Глаза истины (пролог, главы 1-23) (фантастика / реализм)

Пролог

Владимир Шмелев быстрой трусцой бежал по темным улицам ночного Воронежа. Его ноги не чувствовали под собой асфальта, словно он летел на крыльях; страх черной заразой расползался по венам. Он испуганно оглядывался назад, опасаясь, что вот-вот увидит тот самый силуэт, которого он так боялся. Ощущение страха не покидало его ни на минуту, казалось, поселившись навсегда в его мозгу. Владимир понимал, что ему нельзя останавливаться, так как тот факт, что он никого не видел, еще не означал, что его перестали преследовать. Он поднял взгляд на небо, пытаясь превозмочь боль в ногах. Они уже давно не передвигались так быстро, но сейчас от них зависела его жизнь и целостность той тайны, которую он хранил, но непослушные конечности как назло дьявольски болели и мешали быстро бежать.
     В тот момент, когда он взглянул вверх, ему показалось, что дома были страшно высокими и заслоняли собой небосклон, удалившийся от него на километры. Только не оставьте меня! Однако сейчас любая остановка была бы самоубийством, ведь таинственный преследователь все еще наверняка шел за ним по пятам. Мужчина опустил голову, посмотрел себе под ноги, чтобы не дай Бог не упасть, иначе все точно пропало. Вдруг он услышал какой-то шорох буквально в сотне метров от себя и снова обернулся. Невдалеке стоял человек очень высокого роста. Тьма ночи скрывала его лицо, но было видно, что оно не похоже на человеческое, а наоборот, даже несколько вытянутое, как у крокодила. Фигурой он был по виду очень мощного телосложения, но, несмотря на близость своей жертвы, даже не спешил догнать её. Преследователь как будто знал, что исход у этой игры в кошки-мышки мог быть только один. Человек шел медленно, не торопясь, словно на прогулке. «Он хочет создать видимость, будто идет не за мной, а идет сам по себе, - понял Владимир. - Ладно, пусть как хочет, я не сбавлю скорости, даже от усталости. Неожиданно он издалека увидел, как кроваво-красным огнем сверкнули глаза этого мужчины, как будто он все прекрасно слышал с такого расстояния. От мысли, что это вовсе не человек, у Владимира кровь стыла в жилах, поэтому он пытался вывести это соображение из своей старой головы как можно скорее. «Ну, если это не человек, тогда кто?» - спрашивал он у себя самого. Неужто сам Люцифер явился за мной из ада?
     Но у него не было времени размышлять и искать ответ на эти вопросы, он должен был как-то оторваться от преследования. Мужчина надвигался медленно, но неумолимо, как гора, хотя и отдаленно напоминая её. Владимир понимал, что должен скрыться из вида этого гиганта ростом где-то под два с половиной метра, тогда у него будет шанс спрятаться в переулках города. Для этого он свернул на бульвар и бросился во всю мочь мимо освещенных ночной иллюминацией магазинов к проходу в переулок. Почему этот неизвестный преследует меня так уверенно, от самого офиса? Неужели он все знает наперед? Но это же невозможно! Ему начинало все меньше казаться, что он переживет эту ночь в полном здравии и целостности своего здоровья. Во всяком случае, цель, с которой его преследовали, была ясна ему на все сто процентов. Больше он не оборачивался, чтобы не смотреть на преследователя, поскольку так было меньше шансов удариться в панику.
     Гигант, несмотря на свой изрядный рост, ступал тише кошки, и Владимир не мог услышать его приближения, что грозило ему неминуемой гибелью. Спустя некоторое время, проведенное лишь под аккомпанемент ударов своего сердца, он еще раз свернул, на этот раз в переулок, и помчался к двери своего подъезда. Так как Владимир решил не оглядываться, то он не мог понять, шел ли за ним тот странный субъект или нет. Задыхаясь, испуганный до полуобморочного состояния, он добежал до подъезда и стал рыться в кармане в поисках магнитного ключа при освещении одной слабой уличной лампочки на козырьке. Это был маленький ключик, который ему дала недавно дочь. При поисках он все время бросал быстрый взгляд в темный переулок, где так боялся увидеть злополучный силуэт мужчины в черном, встреча с которым не могла закончиться плачевно. Наконец он еле-еле достал ключ из кармана, поднес его к небольшому углублению в домофоне и, открыв дверь, бросил еще один взгляд на улицу. Никого.
     Владимир с силой закрыл дверь, услышал громовой удар створки о косяк, и побежал к лифту. Он надавил на кнопку вызова, и, к счастью для него, услышал шуршащий звук прямо у себя над головой. Лифт подъехал и приветливо открыл свои двери, приглашая войти в свое слабоосвещенное нутро. Снова убедившись, что субъект еще далеко, Владимир вскочил в кабину и, нажав на еще одну кнопку, поехал на свой этаж. Оставалось еще чуть-чуть, и он будет в безопасности. Только нельзя терять свое преимущество, ибо ему наступают буквально на пятки. Дыхание сперло, а пиджак как будто стал на пару размеров меньше, не будучи способным удержать грудную клетку.
     Двери лифта как назло неторопливо разъехались, и Владимир сразу открыл свою квартиру, но тут он услышал, что кабина снова поползла вниз. Расстояние между ним и его преследователем быстро сокращается. Он скользнул в квартиру и попытался закрыть мощную дверь, но ключ застрял в замочной скважине, капризно дергаясь внутри механизма. Сердце беглеца рухнуло в пятки: теперь ему предстоял страшный выбор. Остаться с открытой дверью и рисковать своей жизнью, либо закрыться так, чтобы уже до утра нельзя было выбраться.
     Недолго колеблясь, он выбрал второе: мужчина захлопнул дверь, подошел с торца к старому советскому шкафу, стоявшему рядом с входной дверью, и со всей силы толкнул его вперед. Приложив немного усилий, Владимиру удалось сдвинуть громадину. Теперь предмет мебели, накренившись, со скрипом нависал над дверью. Еще один толчок, и шкаф с грохотом упал, загородив и прижав собой входную дверь в квартиру. Теперь великан даже со своей наверняка исполинской силой не проникнет внутрь, Владимир бросился в свою комнату, находившуюся по соседству с входом. Однако стоило ему сделать шаг, раздались громовые удары в дверь, сопровождавшиеся треском дерева от шкафа. Да какой же силой обладает это чудище? Жертва поняла, что, похоже, проиграла всю партию таким опрометчивым поступком. Несчастный, по сути, запер себя в клетку, из которой есть один единственный выход, и теперь его преграждает этот гигант, стоящий сейчас снаружи. Ужас за себя и за тайну обуял Владимира Шмелева и парализовал его целиком, из-за чего он сполз на пол своей собственной комнаты.
     Удары продолжали сотрясать дверь квартиры, скрежет ясно давал понять, что шкаф медленно отодвигается, а Владимир начал думать, как подвел собственную дочь. Его могли убить в любую минуту, а он оставит её в таком неведении, несчастной, одинокой и беспомощной. Нет, он должен был что-то сделать.
     Шкаф в коридоре будто взорвался, звук сопровождался ударами щепок о стены и другую мебель. Затем Владимир услышал грузные шаги своего преследователя,  через несколько секунд возникшего в комнате. Он подошел к нему на расстояние полуметра с приподнятой правой рукой и сказал:
     - Не двигаться! – при этом Владимир услышал, что голос собеседника был очень хриплым, в нем слышалось какое-то звериное рычание. А тем временем мужчина продолжал: - Немедленно говори, где начинаются вехи, иначе испепелю на месте!
     - Я… - Владимир не мог понять, откуда этот человек узнал о вехах, поскольку он сам не имел представления и о половине из их несметного числа.
     - Не думай, что у меня нет своих информаторов, смертный, - как будто, услышав вопрос Владимира, ответил преследователь, - ибо это не имеет значения, а вот твоя информация сыграет для тебя решающую роль, как и для многих других людишек, - при этом собеседник все еще держал правую руку приподнятой, на которой, как показалось Владимиру, начали появляться искры. В этот момент человек повернул голову так, что в слабом лунном свете Владимир смог разглядеть его лицо и руку.
     Это было очень странное зрелище, и мужчине показалось, что он от страха начал сходить и ума. У допрашивающего было длинное, как у крокодила, лицо с кроваво-красными глазами без зрачков и радужной оболочки.  Кожа у субъекта было изумрудно зеленого цвета, а в свете луны Владимиру показалось, что она покрыта своеобразной чешуей. От глаз в сторону ноздрей, располагавшихся на кончике «морды», шли две длинные красные полосы, похожие на шрамы. Бирюзовые волосы были прямые и длинные, спадали на широкие плечи существа, образуя сзади большую широкую полосу, а также две толстые пряди спереди. Рука же тоже была с зеленой чешуей и длинными пальцами и острыми когтями, больше походившими на металлические. Видя, что в глазах собеседника прослеживалась уверенность, мощь и слабые проблески злобы, Владимир испугался еще сильнее и не смог ничего сказать, кроме:
     - Я ничего не знаю, а даже, если бы знал, не сказал бы вам.
     - Неужели ты готов умереть, - продолжал хрипеть субъект, - из-за какого-то жалкого куска бумаги с написанными на нем словами? Неужели ты так глуп, жалкий смертный? – это было сказано так уверенно и презрительно, что Владимир решил, что хватит увиливать. Оставался только один выход. Он пробормотал, страшно напуганный:
     - У алтаря, Храм Христа Спасителя в Москве, - после этого он с надеждой взглянул на собеседника, его сердце бешено колотилось. Мужчина боялся, что громкие удары его сердца разозлят монстра, но не мог ничего с собой сделать: так напугал его вид человека, пришедшего к нему. Наконец тот ответил, смотря Владимиру прямо в глаза, отчего тому стало еще хуже:
     - Что ж, отлично, - он кивнул, повернулся и направился к выходу, бросив по пути: - Как говорите вы в таких случаях: спасибо, - после этих слов он холодно хохотнул. Владимир уже было успокоился…
     - Ах, да, чуть не забыл…. – существо резко и неожиданно развернулось всем своим корпусом на 180 градусов, а Владимир успел увидеть лишь сноп молний в правой ладони человека. После этого чудище разжало руку, и шар из молний, как выпущенный на волю цепной пес, вылетел прямиком в направлении обескураженной жертвы. Прошла доля секунды, и Владимир Шмелев почувствовал удар и сильное мгновенное жжение в груди около сердца, а ночной гость с удовлетворенным видом легко, словно просачиваясь как призрак, перешагивая через хлам, скрылся из квартиры.
      Сердце Владимира кололо и резало, словно внутри орудовал сумасшедший кардиохирург. Мужчина осознал, что для него все потеряно. Но с его смертью ничего не должно закончиться: он бросился к своему секретеру и принялся там быстро шарить руками. Только бы успеть! «Только бы не опоздать!» - подгонял он сам себя, чувствуя, что отведенные ему мгновения истекают. Когда он нашел заветный предмет, Владимир устало достал его из ящика, прижал к груди и распростерся на полу. Больше он ничего не мог сделать…
     Все было отдано на волю судьбы…
                                           *     *     *
     Алла Шмелева вышла из остановившегося автобуса в легкую ночную летнюю прохладу. Запах свежей и живой листвы наполнил легкие, а ноги сами понесли её к дому. Сегодня её надолго задержали на работе в прокуратуре, поэтому она очень волновалась за отца. Но в то же самое время она понимала, что с ним вряд ли могло что-то случиться – её отцу только недавно минуло шестьдесят, и он еще не намерен сдавать позиции. Девушка шла по ночным улицам Воронежа и думала о своей предстоящей поездке в Москву. Наконец-то, после долгой разлуки она увидит свою лучшую подругу, а также её сына, который полгода назад умудрился попасть в серьезную криминальную историю в собственной школе. Как ей рассказывали, Александр Воронов вместе со своими друзьями смог раскрыть это дело и пережить ужасный взрыв, учиненный убийцей. После такого инцидента квартет выживших подростков умудрился спокойно поведать обо всем правоохранительным органам. Когда она об этом думала, то её пробирала гордость и одновременный страх за Сашу и за последствия этих внезапных зимних приключений.
     Ей не удалось об этом достаточно долго подумать, поскольку мимо неё прошел мужчина огромного роста, едва не сбив её с ног. Он проплыл на расстоянии в пару сантиметров, а у неё самой от резкого поворота немного закружилась голова. Её тело пробрал какой-то странный холод, казалось, исходивший от самого этого человека. По-настоящему могильный. Алла все-таки смогла удержать равновесие, но когда дуновение ветра, созданный движением субъекта, утихло и она оглянулась, то высокого мужчины уже и след простыл. «Такой внешне опрятный и хорошо выглядящий, а на самом деле обыкновенный мужлан», -  возмутилась про себя Алла. Но её кое-что и удивило: несмотря на то, что на улице не было никаких переулков и магазинов, мужчина умудрился исчезнуть прямо на пустом месте. Её это слегка напугало - провалиться сквозь землю или раствориться в воздухе на крохотных улочках Воронежа было практически невозможно, тогда как же ему одному это удалось?
    Пытаясь найти ответ на этот странный вопрос, она не заметила, как всего через несколько минут уже ехала в лифте на свой этаж. Когда Алла с некоторым воодушевлением подошла с ключом, девушка увидела, что дверь была открыта нараспашку, а в квартире был настоящий погром. Неужели воры? Перепуганная Алла, знавшая, что её отец наверняка находится в квартире в это время, бросилась в его комнату. Ужас за родителя охватил её целиком и окунул в свою ужасающие воды.
     В комнате отца она застала тот же погром, что и во всей остальной квартире, а на полу около секретера увидела Владимира, лежавшего без движения с еле бьющимся сердцем. Девушка в шоковом состоянии бросилась к отцу и проверила пульс. Сердце еще билось, но слабо, поэтому она сразу кинулась к телефону и вызвала «скорую помощь».
     Бросив трубку как попало, она снова склонилась над отцом и увидела, что тот сжимал какую-то шкатулку. Это было для неё очень странно, поэтому Алла медленно и осторожно вытащила её из рук отца. Сама шкатулка была из дерева и стояла на коротких ножках. Алла видела её сотни раз и знала, что отец ей никогда не давал туда заглянуть, даже когда она стала взрослой. Но сейчас, в силу обстоятельств, она поняла, что отец хотел, чтобы её открыли. Алла собралась с духом и открыла крышку шкатулки. Увиденное её немного разочаровало. Внутри на дне лежал крохотный кусок пергамента, сложенный вчетверо. У Аллы начало снова учащаться сердцебиение. Она вынула клочок пергамента, развернула его и прочла то, что там было написано почерком отца. Её сердце бешено колотилось: вдруг это нечто очень важное? Нечто, что указывало, возможно, последнюю волю её отца? К счастью, её догадки не оправдались, а даже разочаровали её. Надпись на пергаменте, написанная спокойным и аккуратным почерком с витиеватыми линиями букв, гласила:

