Автор: Уинтерз Хэйсен Мари
Перевод с английского Н.Г.Глушенкова
Когда Дрю Уэйкмэн сидел на балконе и любовался силуэтом Лондона на фоне неба, его взор обратился к Тауэру. Почти девять веков его Белая башня, центральное сооружение, стояла на берегу Темзы и пережила королевские дома Нормандии, Ланкастера и Йорка, а также Плантагенетов, Тюдоров и Стюартов. Она выстояла и Реформацию, и Английскую республику, Протекторат и Реставрацию, а не так давно и бомбежку Лондона.
Хотя Дрю в школе никогда не интересовался историей — его любимым предметом была музыка — она привлекла его внимание позднее.
Он, праздно глядя на проплывающий мимо экскурсионный кораблик «Белфаст», совершил короткое путешествие по узкой тропинке своих воспоминаний о первом взлете в 1965 году, первой студийной записи в шестьдесят шестом, золотым альбоме в шестьдесят седьмом и победе на Грэмми в шестьдесят восьмом. За ранним успехом последовала череда хитов, хорошо продаваемых альбомов и концертных туров. К двадцати пяти годам он стал символом рок-н-ролла.
Итак, летом 1972 года он сидел на балконе лондонской гостиницы, не радуясь собственному успеху. Даже личная жизнь не принесла ему счастья. Два брака, ни один из которых не дал ему детей, закончились печально, а последняя подруга написала книгу откровения об их коротком, но бурном романе.
Дрю не понимал, что ее беспокоило. В результате его жизнь уже стала мусором для сплетников, хотя приходилось признать, что собственные проблемы были намного серьезнее, чем обычная бульварная чушь. Он сталкивался с обвинениями в наркотиках в Калифорнии, изнасиловании в Иллинойсе шестнадцатилетней девчонки, которая клялась, что ей восемнадцать, а выглядела на все двадцать. Более того, налоговая служба положила глаз на его недоимки.
И вот я в старой Англии с надеждой заработать достаточно денег и покрыть будущие счета адвоката.
Он закрыл глаза и вспомнил лучшие дни. По лицу медленно проползла улыбка при мысли о славных шестидесятых: бесспорно, самое великолепное десятилетие в его жизни. Во времена Французской революции лозунгом был «Свобода, равенство, братство», а в социальной и культурной революции шестидесятых — «Наркотики, секс и рок-н-ролл».
Итак, наконец рок-н-ролл никогда не причинял мне серьезного беспокойства.
Дрю задремал, а когда открыл глаза, то наступила ночь. Лондон представлял собой приятный контраст темноты и света. Самым впечатляющим зрелищем был Тауэрский мост с огоньками, отражавшимися в Темзе.
«Он похож на две длинные тонкие руки, протянутые друг другу, — странно подумал он, — будто в волшебной сказке».
Вдруг Дрю охватило желание выйти в ночной город и в конце концов на несколько часов отвлечься от тревог. Он вошел в комнату, набрал номер телефона и обратился к консьержу:
— Можно предоставить мне машину с водителем и проехать по городу? — спросил он.
— Конечно, когда она вам потребуется.
— Через десять минут.
— Вас будут ждать прямо перед входом.
* * *
Выйдя из гостиницы, Дрю увидел рядом стоящего с машиной таксиста. Человек сразу узнал своего известного пассажира и быстро открыл заднюю дверь.
— Куда едем, мистер Уэйкмэн? — спросил он, садясь за руль.
— Можешь сделать мне большую экскурсию по Лондону?
Когда черное такси ехало по столице Англии, водитель показывал Букингемский дворец, Биг Бен, Ройял Альберт Холл и Вестминстерское аббатство.
— Вот место, которое заинтересует вас, сэр, — сообщил таксист и остановился перед домом тридцать шесть на Крейвен-стрит.
Дрю взглянул на четырехэтажное с террасой кирпичное здание в георгианском стиле и заметил:
— Оно не столь впечатляет, как другие дома, которые ты мне показывал.
— Здесь проживала некая знаменитость.
— Дай-ка подумать, это место выглядит для меня незнакомым. Полагаю, что присутствовал здесь на вечеринке, когда последний раз играл в Лондоне. Ведь это дом Ринго Старра?
— Я знаю, о чем вы говорите, — ответил шофер. — Здание похоже на то, что находится на Монтагу-сквер в Мэрилебоне, но нет, вы ошиблись на двести лет, в восемнадцатом веке это был лондонский дом Бенжамина Франклина.
— Добрый старый Бен. Из того, что я читал, это еще та личность. У него была неофициальная жена и незаконнорожденный ребенок от другой женщины. Ему нравилось сидеть голым перед открытым окном; это называлось приемом воздушной ванны. Не представляю, чтобы так поступил Ринго, — засмеялся Дрю.
