Кенар (Рассказ)

Все любят животных, я тоже. И старик Влад их любил, особенно канареек, ему очень нравилось их пение. Понимаете, он души не чаял в своем «Джоржике», так звали птичку. Кенар будил его по утрам, он пел ему в тихие обеденные часы и теплыми летними вечерами, когда луна такая яркая, а созвездия красуются своим волшебным блеском.
Каждое утро в их доме начиналось неизменно  с поджаренного тоста и чашки черного английского чая.  Хозяин сидел на веранде и любовался своим фруктовым садом, каждый год радовавшим его обилием яблок, а кенар пел. По началу, тихое его пение становилось все звонче и громче и все более озорным. Под конец он заходился какой-то залихватской трелью, на которую, кажется, только он и был способен. Удивительная птичка, никогда больше я не видел ничего похожего.
Старику было уже тяжело ходить, сильно болели суставы, но, не смотря ни на, что он не позволял никому заботиться о своем любимце. Да и кенар не желал, есть или пить, если кормушки наполнялись не его хозяином. Я думаю, что это была ревность. Кроме того они зависели друг от друга: старик дарил птице свою заботу, а Джоржик отвечал ему своими чудесными трелями. Это была настоящая гармония.
Полагаю, что старик думал, что так будет и впредь до самой его смерти. И вправду, с годами жизнь перестает баловать вас разнообразием, дни становятся все больше похожи друг на друга. Со временем привыкаешь и потом уже не хочется ни сюрпризов, какими бы приятными они не были, ни перемен. Но, как бы то ни было, все течет и все меняется.
Однажды Влад не смог встать с постели. Артроз прогрессировал, и самые простые движения стали причинять боль. Это был первый раз когда Джоржик не получил утренней порции от своего хозяина. Потом в доме появились люди в белых халатах, соседка и двое молодых парней, что приходились старику дальними родственниками. Некогда тихий дом наполнился суетой: старик отказывался ехать в больницу. Его упрашивали, с ним спорили, его ругали, стыдили, но все было напрасно. Старик просто не мог оставить своего любимого кенара одного и все заверения соседки, что она будет кормить птичку, отвергались. Но боль не стихала и старику пришлось сдаться.
Следующие семь дней он провел вне дома. Обезболивающие, что кололи ему доктора, заглушили боль в суставах, но ему не стало лучше. Старик не мог спать, не мог есть, больничные стены невыносимо давили на него.  Ему так хотелось услышать трели своей птички, но вместо этого за окном кричали чайки. Старика стала мучить мигрень и рвота, он едва мог говорить. Никто не знал в чем причина таких симптомов и поэтому доктора настаивали, что ему нужно будет провести под присмотром врачей еще некоторое время, пока не удастся выяснить причину такого состояния. Вокруг бегали родственники, трясли какими-то документами, говорили, что все сделают, помогут, нужно только, что-то там подписать. Влад в начале отказывался. Он даже порвал одну из этих бумажек, когда ему в очередной раз заявили, что у него нет выбора и так будет лучше для него же. Идите все к черту, вот, что он им тогда сказал, но все же сдался, когда услышал, что у докторов есть все основания принудительно оставить его здесь в больнице еще очень на долго, так как его состояние ухудшается и есть сомнения в его вменяемости. В итоге он, поставил свою подпись и его увезли домой. Медсестры перешептывались тогда между собой, что старику осталось недолго, что он едет доживать свои последние дни.
Дома его ждал Джоржик, но он не пел. Соседка сообщила, что «эта глупая птица» все эти дни отказывалась от корма. Кенар и вправду выглядел очень замученным и некогда яркий красный цвет его перьев померк и стал каким-то грязным. Через пару дней старику стало лучше и он даже смог встать с постели и покормить своего любимца. Но кенар не запел, как прежде. Он молчал.
Прошел месяц, а Джоржик так и не издал ни звука, и старик увядал с каждым днем. Все чаще в доме стали появляться родственники, все чаще они уговаривали его уехать из дома в какой-нибудь пансионат для престарелых. Говорили, что им тяжело так часто ездить к нему и что там, в пансионате, за ним будут смотреть квалифицированные специалисты. Потом у старика начались проблемы с дыханием, он стал кашлять и у него стало закладывать нос и уши. Доктора требовали убрать птицу из дома, или хотя бы из комнаты, говорили, что это развилась аллергия на птичьи перья и пух. У кенара, действительно в последнее время стали сильно вылезать перья, а под крыльями образовались проплешины.
Затем старик почти перестал ходить и, кроме того, стал так сильно задыхаться, что однажды его нашли почти при смерти на полу, возле клетки с кенаром. Было принято решение унести птицу прочь, а старика из-за развившегося у него сильного отека дыхательных путей, подключить к аппарату искусственной вентиляции легких, так, что его опять увезли в больницу. Птицу решили отправить в ветеринарную лечебницу – усыпить. Но по дороге он каким-то образом смог выбраться из клетки и улететь. То, что произошло дальше до сих пор ни у кого не укладывается в голове. Птица каким-то образом нашла больницу где лежал Влад, ночью пролетела к нему в реанимационное отделение и перегрызла трубку по которой подавался кислород. Старика нашли уже бездыханным утром во время обхода. Рядом с ним лежал потрепанный красный кенар, издали похожий на пятнышко крови.
Потом врачи сетовали, как жаль, что старик так быстро умер, ведь они могли еще долго поддерживать его в этом состоянии. Семьдесят семь лет не такой уж большой возраст при современном уровне медицины, особенно когда у тебя есть деньги на дорогостоящее лечение. Родственники тоже были сильно огорчены, ведь пока Влад лежал в реанимации, они могли распоряжаться его имуществом, жить в его доме. Им так хотелось оформить доверенность на этот прекрасный дом и всего-то оставалось заставить этого старика подписать одну ничтожную бумажку. А теперь по завещанию старика, все его имущество и дом, в том числе, должно было быть продано с молотка, а все вырученные деньги следовало перечислить в фонд охраны птиц. Да, он любил животных, особенно птиц.