            Храм твоего прадеда на красивой  площади    

Глава 1

Солнце вставало над российской столицей. Москва только просыпалась от долгого сна. Крыши высоких домов, делавшие ландшафт города бугристым, сейчас отражали от своих плоских и наклонных поверхностей раннее солнце. Лучи играли в зелени деревьев, как будто подсвечивая их неким внутренним светом. В результате этого на асфальт, от которого сейчас поднимались испарения утренней росы, падали причудливые тени, образуя только одному Богу известную мозаику из теней и солнечных пятен. При мягких порывах ветра, гладившего ветви тополей, берез, кленов и дубов, эта мозаика сдвигалась и изменяла свой рисунок. Восходящее солнце отражалось и в окнах некоторых домов, из-за чего они казались затянутыми золотой фольгой. В прохладе раннего утра Москва еще дремала, не зная, что скоро она станет отправной точкой событий, которые могут изменить всю её будущую историю. Вскоре на улицах начали появляться в больших количествах люди, движение транспорта усилилось, в метро начался час пик, и сотни людей, тесно и туго набиваясь в вагоны, отправлялись на работу.
     В 10:14 утра Александр Воронов и Ян Сафронов, едва открывая сонные глаза, медленно поднялись с постелей в квартире на Восьмой Кожуховской улице, в доме №27. В глазах все двоилось, но вскоре Саша пришел в себя и смог трезво оценить место своего нахождения. Он вспомнил, что недавно, примерно 2 часа тому назад резко проснулся и вскочил с кровати из-за того, что ему приснился крайне странный сон…
                                               *     *     *
     Больших размеров зал был абсолютно темен. В нем отсутствовали какие-либо источники света, только редкие раскаты молнии, сопровождавшиеся громом, выхватывали комнату из цепких лап ночного мрака, обнажая всю её ужасающую наружность. При вспышках природного электричества Воронов видел стены и пол зала, покрытые кровавыми рисунками. Это были какие-то оккультные символы, тщательно выписанные алой кровью. Каждый раз, видя все это, по его телу пробегали мурашки, а страх держал его стальными тисками, не давая пошевелиться. Ноги чувствовали холод пола, везде ощущался запах гниющей плоти, отравлявший мозг, а окружающая атмосфера, полная странных рычащих и клокочущих звуков, едким ядом проникала в душу, леденила кровь, давала в мозгу только одно чувство – бесконечного страха. Ему казалось, что во тьме все время кто-то движется, скребется когтями, рычит и издает другие жуткие звуки, но когда ударяла за окнами на противоположной стене молния, он убеждал себя, что в зале пусто. Лишь пустой стол, напоминавший своим видом алтарь, находился в центре комнаты и возвышался островом в океане тьмы. Однако, как только свет молнии гас, зал снова наполнялся пугающими звуками, идущими, как будто из ниоткуда. Воронов слышал и чувствовал, как в его висках стучала кровь, а сердце бухало в груди так громко, что даже звук грома казался глуше.
     Углы зала все время оставались во тьме, и это подросток заметил не сразу. Неужели это нечто обитало именно там? Сам же он сидел в одном из них, как проклятый смотревший и не отрывавший глаз от алтаря в центре. Он весь был перемазан кровью, которая, казалось, в свете молний загоралась как-то по-особенному. Он не помнил, как здесь оказался, что это за зал, где, казалось, обитает смерть во плоти. Он крутил головой во все стороны, готовясь встретить потустороннего врага с любой стороны, но монстр медлил. Ужас нестерпимо требовал от Воронова повиновения, действий, но тот боролся с собственным безумием, взявшего его в свой пугавший плен. Вдруг в свете новой молнии мелькнула какая-то фигура. Подросток видел её всего долю секунды, но запомнил её, казалось, до конца своей жизни, которая, опять же по его ощущениям, могла скоро закончиться. Он увидел мужчину огромного роста, широкоплечего, одетого в какие-то темные одежды. На месте головы человека у него была крокодилоподобная морда, его длинные волосы, лежавшие на спине, были бирюзового цвета, а глаза – целиком огненно-красные, без зрачков и радужной оболочки. Сама кожа его была изумрудно-зеленого цвета, покрытая чешуей. Это чудовище медленно двигалось прямо на него, с каждой вспышкой молний становясь все ближе. Молния, монстр на расстоянии пяти метров – Сашу обуял непонятный панический страх. Было ощущение, будто он уже давно знал это чудовище и имел несчастье с ним встретиться ранее. Руки Воронова тряслись, беспомощно пытаясь сделать хоть что-то.
     Молния погасла. Темнота. Жуткие звуки стали еще ближе, они, несомненно, приближались вместе со странным субъектом. Казалось, они исходили от самого его существа, прямо из тела, облаченного в столь ужасающий и аномальный вид. Снова молния, тварь сократила расстояние вдвое. Кажется, он на подростка даже не смотрит, а ищет его вслепую, по звуку. Воронов замер, неподвижно сидел, но на следующий удар молнии монстр был уже крайне близко. Тело паренька парализовало нечто, что он не мог понять. Он знал, что его минуты сочтены, чудище вот-вот убьет его лишь ему одному известным способом. Саша попытался встать, но не мог даже пошевелить пальцем. Мужчина подошел на расстояние буквально двадцати сантиметров и протянул к нему свою зеленую чешуйчатую руку…
     Все померкло перед глазами…
                                           *      *     *
     В следующий момент он распахнул глаза. Зал пропал, растворился в лабиринтах подсознания, а его глаза с радостью смотрели на родной мир, где не было ничего того, что он только что видел. Несмотря на то, что за окном все еще стояла темнота, Воронов прекрасно все видел во тьме комнаты. Будучи в правом дальнем углу комнаты, он повернулся на кровати и посмотрел в противоположную часть помещения. Там стояла еще одна кровать, а на ней мирно посапывал Ян Сафронов. Они были старыми друзьями, и случай, произошедший полгода назад, сделал их дружбу крепче, чем когда-либо.
     Тогда в школе, где учились оба подростка, начали происходить кошмарные вещи. Загадочные убийства, всплывающая омерзительная правда и угрозы их собственным жизням – вот то немногое, через что они тогда прошли. Благодаря им, а также еще двум друзьям, они нашли убийцу и спаслись от неминуемой гибели. С тех самых пор минуло полгода. На дворе стоял конец июня. Ночи были приятны и прохладны, а дни жарки и зелены. Одно время Саша даже предлагал Яну и своим родным, чтобы они с ним вдвоем стали детективами-профессионалами, но эта мечта не получила воплощение. Тот случай зимой прошлого года они оба вспоминали с содроганием, а иногда и со смехом, но на всех них эта школа и то происшествие наложили глубокий отпечаток. Смерть уже однажды играла с ними в кошки-мышки, и никто из них не хотел испытывать судьбу еще раз.
     Так и лежа в темноте под одеялом в постели, Воронов думал обо всем этом, пока снова не заснул. Больше кошмар его не беспокоил. Утро же было крайне беззаботным. Сафронов встал раньше него, и когда друг пришел на кухню своей квартиры, где временно жил и Ян, тот уже с радостью уплетал завтрак. В этот момент Воронов подумал, до чего же хороша жизнь в летние каникулы. Вырвать их из рук самой смерти в той школе было не напрасно. Одно время Сашу посещали странные сны с мертвецами и убийствами, но это было только на первых порах. Вскоре сны подобного рода стали приходить все реже, а потом и вовсе прекратились, растворившись в бездне развлечений и безделья. Сейчас все было хорошо, они жили тоже неплохо, а сами Саша и Ян целыми днями сидели либо с книгами, либо с компьютером, либо с телевизором, изредка выбираясь в кино. Сама перемена мест Воронову тоже нравилась. В следующем месяце он будет жить у друга, а пока тот живет здесь. Так они и договорились проводить лето – как лучшие друзья. К тому же мысль о том, что Саша тоже перейдет в лицей, где учился Ян, и, возможно, будет с ним в одном классе также грела им сердца. В общем, лето обещало быть веселым и в отличие от зимы никаких смертельно-опасных приключений не намечалось.
     Воронов уселся за стол, и они тут же начали с Яном разговаривать как будто ни о чем – одна из немалых радостей беспечного лета. Рядом за плитой стояла мать Воронова, готовившая следующее блюдо завтрака. Сидеть вот так вот просто и никуда не торопясь, было огромным наслаждением. Не чуять запах крови и страха, не опасаться за свою жизнь и не чувствовать напрасных сожалений. Наконец, Ян сменил тему разговора:
     - Сань, ты говорил, что приезжает твоя тетя? Алла, кажется, родом из Воронежа. Ты мне так много рассказывал о ней после… того случая
     - Во-первых, она мне не тетя, а университетская подруга матери, и можно было бы запомнить с десятого раза, - он примирительно ухмыльнулся. – К тому же она работник местной Прокуратуры, немного разбирается в иностранных языках, и, кстати, - тут Саша нагнулся к Яну через весь стол и незаметно шепнул тому на ухо, - у неё там горе. Не спрашивай какое, расскажу после завтрака.
     Позавтракав и поблагодарив родительницу за вкусности, они направились в спальню, закрыли дверь и уединились. Внезапно комната показалась Воронову какой-то тесной и даже как будто неродной. Ян спросил:
