И я из той же породы
Вишен цветов.
Ветер их обрывает,
Укрыться… Бежать… Но куда?»
(Сайгё)
Откровенно говоря, я ожидал, что служить меня отправят в такие глухие и дикие места, в такую унылую и мрачную часть, куда ворон ещё на заносил костей ни одного живого существа. Каково же было моё великое удивление, когда я попал служить в особо секретную воинскую часть, расположенную рядом со столицей необъятной империи. Система где-то не сработала. Как я понял потом, временно не сработала. Ошибочно не сработала. Я - внук «врага народа», сын «политически неблагонадёжного», и вдруг попадаю служить в особо засекреченную часть. Просто в системе тоже работают люди - им тоже бывает лень, они тоже ошибаются или недорабатывают. На миг мне показалось, что я перехитрил систему. Но это было не так. Меня быстро вычислили. Но было уже поздно - одну страшную «государственную тайну», точнее одну глупость и дурость системы или просто безмозглость совковых лампасоносцев я уже успел узнать.
Как я потом узнал, весть о месте моей службы дошла даже до министра обороны и руководства КГБ тех времён. Начался страшный скандал - наверное, кому то из нижних чинов влетело за «прокол». Кто бы мог подумать - моя скромная особа, чья вина состояла всего в нескольких листках исписанной мной бумаги, скромной попытке написать несколько эссе, стала предметом дискуссий таких высокопоставленных кадров!
За мной тут же начали следить, крутились вокруг меня разные мелкие стукачи и провокаторы, завербованные из солдат «особым отделом». Делали они свою грязную работу грубо и неумело, я успел быстро их заметить и всё сразу понять, я к этому привык и просто не обращал на них никакого внимания. И на их тупые реплики типа: «А пока мы спали, не знаешь, власть не переменилась?» Я понял, что из этой части меня скоро оправят служить очень далеко. Что вскоре и произошло. Но я хотя бы успел послужить в части, где всё было более-менее нормально, как и должно было быть в армии тех времён. Муштра, естественно, была дикая, свободной секунды у солдата не оставалось никакой, физические переутомления были невероятные, но я почему-то думал, что армия такой и должна была быть. Я не жалею о тех полгода жестокой закалки. Мне это потом пригодилось. Тогда вспоминался мне часто Киплинг:
«Быстро, грубо и умело за короткий путь земной
И мой дух, и мое тело вымуштровала война.
Интересно, что способен сделать Бог со мной
Сверх того, что уже сделал старшина?»
Что запомнилось сильнее всего, так это запах травы. Я никогда не думал до этого, что трава может так изумительно пахнуть, и что может так хотеться человек упасть лицом в траву и почувствовать её запах. Это я понял после пятнадцати километром марш-броска в противогазе, ОЗК и с полной выкладкой. А когда я наконец пробежал пятнадцать километров задыхаясь в резине, сбросил противогаз и упал в траву. Какой у неё был сочный запах! А каким душистым был воздух! Я понял это только тогда. И так было не раз.
Название этой воинской части (аббревиатуру) солдаты рифмовали со словом «гестапо». Солдаты шутили: «Кто прошёл учебку … не страшно тому гестапо!» Кроме того часть носила имя одного генерала, которого немецкие фашисты замучили. Это тоже было одной из тем солдатского зубоскальства - мол, над нами издеваются, как над ним.
Прошло тридцать лет с того времени, я надеюсь, что всё о чём я пишу, перестало быть «военной тайной» и никто таких мрачных планов ведения войны не вынашивает. И надеюсь, что я страшной тайны не разглашаю. А страшные тайны совка сам Бог велел. А страшная тайна той воинской части состояла в том, что в случае войны и опасности захвата «столицы нашей Родины» Москвы врагом, эта часть обязана была уничтожить Москву ядерными фугасами - чтобы врагу не досталась. Вмести с населением. Точнее, в случае опасности захвата Москвы, военнослужащие этой части закапывали ядерные фугасы на глубину 15 метром под самой Москвой, потом быстро оттуда уезжали и подрывали фугасы сигналом по радио. При этом образовывались воронки, что напоминали бы лунные кратеры глубиной в полкилометра и шириной в несколько километров и невероятным уровнем радиации в середине. Для врага это стало бы непреодолимым препятствием. При этом, кто не успел убежать из столицы, или спрятаться в глубокий подземный бункер быстро бы погибли. И при этом, естественно, те кто посылали сигнал на взрыв, и не думали проверять - успели убежать те, кто закапывал бомбы или нет. Кому только этот идиотизм в голову пришёл?! Это же врагу и воевать не надо: сказали - ага, а мы сейчас столицу десантом захватим! И всё! Бабах! И нет столицы - всё само собой самоуничтожилось.
