семью стенами одиночества,
сражаюсь с мнимыми врагами,
сплетаю лживые пророчества, –
так довожу до исступленья
и до болезни душу хрупкую.
Дрожу в экстазе от мучений,
надежд любуясь трупами.
День ото дня мне только хуже,
но где-то там черта последняя.
Купаюсь в испражнений луже,
смакую горькие сомнения.
Падение и есть вершина.
И, для себя же ставший жертвою,
я, будучи овцой паршивой,
прильну к устам Божественным.