— А вы встречались с ним? — спросил водитель, направляясь к Тауэру.
— С кем? С Франклиным или Ринго?
Шофер хихикнул в ответ на юмор пассажира.
— Вы когда-нибудь встречались с кем-то из Битлз?
— Со всеми. А вы их поклонник?
— 29 марта 1963 года. Я видел, как они выступали в Одеоне. Это один из лучших дней в моей жизни.
— 10 апреля 1970 года, — добавил Дрю. — В этот день Маккартни сообщил о том, что покидает группу «Битлз», это один из худших дней в истории музыки. Мы, оглядываясь назад, назовем это началом конца.
— Я не понимаю вас, сэр.
— В сентябре того же года умер Хендрикс, а вслед за ним в октябре Джоплин. Спустя девять месяцев из жизни ушел Джим Моррисон. Блестящие шестидесятые подошли к драматическому концу. Мы стоим на полпути семидесятых. Все еще продолжается война, и Никсон второй срок сидит в Белом доме.
— Я уверен, что скоро все придет к лучшему, — воскликнул таксист, останавливаясь на площадке, откуда пассажиру лучше всего будет виден Лондонский Тауэр.
— Я уверен, что бедные души, потерявшие головы на плахе внутри башни когда-то думали так же, — угрюмо сказал музыкант.
— Простите, сэр, если я скажу не то, но вы еще молодой человек, у вас вся жизнь впереди.
— Я был на год старше Хендрикса, Джоплин и Моррисона, когда они ушли из жизни. И на десяток лет старше тех парней, которых отправили воевать во Вьетнам.
Таксист, человек, который мало что ожидал от жизни и был счастлив всем у него имеющимся, не мог понять, почему его пассажир впал в депрессию.
Дрю обернулся и внимательно посмотрел на оставшийся позади Тауэрский мост.
— Видишь ли, когда я услышал, что какой-то парень из Аризоны купил Лондонский мост, я подумал на этот.
— Во всей Англии не найдется политика, который осмелился бы его продать! — засмеялся таксист. — Это все равно, что мэр Нью-Йорка продал нам статую Свободы.
Дрю продолжал в течение нескольких минут рассматривать сооружение, а потом сказал:
— Я хочу взглянуть на вид с этого моста. Подождешь меня здесь?
— С удовольствием, сэр.
Водитель вышел из машины и расправил ноги, при этом он наблюдал, как рок-звезда направилась в сторону моста. Через пятнадцать минут Дрю Уэйкмэн, стоя посреди двух башен, помахал ему. Таксист улыбнулся и ответил взаимно.
Спустя несколько секунд один из самых любимых певцов рок-н-ролла прыгнул в мутные воды Темзы.
* * *
Когда голова Дрю появилась над поверхностью воды, он почувствовал, что его легкие будто горят. Он с жадностью глотал воздух в потоке воды, который нес его вниз по реке. К счастью, он был опытным пловцом и вскоре добрался до берега.
Лежа наполовину в воде на суше, он проклинал, что оказался таким дураком.
И о чем я думал? Один глупый, стремительный шаг и он стал почти историей.
Как только вызываемое муку дыхание стало нормальным, Дрю с трудом выбрался на сушу и, промокший до нитки, побрел в сторону ближайшей дороги в надежде сориентироваться. К сожалению, но он очутился в части города, где не было знакомых указателей. Из-за отсутствия карты названия улиц ничего ему не говорили.
Мне всего лишь нужна одна из карт, которая есть в парке или торговом центре с отметкой «Вы находитесь здесь».
Поскольку все заведения поздно ночью были закрыты, он решил, что лучше всего идти вдоль реки в обратном течению направлении. Несомненно, это привело бы его назад к Тауэрскому мосту.
Перед рассветом Дрю нашел кафетерий, в котором готовили завтрак. Его одежда, хотя еще и влажная, немного просохла и не привлекала к нему внимания. Итак, он вошел внутрь, сел в кабинку и заказал кофе.
Большинство посетителей такого кафе являлись бизнесменами, которые останавливались по дороге на работу что-нибудь перекусить. Эти люди, большая их часть, читали газеты во время еды. Для тех, кто этого не делал, на стене висел телевизор.
Ожидая завтрак, он выпил горячего кофе и стал смотреть утренний выпуск лондонских новостей. Дрю затаил дыхание, когда увидел на экране собственное лицо. Хотя звук в телевизоре не мог соперничать с шумом кафе во время наплыва посетителей, он все же смог расслышать сообщение о своем предположительном самоубийстве на Тауэрском мосту. Свидетелем этого трагического события оказался таксист, возивший его по Лондону. В завершение ведущий сообщил, что полицейские водолазы продолжат поиски тела.