И в этой воинской части периодически устраивались учения - эти ядерные фугасы или «бочки с огурцами» на сленге этой части вывозились из укрытия, зарывались в землю, настраивались на взрыв, посылался сигнал (только не боевой, а учебный, поэтому бомбы не взрывались, а только отвечали, что команда на врыв получена). Это же полный ужас! А если бы что-то не сработало, или какой-то вояка что-то перепутал? Рядом, в столице живут себе миллионы людей, ведут детей в детский садик, а рядом какие-то камикадзе в форме цвета хаки тренируются с настоящими ядерными бомбами, и думают, как бы их взорвать. О, нет, жители совка это были лепестки вишни! Когда то в японской армии был особый род камикадзе - «лепестки вишни», их садили не в самолёты, а в управляемые бомбы. Так и тут - совок накоплял средства для самоуничтожения. Мир в начале восемьдесятых годов упорно игрался в самоубийство.
Что мне ещё запомнилось из службы в этой воинской части, так это один осенний день. Нас очередной раз отправили на учения, мы развернули радиостанцию и отправили в эфир учебную команду на взрыв ядерного фугаса. Меня отправили в лес с автоматом на пост, чтобы никто в район учений случайно не зашёл. Вокруг стояла тишина, с дерев падала с лёгким шуршанием листва осин, а в высоком небе летели журавли и кричали. Я тогда написал в записную книжку лирических и печальных стихов.
Интересно, что до того момента, когда я почувствовал за собой слежку, мене удалось весьма удачно пошутить. Дело в том, что в том взводе, где я служил, было много солдат с центральной и восточной Украины. Сержанты называли его в шутку и с издевательством «петлюровский взвод». В другом взводе было много ребят с западной Украины, его называли, естественно, «бандеровский взвод». Были ещё взвода, которые в шутку называли «деникинский», «семёновский», «колчаковский» с соотвествующими контингентами с определённых регионов совдепии. Двоим сержантам пришла в голову идея - поразвлекаться на грани экстрима, так что бы нервы пощекотать (будто мало было там экстрима!). Сказали мне научить солдат петлюровских песен. Нет проблем - сказано - научу. Правда, дяжело пришлось с таджиками и казахами, украинские фразы давались им тяжело, но научились. И через пару дней, наш взвод маршируя на плацу на «строевой» подготовке пел: «…Слушный час клыче нас, ну ж бо враз сповняты свий наказ! За Украйину, за йийи волю, за честь и славу, за народ!...» Другим сержантам из соседнего взвода стало завидно. И вот уже через пару дней «бандеровский взвод» пел повстанческую песню: «…Хлопци пыдэмо, боротыся будэмо, за Украйину, за вольнийи права…» Если бы кто-то из командования услышал, если бы кто-то понял что это… Это было всё - загремело бы много людей туда, где Макар телят не пас. Сержанты играли с огнём. Если бы донесли, а могли… Но никто из солдат не донёс. Хотя стукачей хватало. Система не всегда срабатывала.
Через некоторое время меня отправили служить в другую часть. Я тогда ещё не догадывался куда. Пересекая КПП, вспомнил я слова одного японского поэта: «Хотя жизнь только капля росы, но всё-таки…»
Примечания:
Можете считать, что всё это выдумка, а не воспоминания о реальных событиях 1983 года…
ОЗК - такой резиновый костюм для защиты от химического оружия и радиации. Бежать кросс или марш-бросок в таком костюме - ад.
Светопись из сети.