     - Ну? Что за горе? Выкладывай!
     - Деталей, как таковых, я не знаю, - ответил подросток. – Мне известно основное: пару недель назад, когда Алла вернулась после работы, то есть как всегда поздно, она зашла сперва на квартиру родителей. Там она застала настоящий погром, перевернутую мебель, а в комнате отца нашла его самого, лежавшим на полу без сознания. Она, разумеется, вызвала скорую. В больнице ей сказали, что её отец впал в кому, и, как оказалось, что это на долгий срок, границ которого врачи сами не знают. Затем Алла вспомнила, что собиралась к нам приехать, взяла отпуск. Она приезжает сегодня днем, мои родители поедут её встречать.
     - Так что же тебя настораживает?
     - А то, - ответил Саша, - что её отец – очень здоровый человек. Он в молодые годы занимался спортом и, несмотря на то, что ему сейчас под 70, он вполне здоров. У него нет никаких старческих болезней и вдруг он ни с того, ни с сего, впадает в кому. Это очень странно, не находишь?
     Оба немного помолчали, обдумывая, как в старые времена, различные версии произошедшего, но ни одна не объясняла случившегося полностью. Были версии о внезапном испуге, об инфаркте, о неудачной шутке соседей, о воре, даже о попытке убийства, но ни одна не прояснила ситуацию. Оставался только один выход.
     - Давай, когда Алла приедет сами у неё все и спросим, - предложил Ян, - узнаем о возможных недостающих фактах. Может это наше новое детективное дело?
     - Надеюсь, что нет, - энтузиазма друга Воронов не разделял.
     Остаток времени до приезда Аллы они провели в заинтригованной готовности помочь любыми способами. Однако эту готовность нельзя было увидеть, её можно было только почувствовать. Родители уехали на Павелецкий вокзал, а два подростка остались дома и уткнулись в книжки. Сафронов читал очередную научную фантастику из своей солидной коллекции, а Воронов листал уже начинавший ему надоедать детективный триллер. Другой литературы, которая могла Сашу заинтересовать или которой он не читал, в квартире не оказалось, поэтому пришлось согласиться на это. Время от времени они обменивались какими-то репликами, но ожидание того, что могло стать очередным приключением, становилось невыносимым, поэтому книги им скоро наскучили и они принялись оживленно обсуждать некоторые детективные романы, которые прочитали за последние полгода – на волне произошедшего даже Яну пришлось по душе столь популярное, но слабо наполненное возвышенным смыслом чтиво. Время тянулось как резина: проходило, по мнению друзей, много, но на самом деле минуты шли крайне медлительно, словно они нарочно цеплялись за стрелки часов. Предвкушение, что они могут наткнуться на какую-то тайну, стоящую их внимания, держало их в ожидании, не давая сдвинуться с места. Если бы они знали, во что превратится их жизнь после этого, они бы не ждали этой встречи с таким нетерпением….
                                            *     *     *
     В 12:16 дня приехали родители в компании Аллы, и двое друзей сразу бросились встречать новоиспеченную гостью, робко замершую на пороге. Они медлили, чтобы не попасться на глаза другим взрослым, кроме Аллы, во время предстоящего разговора. Дрожь волнения пробивала обоих, но у Воронова скоро появилось какое-то предчувствие, которое он не мог сформулировать. Он просто чувствовал, что что-то скоро произойдет, и это станет событием из ряда вон выходящим. Как будто с визитом Аллы, начавшегося как всегда безобидно, начнется смысл всей их жизни, но, как это следует воспринять, Саша с полной уверенностью сказать не мог. Предчувствие изводило его, поэтому, когда Алла тоже расположившись в их с Яном спальне, привела себя после долгой дороги в порядок, они оба вошли и решили использовать этот шанс.      
     Алла Шмелева была еще достаточно молодой. Это была женщина среднего роста, стройная, с мягкими чертами лица. Её темные волосы вились кудрями и легкими прядями спадали на плечи, образуя вокруг лица прелестную рамку. Её прямой нос, мягкие алые губы и взгляд серых проницательных глаз бывшего эксперта-криминалиста, а ныне сотрудницы Прокуратуры придавали атмосфере вокруг неё необыкновенный уют, и даже некоторый шарм. Этот взгляд пронзал насквозь, и казалось, что она читает то, что собеседник думает или собирается сказать, как в открытой книге. Пытаясь подойти к проблеме со стороны праздного любопытства, Воронов начал вести разговор издалека. Предварительно они с Яном уговорились поправлять друг друга в случае чего. Желание услышать загадочную детективную историю из первых уст било в них обоих и норовило вырваться, но они двое его старательно сдерживали.
     - Позвольте мне представить вам моего лучшего друга, Яна Сафронова, - сказал для начала Саша, а Алла и Ян пожали друг другу руки и обменялись добрыми пожеланиями.
     - Как у вас дела? – продолжал подросток. – А то мы не успели с вами толком поговорить, когда вы приехали.
     Алла мягко взглянула на него.
     - Да все хорошо. Кстати, говоря, о моих делах. Я ничего интересного не смогла найти по поводу загадочных и нераскрытых дел. Все у нас в России слишком просто и примитивно, нет ничего хитроумного, как в детективных романах.
     - Кстати, - в свою очередь промолвил Воронов, - Ян был вместе со мной и всеми жертвами тогда, полгода назад в этой школе.
     - О, - протянула Алла удивленно, в голосе сквозила неуверенность от присутствия нового для девушки лица - да, до нас тоже дошли эти слухи об том происшествии. Это ведь была ваша родная школа, верно? Когда я узнала, то ужаснулась. Вам, наверное, было страшно – речь шла о десятках погибших!
     - Да в общем-то нет, - ответил Ян. – Спасибо Сане, он выступил инициатором этого расследования, мы беспрестанно шли по следу убийцы.
     - Да, у вас не было времени предаваться чувству страха, - сказала Алла, словно теряя интерес к теме, хотя по её лицу было видно, что разговор будоражит в её памяти нечто неприятное.
     Воронов решил использовать этот момент, так как другого столь удачного могло и не представиться.
     - А нам сказали, что у вас самой там, в Воронеже, произошло что-то страшное, но что мы так и не смогли точно понять.
     По началу Алла замялась, когда услышала этот вопрос. Её лицо приняло необычное и странное выражение: она вся как будто содрогнулась при упоминании об этом. Девушка достаточно долго колебалась, но потом все-таки решилась:
     - Да, ты прав, Саш. Кое-что случилось с моим папой.
     - Простите за такое любопытство, - сказал Ян. – Мы не хотим вас обидеть, но что с ним случилось?
     - Никому это особо не интересно, - пожала плечами собеседница. – Но раз уж вы заинтересовались, скажу. Я около недели назад возвращалась поздно с работы. Я пришла к отцу, в его квартиру, но там стоял страшный беспорядок, все было перевернуто вверх дном. Отец же лежал на полу в своей комнате в обмороке. Я держала его на своих руках до самого приезда «скорой».Врачи сказали, что он впал в кому, но почему, у меня никак не укладывается в голове. Он был для своего возраста достаточно спортивным человеком и вдруг ни с того ни с сего впал в кому? У него было абсолютно здоровое сердце, он ни на что не жаловался. Тогда почему это произошло?
     - Но нам сказали, что там было еще что-то необычное? – спросил Воронов как бы между прочим, даже не подозревая, что получит ответ на свой вопрос.
     - Да, было несколько странностей, - ответила Алла, содрогаясь. – Во-первых, квартиру отца кто-то тщательно обыскал, переворачивая столы и мебель. Да и к тому же я нашла в его руках шкатулку, в которой обнаружила кое-что очень странное и необычное…
     Она пересекла комнату поперек, присела рядом со своей огромной сумкой для путешествий, открыла одно из отделений и достала оттуда завернутый в ткань предмет. Он был довольно больших размеров, но в то же самое время он не был очень тяжелым. Алла поставила предмет на стол, и все трое склонились над свертком.
     - Вот то, что я нашла у отца зажатым в левой руке.
     Воронов вопросительно взглянул на девушку и, дождавшись одобрительного кивка, осторожно взялся руками за края ткани и развернул сверток. Их взглядам предстала небольшая шкатулка, обложенная со всех сторон газетой. Вся её поверхность была испещрена витиеватыми узорами, в которых, на первый взгляд не прослеживалось никакой системы. У шкатулки оказались крохотные ножки, которые приподнимали её на пару сантиметров над поверхностью стола. Ян почему-то шепотом сказал:
     - Чего ждешь, Сань? Открывай!
     Подросток прикоснулся к крышке шкатулки, которая показалась ему очень теплой и приятной наощупь, словно внутри неё обитало что-то живое, нечто такое, что можно было выпустить на свободу. Медленно, но уверенно, его рука подняла крышку, и внутри они увидели мягкое неглубокое гнездо, где посередине лежал свернутый вчетверо лист пергамента. Саша и Ян сначала удивились, поскольку ожидали увидеть что-то гораздо более солидное. Драгоценности, кулон, ожерелье, ключ, на худой конец пистолет. Но после короткой паузы Сафронов взял из шкатулки пергамент и развернул его. На нем от руки каллиграфическим почерком было написано:

