. . . Эзопа спросили, почему на выращивание
. . . овощей тратится столько трудов, а сорняки,
. . . за которыми никто не ухаживает, сами растут?
. . . Он ответил, что сорняки — родные дети природы,
. . . а культурные растения — приемные.
Пора сказать мне без обиняков
И этот стих преподнести в защиту:
Я уважаю племя сорняков,
В их тонких стеблях столько силы скрыто.
Хоть в огородах ни к чему они,
Но взору моему не надоели –
Как светят одуванчиков огни
Из свежих майских трав, из каждой щели.
А на буграх, лишь схлынут снег и лед,
Чуть солнышко, в ближайшую минуту
Наш первенец, мать-мачеха цветет,
Подобная апрельскому салюту.
Потом ковром заселит землю сныть,
Там – молочай, крапива и сурепка,
Их правило – не нежиться, не ныть,
А смолоду вгрызаться в землю крепко.
Им засуха, лопата и мороз –
Все нипочем, и не услышишь стона,
Вот подорожник взял да и пророс
В расщелину нестойкого бетона.
Он смел, прямолинеен и ядрен,
Как на посту, стоит и в ус не дует
И никогда не будет покорен –
Не тот, так этот место отвоюет.
Когда непросто, знаю, не нытьё,
А труд спасет и воля мне поможет,
Стоять, как одуванчик, за своё –
Пух облетит, но корень-то дороже!
(Владимир Ланин, В защиту сорняков)
Действительно, приспосабливаемость еврейского народа, его смертоупорство удивляет и даже раздражает многочисленные этносы. Стоит упасть одному сорняковому семени на поляну, как она полностью им благополучно обживается, вытесняя огородных первосёлов. Разве не тоже самое творится на российских телеканалах и радиостанциях, хотя евреи относятся к малым народам России, как и десятки других! Видимо, я умру, но так и не увижу на центральном телевидении ни бурята, ни калмыка, ни ненца, ни коряка, ни легендарного, неуловимого чукчу. Впрочем, ради справедливости надо сказать, что на первом канале однажды работала калмычка Александра Буратаева.
Почему я отношу древний библейский народ к неприхотливым сорнякам? По последовательности начал и концов. Головные начала, конечно, хитромудры, но любовь-то ютится в конечных репродуктивных органах, и многие другие функции жизнеобеспечения находятся не в голове. БУДУТ ПОСЛЕДНИЕ ПЕРВЫМИ, И ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДНИМИ(Матфей 20:16), - так определил Христос процесс цикличности, но поскольку здесь всё же превалирует очерёдность, можно назвать противоположности неравным равенством, и бузить насчёт первородства апостол Павел считает постыдным, а тем более завидовать, так как успех заканчивается отверженностью(Римлянам 11:16-24). Безусловно, монотеизм соответствует культурной маслине, но ведь окультуривание происходит, как обычно, не при варварах, не до цивилизации, а потом, на её развитых задворках. Да и редактор «Эха Москвы», еврей Алексей Венедиктов, заявляет, что его радиостанция существует для оппозиционеров и сорняков, что косвенно подтверждает мою версию о дикой, напористой природе еврейства. А то, что апостол Павел называет иудейство врагами христианизированного мира вполне соответствует изумлённому молчанию в немой сцене пятого действия комедии Гоголя «Ревизор»(Римлянам 11:28). Вот так на примере взаимодействия еврейства с другими народами Павел ещё раз подчёркивает единство и нешуточную войнушку противоположностей Ян и Инь. Однако я успокою читателя: эта проблема не страшнее, чем отношения мужчины и женщины или русского с немцем да и всех других оппонентов.
