(Поток сублимации)
Начало см. здесь
37.
Всё-таки я неисправимый оптимист. Меня только что бросила любимая женщина, куда-то подевались друзья, тучи неопределённости наползли на мои горизонты со всех сторон, а я после едва завершившегося эксперимента с временной «кончиной» решил подвигнуть «самоё себя» на ещё одно отлучение от реала – на этот раз собираюсь в экспедицию на Марс. А что? В конце концов, мы сами придумываем свою жизнь, с нами наш мир рождается, с нами и умирает. Решил я полететь на Марс, значит, так оно и будет. И попробуйте меня в этом разубедить, тем более что на самом деле нас нет, мы просто снимся Богу. Так пусть же ему приснится, что я драпанул от своей любви на красную планету!
А где ещё спастись израненной душе, как не в увлекательном путешествии? И если ты достиг в самобичевании илистого дна, у тебя один путь – на Марс! Кажется, хватит аргументов. С первого мартобря улетаю. Реальные цели те же, что и с успешно преодолённой «смертью» – поменьше общения с людьми, побольше одиночества и творческих изысканий. От «смерти» польза была ощутимая, так может и в глубоком космосе мне повезёт? Итак, кто куда, а я на Марс, ребята!
38.
Я, конечно, могу всё бросить, но не могу же я взять и всё бросить! К полёту надо подготовиться. Особенно морально. Жаль бросать Землю, так и хочется сказать, на произвол судьбы! Как она без меня? Кто за ней будет ухаживать, восхищаться её закатами-рассветами? Кто ещё сможет делать это так вдохновенно, как я?..
Но я мужчина – решение принято! Скупая слеза упадёт на скафандр, уверенной рукой первого числа я открою люк космолёта, твёрдым голосом крикну сквозь шум двигателей то самое «Поехали!» и занесу в бортовой журнал экспедиции первую запись... И никого не будет рядом, никто не скажет ободряющих слов, не взмахнёт рукой на прощанье. Один, всегда один... И только печальный образ удаляющейся Земли в иллюминаторе, такой красивой и родной...
Замечали: в человеческом восприятии печаль всегда сопровождает высокие проявления совершенства и красоты. Почему? Может, человек подсознательно понимает, что красота не может быть вечной, и всё преходяще? А может, наоборот, мы сожалеем о кратковременности своего существования, а, следовательно, и возможности созерцать вечное и прекрасное? Что ж, я на Землю не вернусь? Обстоятельства помешают или сам не захочу? И зелёная звезда на марсианском небосводе будет туманить взор и бередить сердце? Впрочем, не будем забегать вперёд. До старта меньше недели (или больше месяца, точно сказать не могу).
39.
Как я и ожидал (предчувствие!), улетел на Марс неожиданно. Хотел записать одну парадоксальную мысль (о том, что когда мне казалось, что всё идёт в жизни правильно, я чувствовал себя тревожно, неуютно, всё время боялся чего-то плохого и т.д., а когда выяснилось, что всё как раз наоборот – более неправильную жизнь трудно себе и представить, – вдруг успокоился, перестал тревожиться, стало как-то легко на сердце, терять-то теперь, вроде, нечего!)... так вот, хотел записать эту мысль и вдруг почувствовал себя в невесомости. Прислушался, принюхался, присмотрелся и понял: лечу! Лечу, господа!
Стартовал где-то в начале марта (или в конце апреля, за достоверность дат поручиться не могу, сами понимаете – невесомость!), в час ночи, с опозданием всего на одни сутки (или на пару месяцев). Если что и могло сорвать запланированный запуск ракеты, так это потусторонние силы, кои в моей жизни всегда олицетворяли собой женщины (в зелёных человечков как учёный с мировым именем не верю). Но женщины, как вы понимаете, мне теперь помешать не могли.
