стояла засуха
скребла наждачкой рты
в труху крошила землю
— милый мой! —
вскричала женщина однажды поутру —
ты стал тяжёл настолько стал тяжёл
что мысли лёгкие как пёрышки скворца
поспешно разлетаются от страха
тобой раздавленными быть — смотри смотри
последнее фланирует по скверу
как будто не торопится но я
пожалуй что потороплюсь сегодня
взлетела и пропала в облаках
тяжёлый человек вздохнул — он пах
сухою глиной и имел манеру
ловить слова
их пережёвывать до праха
и разбавляя скудною слюною
лепить кирпич за кирпичом
вот и сейчас
он проглотил слова любимой молча
но в полночь встал с постели и упал
от резкой боли — голова и позвоночник
принадлежали будто разным людям а язык
пустился в пляс жонглируя словами
II
— голубчик мой! — развёл руками доктор — с вами
творится что-то неизвестное науке
останьтесь-ка у нас понаблюдаем
тяжёлый человек остался — горемык
в лечебнице живущих он чурался
но и они его не жаловали — страшно
смотреть им было на большого человека
внутри которого неведомая сила
толкалась бесновалась выставляла
сквозь кожу нечто острое и злое
и неподвластное простому представленью
о человеке что к тому же сыпал
мельчайший бисер иноземных слов
а толмача при доме скорби не держали
III
дрожал невыносимо душный полдень
изнемогающих больных в пижамах белых
переместили из палат в больничный сад
потом конечно спорили кто виноват
и что в подобных случаях пристало делать
но после после
в тот ужасный час
тяжёлый человек увидев тучи
воскликнул — Аманис о Аманис!
прижал ладони к голове и — ах! —
та самая неведомая сила
пробив насквозь грудину плечи темя
на волю вырвалась и устремилась ввысь
да да! та самая Этеменанки
семиступенчатая пирамида
коснулась облаков и хлынул град
столпотворение камней и капель
IV
дождь шёл и шёл тринадцать долгих лет
неспешно размывая сад больницу
и лёгкие останки человека
качалась башня на сыром ветру
— но и она не выдержит воды —
подумал старый доктор раскрывая
над головою зонт — поскольку контрфорсы
не предусмотрены а их внедрят
из анатомии в строительство не скоро
лет этак через тысячу пожалуй
смахнул с халата пёрышко скворца
и затерялся в небе Вавилона