Дрю вздохнул, размышляя о том, является ли самоубийство в Англии преступлением.
Этого еще только не хватало: еще одно обвинение!
Он застыл на месте, когда официантка принесла поднос с пирожками. Закричит ли она, увидев, что перед ней сидит призрак?
— Вам налить еще кофе? — безразлично спросила девушка, ставя перед ним тарелку.
Несмотря на то что его лицо несколько минут назад показывали по телевизору, официантка его не узнала. И никто, очевидно, из посетителей кафе.
— Да, если можно еще одну чашечку, — с облегчением ответил он.
Во время еды он размышлял над тем, как исправить ситуацию, в которой оказался. Подойти ли к ближайшему полисмену и сообщить, что его благополучно вынесло течением Темзы? А может быть, тихо вернуться в отель, позвонить своему менеджеру, чтобы тот связался с полицией. Вдруг в голову пришел третий вариант: никому не говорить, что он жив.
Судьба дает мне второй шанс. Если кто-то подумает, что я погиб, то чудесным образом уйдут и все мои неприятности с законом.
По правде говоря, закончилась бы его музыкальная карьера без того удовлетворения, которое было в шестидесятых. Кроме того, если бы мир продолжал думать, что он утонул, то остался на вершине славы. Он бы не закончил, как Элвис, который превратился из рок-бунтаря в лас-вегасский ширпотреб в костюме с блестками.
Я стану легендой, как Хендрикс, Джоплин и Моррисон.
К тому моменту, когда официантка принесла ему счет, он решил, что не останется в живых.
* * *
Вскоре Дрю Уэйкмэн обнаружил, что слишком много возможных осложнений могут возникнуть, скажись он мертвым, главное — отсутствие денег. Если бы он знал накануне вечером, выходя из отеля, что начнет новую жизнь, то взял с собой достаточную сумму для возвращения в Америку, а со ста фунтами в кармане далеко не уедешь. Обналичивание чека, а также использование кредитной карты не подлежало обсуждению.
Мне нельзя даже вернуться в гостиницу и переодеться.
Если он предполагал начать жизнь, как новая личность, то, прежде всего, ему понадобились бы деньги. А для того, чтобы их получить, нужна чья-то помощь, кому можно доверять. У него не было семьи; он — единственный ребенок, родители умерли. Из многих друзей никто ему не был особенно близок.
Мой менеджер? Вряд ли. Он потеряет слишком много денег, если я перестану выступать.
Как грустно, что человеку, предположительно обожаемому миллионами, не на кого положиться.
В конце концов, может, это не столь хорошая идея. А может быть…
Дрю засмеялся, когда разумная мысль пришла ему в голову.
Мой адвокат! Если он и не самый щепетильный человек, которого я знаю, но соблюдает конфиденциальность информации клиента, а раскроет то, что я говорил по секрету, его лишат права адвокатской практики, и я предъявлю ему иск.
Проходя мимо магазина уцененных товаров, чтобы купить и сменить одежду, Дрю разрабатывал план. Он позвонит адвокату и попросит переслать деньги на указанное имя. Как только он окажется в Америке, юрист составит завещание и поставит дату, предшествующую гибели. По этому дутому завещанию Дрю обналичил бы свои средства и перевел на предполагаемое имя. Он был уверен в помощи адвоката при условии, что цена сделки будет приемлемой.
Заплатив за джинсы, рубашку, кеды, кепку и темные очки, он вошел в мужской туалет и переоделся, а затем направился искать таксофон. Когда он перешел улицу, то услышал, как на ближайшей церкви часы пробили десять.
В Калифорнии два часа ночи, мой адвокат, возможно, уже спит.
Дрю решил подождать несколько часов, прежде чем позвонить. Зачем будить человека в середине ночи? У адвоката будет еще много времени, чтобы связаться с «Вестерн Юнион» и перевести наличность в Лондон для покупки билета до Лос-Анджелеса.
«Я дам ему еще поспать пять часов, — продолжил он. — Подумать только, можно и мне покемарить несколько часов».
Позавтракав и сменив одежду, Дрю обнаружил, что наличных оставалось очень мало, даже на недорогой номер в гостинице. Он прошел больше мили, прежде чем нашел общественный парк. Скамейки оказались твердыми и неудобными, но он присел, вытянул ноги, уткнулся подбородком в грудь и уснул.
В полдень его разбудила группа девочек-подростков, которые решили перекусить за рядом стоящим столиком для пикника. Одна из них включила переносной приемник, и Дрю узнал голос Мика Джаггера. За Роллинг Стоунс последовал Пинк Флойд и Элтон Джон.