Что ещё сказать? Ощущения – супер! Самочувствие отличное. Пульс в норме. Научиться бы хотя бы в глубоком космосе ложиться спать немного пораньше!..
40.
У каждого обязательно есть своя печальная история. Нет бόльшей драмы на земле, чем моя жизнь. Но сейчас я не на Земле, слава богу, и в ракете мне очень неплохо...
Нет, плохо, плохо! Мы давно не виделись и тут вдруг столкнулись в супермаркете (думаю, мне это приснилось в спальном отсеке моего межпланетного лайнера!). Женщина-сновидение окликнула меня издали, я подсознательно попытался удрать (подсознательно, потому что не увидел её сразу – стоял у кассы, глубоко задумавшись о своей нелёгкой судьбе), но бабульки в очереди – это вам не турки в Измаиле, эту крепость ни с какой армией не возьмёшь...
В общем, вышли мы из магазина вместе и пошли... рядом. Она улыбалась мне как ни в чём не бывало, что-то рассказывала, а у меня отбойным молотком стучали в мозгу её недавние слова: «Я не хочу с тобой никаких отношений... я не хочу с тобой никаких отношений... я не хочу с тобой...» Тук-тук-тук... тук-тук-тук...
Я рассеяно слушал её и пытался убедить себя, что она неинтересная, какая-то щупленькая, чересчур веснушчатая... Жаль, но я не сумел быть с Градивой достаточно холодным, насмешливым, сильным и беззаботным, хотя настоящие космонавты должны уметь держать себя в руках...
Надо занять себя чем-нибудь, увлечься, чтобы проводить время и не вспоминать о ней... Кстати, я в пути уже почти сутки. Докладываю: полёт нормальный!..
41.
Нет, я её больше не люблю. Хотя в голове всё ещё стучит иногда – тук-тук-тук! – «Я не хочу с тобой никаких отношений!», но я готов к иной жизни. К чёрту! Не нужно мне сейчас ни любви, ни участия, обойдусь пока без тех, кто мог бы понять меня. Всё к чёрту!..
Впрочем, улетать, прилетать всегда легче (встречи-расставания), а вот лететь... Свободный полёт начинает утомлять, так что, чувствую, скоро буду на Марсе, на его твёрдой поверхности. Он ждёт, зовёт. Я лечу к тебе, я уже близко, на расстоянии одного-двух дыханий!..
Любить не люблю, но снова стал думать о Градиве, не могу избавиться от этого наваждения. Конечно, это истина: не видишь объекта – нет объекта. А видишь... Вот, увидел.
До сих пор прячусь от Марины (благо, условия работы позволяют это делать). И всё равно ищу иногда глазами в толпе знакомые черты моих девочек и неустанно напоминаю себе, что я идиот. Интересно, а много идиотов знают, что они идиоты? (Акутагава писал: идиот убеждён, что все, кроме него, – идиоты.)
Накануне видел странный сон: маленькие щенки, штук пять или шесть, всем скопом с лаем набрасывались на меня, преследовали по пятам и больно кусали за ноги. Я не знал, что предпринять, затем поймал одного и задушил, хотя мне было его очень жаль (в реале я люблю животных, особенно собак). Говорят, собаки снятся к друзьям, но почему щенки кусали меня? И зачем я задушил одного из них? И кто именно из моих друзей скрывался под его личиной? Вот тебе и соба... то есть, друзья!
42.