             Храм твоего прадеда на красивой  площади  

     - А вот это уже очень интересно, – промолвил удивленный Ян.
     Все трое нахмурились, в раздумьях глядя друг на друга. У каждого, по всей видимости, уже созревали какие-то идеи. Наконец Воронов спросил:
     - Итак, что вы, Алла, думаете по этому поводу?
     - Лично я теряюсь в догадках.
     - Хорошо. Вы видели что-нибудь странное в тот вечер?
     - Я что-то и не могу припомнить, - ответила Алла и снова задумалась, почесывая затылок, но через некоторое время сказала: - По-моему, я что-то видела, но от болезни отца я не придала этому значения…
     - Попытайтесь вспомнить! – подбадривал её Сафронов.
     Через некоторое время она сказала:
     - Точно! Я видела очень странного человека неподалеку от моего дома. Он шел в противоположном от него направлении.
     - Здорово! Может, это он побывал в квартире?
     - Возможно…
     - Опишите его! – попросил Воронов, снова чувствуя это ощущение продвижения, когда из воздуха появляется образ преступника. Может быть, произошедшее с отцом Аллы имело куда более прозаические и одновременно жуткие причины?
     - Я его толком не смогла разглядеть, но я помню, что он был воистину огромного роста, могучего телосложения и шел, надев на голову очень длинный капюшон. Он направлялся в противоположную мне сторону, и чуть было не сбил меня с ног своим громадным телом.
     - Что-нибудь еще было?
     - Вроде это все, - ответила она.
     Все это начинало Воронову напоминать допрос, но в нем власти и граждане поменялись ролями. Однако несмотря на такую, казалось бы, бесполезную помощь с их стороны, дело обретало все более странные и необычные подробности.
     - Так, - протянул Ян, - тогда давайте перейдем к пергаменту, раз мы так ничего не можем больше узнать.
     - Хорошо, - согласились одновременно Алла и Саша, которые после этого недоуменно посмотрели друг на друга.
     - Ладно, - сказал Воронова, снова нахмурившись и изучая плотный пергамент послания. – Как звали вашего прадеда?
     - А вот это уже надо вспоминать…
     Пока Алла пыталась вспомнить имя прадеда, которого в жизни своей ни разу не видела, подростки обратили свое внимание на другой ключ в строке: на храм и на красивую площадь.
     - Выходит, - говорил Сафронов, меряя шагами комнату, - этот храм был как-то связан с этим прадедом и, похоже, финансово. А вот красивая площадь пока не дает никаких зацепок, кроме самой очевидной.
     - Да, Ян, - согласился Саша. – Видимо, ты прав. Слова «красивая площадь» - это ясное указание на Красную площадь, так как «красная» по-древнерусски означает «красивая». Но где находится этот странный храм, о котором мы, по-моему, никогда и ничего не слышали, ума не приложу.
     Они простояли вдвоем так еще некоторое время: Воронов никак не мог понять, о каком храме идет речь. Ведь там находится только одна церковь, но вряд ли это она – слишком уж просто. В этом случае прадед Аллы обладал каким-то невероятным влиянием. Ощущение, что рядом с ними в воздухе витает какая-то тайна, стало еще больше, оно нарастало, и ему становилось тесно в душной комнатке. Теперь понятно, что болезнь отца Аллы не была случайностью, а являлось самым настоящим нападением, которое произошло, возможно, из-за этой самой шкатулки. Вдруг Алла все-таки сказала то, что они оба ждали:
     - Я вспомнила! Мне о нем рассказывал отец. Моего прадеда звали Василий Федорович, но какое это имеет значение?
     Простота разгадки поразила двух друзей, на время парализовав.
     - Неужели все так просто? – удивился вслух Воронов. – Разгадка все это время была у нас под самым носом!
     Алла смотрела на него все еще непонимающими глазами.
     - Имя вашего отца – Василий, а слова «на красивой площади» означают, что этот храм вашего прадеда находится на Красной площади Кремля! Это Храм Василия Блаженного!
     - Разве? – с сомнением спросила Алла, - А у вас в Москве нет случайно площади под названием Красивая или что-то в этом роде?
     - Сейчас проверим на всякий случай, - ответил Сафронов, поворачиваясь и заглядывая в шкаф, где его друг держал свою карту Москвы. – Но я что-то не припомню, чтобы таковая находилась где бы то ни было.
     - Да, - сказал он удовлетворенно спустя еще несколько минут, удостоверившись, что никаких подобных площадей в городе нет, - Красная площадь – это наш единственный шанс.
    - Видимо, - продолжал Воронов, - ваш отец хотел, чтобы вы пошли туда, на Красную площадь, но что он хотел вам показать?
    Все прекрасно понимали, что в стенах этой квартиры они больше ничего не могли обнаружить, поэтому пока Саша и Алла думали, как поступить дальше, Сафронов попросил родителей, чтобы они отпустили их с только что прибывшей гостьей прогуляться в Кремль. Родные были заняты, поэтому получилось, что идти туда им предстояло втроем. Они настаивали, чтобы подростки дали гостье отдохнуть после бессонной ночи в поезде, но натолкнулись на почти что лобовое сопротивление. Пока Ян производил все эти действия, Саша решил прояснить кое-какие моменты.
     - А что ваш отец рассказывал вам о прадеде? – спросил он Аллу, собиравшую свой ридикюль.
     - Я запомнила эти рассказы только потому, что, как оказалось, мой прадед имел очень интересную биографию во времена Советского Союза. Он был священником при храме Христа Спасителя, но когда собор снесли и на его месте хотели поставить здание Дворца Советов, он оказался в крайне трудном финансовом положении. Отец рассказывал, что его даже преследовали большевики из-за его огромного состояния, которое он боялся растратить, поэтому он направился в Америку, нелегально пересек границу и положил все деньги в один из местных банков.
     - Вы сказали, что он оказался в трудном положении с деньгами, а почему он не хотел их тратить?
     - Так это же были старинные золотые червонцы! – ответила Алла, - Невероятная ценность! Он боялся, что большевики отнимут у него их и положат в казну государства, поэтому уехал из СССР. А плохо у него стало с деньгами из-за того, что Храма больше не было, а идти куда-то еще ему не давали. Он остался без гроша в кармане, ведь раньше службы в церкви приносили большой доход.
     - А ваш отец не скрывал от вас ничего такого, что вам не нужно было знать?
     - Конечно, нет. У нас с ним и моей матерью не было друг от друга никаких секретов. Но мама недавно умерла, поэтому мы теперь жили с отцом порознь, в разных квартирах: я - в маминой, а он  - в своей.
     Внезапно дверь с громким треском распахнулась, и в комнату ввалился Ян, улыбка растянула его круглое лицо.
     - Еле-еле, но мне удалось уговорить их, - сказал он, дыша так, будто пробежал уже огромное расстояние. – Друзья! Мы с вами едем в самый центр Москвы – в Кремль!

Глава 2                                                        
    
По утренним и полупустым улицам Москвы катил большой черный автомобиль с затемненными стеклами. Здания, фонарные столбы, рекламные щиты быстро проносились мимо.
     Сет восседал внутри машины и молчал. Впереди за перегородкой сидел водитель в египетской длинной маске, его верный слуга из Ордена. Бог знал, что сможет всегда на этих ребят положиться, ведьни были готовы убить кого угодно во имя своего бессмертного хозяина.
     Сет сидел на обитых мягким бархатом сидениях и мысленно торжествовал. Та операция, которую он хотел провернуть в Воронеже, оказалась куда проще, чем он предполагал. Сейчас он ощущал, как его могучее, закаленное суровой жизнью тело начинало медленно, но верно, расслабляться. Он понимал, что с его ростом и зеленой чешуйчатой внешностью ему нельзя пока появляться на улицах этого городка. Но это все грозило измениться. Все было очень просто: смертный сразу сдался, стоило на него немного нажать. Давненько он не занимался подобными допросами с пристрастием, но в его времена жертву ожидали гораздо худшие мучения. Эти жестокие допросы и последующие казни свидетелей добавляли ему сил и рвения к своей цели, он знал, что скоро эта эра начнется снова.
     Он опустил глаза на бархат своего сидения и снова усмехнулся. Если бы только эти навозные жуки знали, что нежность бархата обивки ему совершенно безразлична, что бы эти подлизы сказали? Так он думал про себя. Ведь он не мог чувствовать ничего в этом мире, так как не принадлежал ему. Он снова вспомнил о своей цели – мести. Все именно из-за этого и замышлялась. Говорят, что месть подается холодной, и он знал, что создан и рожден для того, чтобы её подавать. За долгое время своего заточения он охладел ко всему, что могло его раньше порадовать. Вино, изысканные блюда, прекрасные женщины – теперь все это было ему чуждо. В нем не осталось ни одной капли тепла и любви, поскольку он ненавидел этот мир. Мир, обрекший его на страдания и предавший его. Мир суеты и беззакония, предательств и лжи. Мир грязи и омерзительных созданий, которые думают только о себе и не пытаются задуматься о боли других. Сейчас, когда все должно было очень скоро кончиться, он собирался не давать впоследствии никому пощады. Точно так же, как они под шумок избавились от него, он сейчас тайком кроил полотно своей жестокой мести, собиравшейся обернуться властью.
     Автомобиль проехал мимо Красной площади, и бог скосил глаза в окно. Скоро весь этот мир подвергнется изменениям, подумал про себя Сет и глубоко вздохнул.
     Он снова вспомнил её. Сет помотал длинной мощной головой, чтобы отогнать от себя эти мысли. Больше она ему была недоступна, она его отвергла и спровоцировала его, Сета, злость. Она бы первая получила расплату. Она узрела бы и испытала его гнев на своем прекрасном теле, и он бы не стал церемониться. Если бы она была еще жива…
     Сет снова вспомнил о тех заветных словах, услышанных им две недели назад. Алтарь в Храме Христа Спасителя. «Вполне символично, спрятать прямо у всех под носом», – подумал Сет.
     Автомобиль продолжал ехать по Москве, неумолимо приближая трагическую развязку истории этого города….
                                            *     *     *
     Колеса вагона громко и шумно стучали по рельсам, пока он сам, похожий на огромную сороконожку, несся сквозь мрак тоннеля, отгоняя его призрачным светом своих мощных фар. Провода и коммуникации тоннеля проносились в окнах с пугающей быстротой, как пучки причудливых змей. Александр Воронов, Ян Сафронов и Алла Шмелева сидели в электропоезде метро, с нетерпением ожидая станции назначения. В ушах самой Аллы стоял столь ей непривычный как жителю города без метрополитена громкий стук колес и шум ветра в тоннеле подземки. Девушка была поражена, что не нашла разгадку сразу, но решила списать это на шок от недавних событий. Подсказка отца была ей предельно ясна, но она никак не могла связать остальные звенья цепи. Главным и самым непонятным оставался сам факт неожиданного впадения отца в кому. Неужели злоумышленники смогли так рассчитать время, чтобы попасть в квартиру именно тогда, когда её отец был беспомощен? Или они как-то эту кому спровоцировали? Но в эту версию верилось с еще большим трудом. Алле казалось, что она попала в какой-то ненормальный сон, который скоро обязан закончиться тем, что она, перепуганная, проснется в Воронеже, у себя дома, а когда пойдет к отцу, найдет его целым и невредимым и забудет все это, как страшный и кошмарный сон. Но её здравый смысл говорил ей, что это все – реальность, и её надежды тщетны и напрасны. Сидевшие рядом с ней мальчишки явно среагировали на эту загадочную историю более оптимистично. Они согласились ей помочь, но в чем? Найти богатство, утерянное много лет назад, или найти того мужчину, который точно имеет отношение к этой темной истории. В любом случае они были, даже если не уверены в успехе, хотя бы они хотели приключений и не боялись. Даже наоборот. Чтобы хоть как-то отвлечься от своих мыслей, Алла решила продолжить разговор, начатый в доме на Восьмой Кожуховской.
     - Какие-то идеи появились? – спросила она, стараясь перекричать рев металлического монстра.
     - Да, - крикнул в ответ Ян, которому Воронов по пути в метро передал весь их с Аллой разговор. – Мы начинаем подозревать, что ваш отец хочет показать нам, где находится ваше наследство. Тот сундук с червонцами.
     - Но почему бы не сообщить его сразу? К чему все эти сложности?
     - Да, - ответил Саша, - мы тоже думаем, что это слишком сложно и очевидно. Возможно, наследство не имеет к этому никакого отношения. Или является конечной наградой. Кто знает?
     - А мне интересно, - сказал Ян, - что ваш отец вообще мог прятать, да тем более так изобретательно? И откуда у него был доступ в Храм Василия Блаженного, если он там что-то припрятал?
     - Я сама никак не могу этого понять! Давайте поищем ответы на шкатулке. Может, она нам что-то интересное скажет?
     Подростки согласились с ней, Воронов запустил руку в свою бездонную сумку, которую носил через правое плечо. Расстегнув, отделение, он вынул шкатулку, заботливо завернутую в ткань, со свитком внутри. Ян открыл крышку и выудил оттуда лист пергамента, на котором светилась все та же загадка. Внезапно Воронову пришла в голову идея.
     - Может, этот свиток хранит то, что при обычном зрении человека молчит?
     - В смысле? – переспросил Ян.
     - Если это – какая-то криптограмма, то её нужно проверить на наличие скрытых подсказок.
     - Водяные знаки! – сказала Алла.
     - Да, но…. Я не уверен, ведь мы проверили свиток еще дома, там ничего нет. Но есть мысль…
     - Может, есть невидимые чернила? – проговорил Ян.
     - Верно, Ян, - согласился Саша. – Это наиболее возможный вариант. Я как раз недавно купил себе ручку со встроенной ультрафиолетовой лампой.
     С этими словами все трое взглянули на пергамент. Саша достал из сумки маленький металлического цвета футляр, в котором лежала ручка, выудил её оттуда, нажал на клавишу в корпусе и посветил на пергамент. Не зная, где точно искать, они стали водить ультрафиолетовым пятном света по поверхности листа. Где-то на середине его как по мановению волшебной палочки высветилась кривая линия.
     - Вот! – воскликнула Алла и указала пальцем на линию, которую Саша едва не упустил из виду.
     Найдя её, он поднял ручку повыше, чтобы та выхватила из объятий пергамента больше пространства. Под лиловым светом лампочки высветился символ.
                                            
