В голове моей снова творится беда.
Кто-то смотрит угрюмо из серых углов.
Кто-то строит скульптуры из белого льда.
Кто-то снова выводит кровавое «love”.
Где-то там, в пустоте, вновь гремит барабан,
Богомолы стучат в кружевной тамбурин.
Загремели литавры, насыпан курган,
А под кожей, по венам, поток субмарин.
Где-то слышится звон, где-то бьется хрусталь,
Чьи-то блеклые тени кружат посолонь,
По глотку, и до дна. Послевкусье – миндаль.
В голове моей снова пылает огонь.
По железному сердцу проходят полки,
Снова честь отдает безымянный солдат.
Чью-то жизнь оборвали движеньем руки,
Чью-то кровь оценили десятком карат.
Белой плесенью, как шелковистым ковром,
Проросли мои веки – никак не открыть.
В тишине полуночной мне слышится гром,
Кто-то снова обрезал последнюю нить.
В голове моей снова творится беда.
Я смотрю в этот мир сквозь отверстия ран.
Кто-то снова упрямо считает года,
Кто-то снова выводит кровавое «run!»
Убежать невозможно – закрыты пути,
И уже отступать, бесполезно, поверь.
Остается лишь только неслышно уйти,
А в конце коридора закрытая дверь.
Расплетая сознанье, как тонкую сеть,
Я стараюсь понять, почему это так.
Кто-то снова с улыбкой шагает под плеть,
Кто-то снова продался за ржавый пятак.
Я пытаюсь осмыслить, зачем и за что,
Я пытаюсь добраться до корня идей.
Мой рассудок давно превращен в решето,
А сквозь дыры поднялись ростки орхидей.
Как туман наползает безликая тьма,
Эта жизнь состоит из ошибок и трат.
Кто-то выйдет за дверь, ну а кто-то с ума.
Кто-то ляжет в угрюмый и черный квадрат.
Вакханалия света и тени на дне,
Чей-то шепот вещает мне самую суть,
Чьи-то длинные пальцы я вижу в окне,
Нужен сон. Мне немедленно нужно уснуть.
В голове моей снова творится беда,
Просто нужно быть тверже. Эй, ты, нападай!
Кто-то снова сказал, что упала звезда,
Кто снова выводит угрюмо «to die»
Я бесцельностью мыслю, а значит - живу,
Как ошибка в процессе привычных систем.
Что-то держит сознанье на зыбком плаву,
Что-то снова не то, не за то, и ни с тем.
Моя радуга с яростью сходит с ума,
Догорают в канавах сияния звезд,
В этом мире, увы, слишком много дерьма,
Курс на гибель, с поправкой по ветру, норд-ост.
Полный грязи и слизи, текущий гнильем,
Мир уходит на дно, за собой погребя,
То, что было волшебным и сказочным сном.
Как же здесь по-другому, увидеть себя?
В голове моей снова творится беда.
Рвутся нервы, как струны, сплетением лент,
Кто-то рушит основы из белого льда,
Кто-то снова выводит устало «the end».