Она теперь со мной так нежна, так участлива... Я уже высказывал мысль, что каждая уважающая себя девушка должна иметь тайного (но чтоб все знали!) воздыхателя, томящегося безответной любовью к ней. Это так мило, так романтично! Он мучается, тает на глазах, а она изо всех сил ему сочувствует, но помочь ничем не может. Ах!.. И хоть я уже не в том возрасте, чтобы бесконтрольно страдать (ни фига себе завернул – бесконтрольно страдать! надо об этом как-нибудь поразмыслить...), с удовольствием подыгрываю ей. Вот кольнуло в боку (однако возраст!), и я невольно вздохнул. Она тут же: «Что так тяжко вздыхаешь?» Я сначала не нашёлся, что ответить, и вдруг меня осенило. Со значением так глянув на неё, говорю: «Ты же знаешь!». «Ха-ха», смеётся она и бросает на меня многозначительный взгляд. А вечером, ворочаясь в постели перед сном, впечатлительная девочка обязательно вспомнит об этом эпизоде и будет долго умиляться и смаковать его (согласитесь, я добрый!). Психология! Рецепты сами падают нам в руки, мы же глухи и слепы...
И вот спустя время она вдруг скажет: «Знаешь, я, пожалуй, тогда погорячилась. Да и уже соскучилась. Может, попробуем ещё раз?» Или просто: «Проводишь меня после работы? Если хочешь, конечно...» Ты ещё спрашиваешь!.. Стоп! Что это я?! А как же... Боже! «Он так долго ждал маразма, что не заметил его прихода...»
Да – мне опять снились собаки! Точнее одна: вроде я взял к себе домой маленькую собачку, а она, вместо того чтобы расти, становилась всё меньше и меньше и в конце концов случайно угорела в костре (!) и стала как бы из глины. Я взял её в руки, а у неё вдруг отвалилась голова. Собаки меня преследуют. (Не верю в вещие сны! Хотя вижу их постоянно…)
43.
Как можно жить с такими ранами?.. Это похоже на вейтсовскую «Johnsburg, Illinois», под которую мне всегда хочется застрелиться.
Самое ужасное, что и поплакаться никому не могу. Не в смысле «некому», а просто не умею этого делать. Попытался было одному хорошему другу намекнуть за бутылкой водки на своё состояние, так он меня быстро укоротил. Давай, говорит, по маленькой, какие вообще могут быть проблемы?..
В общем, не умею, даже когда бывает нужно, вызвать к себе сочувствие. Со стороны кажется, что всё у меня всегда ништяк. Но ведь на самом деле это как-то неправильно! Так хочется порой, чтобы кто-нибудь пожалел, погладил по голове, повздыхал рядом... Что же делать? Покончить разом со всем этим не даёт моя вселенская трусость, она не раз уже путала мне карты, вставляла палки в колёса, марала разлитыми чернилами страницы жизни. Увы! Самое худшее качество – трусость. Она вмешивается во всё, что касается мира людей, даже в великие дела, отчего дела эти перестают быть великими (точнее, не становятся таковыми, хотя потенциально могли бы). Именно она умащивает дорожку в ад, превращает насущное в пустое и нередко делает поддавшегося ей человека негодяем. Кто-то скажет: хуже подлость. Но подлым может быть только подлец, а трусом – в разных обстоятельствах – может стать каждый.
Как бороться с ней? Трусость есть, пока существует разумное (что разумного в моём существовании?!). Но и разумное неотделимо от трусости, ведь бывает же оправданный страх. А как быть со страхом, который не оправдывается моралью, даже если и есть риск для жизни? Страшно всем, даже самым отчаянным; внутри каждый думает: «А вдруг?..» Но если вспомнить о цели... А какая у меня цель? Каждый отдельно взятый случай малодушия сидит в памяти занозой, укором, и будет со мной до скончания века, заставляя раскаиваться снова и снова. Так не лучше ли пересилить себя? Веронал, убивший Акутагаву, петля, освободившая сотню великих, наконец, дуэль... Может, дуэль? Только с кем? И он, предполагаемый противник, здесь при чём? Это только моё дело, личные счёты с самим собой... С другой стороны ещё Твен заметил, что среди рецептов устоять перед соблазнами лучший – трусость. Вот такой неожиданный вывод. И это успокаивает...