Ученики Христа, конечно, были начитанными в Торе и разделяли её концепцию о якобы свободе выбора. Потому, когда они увидели слепого от рождения, сразу же полюбопытствовали, он виноват в грехе или его родители. На что Христос им ответил: на нём являются дела Божьи(Иоанн 9:3). То есть когда время тьмы и скудости, все адепты этого времени слепы, как котята или кроты. Да к тому же ещё и глухи. Но приход и посланничество Христа возвещает о власти света, и естественно, мир прозревает от спотыкания, - такова миссия Христа(Иоан 9:4-7; 11:9-10). На разницу и противодействие времён указывал ещё Соломон(Екклесиаст 3:1-8). Как глупо влюбляться старикашке, так и ростку зимой проклёвываться наивно и гибельно. А ведь церковники молятся о мире, когда следует поддержать орудование мечом или серпом. Если созидательные силы достигли полноты, их надо реализовать посредством страды, жатвы(Марк 4:29). Религиозный гений Толстого в «Войне и мире» ориентирует своего персонажа полководца Кутузова на сдачу Москвы, ведь безболезненная победа восторжествует только тогда, когда назреет время.
Итак, кружа, одни находятся в благополучном выгодном режиме, другие же в страдательном, жертвенном. Хотя христианство вкупе с прочими авраамическими религиями считается монотеистическим, элементы жертвенности или идолопоклонства в нём всё же есть. Хорошо ли, если ты обрекаешь Христа на темницу, чтобы самому быть свободным, или на больницу, чтобы самому быть здоровым, или на бесприютность, чтобы самому иметь авантажный угол? А ведь уважительные и дружественные отношения единства могут быть только там, где равенство. Разве может быть любовь там, где страх перед силой? БОЯЩИЙСЯ В ЛЮБВИ НЕСОВЕРШЕНЕН — и точка!(1 Иоанна 4:18) Соломон эти элементы идолопоклонства развенчивает: НАБЛЮДАЙ ЗА НОГОЮ ТВОЕЮ, КОГДА ИДЕШЬ В ДОМ БОЖИЙ, И БУДЬ ГОТОВ БОЛЕЕ К СЛУШАНИЮ, НЕЖЕЛИ К ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЮ; ИБО ОНИ НЕ ДУМАЮТ, ЧТО ХУДО ДЕЛАЮТ(Екклесиаст 4:17). Впрочем, и за плохо сделанное дело апостол Павел всё же готов поставить уд: ОТДАВАЙТЕ ВСЯКОМУ ДОЛЖНОЕ: КОМУ ПОДАТЬ, ПОДАТЬ; КОМУ ОБРОК, ОБРОК; КОМУ СТРАХ, СТРАХ; КОМУ ЧЕСТЬ, ЧЕСТЬ(Римлянам 13:7). Но чтобы сработать на отлично, надо уравнять концы с началом в круге, соединить их: ВСЯКИЙ ДОЛ ДА НАПОЛНИТСЯ, И ВСЯКАЯ ГОРА И ХОЛМ ДА ПОНИЗЯТСЯ, КРИВИЗНЫ ВЫПРЯМЯТСЯ И НЕРОВНЫЕ ПУТИ СДЕЛАЮТСЯ ГЛАДКИМИ(Лука 3:5). Вот об этом самом Христос сказал: МИЛОСТИ ХОЧУ, А НЕ ЖЕРТВЫ(Матфей 9:13). То есть любви, а не лицемерного угодничества вплоть до утеснения своей или чьей-то жизни. Похожий совет он дал и богатому юноше, который имение собрал натягиванием на себя одеяла: продай и раздай нищим! Но богатым чуждо равенство и братство, и юноша в недоумении отошёл от Христа(Матфей 19:16-24). Да что там юноша, когда русская православная церковь неравенство считает естественным порядком, и в первую очередь на себя церковный клир понавешал незаурядные регалии: Ваше Преподобие, Ваше Высокопреподобие, Ваше Преосвященство, Ваше Высокопреосвященство, Ваше Блаженство, Ваше Святейшество, Ваше Божественное Всесвятейшество. А когда мода или реальная нищета на дырки на коленках, видеть длинную мантию на «первосвятителе», концы которой поддерживает иподьякон, разве не моветон, обличённый две тысячи лет назад Христом?(Марк 12:38) А ведь и делающие аборты, тоже хотят себя обогатить за счёт жертв уничтоженных детей. Подозреваю, что участь таких душ будет весомей, чем судьба их палачей.