Девочки все еще болтали и хихикали, когда закончилась музыка, и зазвучал голос ведущего программы. Естественно, главным стало сообщение о прыжке американской рок-звезды с Тауэрского моста. Несмотря на предпринятые усиленные попытки, полиция так и не нашла останки.
Один из водолазов, когда его спросили, заметил, что на поиски тела уйдет несколько дней или недель. Он также выразил надежду на то, что бригада найдет его местонахождение.
«Это ты так думаешь!» — с улыбкой подумал Дрю.
Не в силах заснуть снова он решил продолжить путь на запад. У гостиницы он заметил турагента. Если адвокату удастся перечислить деньги, то он купит билет на самолет и возьмет такси до аэропорта Хитроу.
Через двадцать минут он поглядел на Тауэрский мост. Когда Дрю медленно проходил мимо, то видел, как полиция обыскивала это место. Полагая, что никто его не узнает в темных очках и в кепке с подобранными под ней волосами, он минул полицейский кордон, у которого собрались люди и наблюдали за спасательными работами.
Если бы они только знали, что стоят рядом со мной.
Дрю, наблюдая за отважными, но бесполезными усилиями полиции, прислушался к обрывкам разговоров со стороны зевак.
«Американец. Этим все сказано. Они все придурки, если вы спросите меня».
«Почему этот парень не остался у себя в стране и не спрыгнул с моста Джорджа Вашингтона?»
— У него, видимо, крышу снесло, — добавил средних лет турист-американец.
Дрю, разочаровавшись отсутствием сочувствия окружающих и своего соотечественника, подошел к ближайшей телефонной будке. На звонок в Калифорнию ушла половина тех денег, которые оставались. Когда на другом конце провода раздался звонок, взгляд его вернулся к Тауэру, который одобрял поступок в своей кажущейся незыблемости.
— Алло! — сказал адвокат.
— Ирвин, это я, Дрю.
— Алло? — переспросили на другом конце провода.
— Мне нужно, чтобы ты не обращал внимания на все случившееся со мной в Лондоне. Я повторяю, что жив и здоров.
— Алло? Кто это?
— Ирвин, ты слышишь меня? Мне нужно, чтобы ты…
Дрю услышал щелчок и понял, что адвокат повесил трубку.
— Черт возьми!
С раздражением он сунул в телефон оставшуюся мелочь и набрал снова номер. Послышался первый, второй и третий звонок.
Давай же ответь!
Ирвин, возможно, уже ушел из дома и направлялся на работу.
Значит, мне придется связаться с ним через секретаря. Интересно, распространяется ли на нее закон о клиентской конфиденциальной информации?
Ему не нравилась идея разглашать свою тайну едва знакомой молодой женщине, но другого выбора не было. Ему нужна помощь юриста.
Подожду еще сорок минут и позвоню на работу. Даже если пробки на дороге, у него достаточно времени, чтобы добраться до офиса.
Сунув остаток мелочи в карман, Дрю услышал крик со стороны берега. Холод пробежал по его телу, когда пронзительный женский крик наполнил воздух. Ему захотелось побежать к реке и посмотреть, что вызвало такую тревогу, но поступь была такая, будто ей руководил кукловод с дистанционным пультом управления.
Суматоха на реке продолжалась и крики становились все громче и громче, когда спасательные лодки направились к берегу. Каждый, находящийся поблизости, поспешил к заграждению. Некоторые спешили и толкались, чтобы лучше разглядеть происходящее. Однако, подобно Красному морю, которое раздвинул Моисей, зеваки расступались перед шагающим прямо к берегу Дрю. Даже полиция не предприняла попытку его остановить, когда тот поравнялся со спасательной лодкой.
Какой-то репортер сделал два снимка до того, как полицейские прогнали его вон.
Первое, что увидел Дрю, были мокрые ботинки. Когда он перевел взгляд, то увидел брюки и рубашку. Сначала он подумал, что какой-то бродяга вытащил его одежду из мусорного бака в магазине уцененных товаров. Другого объяснения быть и не могло.
Затем он увидел лицо.
— Я же говорил вам, что мы его найдем, — напомнил журналисту один из водолазов.
— Это, должно быть, ошибка,— выкрикнул Дрю. — Это не я.
Кажется, его никто не слышал.
— Посмотрите на меня, я живой!
Тело, поднятое из тины под Тауэрским мостом, положили в мешок для трупа.
— Я живой, я выплыл из реки. Спросите официантку, где я завтракал сегодня утром и продавца, который ждал меня, пока я мерил одежду.
Его крикам окружающие не внимали, да и собственный голос угас на полуслове. Последним, что он слышал, был звук застегивающей мешок молнии.
Второй шанс Дрю Уэйкмэна оказался не более чем жестокой лживой надеждой.
май 2014г
