Андруша задумчиво почесал себя там, где не чешется и на какую-то долю секунду впустил в себя малодушную мысль про "а ни поехать ли мне сегодня на общественном транспорте?". Но поскольку совсем недавно Андруша установил себе в авто газ, для более экономического прокорма своего личного средства передвижения, то само по себе это подразумевало для него теперь перемещение на личном транспорте исключительно везде, за исключением разве что сортира. И то, в данном случае имелся в виду именно собственный, личный именной сортир, а не какой-нибудь соседский или, не дай Б-г, общественного пользования.
Идея выйти сегодня немного пораньше, чтоб как следует прогреться, а заодно почиститься от снега, или в крайнем случае выколупать в снежно-ледяной скорлупе парочку амбразур для лучшего обзора окружающей обстановки, как всегда с треском провалилась, и Андруше снова пришлось, судорожно морщась от холода и снега, быстро-быстро возить по заснеженной крыше ярко-оранжевой щёткой на холодной железной палке, чутко прислушиваясь при этом к доносящемуся из сугроба тарахтению мотора. Потому что ручной подсос, потому что лишние обороты, потому что зима, поэтому старт на бензине, потому что дорого, потому что жаба. Наконец-то машина более-менее пришла в ту кондицию, при которой изнутри можно уже было с трудом различить то, что снаружи, и Андруша, тщательно разложив внутри салона все свои пасочки, типа телефонов, планшета и прочих блутуc-колонок для очень срочной и громкой телефонной связи, важно нажал какие надо педали а какие не надо отпустил и собственно говоря поехал.
Ехалось в этот день так себе. Все эти безмозглые водители (а в их число входили все водители и водительницы вокруг, за исключением, естественно, самого Андруши), бездумно и беззаботно катили вокруг Андруши на своих убогих и бездушных корытах, абсолютно не вникая в дорожную обстановку. Эти бессовестные сволочи постоянно пытались объехать Андрушу и слева и справа, внезапно вскочить перед ним в полуметровую щель, которая секунду назад образовалась между шикарным Андрушиным лимузином и тем, припорошенным снегом несчастным ведром спереди, а некоторые и вовсе норовили чиркнуть по свежеваренному андрушиному левому крылу, быстро пролетая мимо него по встречной.
А когда Андруша наконец-то свернул на Преображенскую (это такая улица) и слегка притормозил перед пешеходным переходом - то ему сперва показалось, что он случайно перепутал педали. Потому как его гордый сухопутный корабль, словно поймав наконец-то удачную волну, резко ускорился и очень бодро и стремительно полетел вперёд.
Андруша громко и автоматически выругался своим стандартным водительским ругательством, не обращаясь в данном случае ни к кому конкретно и срочно стал экспериментировать с разными вариантами торможения. В принципе, самая первая из его идей более или менее сработала, и Андруша теперь уже более отважно понёсся навстречу своим Андрушиным приключениям, под которыми сегодня подразумевалось старательное сидение на работе до самого вечера с запланированным вкраплением в него поездки в самое обеденное время по очень важным делам в налоговую. Ну чтобы дать им там немного своих бумажек и понарисовывать всяких цифр в одной из их собственных, а уже потом, если всё будет хорошо, получить от них кусочек от тех денег, которые Андруша каждые полгода отдавал медицинскому институту (тому, про который теперь с придыханием говорят "университет"), за то, что он, институт который университет, давал андрушиному сыну возможность всласть погрызть гранит их науки, или что там сейчас у них в институтах сейчас грызут.
И вот когда пришло время обеда, что подразумевало под собой ту самую поездку в налоговую, погодные условия, как в принципе и планировалось небесной канцелярией в сговоре с meteo.ua, резко изменились, как им и положено, от плохого к худшему. Сверху безбожно валило, внизу по-всякому лежало и топорщилось, а все безбашенно ехали куда попало, потому что им всем срочно надо было куда-то ехать.
