Я скромно сыт юдолькою земной.
О, как бы посмеялись надо мной,
Упрятанные в прошлое приматы.
Приглажена загривочная шерсть,
Теперь всё так и есть, не показалось,
Мы все угрюмо молимся на фаллос,
Воспринимаемый как божий перст.
А главный рассулился смертной карой
За скромненькую радость бытия,
Вы все умрёте, толком не состарясь,
Ну, разве, кто проспит, напившись пьян.