Я не осуждаю идолопоклонство, ведь это некая стадия или фаза любви к Богу. Множество — своеобразное отражение Единства. Ведь и Христос заявляет о любви к ближнему окружению, хотя апогеем любви считается любовь к Единому(Марк 12:29-31). Хорошо, если среда, в которой мы варимся, не заслоняет стремление к Тому, Кто называется причиной жизни. Но зачастую о Боге мы вспоминаем в редкие минуты. Исход евреев из Египта — это ведь не только путь в землю, текущую молоком и мёдом, это прежде всего путь к Богу. Но сколько на этом пути было ропота, и в отсутствие Моисея скорбные переселенцы даже вылили золотого тельца. Но разве каждый из нас, как дублёр исхода, не зацикливается на суррогате вместо Бога? Павел, информируя церковь о дарах Святого Духа, приводит аналогию с идолами(1 коринфянам 12:2), которые ведут язычников-лицемеров, ибо язычники лишены любви к Богу, оставаясь дешёвой медяшкой(1 коринфянам 13:1). Христос, приучая учеников есть и пить жертвенную свою плоть и кровь, напоминает им на забывать, что именно ради этого он причтён к злодеям. Но ведь и поныне мы всех пребывающих в тюрьме, а по-евангельски, в темнице, считаем злодеями. А ведь Бог всего лишь ожесточил их, чтобы им быть жертвой за благополучных. Не зря же Христос ассоциирует себя со всеми страдающими, поэтому было бы глупо считать Христа, как Иисуса, только евреем, родившимся в начале нашей эры. И Он сам, и апостол Павел свидетельствуют, что жертвенный Мессия неоднократен, цикличен и всегдашен, если можно так сказать(1 коринфянам 10:4; Деяния 7:37). То есть это функция и прерогатива Бога, но она сказывается и на тебе, когда ты жертвенный агнец. Поэтому принимающих жертву, как еду, как обеспечение к жизни, апостол Павел называет такое собрание верующих не на лучшее, а на худшее(1 коринфянам 11:17). Ведь ломимая или рвущаяся плоть Христа и для хищников служит жизнеобеспечением. Потому паразитический образ жизни или иждивенчество апостол Павел, естественно, не квалифицирует за высший сорт: ВО ВСЕМ ПОКАЗАЛ Я ВАМ, ЧТО, ТАК ТРУДЯСЬ, НАДОБНО ПОДДЕРЖИВАТЬ СЛАБЫХ И ПАМЯТОВАТЬ СЛОВА ГОСПОДА ИИСУСА, ИБО ОН САМ СКАЗАЛ: "БЛАЖЕННЕЕ ДАВАТЬ, НЕЖЕЛИ ПРИНИМАТЬ"(Деяния 20:35). Впрочем, жить и не принимать пищу невозможно, но надо хотя бы быть в этом умеренным: КТО ЕСТ И ПЬЕТ НЕДОСТОЙНО, ТОТ ЕСТ И ПЬЕТ ОСУЖДЕНИЕ СЕБЕ, НЕ РАССУЖДАЯ О ТЕЛЕ ГОСПОДНЕМ(1 коринфянам 11:29). Даже тем, кто не трудится по возрасту или по презрению к алчному миру, апостол Павел находит возможность следовать Христу: ЕСЛИ КТО НЕ ХОЧЕТ ТРУДИТЬСЯ, ТОТ И НЕ ЕШЬ(2 фессолоникийцам 3:10). Созидать себя, наедаясь, это, конечно, брутально, но растрачивать свою энергию - значит быть творцом, светодателем, ведь энергия преобразуется, но не исчезает. Почему ученики Христовы не могли вычленить и высветить духов тьмы, изгнать их, в конце концов, из бесноватого? Потому что тоже отъедались, не постились(Матфей 17:14-21). Сила веры собирается из постов. Аллегорически это собирание небесной манны. КТО НЕ СОБИРАЕТ СО