Донецк ожил. Вовсю снуют маршрутки, спешит наш вечно занятой народ, век, блендером разбитый на минутки, стремительно куда-то нас ведёт. Вот знать бы мне куда, к любым походам строгой, большие города идут своей дорогой. Нам не всегда бывает по пути. Я больше по лесам, в тиши спешу укрыться, а город громогласно бьёт копытцем: шумит, звенит, кричит, ворчит, поёт, и днём и ночью, и за годом год. И он диктует моду, настроенье, пленяет красотой архитектуры, по энергетике он и зимой - весенний, весёлой, переменчивой натуры. Он не простак, в отличие от многих, бездумных и бесхитростных двуногих, но в общем-то приветливых людей, он полон фантастических идей. Он воплощает их талантливо, с размахом, хотя иные обернулись крахом, к примеру, злополучное метро, но это ерунда, в преданьях и старо. Зато пылают розами бульвары, росою и зарей умыты с утреца, сияют радостью гуляющие пары и русский говор радует сердца. Большие города, как сводные оркестры, в них всё звучит, и скрипка и орган, и звон литавр на бойком перекрёстке, и тонкая свирель, и гулкий барабан. Большие города с характером, как люди, грустят и хвастают, не ведая стыда, бывает тонут в сером мраке буден, и даже умирают иногда. Но если, как Донецк, нужны и так любимы и так взаимно любят свой народ, такие города несокрушимы, они живей живых, их слава не умрёт.