Он поднимал, тросами окольцованные,
на баржу под названьем «Диоген»
контейнеры с лиловыми кальсонами
и чёрными трусами до колен.
И вспоминал, как было мокро в рощице
(На пне бутылки, шпроты. Мошкара.)
и рыжую заразу-маркировщицу,
которая ломалась до утра.
Она упрямо съежилась под ситчиком
Когда Сысоев, хлопнувши сполна,
прибегнул было к методам физическим,
к физическим прибегнула она.
Деваха из деревни, - кровь бунтарская! -
она (быть может, с болью потайной)
маркировала щеку пролетарскую
своей крестьянской тяжкой пятерней...
Я искренне не могла поверить, что в нашей снобистско-пуританской действительности можно такое написать, да еще и напечатать. Эти строфы я всегда помню наизусть. У меня есть пару сборничков Евгения Евтушенко. Есть чувство признательности и благодарности к этому замечательному русскому поэту. И ещё есть автограф, присланный мне в ответ на восторженное письмо. Помню я ему написала очень длинное душевное письмо, где изложила все свои страдания, сомнения и надежды и, главное, просила совета, что мне делать с пробуждающимся даром стихоплета, зарыть поглубже, или развивать на радость себе и людям. В ответ получила автограф, о котором даже не просила. Видимо, я должна была прыгать от счастья, а я рассматривала белый листок почтовой бумаги с вензелями наверху, кстати, первый раз в жизни видела почтовую бумагу и размышляла на этот счет, надо же у поэтов, у этих небожителей всё не как у людей, даже бумага какая-то особенная. Я малость лизнула и сам листок и почтовую марку на конверте, но в результате к единственному слову: С уважением! и размашистой подписи на поллиста: Е.Евтушенко, ничего не добавилось. А я ждала каких-то напутствий, доброго слова, да вообще, чего угодно, только не этой говорящей подписи, которая тогда мне, к сожалению, ничего не сказала. Как-то моментально я обиделась, и переключилась на привычных Блока, Есенина, Ахматову, Цветаеву, Мандельштама и Гумилева, Ну и, понятно, на любимого Маяковского. Наверное, сказался мой характер максималистки. Я не получила ожидаемого ответа. Но тогда еще не знала, что никто и не обязан был мне отвечать. Что таких, как я, миллионы, а он единственный и неповторимый. Как жалко, что тогда под руку подвернулся именно Евтушенко. Помню, мне до душевного трепета нравилось даже название города, где он родился, Зима... Я продолжала его читать и потом, но уже больше по обязанности, чтобы не выпадать из культурного русла современности, а не по велению души и сердца, как было в начале... А сейчас, спустя годы, перечитываю и не устаю удивляться энергетике и молодости его стихов. Спасибо, Евтушенко!