И Андруша поехал тоже, потому что он был настоящим героем, в смысле всегда героически преодолевал то, что надо было героически преодолевать, а также и то, что преодолевать, а уж тем более героически было совсем не обязательно.
Андруша вовсю старался ехать очень неспешно и прямо, потому что, что направо, что налево всякое видно было не очень, так как снег бессовестно сыпал на все стёкла и на зеркала, что несомненно добавляло Андрушиной поездке элементов интриги и разных бодрящих неожиданностей.
Правда, ещё много лет назад, Андруша очень удачно исхитрился, и то ли сам придумал, то ли подсмотрел в этих ваших интернетах, но прикупил и наклеил вспомогательные круглые зеркальца не снаружи а внутри автомобиля. И по абсолютно непостижимым на первый взгляд причинам в эти маленькие зеркала было видно всегда и всё, абсолютно независимо от слоя снега на боковых стёклах, но осадочек, как говорится, всё равно постоянно присутствовал.
Итак, машинка неспешно ехала, грязно-белые гОвна из-под колёс бодро летели во все стороны, разметка на дороге уже давно даже и не угадывалась, но всем вокруг было абсолютно всё пофиг. Андруша лихо подтормаживал и подруливал при заносах, гордо чувствуя себя лихим ковбоем на родео. Правда на проспекте Мира какое-то неведомое падло на неприлично высоком и возмутительно белом внедорожнике марки "Инфинити" слишком стремительно пронеслось слева от Андруши, не забыв при этом буквально за долю секунды полностью залепить Андрушино лобовое стекло целой тонной светло-коричневой жижи. Андруша громко выругался своим стандартным водительским ругательством, обратившись его в данном случае водителю "Инфинити" и просто увеличил скорость махания дворников. И в данном, конкретном случае дворники ему помогли, а вот ругательство не очень.
И вот через три перекрестка, два из которых были с очень круговым движением, а также семи идиотов, трёх идиоток, и четырёх с половиной стандартных андрюшинных водительских ругательств, обращённых в этот раз конкретно к перечисленным выше особам, а точнее к их самым ближайшим родственникам, Андруша наконец-то аккуратно втиснулся в шестиметровую дырку между двумя сугробистыми машинками прямо напротив налоговой, неприлично далеко выставив в проезжую зону внушительную часть своей ярко-синей, наполовину заснеженной задницы. Как обычно, выскочил озабоченно из машины, обежал вокруг, слегка попричитал, снова завёлся, поёрзал туда-сюда по рыхлой каше, пытаясь притереться к бордюру поближе, но потом вспомнил, что нужно спешить и очень мудро решил оставить всё как оно есть.
В налоговой было немноголюдно. Видимо в этот раз все были или уже, или ещё не, но увиденным Андруша остался вполне доволен. С ходу придолбался к какому-то, приятному на вид, ужесвоюдекларациюзаполняющему, с вопросом, где, дескать, сейчас этот самый налоговый инспектор. Приятный на вид отчего-то смутился, и сказал, что он тут типа не при делах, сам вот пострадавший.
А вся беда была в том, что Андруша сдавал эти самые декларации далеко уже не первый год, и каждый раз ему в заполнении помогала молоденькая налоговая инспекторша, у которой вот тут и тут всё было весьма неплохо. И пока Андруша тихонько любовался вот этим и этим, которое неплохо, инспекторша старательно надиктовывала ему все необходимые цыфирки и поэтому процесс заполнения документов продвигался весьма бодренько. К тому же Андруша давно заметил, что, то ли по вине специального налогового освещения, то ли от того, что в воздух тут чего-то подмешивали - во всех этих бланках ни цифер, ни буков Андрушенным глазам толком видно не было.