     - Что это? – непонимающе удивились все трое, но Ян, немного покрутив головой под разными углами, все-таки распознал символ.
     - Это глаз в косом треугольнике, - промолвил он.
     - Глаз в треугольнике? – переспросил Воронов, сдвинув брови в недоумении.
     - Да, - подтвердила Алла, не подозревая, как же вообще на это реагировать. – А что?
     - Ведь это невозможно. Похоже, у вашего отца от вас был все же секрет. Ведь это же символ Масонской ложи! Но все-таки надо удостовериться…
     Он опустил свет лампы еще ниже. В пространстве света возник символ пирамиды с обрезанной вершиной.
                                          
     - Значит, я был прав, - сказал Воронов. – Пирамида без вершины и всевидящее око в треугольнике над ним – один из главных символов Братства масонов.
     - Отец Аллы – масон?! – воскликнул пораженный Ян.
     - Это надо еще проверить.
     Алла была, в самом деле, поражена. Её уязвило не столько то, что отец столько лет скрывал от неё правду, сколько сам тот факт, что он является членом знаменитого тайного общества. И он скрывал от своей родной дочери это так долго! Тем временем Воронов опустил свет от ручки еще ниже, и там появились, нарисованные ярко-лиловым цветом контуры цветка, напоминавшего очертаниями лилию.
                                          
     Все это было нарисовано от руки и выглядело несколько криво и косо, что создавало отдаленное и смутное ощущение ветхости и старости свитка. Такое странное сочетание нескольких символов-гербов в одном месте было трудно ожидать. Алла никак не могла понять, ей казалось, что это все – просто набор рисунков, лишенных всякого смысла. Вся эта игра в угадайку начинала ей сильно надоедать. В конце концов, после долгих раздумий, проведенных всеми в полном молчании, Воронов сказал:
     - Кажется, я понял значение всей этой символики. Она достаточно проста, - он указал на рисунки, которые Сафронов предварительно скопировал на лист бумаги из блокнота. – Здесь записана серия намеков, которые нужно скомпоновать вместе, вот и все.
     - Ладно, - сказала Алла скептически. – Хорошо, первое, как мы выяснили – это символ масонов, но второе?
     - А вот здесь и кроется самое интересное! – ответил Саша. – Как я уже сказал, ваш отец скрывал от вас один очень важный секрет, но о нем попозже. Лучше начнем с самого начала.
     В Европе, еще задолго до наших царей, существовала невероятное количество тайных обществ, имевших свои традиции, названия и символику. К нам они не могли проникнуть, поскольку от них мы были, по сути, отрезаны. Тайные ордена устраивали войны и битвы, в то время как у нас на Руси о подобных сообществах даже и не помышляли. В жизни жителей России было много других проблем. Тайных обществ у нас не существовало, пока на царский престол не взошел Иван IV Грозный.
     - Иван Васильевич? – решил уточнить Ян.
     - Да, именно он. Я читал, будто Грозный решил, что чиновникам и боярам доверять не особо  стоит в меру алчности и стремления к продвижению сподвижников своих семей, нежели действительно благонадежных людей. Тогда в стране правила Боярская Дума, которая не очень удовлетворяла царя. Тогда, чтобы принимать важные решения, будучи уверенным в преданности союзников, Иван Грозный создал нечто вроде тайного Совета, в который вошли только те, кому правитель лично доверял. На этих людей он мог положиться в трудные времена. Места их собраний, которые проводились довольно часто, держались в строжайшей тайне. Этот Совет принимал политические и административные решения, а все его  тайны строго-настрого запрещалось раскрывать. В этом органе власти самую нижнюю ступень занимали Смотрящие, которые шпионили за нужными Грозному людьми. Также в Совете состояли и своеобразные киллеры, убивавшие предателей. В каждой части страны был свой Смотритель от Совета, который передавал всю информацию от Смотрящих Грозному на собрании. Однако вскоре Боярская Дума стала удивляться тому, что в законах появляются изъяны, которых раньше не было. Используя шпионов, им удалось выведать все про это тайное собрание из-за некоторой беспечности Грозного. Бояре не знали, что можно противопоставить им, но вскоре они пришли к единогласному решению. Первая жена Грозного, Анастасия, была отравлена, что послужило своеобразным сигналом царю. В результате Иван IV выпустил свой характер, который удавалось сдерживать Анастасии, целиком наружу, он стал мстить боярам и в будущем им не очень-то доверял. Он усложнил иерархию Совета: теперь там остались только трое верховных Судей, включая самого Грозного. Общество просуществовало вплоть до самой смерти Ивана  IV. После этого Совет созывали все реже, а вскоре и совсем он распался. Едва дожив до Смутного времени, этот орган сложил с себя полномочия. С тех пор больше тайных обществ в России не было. Пока наш первый император, Петр I, не прорубил окно в Европу. Тогда в Россию хлынули различные тайные организации, быстро находившие себе новых членов. Одними из них были полюбившиеся русским императорам масонские ложи. Но на эти общества началась жестокая охота Русской Православной Церкви, тайны которой также были в руках масонов. Одновременно с этим вынырнул на поверхность и Совет, скрывавшейся с эпохи Смутного времени в подполье. Его членов подозревали в колдовстве и потому истребляли и неофициально казнили. Тогда представители обоих Братств решили объединиться и создать новое сообщество, где тесно переплетутся обычаи и символика их всех. В результате появилось тайное общество под названием Сионова Ложа, гербом которой стала Лилия, а поверх неё находились символы масонов, уложенные напротив друг друга, циркуль и угольник. Сам Петр, разрешивший этой организации вообще существовать в России, стал в ней одним из людей высокого звания. По преданию Сионова Ложа охраняет некий секрет, но никто не знает, какой именно. Многие думают, что это – источник власти Братства, некоторые – что это некое знание о Библейских временах, но никто не знает точно, что они скрывают. Однако теперь у нас есть новые факты. Доселе усердно скрывавшиеся члены Братства выдали себя, и, похоже, один из них передал нам знания, которые мы должны расшифровать, чтобы дойти до конечной цели.
     - Не очень-то утешает, - промолвил Сафронов. – Значит, надо готовить всю свою эрудицию для разгадки кодов и загадок? И долго это должно продлиться?
     - В первом случае, Ян, ты прав, но во втором, я сам не знаю ответа. Ходят слухи, что Братство Сионовой Ложи использовало принцип системы вех-указателей. Братья хотят скрыть свою главную тайну, чтобы она не попала в введенье недостойных и непроверенных людей. Сионова Ложа пережила все трагедии России за последние несколько сотен лет, включая две Мировые войны и репрессии Советского Союза, но после Октябрьской революции Братство залегло на дно и больше пока не появляется.
     Алла сидела на лавке для пассажиров и пыталась переварить услышанную информацию. Во все это ей верилось с трудом. Она решила продолжать разговор в надежде выведать нечто большее, хотя её ум не позволял ей довериться словам двух подростков.
     - Хочешь сказать, что мой отец был членом этой самой Сионовой Ложи?
     - Наверняка. Если он им не был, то не смог бы изобразить эти символы с такой точностью. Ведь это крайне трудно.
     - Поверить не могу, - проговорила Алла и ушла в собственные раздумья.
     Тем временем Ян Сафронов спросил:
     - А еще какие-нибудь тайные общества у нас, в России, существуют? Раз уж ты у нас в этом разбираешься…
     - Есть и их очень много, но всех перечислить не смогу, да и у нас нет другого претендента. Сионова Ложа – идеальный вариант, на это нам указывает комбинация символов на пергаменте. Они, наверняка, не были так сгруппированы просто так.
     Алла хотела спросить что-то еще, но не успела, поскольку голос диктора объявил:
     - Станция «Площадь революции». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи.
     Все трое быстро вскочили, чтобы успеть выйти из вагона, а Воронов тем временем, держась рукой за Аллу, запихивал шкатулку с пергаментом обратно. Это была важная улика, её нельзя было потерять.

