Пиджак (Рассказ)

Здесь   не  про  решительность,  когда  снимают  наброшенный
пиджак.  Не  про   потертость   в  локтях.    Не  про  качество   одежды.  
            Пиджаками   называют   армейских  офицеров,  которые  не
окончили   военного   училища.   Просто,   после   гражданского  высшего
учебного   заведения,  их   специальность   оказалась  востребована  в  армии.
             Отличаются   культурой   общения,   речи,   стеснением  при   управлении
подчиненными,    тихим  голосом,  лишенным   резких,  командных  нот.
Тяготятся   строевой   подготовкой  и  иным  формами  муштры.   Службу,   по
специальности,  знают,   но   никакой  боевитости   и  уверенности   в  правоте
своего  дела.  Хорошо  с  ними  служить.   Но  встречаются,  иногда,  личности
уникальные.
            Воинский  путь  начальника  базы   Степана  Семеновича  Потапова
аналогов  не имел.  Учился  он  в  техникуме.   Через  два  года  учебы   призвали
служить.   Вернулся.  Доучился.   И  подался  в  прапорщики   по  своей
специальности.   Заключил  контракт  на  пять  лет.   Пока  служил,  заочно,
получал  высшее  образование   по   привычному  делу.    Контракт
закончился.   Получил  диплом  инженера  и  два  года   работал.  
           Но  оплата   труда   в  гражданской  жизни   с  военной    настолько  не
соответствовала,   что  пошел  в  военкомат,   в  третий  раз  вернувшись
к  военной  службе.   Более  покидать  ее  не  собирался,   дослужившись
до  начальника  базы   в  крупном  гарнизоне  и  звания  подполковника.
            Дело  знал  в  совершенстве  и   также  совершенно   не  ладил  с
людьми.   Говорил  обрывками  фраз,  перескакивая   с  одной  мысли  на  
другую.   Понять  можно  было  лишь  с  полуслова,   но  таких  были  единицы.
Если  не  понимали,   сразу  раздражался,  переходя  на  ругань.    Ругался
плохо,  непонятно.   Матерную  речь  употреблял   неправильно,  хоть
обучай.   Выглядело  смешно,  и  от  этого  злился  еще  больше,  наливаясь
синевой,  как   баклажан.
             Когда  попадал  под  разнос  начальника  гарнизона,   выглядел
побитой  собакой,  лишенной   какого-либо  достоинства.   Ни  на  один  вопрос
ответить  не  мог.   Начальник,  сам  того  не  замечая,  с  ругани  переходил
на  смех.  При  этом,   забывая,  за  что  ругал.  
             Будучи  человеком  с  чувством  юмора,   на  следующий  день,
после  подобного  разбора,   он  составил   рейтинг  глупости   командиров
подчиненных  частей  и  своего  ближайшего   окружения.   Единицей
измерения  был  «потап».   Начальник   штаба   имел   один   потап,  
начальник  тыла  и  командир  автомобилистов   по  два  потапа.   Рейтинг
самого  Потапова   был  наивысшим – четыре  потапа.
              Пока  работал  с  техникой  на  базе,   даже  польза  была.   Но
порой,  как   всякого  начальника,  неудержимо  тянуло  к  людям.
Особенно,  в  понедельник,  после  еженедельного   строевого  смотра.
Входила  в  состав  базы  рота  обслуживания  техники.  Офицеры,  прапорщики,
солдаты  по  призыву.   Было  с  кем  и  кого.  
              На  смотре  выявили  проверяющие  всякую  мелочь.  У  кого  пятно
на  штанах,  сапоги  не  так  сверкают,  нитки  в  иголке  короче  положенного,
подворотничок  пришит  на  пару  миллиметров   выше  или  ниже.   А  на
знании  должностных  обязанностей,  при  желании,  всегда  «завалить»
можно.   Хорошо  отработали  проверяющие.
              Посмотрел  начальник  гарнизона  на  командиров  частей   и
руками  развел.   Займитесь,  говорит,  повседневной  жизнью   подчиненных.
Вот  Потапов  и  решил   заняться.
             После  смотра,   в  казарме,  все  матрацы  с  коек  сбросил,  тумбочки
с личными  вещами  солдат  опрокинул,   имущество  химзащиты   раскидал.
Потом  к  строю  роты  подошел,  разразился  бранью,   смыслом  которой
было  то,  что  кроме  него,   никто  служить  не  хочет,   лентяи  и  дармоеды.
Умственные  способности  подчиненных  ниже  плинтуса  опустил.   Приказал  до
обеда  строевой  подготовкой  заниматься.  
            Строй,  молча,  выслушал.   Командир  роты,  Алексей  Сергеевич
Кузьмин,  в  звании  капитана,  дал  указание  командирам  взводов  
организовать  наведение  порядка и  предложил   начальнику    пройти  в
канцелярию.     Тот,   невнятно бормоча  невысказанные  претензии,
по-хозяйски  зашел  и  уселся  за  стол  командира  роты.
         Кузьмин  закрыл  дверь.     Начальник,  по  привычке,  буркнул,  что
совсем  распустились,  как  осекся  и  съежился   под  прямым  и  жестким
взглядом  ротного.
          -  Это  мой  дом,  -  медленно  и  внятно  произнес  Алексей  Сергеевич. –
Я  не  позволю  его  рушить.    Недостатки   устраним  к  вечеру.   Время  
строевой подготовки  закончилось.   Расписание  занятий  нарушать  нельзя.
Сейчас   устраним  последствия  разгрома.   Затем  занятие  по  физической
подготовке  под  руководством  командиров  взводов.   Пусть  солдаты  
спустят  пар  ненависти,  которую  Вы  у  них  сегодня  вызвали.   Потом,
заместитель  по  воспитательной  работе  проведет  занятие  по  общественно-
государственной   подготовке,  где  восстановит   психологическое
здоровью   коллектива,   урон  которому  Вы  нанесли.   Такой  порядок  
действий.  Разрешите  выполнять?
        Стало  стыдно  и  совестно.   Иной  мог  возмутиться,  но  Потапов  был  
пиджак,  и  некоторые   понятия  порядочности   брали  верх  над  видимым  
нарушением  формы.   Почему-то,   захотелось   снова  стать  лейтенантом,
в  подчинении  такого  командира,  как  Кузьмин.
        -  Извините,  -  вырвалось  само  собой.
        Ротный  лишь  кивнул  в  ответ.
        До   обеда    начальник  оставался  в  роте.   Видел,  как  взводные  
старательно  обучают  солдат  на  физической  подготовке,  а  в  действиях  тех
отчаянное  упорство  и  желание  сбросить  негатив.  На  общественно-
государственной  подготовке,  рассказывая  о  Курской  битве,  заместитель  по
воспитательной  незаметно  перевел  разговор  на  тему  взаимоотношений  
между  людьми.   Говорил  об  ответственности  за  обстановку  в  коллективе,
независимо  от  раздражающих  внешних  факторов,  естественных,  как
явления  природы.    Уже  вечером,  придя  домой,  Потапов  сообразил,
что  он  и  есть   для  роты  -  внешний  фактор.   Едва  не  разрушивший
основу  службы,   воинский  коллектив.  
       Хороши  мои  офицеры,  подумалось  с  гордостью,  и  солдаты  неплохие.
С  такими,   даже,  у  такого,  как  я,  дело  пойдет.
       -  Как? -  спросил  ротного  заместитель  по  воспитательной  после
занятий.
        -   Нормально,  -  пожал  плечами  Кузьмин.  -   Другого  бы  со  злости
разорвало,   а  наш   сразу  понял.   Одно  слово – пиджак.