Андруша со всем своим обаянием поговорил через телефон с этой самой инспекторшей (с той самой или другой, никто так этого не узнал, и не узнает, так как инспекторша упрямо сидела на том конце провода и появляться на ясные андрушины глазки категорически отказывалась). И поэтому пришлось Андруше самому щурится и проявлять экстрасенсорные способности, вписывая в специальные квадратики эти заковыристые буквы и цифры "согласно приложенному для заполнения образцу и подготовленным ранее документам". Он ещё пару раз подоставал инспекторшу по телефону, ибо в конце концов обнаружил в предоставленном образце несколько непонятный многозначных чисел, источник происхождение которых неподготовленный Андрушин мозг самостоятельно представить был не в состоянии.
Когда все необходимые клеточки оказались заполненными, а необходимые документы были несколько раз проверены Андрушей согласно приделанной намертво прямо к столу памятки, и приложенны к этой злосчастной декларации кто сверху, а кто и снизу - Андруша медленно оглянулся вокруг, и вдруг понял, что вокруг него уже давно и подозрительно тихо.
Выяснилось, что это так незаметно в налоговой наступил обед. Все посетители куда-то деликатно и незаметно слиняли, а всякие ответственные сотрудники, все как один, благодушно попрятались за разными дверями. В том самом "окошке номер два, в общем зале", где Андруше по телефону было велено, так и не увиденной им инспекторшей, оставить всю подготовленную им макулатуру, было пусто.
Пусто было и в соседних окнах и вообще везде. Андруша внезапно решил исхитриться, так как вспомнил, что в прошлом году он оставил свои бумажки в одном из соседних кабинетов, и решил сунуться туда. Но не успел он приоткрыть дверь и подпустить туда с самого порога немножко своего обаяния, как обнаружившаяся там вполне себе миловидная барышня, немедленно извлекла свою нижнюю часть лица из огромного чебурека, и, моментально выпучив свои моментально остекленевшие глаза, утробно рявкнула загадочную мантру: "Унасабед".
А поскольку до конца обеда оставалось ещё минут тридцать, Андруша, решил, воспользовавшись случаем, с дружественным визитом посетить здешнюю тёплую уборную. В целом, само посещение данного заведения несомненно пошло Андруше на пользу. Ну кроме разве что самых последних секунд данной важной процедуры, а именно финального заправляния того, чего надо туда, куда надо. В эти самые злосчастные секунды содержимое правого кармана Андрушиной куртки решило вдруг самостоятельно посмотреть свет, для чего каждый из находившихся там трех предметов вылетел по индивидуальной дуге и, не успев как следует познать этот мир, с грохотом обрушился вниз. И только один из них, оказавшись вполне себе таким телефоном, слегка промахнулся мимо пола и нырнул вместо этого прямиком в унитаз.
Андруша, громко и чётко произнося каждое слово, изрёк своё стандартное водительское ругательство, снова при этом не обращаясь ни к кому конкретно.
Непростительно дорогой девайс вроде как был моментально Андрушей спасён, чего не скажешь о всегда прекрасном Андрушеном настроении. Правда вопрос о действительно счастливом спасении всё-таки висел некоторое время в воздухе сутулым вопросительным знаком, особенно когда Андруша позвонил на работу и его старательное алёкание внезапно оказалось на том конце невидимого провода никем не услышанным. Но повторный звонок благоприятно изменил ситуацию.
Прошло необходимые полчаса, Андруша за это время старательно погрел своим костлявым задом холодное сидение своей любимой, медленно превращающейся в сугроб железной синей лошадки, налоговая инспекция за это время ожидаемо ожила, подготовленные бумажки уплыли в необходимое окно под нумером два, Андруша с облечением покинул эту, внезапно оказавшуюся настолько коварною, государственную организацию, и с наслаждением спрятавшись от падающего снего в свою машинку, осторожно поехал навстречу приключениям в сторону места своей работы.
Несмотря на погоду и "понемногу начинало темнеть" все более-менее приличные приключения вокруг Андруши отсутствовали, видимо обеденный перерыв теперь наступал у них, в смысле у приключений. В итоге Андруша сравнительно спокойно добрался туда, где его ждала ещё одна порция привезенной утром из дома домашней еды и три десятка штатных человеческих единиц, которые теоретически его с нетерпением ждали, а скорее всего, на всякий случай, просто молча радовались его отсутствию.
