я приемная и любимая дочь оголтело молчащих стен,
я возвращаюсь домой одна, и мой дом остается нем -
истово не приемлет звука.
а невещие мои сны надо мною властвуют да изводят
мостом к тому, что изначален, заговорен, свободен;
и если бы мне дозволено знать, как эти сны мне вводят,
я больше бы не проснулась.
а с небес меня шепотом укрывает белый да ясный снег.
он – короткая память о той, кем была я меж кремовых нег –
женщиной принадлежной, женщиной-правил-и-страхов-вне,
женщиной, за которую было кому выгорать в огне.
тот, кто горел, да поклялся с тех пор никогда не звонить мне.
я грею в ладони нисколь не повинный снег,
а после вижу его во сне,
просыпаюсь и жду
от него
звонка.