МНОЮ, ТОТ РАСТОЧАЕТ(Матфей 12:30). Собирание связано с лунным календарём евреем, где мера — семёрка. Но её важно удесятерить, чтобы она стала МЕРОЮ ДОБРОЮ, УТРЯСЕННОЮ, НАГНЕТЕННОЮ И ПЕРЕПОЛНЕННОЮ … КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ, ТАКОЮ ЖЕ ОТМЕРИТСЯ И ВАМ(Лука 6:38). Семьдесят седмин — вот мера веры, предназначенная израильтянам, потому как это цикл Иерусалима, их стольного града. Или седмижды семьдесят прощений, заповеданных Христом — это цикл любви. Или семьдесят-восемьдесят лет жизни, цикл человеческой зрелости, подмеченный Моисеем. Но и середина этого цикла важна, с ней после сорокалетнего собирания манны в пустыне евреи перешли через Иордан. Почему Бог называет себя Началом, Концом и Сердцевиной?(Бхагавад Гита 10:20) Благодаря двоякой крылатости, где на левом крыле прекращается жертва и приношение, покрываясь мерзостью запустения(Даниил 9:27), но, как феникс, восстаёт новое крыло, так что начало, середина и конец последовательно проходят через одну точку. Так что уже половина цикла, сорок седмин, ставят крест на жертве и можно выпускать заложников твоего благополучия на свободу и реабилитировать их. Это и есть переход за Иордан, а у Исайи здесь собранное круглое число небесной манны, которое приводит противоположности в состояние любви(Исайя, глава 58). Наконец-то у верующего открываются уши, глаза и сердце вразумляется, чтобы считывать Божьи глаголы. Вот как об этом сказано в Евангелии, когда рубикон, то бишь Иордан, будет перейден: НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ О ТОМ, КАК ВАМ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ ИЛИ ЧТО ВАМ ГОВОРИТЬ, ПОТОМУ ЧТО СВЯТОЙ ДУХ В ТОТ САМЫЙ ЧАС НАУЧИТ ВАС, ЧТО ВАМ ГОВОРИТЬ(Лука 12:11, современный перевод). Или вот ещё одно свидетельство зависимости человека от Бога, когда Моисей жалуется на своё косноязычие и побаивается быть путеводителем еврейского народа: КТО ДАЛ УСТА ЧЕЛОВЕКУ? КТО ДЕЛАЕТ НЕМЫМ ИЛИ ГЛУХИМ, ИЛИ ЗРЯЧИМ, ИЛИ СЛЕПЫМ? НЕ Я ЛИ ГОСПОДЬ БОГ? ИТАК ПОЙДИ, И Я БУДУ ПРИ УСТАХ ТВОИХ И НАУЧУ ТЕБЯ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРИТЬ(Исход 4:11-12). Пойди — это синоним революционных глаголов: «встань»(Лука 7:14; 8:54; Исайя 52:2), «восстань, воспрянь, светись»(Исайя 51:9,17; 52:1; 60:1) , «встань и ходи»(Матфей 9:15), «встаньте и не бойтесь»(Матфей 17:7), «встаньте, пойдём отсюда»(Иоанн 14:31). Православные лжеучителя боятся революционного возрождения и воскресения, так как в гробах никто не отнимет их псевдорегалии(Исайя 65:2-5). А ведь «встань», проснись ото сна», «бодрствуй» - это возможности перехода через Иордан.
Распрощайся со днями. Разлуки надвинулся срок.
Встань, вперед устремись; позабудь этот хитрый силок.
Ты построй государство, которое лучше земного.
Дверь в иное раскрой, чтоб увидеть сиянье иного.
Ты и сердце и очи направь на единственный путь,
И, пролив свои слезы, в дороге о них не забудь.
Оросив эту глину, уйди в растворенную дверцу,
И побегами жизни отраду доставишь ты сердцу.