Признаться, на вечер у Андруши было запланировано ещё одно важное мероприятие. Он хотел по дороге домой заехать на часок в Гидропарк, чтобы там всеми первичными половыми признаками здорового образа жизни, а именно - свежим воздухом, тяжёлым ржавым железом, а ну и естественно тёплым и ярким солнышком, которое конечно же было где-то там в верху, выше мечущего и совершенно обезумевшего снега, выше мутного серого неба, там, где до сих пор живёт Б-г...
О чём это я? А, да, чтоб всем этим ударить по всему другому, противоположному, по хандре, болезням, старческой деменции и мышечной дистрофии.
Но чем больше Андруша смотрел через окно на то, что творилось за пределами его служебного помещения, в котором он так трепетно исполнял свои служебные обязанности, тем сильнее таяла его уверенность в том, что сегодняшняя тренировка будет всё-таки будет иметь место быть. Мало того, он явственно представлял себе, сколько, за час с небольшим тренировки наметёт ещё снега, и как ему возможно придётся весело и долго буксовать на одном месте, взбираясь на крутую горку, после того как он, набравшись до самых верхних кончиков ушей богатырского здоровья, а на деле еле живой, с постоянно пытающимся отъехать в сторону сознанием и вниманием будет, внимательно перебирая педали, упрямо стремится домой, к теплу, светлу, еде и всему такому.
А мало того, что снегу вокруг прогнозируемо прибавится, так ещё на дорогах в разы прибавится всякой сволочи, причём не только той, которая повезёт из пропердженых офисов свои отполированные креслами зады, а ещё и той, которая наконец-то уже проснётся и понесётся вскачь на своих дорогих и безумных машинах в эти свои выпендрёжные рестораны и ночные клубы.
В итоге Андруша твёрдо решил ехать сегодня прямо домой, причём как можно быстрее, как говорится "пока не началось". И тут ему снова внезапно, уже в очередной раз за этот день, сильно повезло, так как он, утробно рычащим синим кабанчиком пронёсся через весь город практически без остановок, только напоследок встряв, но уже как следует, на Соломенской площади. Но и то, видимо потому, что пришло уже время, так как уже "началось".
И вот не прошло и каких-то получаса, как Андруша героически преодолел остававшиеся ему до дома целых три километра, и, правильно оценив ситуацию, решил пробираться к своему дому дворами.
Но и во дворах уже тоже было не очень. Впереди себя, прямо на зигзагообразном повороте между домами, огибающем котельную, или бойлерную, или как там эта хрень сейчас называется, Андруша внезапно увидел большую, жёлто-красную аварийную машину-будку, которая там нагло стояла и совсем ни хрена не ехала. И мало того, что она не ехала сама, так она при этом не давала никакой возможности делать это всем остальным, главным из которых был, само собой разумеется, Андруша.
Андруша устало вытряхнулся из своего автомобиля и зло поинтересовался у окружающих, а что тут, собственно говоря, происходит. Аварийные рабочие озабоченно сообщили ему, что, в принципе, они сейчас, и прямо здесь неожиданно для себя застряли. Тогда Андруша предложил им перестать бегать вокруг своей машины, а заодно и у него под колёсами, и дать ему тихонько протиснуться мимо. Ну чтобы он спокойно продолжил ехать, а они продолжили и дальше стоять и советоваться и суетится, и трусить там себе под колёса соль, или что они там себе ещё придумают.
К тому же, когда он подъезжал, то своими собственными глазами видел, как какое-то мелкое китайское падло провернуло уже прямо перед ним этот фокус, в смысле объехало застрявшую будку и исчезло куда-то с глаз. Рабочие дружно вопросили, а что, если и он сам, в смысле Андруша, тут тоже того. На что Андруша им резко ответил, что ничего он тут не того и твёрдой ещё рукою смело порулил в трёхметровое пространство между бойлерной и застрявшей аварийной будкой.
