Здесь не про решительность, когда снимают наброшенный пиджак. Не про потертость в локтях. Не про качество одежды. Пиджаками называют армейских офицеров, которые не окончили военного училища. Просто, после гражданского высшего учебного заведения, их специальность оказалась востребована в армии. Отличаются культурой общения, речи, стеснением при управлении подчиненными, тихим голосом, лишенным резких, командных нот. Тяготятся строевой подготовкой и иным формами муштры. Службу, по специальности, знают, но никакой боевитости и уверенности в правоте своего дела. Хорошо с ними служить. Но встречаются, иногда, личности уникальные. Воинский путь начальника базы Степана Семеновича Потапова аналогов не имел. Учился он в техникуме. Через два года учебы призвали служить. Вернулся. Доучился. И подался в прапорщики по своей специальности. Заключил контракт на пять лет. Пока служил, заочно, получал высшее образование по привычному делу. Контракт закончился. Получил диплом инженера и два года работал. Но оплата труда в гражданской жизни с военной настолько не соответствовала, что пошел в военкомат, в третий раз вернувшись к военной службе. Более покидать ее не собирался, дослужившись до начальника базы в крупном гарнизоне и звания подполковника. Дело знал в совершенстве и также совершенно не ладил с людьми. Говорил обрывками фраз, перескакивая с одной мысли на другую. Понять можно было лишь с полуслова, но таких были единицы. Если не понимали, сразу раздражался, переходя на ругань. Ругался плохо, непонятно. Матерную речь употреблял неправильно, хоть обучай. Выглядело смешно, и от этого злился еще больше, наливаясь синевой, как баклажан. Когда попадал под разнос начальника гарнизона, выглядел побитой собакой, лишенной какого-либо достоинства. Ни на один вопрос ответить не мог. Начальник, сам того не замечая, с ругани переходил на смех. При этом, забывая, за что ругал. Будучи человеком с чувством юмора, на следующий день, после подобного разбора, он составил рейтинг глупости командиров подчиненных частей и своего ближайшего окружения. Единицей измерения был «потап». Начальник штаба имел один потап, начальник тыла и командир автомобилистов по два потапа. Рейтинг самого Потапова был наивысшим – четыре потапа. Пока работал с техникой на базе, даже польза была. Но порой, как всякого начальника, неудержимо тянуло к людям. Особенно, в понедельник, после еженедельного строевого смотра. Входила в состав базы рота обслуживания техники. Офицеры, прапорщики, солдаты по призыву. Было с кем и кого. На смотре выявили проверяющие всякую мелочь. У кого пятно на штанах, сапоги не так сверкают, нитки в иголке короче положенного, подворотничок пришит на пару миллиметров выше или ниже. А на знании должностных обязанностей, при желании, всегда «завалить» можно. Хорошо отработали проверяющие. Посмотрел начальник гарнизона на командиров частей и руками развел. Займитесь, говорит, повседневной жизнью подчиненных. Вот Потапов и решил заняться. После смотра, в казарме, все матрацы с коек сбросил, тумбочки с личными вещами солдат опрокинул, имущество химзащиты раскидал. Потом к строю роты подошел, разразился бранью, смыслом которой было то, что кроме него, никто служить не хочет, лентяи и дармоеды. Умственные способности подчиненных ниже плинтуса опустил. Приказал до обеда строевой подготовкой заниматься. Строй, молча, выслушал. Командир роты, Алексей Сергеевич Кузьмин, в звании капитана, дал указание командирам взводов организовать наведение порядка и предложил начальнику пройти в канцелярию. Тот, невнятно бормоча невысказанные претензии, по-хозяйски зашел и уселся за стол командира роты. Кузьмин закрыл дверь. Начальник, по привычке, буркнул, что совсем распустились, как осекся и съежился под прямым и жестким взглядом ротного. - Это мой дом, - медленно и внятно произнес Алексей Сергеевич. – Я не позволю его рушить. Недостатки устраним к вечеру. Время строевой подготовки закончилось. Расписание занятий нарушать нельзя. Сейчас устраним последствия разгрома. Затем занятие по физической подготовке под руководством командиров взводов. Пусть солдаты спустят пар ненависти, которую Вы у них сегодня вызвали. Потом, заместитель по воспитательной работе проведет занятие по общественно- государственной подготовке, где восстановит психологическое здоровью коллектива, урон которому Вы нанесли. Такой порядок действий. Разрешите выполнять? Стало стыдно и совестно. Иной мог возмутиться, но Потапов был пиджак, и некоторые понятия порядочности брали верх над видимым нарушением формы. Почему-то, захотелось снова стать лейтенантом, в подчинении такого командира, как Кузьмин. - Извините, - вырвалось само собой. Ротный лишь кивнул в ответ. До обеда начальник оставался в роте. Видел, как взводные старательно обучают солдат на физической подготовке, а в действиях тех отчаянное упорство и желание сбросить негатив. На общественно- государственной подготовке, рассказывая о Курской битве, заместитель по воспитательной незаметно перевел разговор на тему взаимоотношений между людьми. Говорил об ответственности за обстановку в коллективе, независимо от раздражающих внешних факторов, естественных, как явления природы. Уже вечером, придя домой, Потапов сообразил, что он и есть для роты - внешний фактор. Едва не разрушивший основу службы, воинский коллектив. Хороши мои офицеры, подумалось с гордостью, и солдаты неплохие. С такими, даже, у такого, как я, дело пойдет. - Как? - спросил ротного заместитель по воспитательной после занятий. - Нормально, - пожал плечами Кузьмин. - Другого бы со злости разорвало, а наш сразу понял. Одно слово – пиджак.