Моя маленькая Герда, без тебя мне очень плохо,
Я – герой безумной сказки, без счастливого конца.
В твоей сказке мне не место. У меня своя эпоха.
И осталась своя маска, правда, вовсе без лица.
В твоей сказке мне так тесно, где-то в ней таится выход,
Мне поможет Smith & Wesson, если это ложный шанс.
Не веди себя так кротко, не веди себя так тихо,
Мы играем бесконечно, в бесконечный декаданс.
Но к чему слова пустые? Ты мне больше не ответишь.
Моя маленькая Герда, в этом всем моя вина...
Воздают хвалу для Бога все живущие на свете,
Ну, а я воздал проклятье, что заслужено сполна.
Помнишь, автокатастрофу? Ту, в какой тебя не стало?
Знаю, ты мне не ответишь. Здесь любой ответ постыл.
Были тьма, и были груды перебитого металла,
Ты ведь помнишь, дорогая? Я – то это не забыл.
Помнишь похороны эти? И цветы несли у гроба?
Помнишь дождь с седого неба? С неба блеклого, как медь?
Там меня переполняла ослепляющая злоба,
На тебя, меня и Бога, что позволил умереть.
Меня рушили сомненья, было серо и понуро,
Лишь тоска, любовь и вечность. Что мне делать я не знал,
Что ты с нами сотворила, моя маленькая дура?!
Ты - погибла, я - безумен. Вот истории финал!
Всем известно, что в безумье есть волшебное веселье!
И решение вопроса родилось само собой.
Я пойду твоей дорогой, что заснежена метелью,
Значит я, пойду за смертью и возьму тебя с собой.
Современная наука не имеет четких рамок,
Все, что было невозможно, то теперь разрешено.
Моя маленькая Герда, моя маленькая дама,
Жизнь и вечность – вот основы, ну а смерть – всего звено.
Вот извечная проблема. Твое тело пострадало,
Время. Бред. Тоска. Безумье. Я надеяться не смел.
Я найду ему замену, из каленного металла,
Я создам тебе другое, из других таких же тел.
Как портной, сшивать я буду пострадавшие ошметки,
Плоть с машиной воедино – это мой последний шанс.
Время давит бесконечно. Кокаин, табак и водка.
Жизнь и смерть объединились в удивительный альянс.
Моя маленькая Герда, красота важна для дамы,
Но собрать непросто было этот пазл точно в срок.
Пусть лицо твое немного искажают швы и шрамы,
Ты по-прежнему красива, как раскрывшейся цветок.
Вместо сердца – механизмы, вместо крови – капли ртути,
Твое тело, по частицам, как Божественный витраж,
Я собрал из разных трупов, словно истину из сути:
Даже смерти недоступна эта маленькая блаж.
Механическое сердце, механические души,
Механическое тело из железа и любви.
Из чужой и грязной плоти, из иголок и катушек,
Я собрал все воедино. Для тебя одной. Живи!
Моя маленькая Герда, как непросто это было!
Словно истинный философ, на поставленный вопрос,
Что искал ответ по книгам, я искал ответ в могилах,
На такие вот услуги, безусловно, больший спрос.
Иглы, сверла, шило, нити – бесконечные заботы,
Ночи боли и смятенья у сияния и льда,
Вместо мира нам осталось лишь гниющее болото,
Где отныне разделило одно слово: навсегда.
Как же близок был к провалу, как к нему я близок ныне!
Я сшивал ночами тело из покрытых кровью лент.
Я залили свинец бы в глотку, той, навязчивой скотине,
Что поставит под вопросом этот мой эксперимент.
Моя маленькая Герда, нам осталось так немного,
Пусть судьба сама рассудит на наточенных серпах.
Я себе возьму на время роли истинного Бога,
Возвращая к жизни мертвых, а живых, рассыпав в прах.
Чертежи, листы, наброски – все нарушено и смято,
В пасть горящего камина, я недрогнувшей рукой,
Отправляю все бумаги, что когда-то были святы,
А теперь в огне гудящем удалились на покой.
Мне уже не нужно это. Завершен мой труд тяжелый,
Твое новенькое тело предо мною на столе.
Запах плесени и пыли, запах крови и ментола,
Словно маленькое счастье на отравленной игле.
И нажатием на кнопку я закончу свои беды,
Напряженная работа принесет свои плоды.
Результат экспериментов необычен и неведом,
Где мгновенье отделяет от победы до беды.
Отступать в мгновенья эти необдуманно и глупо,
Моя маленькая Герда, вот начало для конца!
Напряжением по сердцу механического трупа,
Сотни вольт пройдут по венам и по сердцу мертвеца.
Дрогнет свод, залитый тенью, затрещат седые стены,
Силу темного желанья никому не побороть.
Ток рекою заструится, заскользит по голым венам,
Чтобы сплавить воедино механизм, огонь и плоть.
Под символикой горящей всемогущего стимпанка,
Я взираю на работу всех своих последних дней.
На скрепленные, на нити, разношерстные останки,
Я так много сделал, Герда, чтобы ты была моей.
Ток прольется в механизмы, озарит прозрачно-белым.
Перекинется по нервам от звена и до звена.
В исступлении взираю на безжизненное тело,
А ответом мне послужит лишь глухая тишина.
Замирая в ожиданье горькой славы и позора,
Я смотрю вперед, на тело, что хранит в себе ответ.
Моя маленькая Герда, в белом свете мельхиора,
Мне почудилось движенье, или это просто бред?
Ужас сковывает душу, моя маленькая Герда.
Мне позволена корона, или тяжести венца?
Если ты меня услышишь, будь со мною милосердна,
Я совсем из прочей сказки, без счастливого конца.
Если ты меня услышишь, то ответь хотя бы знаком,
Заревут седые стены, содрогнется плачем твердь.
Я в безумии, на грани. Наш союз скрепленный мраком,
Не разрушит по капризу даже маленькая смерть.
Моя маленькая Герда, в твоем мире мне не место,
Зарождается надежда на отравленной игле,
Если ты мне не ответишь, мне поможет Smith & Wesson,
Мастерская растворилась. Что я вижу там, во мгле?
В тишине ненастной ночи, потекут стальные реки,
Все смешается единым: алый, белый, бирюза...
Застучит стальное сердце, дрогнут каменные веки,
И безжизненная кукла распахнет свои глаза.
