Он был метким, но только не в сердце её огромное.
Да и в общем-то в сердце попасть он хотел не очень-то.
Он был рад попаданию в логово спальной комнаты.
У неё на спине под лопаткой была отметина –
Кучно родинки дробью – но в знаки она не верила.
А когда первый раз обнажённой его приветила,
Он с лицом знатока ухмыльнулся – «ты что подстрелена?».
Ей тогда показалось, что он намекнул на главное,
Мол – «ты любишь меня?», и хотела пульнуть – «конечно же!»,
Как взведённая кровью кипящей его легавая,
С места рвущаяся на «алле!» по следам заснеженным.
Но усмешка стрелкового взгляда – ружьё двуствольное –
Прямо в преданность, в нежность, в любовь! Вот теперь – подстрелена.
Он носил ей убитую дичь – и смешно, и больно ей,
Что такая же для зверобоя она трофейная.