Глава 3

Летний прохладный ветерок гулял около Красной площади Московского Кремля, разнося вокруг приятный запах июньских листьев и деревьев. Пышные кроны деревьев в Александровском саду мирно, но уверенно, склонялись, своеобразно приглашая горожан войти через ворота на площадь и окунуться в восстановленный из пепла пласт истории Российской федерации. Облака медленно плыли по кристально чистому и голубому небу, время от времени, отбрасывая едва ощутимую тень на землю. Прямо перед входом на станцию гордо стояло здание Исторического музея, напоминавшее могучего стража истории, который может многое сделать с нарушителем.
     Алла, Саша и Ян вышли из душного метро на поверхность и сейчас неуверенно оглядывались вокруг. Воронову тоже пока с трудом верилось в свою теорию, в ней местами присутствовали пробелы. Около ярко украшенных Преображенских ворот, которые вели потоки людей на площадь, стояли несколько прилавков с различными сувенирами. Женщины, одетые по моде Древней Руси, любезно отвечали на вопросы взрослых и часто игнорировали детские. На все это гордо и уверенно взирали стеклянными глазницами окон две башни Преображенских ворот. На каждой из них, как королевский павлин, высился большой двуглавый орел – герб Российской федерации. Зеленые конусы крыш башен ворот, казалось, превозносили их выше, ближе к Богу. Две высокие арки, приоткрытые решетки издали казались крепкими и закрытыми, не дающими доступа. Над каждой из арок находилась большая икона, но в свете солнца Воронов не мог разглядеть этих изображений.
     Все трое знали, что им надо попасть прямо на площадь, поэтому они сразу, не медля ни минуту, понимая, что время дорого, направились через ворота. Ровный булыжник под ногами отдавал остатки утренней прохлады, но на солнце уже было жарковато. Войдя в одну из арок, все члены троицы почувствовали необыкновенную прохладу тени. Под сводом длинного коридора их шаги гулко отзывались, создавая ощущение другой реальности. Воронову уже казалось, что он, как полгода назад, попал в некий другой мир, где у каждого своя невероятная история и у каждого есть своя цель. Сама площадь уже, казалось, лично их приглашала, желая раскрыть свою тайну, столь долго оберегаемую. Наконец, Алла решила нарушить молчание, спросив:
     - Почему символ масонов – пирамида и око, а Совета – лилия?
     - Согласно легенде, - ответил Саша, - масоны были сначала Братством каменщиков, строителей. Они приложили свои мастерские руки ко многим памятникам архитектуры Европы, а, возможно, и России тоже. Лилия была их символом, поскольку его члены должны были сочетать в себе добродетели с чистотой помыслов и мудростью. Её часто отождествляют с Девой Марией, поскольку она отождествлялась с непорочностью. Видите, Алла, почти все здесь построено на символике и тому подобных вещах.
     - Понятно, хоть одной загадкой меньше, - пробормотала девушка. Хотя зачем я здесь, я все равно не понимаю.
     Они ступили на камни площади. Те были разлинованы параллельно кремлевской стене, но сейчас народ небольшими группками хаотично ходил по её пространству. Здесь не чувствовалось никакого присутствия тайны или секрета, ревностно оберегаемого и хранимого несколько веков. Чувство восхищения охватывало человека при взгляде на эту площадь: справа была ровная и прямая громадина кремлевской стены со штыком шатра Спасской башни. Вся она была испещрена различными узорами, четыре черных циферблата с золотыми стрелками давали им сходство с глазами. Перед стеной находился ряд из елей, слева красовался ГУМ, а в пространстве между этими объектами практически ничего не было, кроме бескрайнего моря раскалявшейся брусчатки. Рядом со Спасской башней вид портил только мавзолей Ленина, который на девушку всегда навевал странные ощущения. Это было ступенчатое здание из красного гранита с черным мрамором у основания. На фасаде здания висели буквы, гласившие «ЛЕНИН», а на самом верхнем ярусе мавзолея находились маленькие окошки. Ближе к концу площади стояло Лобное место, круглая каменная площадка с бортиком, сейчас использовавшаяся для траты денег туристов, которые горстями выкидывали их туда, пытаясь попасть в центр. И в самом конце Красной площади  возвышался силуэт храма Василия Блаженного. Огромный, ярко украшенный шатер центрального восьмигранного столпа собора был примерно 45 метров высотой, красная облицовка прикрепляла к нему взгляд. Остальные восемь башен с яркими цветастыми куполами стояли вокруг центрального, будучи разной высоты, они расположились как будто в хаотичном порядке и напоминали огромные зефиры в разноцветной глазури.
     - А что известно об этом храме? – спросила Алла, зачарованно смотря на собор.
     Сафронов выудил из кармана телефон и, подключившись к Интернету, принялся пересказывать статью энциклопедии.
     - Он был построен по приказу Ивана Грозного в честь победоносного взятия Казани. Грозный хотел создать самый красивый собор в мире, с которым никакой другой не мог сравниться в красоте. Он назначил архитекторами Барму и Постника, которые, по некоторым версиям, были из числа масонов. Они приложили всю свою фантазию и создали вот эту уникальную конструкцию и облицовку, а также изображения и цвета куполов собора. Вскоре после окончания строительства, на тайном Совете Ивану Грозному пришло донесение, что его двое знаменитых после этого архитекторов собираются уехать работать за границу. Было ли это донесение ложным, или правдивым этого никто не знает, но Грозный в пылу гнева приказал выколоть Барме и Постнику глаза, чтобы они никогда больше не смогли создать ничего похожего на собор Василия Блаженного. Устройство храма также было разработано ими. Войдя через двери, люди проходят в небольшой зал с мощами, потом идут в следующий небольшой зал, а оттуда поднимаются вверх по узкой и крутой лестнице, ведущей в главный купол собора. Наверху посетители могут перемещаться между куполами через галерею, соединяющую внешние башни и опоясывающую их по периметру. Каждая башня представляет собой маленькую церковь и имеет свой иконостас. Долгое время собор был лично царским, но с 1990 года там стали проводить службы для всего населения страны. Кроме убранства и невероятной красоты украшений у храма есть еще одна особенность: центральная башня смещена в сторону фасада, что создает ощущение, что собор движется навстречу Кремлю.
     - А в числе строителей были масоны? – спросил Воронов, глядя другу через плечо. – Или члены Сионовой ложи?
     - Наверняка, - ответил Ян, пожав плечами. – Точно не установлено.
     К этому времени они уже прошли памятник Минину и Пожарскому, стоявшему прямо перед Храмом. Позеленевшие от возраста и природных  условий изваяния все еще стояли в тех же динамичной позах, что и всегда: Пожарский все так же сидел, опершись на меч и щит, а Минин держал одной рукой меч Пожарского, а другою руку он властно поднял в воздух. Ступив в тень деревьев, росших перед фасадом собора, подростки почувствовали, что скоро шагнут в совершенно новый мир, который так усердно скрывали несколько столетий их предки. Но был ли это верный шаг? Должны ли они входить туда? Стоит поиск разгадки их участия?
     - Ради чего все это устроил мой отец? – вдруг спросила Алла.
     - В смысле? – спросили хором Воронов и Сафронов, такой резкий переход темы их удивил.
     - В чем заключается цель наших поисков?
     Друзья задумались. Ян вскоре пришел к решению.
     - Охота за вашим наследством, кладом, - сказал он.
     - А может быть, поиски невезучего убийцы? – предположил Саша. – Впрочем, суть дела от этого не меняется. Ваш отец хотел, чтобы мы пошли по оставленному им следу, и не имеет значения, что мы встретим на своем пути. Я уверен, загадок будет еще много, и ваш отец хотел нам что-то открыть, о чем не хотел говорить открыто. Наша задача – дойти до конца цепочки, вот и все.
     С этими словами, немного воодушевившись, они направились к кассе, чтобы без проблем войти в возвышавшийся над площадью собор.
    
Глава 4

Сет снова повернул голову и посмотрел в окно; над Москвой начинало подниматься облако смога, шоссе заполнялись народом и машинами. Ощущение, что все хаотично движется по заранее отведенному пути и движется в одному року известном направлении, увеличивалось. Машина проезжала мимо сотен людей, а они не видели, что за темным стеклом скрывался сам дьявол во плоти. Сета коробило при одном взгляде на этих жалких созданий. Он отвернулся от окна, а его красные глаза без зрачков загорелись новой волной злости. Веками этих людишек превращали в стадо, которое даже не пыталось задаться некоторыми вопросами и после получения ответов начать бороться с игом глупости. Они были именно стадом. Стадом послушных, но тупых коров и быков, которые шли по мановению руки хозяина и в огонь, и в воду веры. Именно она не давала им полной свободы, накладывало свои лишенные смысла табу, не давало людям прохода, свободы воли. Сета это поражало и еще больше злило. Теперь христианство расползлось по всему миру, как раковая опухоль, угрожая уничтожить саму паству. Церковь не считалась с мнением людей долгие столетия, а когда решила дать им свободу, то потеряла контроль над ними окончательно. Теперь люди так загружены делами, включая самих церковников, что времени на веру ни у кого не осталось.
     Но бог знал, что грядут перемены. Об этом говорят все факты, и время для расцвета культа Сета наступает. Все, что будет происходить, это всего лишь формальность на пути установки глобальной реформы. Он не хотел доверять эту работу никому, Сет стремился совершить переворот сам, а членами Ордена пользоваться только по необходимости. Но ему с трудом верилось в реальность сопротивления. Враги сдались, сообщив ему все то, что они знали, но существовал риск обмана, но это ненадолго. Решимость, кипевшая в его египетской крови, толкала его идти до конца, каких бы затрат это не стоило. Все должно было закончиться быстро. Ведь вся игра стоила свеч.
     Наконец, машина начала замедлять ход, и вскоре она остановилась прямо перед местом назначения. Храм Христа Спасителя являл собой невероятное зрелище. По планировке он представлял собой огромный греческий крест из белого камня, Гигантский купол находился на месте пересечения его линий. Он был покрыт толстым слоем сусального золота, придававшего ему божественное сияние в солнечных лучах. Вокруг главного купола было еще четыре поменьше, под которыми находились колокола, звонившие всегда очень тихо, но гулко. Наружное убранство храма состояло из рельефных изображений святых, заключенных в круги, располагавшиеся над рядом высоких окон. Над дверями находились горельефы на библейские сюжеты, но уже выполненные в бронзе по проекту Зураба Церетели. Площадку вокруг храма, находившегося на своеобразном пьедестале, окружало множество старинных фонарей на литых столбах. В нескольких местах с пьедестала вели каменные лестницы, спускавшиеся к метро, но сейчас машина подъезжала к нему на одном уровне с храмом на улице Волхонка.
     Сета все это богатое убранство только рассмешило. Хотят доказать свое величие и правильность своей веры через эти непонятные мелкие церквушки. В его времена храмы были куда величественнее, чем сейчас. Внезапно его охватило жгучее желание сжечь этот храм, но он понял, что это еще успеется. А пока надо было разыскать то, что спрятали члены Братства. Они даже не представляли, какой кошмар и проклятие навлекли на себя, дав ему эту важную информацию. Машина дернулась и окончательно остановилась. Сет знал, что даже если он выйдет, то остальные смертные люди примут его за обычного человека, поскольку он намеревался проявить свой истинный облик только тогда, когда он сам этого захочет. Люди часто видят то, что находится у них под самым носом, не так, как оно выглядит на самом деле. И в этом их главный изъян как биологического вида.
     - Жди здесь! – приказал он властно водителю своим рычащим хриплым голосом.
     - Есть, Хозяин! – ответил тот.
     В лице шофера явно прослеживались признаки страха, было видно, что он вступил в Орден Сета просто так. Многие сеттиты считали своего Повелителя мифом и теперь боялись как огня. В то же самое время немногие из его последователей не выказывали к нему никакого страха, только уважение. Таких верных людей бог уважал, ибо они никогда бы его не предали. Эти люди были действительно ценными, а других можно было использовать вместо послушных собак. Подай то, принеси это, убей того, расстреляй этого – такие приказы были скучны и обыденны. Это работа для стражи, а не для членов Ордена, хотя теперь уже все равно.
     Сет поднялся с сидения, открыл дверь и вышел из машины в разгоравшееся городское марево. Любой, кто сейчас видел его, решил бы, что это обычный человек самой непримечательной внешности. Хлопнув дверью машины, Сет выпрямился во весь свой громадный рост и втянул тонкими ноздрями воздух. Запах города для него был отвратителен, но времени на подобную привередливость не оставалось. Перед его глазами стояла его цель – белая громада христианского храма. Внутри него, где-то там, находилось то, за чем он шел, за чем охотился. Все эти долгие столетия он ждал именно того, чтобы найти это и покончить со всем тем, что сейчас творилось в мире. Судьба давала ему такой подарок, на который нельзя было рассчитывать.
     Сет окинул взглядом все, что было вокруг. Здания были невысоки, но храм с легкостью терялся рядом с ними в гуще города. Бог довольно ухмыльнулся: христианская религия утратила свою силу в этом мире. Получив удовлетворение от этого открытия, он решительным и уверенным, широким шагом направился прямиком в собор. Туда, куда он не мог долго находиться, где был не так силен, как снаружи. Туда, где находится главный секрет.