Читатель, наверное, уже заподозрил, что я изо всех сил пытаюсь оттянуть момент описания первопричины моей нынешней боли. Вы тысячу раз правы! Я трус даже перед самим собой... Но, как говаривал Келлер, «такова уж природа искусства: художник не может страдать в одиночку». Так что слушайте, может, и мне легче станет.
Конечно, это Градива сделала всё, чтобы изранить меня, заставила истекать кровью моё сердце, а кто же ещё? Накануне зависали мы всей толпой в баре. И был с нами один паренёк двадцати с небольшим лет, наш общий хороший дружок (которого, кстати, я сам пригласил за наш столик!), весёлый, лёгкий, неунывающий, что называется, свой в доску, как молоденький, тыкающий каждому в руку мокрым носом кобелёк. И вот она... весь вечер провела с ним, демонстративно зажимаясь и целуясь в углу, да к тому же ещё пытаясь задеть меня разными «приятными» словами. Почему, зачем? Словно мстила за что-то. За что? (Неожиданно вспыхнувшая страсть между ними исключалась целым рядом обстоятельств, которые я опущу...) Я, исходя кровью, скрипел зубами, но терпел. А все вокруг делали вид, что не понимают, что происходит, хотя всё было как на ладони. Мальчишка же этот единственный в нашей компании не знал о моих отношениях с той, которую сейчас… А по молодости лет не смог почувствовать тонкости момента. (Интересно, а как бы она себя повела, если бы я тогда не пригласил его? Сам позвал... Провидение для чего-то смоделировало эту ситуацию. Хотелось бы понять, для чего…)
В общем, даже на дуэль я его, как уважающий себя джентльмен, вызвать не могу – он ни в чём не виноват! А вот она... (заслуживает расстрела?) «Ты же сам говорил, что тебе нравятся только стервы, вот и терпи эту сволочь», – сочувственно и очень тихо сказала мне за столом одна из наших общих подруг, когда двое «влюблённых» вышли из бара покурить. Марину в этот вечер я, естественно, не замечал – всё закрыла пелена ревности и обиды, и было как-то не до неё, да простит меня сюжет этой повести.
Позже, когда нас выставили из бара ввиду позднего времени и все друзья разошлись по домам, мы ещё немного погуляли по ночным улицам вчетвером, он и она, я и Марина. Затем он собрался провожать МОЮ Градиву домой, а я сухо попрощался со всеми и направился умирать в своё логово. Паренёк дружелюбно протянул мне руку, и в темноте (плюс алкоголь) я не смог пожать её как следует с первого раза. И тут же услышал её ехидный голосок, обращённый вроде бы к этому мальчишке, а на самом деле – ко мне: «Видишь, он даже руку тебе подать не хочет!» Эта милая стерва хотела столкнуть меня с моим товарищем? Разозлить? Вызвать ревность? Но ведь я и так пылал ревностью на весь ночной квартал! Ничего не понимаю. За полчаса до нашего расставания Градива вдруг сказала, кажется, совсем не к месту: «Ты же слепец! Ничего не видишь!» Но что, что я должен был увидеть? А может, она просто дрянь? И издеваться над людьми, делать им больно, играть ими – её фишка по жизни? Можно многое списать на хмель, но ведь он на самом деле часто выявляет истинное лицо человека. Я же в этот вечер – честное слово! – никак не провоцировал её, не задевал, старался быть вежливым и предупредительным, хоть и немного холодным. А как ещё вести себя после того, как с тобой «не хотят»? Подскажите!..
Ладно, допустим, она действительно издевается, но мне-то что делать? Как же научиться, как заставить себя жить без своей Градивы, без мыслей о ней? Тем паче, я всё больше разочаровываюсь в её интеллекте. Ничего духовного, все разговоры только о тряпках, о новинках парфюмерии, о вечеринках-гулянках... Нет, она не мечта поэта! (И как я вдруг это рассмотрел?!) Но что же держит меня? Что-то подсознательное? Отсутствие чего-то нового? Ну, давай же, новое, упади кирпичом на голову с неба поскорее! Прекрати всё это разом или пусти ростки иной жизни! Ты видишь меня? Эй! Вот он я, я не прячусь, я жду, призываю: «Убей меня или помоги мне!!!»