Коль с верблюдом ты схож, – запляши: ведь пустыня видна.
Если нет – то дабу не бросай ты под ноги слона.
Нету друга с тобой, и печальнее ты год от года,
Так в ничто удаляйся. Иного не сыщешь исхода.
Те, чей разум сверкал – сотрапезники наши, – ушли.
С кем ты сядешь за пир? Те, что пенили чаши, ушли.
Хоть отрада и радость порою приносятся миром,
Но коль ты одинок, то каким ты утешишься миром?
Целомудренным сердцем ищи, забывая о зле,
Ты прозрачной воды на унылой и мрачной земле.
До исхода пути все, что было с тобою в избытке,
Ты прохожим раздай. Для чего тебе эти пожитки?
Без напрасного груза легко ты пойдешь по пути,
И до нужной стоянки сумеешь ты скоро дойти.
Если ищешь ты сердце, взойти тебе на небо надо.
В этом доме земном лред тобою повсюду преграда.
Ты прорвись на дорогу! Весь край поднебесный таков,
Что сравнить его должно с сетями вседневных силков.
Разорви эту петлю, подобную петельке «мима»,
И дорога иная тебе станет тотчас же зрима.
Берегись сотен звезд – их мишенью не сделайся ты.
Не вверяйся во власть небосвода незримой черты.
Перейди за черту, где и дни пробегают и ночи.
Чтоб за этой чертой беспредельность увидели очи.
Сделай прочной тропу для движенья уверенных ног,
Чтобы быстро по ней к достиженью стремиться ты мог.
Ты, куда б ни пришел, не всегда предавайся доверью.
Дверь ты должен запомнить, чтоб этой же вышел ты дверью.
Должно зорко взирать, осторожно оглядывать путь,
Чтоб в расщелину ночью усталой ногой не скользнуть.
В наводнения час как же в кровле не сделать пролома,
Чтобы в должное время бежать из опасного дома?
Хитроумной лисице собачья повадка ясна,
Потому-то в норе два прохода прорыла она.
Но не знала она, что взирающий мрак небосвода
Уловляет лисиц и что нет им иного исхода.
Почему же ты весел? Отрады твоей не пойму.
Почему ты беспечен, беспечен во всем? Почему?
Ты промолви: «Стеная, пришел я в земную теснину,
И, стеная и плача, навеки я землю покину».
Если ты не исполнишь такой неизбежный завет,
Трудно будет душе покидать этот горестный свет.
Ты в пути, что душой после грустного пира увидел.
Оба мира отринь, ты ведь горести мира увидел.
Вниз не надо глядеть, чтобы путь не казался страшней,
И назад не гляди, чтоб тебе не страшиться теней.
Клади веры возьми, ведь в дороге не будет харчевен.
Воду глаз не забудь: путь безводен и путь многодневен.
Звездной ракушке неба жемчужину духа верни.
Будь свободен от праха, ты тяжести праха стряхни.
Там, в крутящейся выси, с тобой однородных немало,
И тебя превзошедших и звездам угодных – немало,
Но не надо враждой нарушать эту звездную тишь,
Почему небосвод ударять ты о землю спешишь?
Он ведь солнца щитом и мечами сиянья не в силах
Нам беду принести. Откажись же от мыслей унылых.
Он – веревка, что вьется. О нет, он совсем не змея.
Он – ничто. О, насколько любовь многомощней тебя!
Почему ты грустишь над хрустальною чашей? Во власти
Ты ударить ее и разбить на мельчайшие части.
Те, что алчность не чтут и не могут пред золотом пасть,
Над врагом простирают своей добродетели власть.
Ты иди на врага с благосклонностью сердца упорной
И убей его светом, как тьму губит день благотворный.
(Низами, Сокровищница тайн, речь двенадцатая о прощании со стоянкой праха)
Статью я заканчиваю предостерегающими словами апостола Павла: «Я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему БОДРСТВУЙТЕ, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас»(Деяния 20:29-31).