Глава 5

Троица в составе девушки и двух подростков подошла к узкой лестнице, которая вела на самый верх храма Василия Блаженного. Они уже прошли первый зал, где стояли мощи, расписанный в темных тонах. Там было много свечей, а во второй комнате, где они сейчас стояли, были абсолютно белые стены, вопреки тонам первой комнаты. В белой зале стояли сундуки и другие предметы быта монахов. На противоположной входу стене висело странное панно, изображавшее сцену из Библии. Людей в храме было не очень много, поскольку сейчас был будний день, и большинство населения Москвы сейчас умирали от жары в душных офисах.
     Здесь, в самом деле, была совершенно другая атмосфера: дышалось приятнее, но труднее из-за восковых свечей, которые пахли очень едко. Их запахи проникали прямо в голову, затуманивали разум. Поэтому Воронов первый из них троих подошел к лестнице и начал подъем вверх. Деревянные ступеньки оказались высокими и крутыми, а на стенах отсутствовали перила, поэтому подниматься было крайне неудобно и опасно. Если кто-то упадет, он не сможет смягчить своё падение, а наоборот полетит кубарем вниз. Процесс подъема очень утомлял, и подросток знал, что раньше этими лестницами пользовались священнослужители, но ему с трудом верилось, что они могли подняться по таким ступенькам. К своему концу подъем сужался настолько, что казался щелью в стене, а ступени становились все выше, и незадачливым туристам приходилось высоко поднимать ноги, что доставляло в таком узком пространстве большие неудобства.
     - Они здесь, наверное, все имели суицидальные наклонности, - кряхтел Сафронов, поднимаясь и каждый раз оглядываясь через плечо.
     - О чем ты? – едва ворочая языком, спросил Саша.
     - На таких лестницах недолго и шею свернуть.
     Наконец они поднялись внутрь главного купола собора, который здесь возносился на невероятную высоту, создавая впечатление, что он проходит сквозь небо, прямо в рай. Кто-то очень заботливый расположил несколько скамеек для людей, которые только что поднялись по лестнице храма. Несмотря на то, что они хотели поскорее разобраться с загадкой, которая их все еще поджидала, члены троицы быстро сели на лавки, судорожно переводя дух. Даже Ян Сафронов, который был весьма спортивным парнем и собирался в конце лета заняться плаванием, все равно  сильно утомился.
     Из нескольких башен храма внутрь выходили окна, служившие, видимо, слуховыми. Всего их было около пяти, поскольку остальные закрывал высокий иконостас. Воронову казалось, что они находятся в каком-то убежище или, скорее, внутри зверя исполинских размеров. В храм с улицы не долетало ни единого звука, из-за чего это ощущение начинало серьезно давить на психику. Центральный купол, возвышавшийся над остальными, словно башня-стражник, окружали восемь куполов меньших размеров, соединявшиеся галереями. В храме стоял приятный запах каменного строения – так всегда пахнет в старых постройках: чем-то сухим, немного пыльным и необычайно древним. Освещение осуществлялось благодаря многочисленным окнам в стенах и на башне главного купола. Несмотря на жару снаружи, внутри было прохладно.
     Все трое принялись осматриваться, чтобы не терять зря время. Алле этот собор казался столь странным и необычно красивым, что она позабыла совсем, зачем сюда прибыла. Храм Василия Блаженного являлся символом Красной площади, но в нем она ни разу до этого не бывала из-за своих кратковременных приездов в Москву. В то же время собор казался ей очень знакомым, словно она тут уже бывала, но так давно, что этого совсем не помнила.  
     Неожиданно из окошек одной из башен она услышала голоса, не похожие по интонации на обсуждения туристов. Собор потрясал многих, но эти голоса звучали озлобленно, с интонациями приказа. Алла, слегка пригнувшись, подошла к окошку, которое было прямо рядом с той скамьей, где они трое отдыхали. Окно было затянуто тонкой пленкой, девушка немного отодвинула её и через образовавшуюся щель смогла разглядеть, что творилось внутри. Саша и Ян слегка приподнялись, заметив, что Алла что-то обнаружила. Она судорожно поманила их рукой, чтобы они встали рядом и тоже посмотрели, а не привлекали внимание нелепыми выражениями лиц. Подойдя к ней, друзья смогли увидеть кое-что сквозь решетки окошка.
     Двое крепких широкоплечих мужчин, видимо, рабочие, судя по форме их одежды, схватившись за верх иконостаса, который покоился на каменном полу, пытались его поставить в вертикальное положение. Видимо, их наняли после ремонта, чтобы поставить обязательный элемент убранства храма на место, решила Алла. Один из рабочих тем временем сказал:
     - Значит так, Андрюха, на счет три поставим эту дуру на место и валим отсюда.
     - Лады, Ген, - согласился Андрюха.
     Первый рабочий, Гена, начал считать:
     - Раз… два… три!  
     Оба сразу натужились, понемногу подталкивая группу икон, чтобы те встали вровень со стеной. Когда они почти подняли иконостас, вдруг раздался какой-то скрип, и весь иконостас поехал вниз. Андрюха и Володя едва успели отойти в сторону, как огромный кусок святого дерева с грохотом рухнул на пол, подняв облако серой пыли. Рядом с Вороновым от испуга охнул Сафронов. Сам же Саша чуть присел, боясь, что рабочие могут их заметить. Слегка отдышавшись после того, как улеглись клубы пыли, Гена воскликнул:
     - Вот, блин, а! Теперь её так мы точно не поднимем! Придется инструментами. Кстати, где они? – обратился он к оторопевшему от грохота Андрюхе.
     - Ну, у меня в фургоне.
     Володя тихо ругнулся.
     - Какого черта ты его так далеко поставил,  аж на другом конце Кремля?!
     Андрюха что-то пробормотал в свое оправдание, но Гена не обратил на это внимание. Он махнул Андрюхе рукой, и оба удалились из комнаты, пытаясь для начала найти выход из переходов Храма.          
     - Это наш шанс! – шепнула Алла. – Начнем с этой башни. Если ничего не найдем интересного, станем обыскивать все остальные.
     - Идет, - согласился Воронов гнусаво, поскольку ему пришлось прикрыть нос рукавом, чтобы не надышаться пыли.
     - Не хотелось бы, чтобы эти громилы нас застукали здесь, - добавил Ян обнадеживающе.
     Найти вход в церквушку не составило труда: они вышли из главной башни, повернули направо по коридору и обнаружили затянутый полупрозрачной пленкой проем в стене. Все трое посмотрели по сторонам, чтобы никого не было, но к счастью каменные коридоры были пусты. Поэтому троица смело нырнула в комнату.
     - Да, сейчас все умные люди сидят дома и июньскую жару пережидают в компании телевизора и бутылки пива, - произнес Ян, чтобы немного разрядить атмосферу осознания того факта, что их могут обнаружить там, где им не подожжено находиться, в любой момент.
     - Ну да, - ответил Саша, - чтобы потом вечером пойти на вечеринку и навеселиться там до вытрезвителя.
     Тихо ступая по пыльному каменному полу, они подошли к упавшему иконостасу.
     - Да, - протянула Алла, - теперь красоту местных икон увидеть вряд ли удастся.
     Саша и Алла присели на корточки рядом с иконостасом, а Ян стал осматриваться вокруг.
     - Думаете, ваш отец что-то спрятал именно здесь, в этом иконостасе? – неуверенно спросил Воронов у девушки.
     - Он всегда говорил мне: «Сначала осматривай то, что странно, а остальное подождет».
     - Сомневаюсь, чтобы он смог предсказать ремонт этой церквушки.
     - Видимо, в этом иконостасе, в самом деле, было нечто странное, но сейчас мы это вряд ли увидим. Раз уж он привлек наше внимание. Тем более что этим двоим, я имею в виду рабочих,  придется идти до своего фургона пешком, следовательно, их мы не увидим еще около часа. Пока туда, пока обратно.
     - А, по-моему, - сказал Сафронов, - мы вообще не там ищем. Здесь нет ниче…
     Внезапно Ян как-то странно кувырнулся в воздухе и упал на пол. Алла и Саша подбежали к нему, подросток был всего лишь слегка напуган от неожиданности, но ничего другого с ним не произошло.
     - Ты в порядке? – спросил Воронов, оглядывая друга.
     - Да, конечно, - ответил тот. – Это называется иконы с сюрпризом. Я на неё наступил, а она повалила меня. Ничего не понимаю.
     Все трое взглянули на иконостас. Одна из икон крутилась перевернутым на бок волчком, будучи прямо в иконостасе, Видимо, Ян наступил на неё, а она, будучи не закрепленной, провернулась несколько раз. Икона изображала некоего святого, но его изображение так быстро сменялось тыльной стороной доски, что рассмотреть его было практически невозможно. У Воронова все внутри напряглось: неужели они нашли то, что искали? Через пару минут икона практически остановилась, повернувшись образом вниз. Затаив дыхание, троица приблизилась к ней, не в силах произнести ни звука. После остановки вращения иконы они смогли разглядеть одну странность: один из краев её находился выше другого. Троица переглянулась, и Воронов, получив от остальных утвердительный ответ, потянул край иконы прямо вверх. Раздался щелчок, и задняя сторона образа, которая в данный момент была наверху, легко отделилась от всей иконы. Подросток с учащенным от возбуждения сердцебиением отодвинул эту освободившуюся панель в сторону и аккуратно уложил на пол. У него замерло сердце, раньше он так странно себя не чувствовал. Им удалось найти то, что было бы научной сенсацией, найди этот тайник ученые. Но когда они трое подобрались к иконе поближе, чтобы разглядеть её содержимое, то увидели очень странную конструкцию. Под чехлом была еще одна крышка, в которой было проделано три поперечных длинных и тонких отверстия. В среднем из них находился небольшой металлический лист с рукоятью, не дававшей ему упасть в тайник. Ян перегнулся через край иконы и посмотрел в щель. Саша и Алла с волнением ждали, что он скажет.