44.
Вы, наверное, поняли по предыдущей записи, что моя экспедиция на Марс успешно завершилась. Я вновь на Земле. Я вернулся! В связи с этим пришли на ум две фразы, одна – зеркальное отражение другой: «Раз я на Земле, значит, я не в аду» и «Раз я на Земле, значит, я в аду». Выберите себе любую по вкусу и настроению.
Новая неделя началась так: весь день в понедельник на службе девушка, о которой я не хочу больше думать, старательно забивала гвозди в гроб моей истерзанной души. Вот некоторые из этих гвоздей: «За час общения с N. (тем мальчишкой) я услышала больше добрых слов, чем от тебя за целый день!»; «Я к тебе обращаюсь, а ты меня не слышишь!»; «Ты что, игнорируешь меня?»; «Неужели ты проводишь меня домой?» (вечером, когда мы случайно одновременно вышли из офиса). Плюс тогдашнее «Ты слепец...» Комментарии, как говорится...
На этом тема всяких сентиментальностей в моей жизни торжественно закрывается. Как-то несолидно после космического путешествия размениваться на такие мелочи. Я вернулся не только на Землю, я вернулся к себе. И история моих любовных терзаний плавно перетекает, как одна музыкальная фраза «Pink Floyd» в другую, в... Пока точно не знаю, во что она там перетекает и во что, в конечном счёте, выльется. Будем надеяться на лучшее...
Теперь о дне сегодняшнем. Так легко быть свободным! Я сам себя загнал в клетку, я прозябал в глуши собственного сознания, был в тюрьме собственных желаний – из неё очень трудно вырваться, потому что она кажется свободой. Но я сильный. Постоянно думаю о себе, что не сдюжу эту жизнь, и всё время убеждаюсь в обратном. Так, конечно, лучше, чем наоборот. Что ж, Господь действительно посылает испытания каждому по силам его? Да, я сильный! Я даже решился, пока дым над кострищем сгоревшей любви окончательно не рассеялся, в подарок своей несостоявшейся Градиве привести на нашу очередную совместную вечеринку (как раз по поводу её дня рождения) снова того паренька. Вот так, подумалось, вручу ей его, перевязанного яркой ленточкой (он, напомню, находится в полном неведении относительно наших страстей), и что же, интересно, на этот раз она?..
Жаль, не судьба. Мы приняли с этим «подарком» по аперитивчику в другой компании (так получилось), и он малость перебрал. По дороге ещё угодил в лужу... В общем, «невиноватая я». Пришлось его сдать для проведения реанимационных мероприятий его настоящей возлюбленной. На стрелку я, разумеется, опоздал и не смог узнать, в какой именно бар «мы» решили пойти на этот раз (мобильник на подобные запланированные мероприятия никогда не беру, да и вообще не люблю таскать с собой эту современную заразу). Проискал своих с четырьмя бутылками водки в авоське до десяти часов вечера, «перерыв» по пути все знакомые точки. К этому времени от водки чудесным образом осталась ровно половина (помню, одну бутылку мы распили со случайно встреченным старым приятелем, другая исчезла в неизвестном направлении, возможно, с этим же самым приятелем).
И вот, когда я уже собрался домой (а что было делать?), решил напоследок пройтись по парку. И совершенно случайно (кто-то сверху сжалился-таки надо мной!) встретил одну знакомую, от которой и узнал, что моя компания подалась в недавно открытый в этом самом парке бар. Ура!
