно разлегся в своей уютной широкой постели – впервые за два года у него случилась утренняя эрекция.
Рассвет вступал в свои права. Сегодня начинался очередной турнир.
