Лупит снег по городам, по лесам,
ветер бесится с ухмылкою бесьей...
Что ж мы делаем с тобой, Александр?
Провожаем мы отцов в поднебесье.
Провожаем не на день, не на час...
Сколько б годы наши ни продолжались,
только б мамы не оставили нас,
только б мамы не оставили нас,
только б матери еще продержались.
Мы с отцами были словно истцы,
мы ответчиками не были сами,
мы с тобою - уже сами отцы -
со своими не дружили отцами.
А теперь нам только слезы со щек,
да вороны над Никольскою чащей.
Твой отец тебе не снится еще?
А вот мой мне снится чаще и чаще.
Что мы знаем? Может, скоро я сам
или ты - растаем в звездном мерцанье,
и вот там-то мы с тобой, Александр,
посидим и потолкуем с отцами.
Будет крут наш разговор и свинцов,
но он грех непонимания снимет,
и, понявши, мы обнимем отцов
и, обнявши, не расстанемся с ними.
Лупит снег по городам, по лесам,
ветер бесится с ухмылкою бесьей...
Что ж мы делаем с тобой, Александр?
Провожаем мы отцов в поднебесье.
.