Весь вечер ваш покорный слуга был великолепен (что подтвердила и фортуна). Я вообще под воздействием винных паров становлюсь, как и учил Ницше, сильным, беззаботным и насмешливым воином, мне всегда удаётся отогнать от себя назойливое уныние и часто даже сделаться победителем. Потому нет ничего удивительного в том, что уходили в эту волшебную ночь из бара мы втроём, и левой рукой я обнимал Марину, а правой – Градиву. Дежавю! Совсем как на фотографии, описанной мной в начале этой любовной повести! Что, история закольцовывается?
Но, слава богу, повторилось не всё. Сегодняшние чувства всё-таки имели совсем другую окраску. Я больше не раб, я почти научился довольствоваться тем, что есть, радоваться чистой радостью, а не изводить себя желанием получить побольше (тем более неисполнимым!), научился насыщаться моментом, а не голодать предвкушением (тем более… ну вы поняли!).
Кажется, эта повесть медленно и плавно, как бригантина с белыми парусами, приближается к своему причалу, к своему завершению. Но ведь от причала суда ещё и отходят в большое плавание! Предупреждаю: от меня не так просто отделаться! И шоу будет «гоуонить» несмотря ни на что, нельзя же оставлять Бессмертных без развлечений в их холодной пустынной Вечности!
45.
Воскресенье, обычная тоска выходного дня одинокого человека...
Этот одинокий человек уже «умирал», превращался в насекомое, летал на Марс, в планах – посещение параллельных миров и приёмной Бога. Да… Заранее рад за своего психиатра!
Хотя надо признать, что в целом этот период жизни получился неплохим. Я успел и в рабство попасть, и вырваться из него, и наладить что-то новое, и плодотворно развалить остатки того, что было. Мне приходили в голову разные теории, но я всё же чудом выбирался из-под их обломков, переступая через одни преграды и конструируя следующие. И опять происходило то же самое. А я всё не унимался, всё лез и лез по разрушенным конструкциям и снова скатывался вниз.
Иногда в бессмысленной суете всё же удавалось на миг поднять голову и посмотреть вверх, но что толку? Оттуда, сверху, звёзды молча взирают на нас и не собираются ни сочувствовать, ни помогать. Да я ни о чём и не прошу. Я просто смотрю на них и недоумеваю: есть ли смысл в том, что ни в чём нет смысла? А может, в этом и есть смысл? А если в этом есть смысл, то есть ли в этом смысл? И так без конца.
Я хотел бы стать тем, кем хочу быть. Что же мешает? Кто так запутал всё в моей жизни? В одном фильме услышал успокаивающую фразу: «Многие интересные люди не знали в двадцать два года, чем бы они хотели заниматься; но самые интересные не знают этого и в сорок». Какой я интересный! И, судя по всему, у меня ещё есть время – английский поэт Сэмюэль Джонсон перед смертью сказал о себе: «В семьдесят пять лет пора уже стать серьёзным!» Может, в семьдесят пять…
Говорят, мир состоит из парадоксов, противоречий, держится на них, но не слишком ли он противоречив? Ни в чём нет постоянства, всё так зыбко, обманчиво («Изменчивость одна лишь неизменна»!), что приходится усложнять себе жизнь бесконечными противоречиями. Фрейд считал, что все нормальные люди не могут полностью избежать раздвоения личности (не в смысле болезни или отклонения от нормы; хотя где начинается одно и заканчивается другое?). Личные наблюдения подтверждают (а я знатный психолог!): мы не можем быть устойчиво постоянными, часто испытываем разные чувства к одному и тому же явлению, меняем мнение независимо от ситуации и своего характера. Например, нередко ведём себя по-разному с разными людьми, как бы надевая разные маски, с одними держим себя так, с другими – иначе. И при этом остаёмся самими собой. Это вовсе не лицемерие – может быть, приспособляемость, поиск возможности сближения различных темпераментов, взглядов на мир, опыта, уравнивание различных обстоятельств жизни, воспитания, сглаживание острых углов? К чему, если вовсе незачем…