Места там было не сильно много, и кроме этого, из доступных трёх, метр слева был уже самым, что ни на есть, настоящим сугробом. Но выбора особого не было, так как надо было ехать, а стоять было не надо.
Колёса вертелись, машинка рычала, Андруша сосредоточено крутил рулём, и топтался по педалям, упрямо протискиваясь и протискиваясь вперёд в пределах доступного ему пространства и очень сильно хотя при этом домой. И когда, казалось бы, победа уже ласково трогала его своей тёплой рукой, бело-синюю жопу его машинки внезапно резко кинуло вправо, и она звучно шмякнулась прямо о нависающую над ней аварийную будку. Андруша громко исполнил своё стандартное водительское ругательство и опустил стекло. Или наоборот, сначала опустил, а потом исполнил, здесь это не важно.
Вокруг озабоченно суетились суетливые аварийные рабочие. Сейчас, говорили они, сейчас мы тебя отодвинем немного в сторону. Странные люди, меланхолически думал Андруша, как это они собираются отодвигать в сторону его, такую симпатичную, почти двухтонную машину.
Там вроде всё нормально, говорили Андруше суетливые аварийные рабочие, там просто пластиковый подкрылок слегка помялся. Какой там нафиг подкрылок, меланхолически думал Андруша, подкрылки они внутри находятся, как они там могут снаружи мяться.
А ну давайте толкайте меня вперёд, раздраженно скомандовал Андруша рабочим.
Они резво стали толкать Андрушину машинку вперёд, Андруша снова принялся изящно газовать и рулить и вдруг внезапно всё получилась.
Машинка прямо аж весело взбрыкнула, словно настоящая живая лошадка, которая внезапно вырвалась на волю.
Там совсем ничего нету, вдогонку успокоили Андрушу аварийные рабочие, на ходу успев обследовав подтаявший от снега сине-белый машинкин бок. Вот и хорошо, сказал им Андруша, и поехал себе дальше. Но стоило ему только завернуть за угол первого дома, как там его ждала следующая засада.
Прямо посреди дороги, плотно в колее, стояло то самое мелкое китайское падло и тоже совсем никуда не ехало. Андруша немного подождал, ибо был очень хорошо собою воспитан. Падло продолжало спокойно стоять, как будто бы оно одно на целом свете и Андруша внезапно вспомнил, что падло протиснулось мимо застрявшей будки, причём намного быстрее и изящнее, чем получилось это у самого Андруши.
Андруша выскочил из машины и решительно направился к этому, потерявшему всякие остатки своей грядной совести мудаку. Кстати, вблизи оказалось, что у него на боку тоже было написано "Аварийная служба", видимо это был маленький детёныш той, большой застрявшей аварийной будки.
Заметив приближающегося к нему Андрушу, говнюк, тихо сидевший до этого внутри, немного опустил своё стекло.
Андруша громко спросил, Андруша резко ответил, Андруша замысловато показал рукой. Говнюк поднял стекло, поехал вперёд и там впереди как-то ухитрился развернуться, прижаться и замереть. Андруша медленно проехал мимо и рассерженно ему на прощанье бибикнул.
За домом Андруши было свободное место, и именно там, где Андруша его себе планировал. Чтобы не надо было долго парковаться, чтобы просто заглушил и стал, чтобы потом, завтра, если что, просто выкрутить руль и скатиться.
Но когда Андруша заглушил мотор, то внезапно понял, что, похоже, уже достаточно накатался, и завтра, пожалуй, ему стоит осчастливить собою городской метрополитен.
Потому что конечно приятно, когда тебе так упрямо и стабильно везёт, но всё-таки лучше не искушать.
И да, на машинке действительно ничего не осталось, так, небольшая чёрная полосочка, от пластмассового заднего брызговика жёлто-красной аварийной будки, там, на собственноручно загрунтованном Андрушей светло-серой грунтовкой, заднем правом крыле.