Но иногда (или даже чаще) качество общения с людьми различается по степени сложности восприятия другой личности. С одними проще установить эмоциональный контакт, с другими – почти невозможно. Это очень сложный психологический момент. Бывает, что при общении с этими «другими» непонятно почему вдруг рождаются в голове какие-то не твои мысли, против которых сам восстаёшь, но никак не можешь сдержаться, чтобы не высказать их. И вот ни в чём не повинный человек начинает спорить с тобой, горячится, пытается доказать, что ты не прав, но, хотя ты и сам это прекрасно понимаешь, тебя уже не остановить. Причём, делается это не намеренно, всё идёт как-то само собой, тебе и самому уже противно, и жаль своего собеседника, и стыдно за себя, но изменить ничего нельзя – ваша беседа, если её можно назвать таковой, окончательно заходит в тупик. Дух противоречия, противоборства с иным миропониманием. Средство прекратить подобное садо-мазо только одно – достать мачете и рубануть по своему самолюбию со всего маху. Кто виноват? Да никто! Просто ваши биополя (или что-то там ещё) не совпадают, и вы можете говорить часами об одном и том же (и даже одними и теми же словами!), но совершенно не понимать друг друга. Встретились два инопланетянина...
Думаю, с такими людьми, полностью не совпадающими с тобой, лучше вообще не связывать ни мгновения из своей жизни, поскольку оно всё равно будет потрачено зря. А вот если биополя (давайте назовём это так) излучаются в одном направлении, в одном, что ли, диапазоне, то здесь может получиться что-то очень интересное. И когда они понесутся рядом, эти биоволны биополей, возможно их соединение в одну волну, как при настройке гитары по флажолетам. И вот тогда, именно тогда люди вдруг поймут, что созданы друг для друга. Это и есть соединение двух различий в единое целое, имя которому – гармония! Аллилуйя! О, как добиться этого, как найти ручку настройки биополей на одну волну, чтобы человек, который тебе нравится, но с которым по каким-то причинам пока не выходит единение, смог наконец понять тебя и внушить тебе понимание себя, чтобы несчастных среди нас стало чуть меньше, а счастливых – чуть больше?..
Если вы не поняли: это я таким вот своеобразным фрейдистско-эзоповым языком попытался объяснить, почему мы с Градивой (ещё помните, кто это?) не можем быть вместе. И не сможем никогда! И постепенно подвожу читателя к финалу своего романа-дневника, или романа с дневником. Удивительным образом к концу его сами собой исчерпываются темы, уходят куда-то герои, логически завершаются истории (что может быть логичней в любовной драме, чем финальный разрыв?). Здесь я был вот таким, и больше таким никогда не буду (ведь нельзя в одну реку...). Но обязательно стану другим, правда, уже не здесь и не сейчас. Тот, другой, наверняка будет мудрее, интереснее, не оставляйте его одного! Он никогда больше не вспомнит о женщине-сновидении. Потому что, надеюсь, и на смену ей придёт другая, уже не придуманная, настоящая. По крайней мере, мы, когда сильно захотим, на самом деле можем влиять на события вокруг себя, провоцировать их, моделировать, манипулировать реальностью. И, действительно, «будущее становится неизбежным, как только его распознаешь» (Голдинг). Да, я ещё об этом подумаю...
Впрочем, не торопитесь расставаться со мной прежним – есть вещи, которые изменить в себе невозможно. Так что мы обязательно встретимся – старыми друзьями, но в другом месте и в другом времени. И постараемся понять друг друга лучше, будем откровеннее, добрее, внимательнее друг к другу. Ведь пока и вы, и я остаёмся на этой планете, мы – действующие лица, и значит, много ещё чего будет – значительного и не очень, печального и смешного, волнительного и счастливого. Но главное, мы ведь точно знаем, чем всё обычно заканчивается, не правда ли? А заканчивается всё всегда очень хорошо!