     - Здесь что-то есть, - последовал ответ. – Это тайник, определенно тайник, а в нем лежит какой странный предмет. Судя по отблеску, он золотой.
     - А форму определить можешь? – спросил друга Воронов.
     - Нет, отверстия слишком узкие, - ответил Ян, все еще глядя внутрь тайника, сощурив один глаз.
      Убедившись, что блестящий объект он разглядеть полностью не может, Ян снова опустился на пол.
     - Какие есть идеи, как нам его достать? – спросил он, скосив глаза на отверстия. – Вы уверены, что это именно то, что ваш отец хотел вам показать? – добавил он, обращаясь к Алле.
     - Видимо, да. Но как его достать?
     - Это же очевидно! – воскликнул Саша. – Братство Сионовой Ложи не хочет, чтобы этот артефакт нашел кто попало. Им нужна гарантия, что предмет получит только тот, кто им нужен. Эти любители загадок не хотят, чтобы тайна всплыла наружу, что поставит под вопрос существование самого Братства.
     - Значит, мы должны найти способ открыть этот тайник в стенах собора? – спросила Алла, желая узнать, правильно ли она поняла.
     - Похоже на то, - ответил Воронов неуверенно. – Но я понятия не имею, где нам найти то, что откроет эту странную штуку. Ведь сам тот факт, что в иконе некое тайное общество устроило тайник, который никто не нашел в течение трех столетий, уже невероятен.
     Сказанные им самим слова сразу обрезали пареньку крылья. Если тайник заперт, то где взять ключ к нему? И как выглядят эти ключи? Они не были видными членами ученой общественности в области истории, а сам он о Братстве Сионовой Ложи только слышал, и кто знает, правда все эти истории о них или нет? Однако Алла внезапно прервала его размышления. Она, как раньше Ян, нагнулась над иконой и посмотрела в щель.
     - Похоже, они все-таки оставили нам подсказку: один тонкий лист металла. Не уверена, но это, по всей видимости, серебро.
     - Выходит, мы должны найти еще два таких, чтобы вставить в отверстия? – Сашу поразила простота разгадки.
     Ян тоже еще раз взглянул на лист сквозь щель.
     - Ребята, не хочу вас расстраивать, - начал он, – но как мы его откроем при помощи этих железок? Вставить-то вставим, а дальше?
     На этот раз и Алла также была поставлена в тупик. Как они не могли об этом подумать? Листы металла вряд ли являются одним способом открыть тайник. Но если он не один, то где другой? Девушка пыталась вспомнить разговоры с отцом: не мог ли он дать ей решение этой внезапно всплывшей загадки еще тогда, в её детстве?
     Перед её глазами вдруг встали картины далекого прошлого. Вот она сидит дома, в их с родителями квартире, склонившись вместе с отцом над загадкой, записанной на клочке бумаги….
                                              *     *     *
     - Эту загадку китайцы называют судоку, - объяснял юной девочке отец, говоря ласковым голосом. – Она представляет собой квадрат с клетками. У нас, например, он девять на девять. Твоя задача – расставить цифры в клетки так, чтобы ни в одной вертикали, горизонтали или диагонали они не повторялись.
     Потом она целыми часами сидела за столом с карандашом в руке, думая над решением, зачеркивая и переставляя время от времени цифры, чтобы уложится в условие. Часто приходила её мать, лицо которой она сама сейчас без труда могла припомнить. Завидев дочь за таким странным занятием, она закрывалась в одной комнате с отцом и долго приглушенным голосом делала ему выговор. Обычно она говорила, что сидеть за головоломками – не очень хорошее занятие для девочки, что ей нужно сходить погулять, проветриться. Но Алла с невероятным упорством глядела на злополучный квадрат с цифрами и не редко успевала до вечера разгадать её. После она тайком подходила к отцу:
     - Вот, папуля, я решила, - говорила она и протягивала тоненькими ручками лист бумаги с обведенным правильным решением.
     - Хм, - протягивал отец, посмотрев на лист с аккуратными цифрами в квадратиках и убедившись, что они нигде не повторяются. – Ты молодец! Попробуй найти другой способ.
     - Зачем? Тебе это не нравится? – спросила девочка наивно.
     - Ну, почему же? Он великолепен, тем более что ты нашла его всего за один вечер. Иногда для решения просто необходим другой способ.
     - Почему? – спросила дочурка.
     Отец улыбнулся. В его глазах сверкнул огонек.
     - Запомни, Аллочка, у любой загадки всегда имеется несколько решений. Поверь, когда ты подрастешь, тебе это не раз пригодится.
     Позже каждый раз, когда Алле выдавалась свободная минутка, она думала об этих словах, пытаясь применить их смысл на жизненные ситуации. Девушка даже не подозревала, что скоро вспомнит эти слова как раз тогда, когда они будут ей очень сильно нужны….
                                            *     *     *  
     Воспоминание растаяло, и на поверхность выплыли старые кирпичные стены собора Василия Блаженного. Александр Воронов задумчиво расхаживал по комнатке, а Ян Сафронов, усевшись на пол, внимательно осматривал комнату, вдруг они что-то пропустили?
     Вот оно! Её отец дал ей ключ еще тогда, в детстве, но не хотел, чтобы она сразу что-то заподозрила. Путь, оставленный тайным обществом, в котором состоял её отец, должен был быть открыт только в тот момент, когда сама Ложа этого потребует или у неё не останется иного выбора. Ветхие стены собора могли открыть свои тайны только тогда и только ей одной. Но где альтернативное решение?
     Алла аккуратно присела на край иконы. Внезапно на неё нахлынули мысли об отце. Что там с ним? Жив ли он? Она не могла смириться с тем, что он мог уже умереть, но девушке казалось, что, находясь в коме, отец в безопасности. Тогда кто же и как смог сделать с ним такое? Размышляя над всеми этими странностями, Алла нащупала что-то, отличавшееся по фактуре от дерева иконостаса. Её это отвлекло, и она опустилась на корточки перед боковой стороной иконы. Двое друзей заметили то, что она переменила положение, и Воронов спросил:
     - Что-то случилось? Вам плохо?
     - Нет-нет, - заверила его Алла, - наоборот, я нашла кое-что еще.
     Друзья сели рядом с ней, Алла указывала на что-то в боковой стороне иконы. Саша пригляделся и увидел, что это был кусок дерева, отличавшийся от остальной части иконы, как по цвету, так и по фактуре.
     - Пробка? – вопросительно озвучил свою версию Саша.
     - Но зачем она здесь? – последовал вопрос Яна.
     - Давайте лучше вытащим её! – ответила Алла и ухватилась за края деревянного цилиндра.
     Приложив небольшое усилие, она вытащила пробку из торца. Саша нагнулся вперед и заглянул в еще одно образовавшееся отверстие. Чтобы разглядеть, что было внутри, ему пришлось улечься на пол.
     - Мы такими темпами из этой иконы сито сделаем, - донесся до его ушей голос Яна.
      Новое отверстие также вело к тайнику, как и предыдущее, но теперь объект, находившийся под охраной, совершенно пропал из виду. Перед глазами был только лист металла да стенки отверстия. В них Воронов и увидел ключ к открытию сейфа.
     - Что-нибудь видно? – спросила Алла, слегка согнувшись над Сашей, чтобы помочь ему в случае необходимости.
     - Стенки отверстия, которое мы открыли, отделаны зеркалами, одно из них расположено в середине на шарнире, - ответил Саша, поднявшись на ноги. – Мы нашли ключ к открытию, к тому же это согласуется с учениями Ложи.
     - Какими учениями? – спросила, недоумевая, Алла.    
     - У тайны всегда есть несколько ключей, - ответил Воронов, пожимая плечами в знак того, что это была общеизвестная истина.
     - Так и знал! – воскликнул Ян.
     - То же самое говорил мне и отец, когда я была маленькой. Он всегда хотел, чтобы я умела найти несколько решений для одной тайны. Но мне все не понятно, как эта трубка внутрь нам поможет?
     - Вся загвоздка в том, - начал подросток описывать увиденное через отверстие, – что крышку изнутри держит прочная веревка. Солнечный свет, в отличие от электрического, можно направить при помощи зеркал так, что он сможет прожечь бумагу. Сейчас солнечный день, и нам нужно только заставить солнечные лучи попасть внутрь этой камеры и сжечь веревки.
     - Да, но солнце сейчас на другой стороне храма, - поправил Сафронов.
     - Значит, ничего не выйдет? – взволнованно спросила Алла.
     - Нет, все получится! – сказал твердо Саша и пошел в ближний к иконостасу угол. – Наше решение находится у нас почти под ногами.
     Он уселся на пол в углу, протянул руки к стене, и вдруг раздался тихий хлопок, словно от пробки. От неожиданности Алла и Ян пригнулись.
     - Что случилось? – тихо спросил подросток, оглядываясь на друга.
     Сердце у него стало чаще биться: неужели они не успели, и их сейчас найдут?
     - Все в порядке, - произнес Воронов, подняв над головой какой-то небольшой предмет.
     Это была точно такая же пробка, очень похожая на часть стены храма и совпадающая с образцом из иконостаса.
     - Еще одна? – недоумению Яна не было конца.
     - Да, - подтвердил Саша. – Братство создало здесь тайный проход из отверстий в стенах, по которому солнечные лучи можно было бы сосредоточить в какой-то одной точке. Видимо он проходит поперек всего храма. А что у нас там за стеной?
     - Зал главного купола Собора.
     - Тогда пошли скорее. Если мне не изменяет память, то мы должны открыть еще три отверстия и найти еще два металлических листа, чтобы достать некий артефакт.
     - Зачем такие сложности? – вздохнул Ян, закатывая глаза к потолку.
     Вернувшись в помещение главного купола Собора, троица сперва отыскала отверстие в стене: крохотное, диаметром всего около трех сантиметров, отделанное, как и предыдущее, зеркалами, круглая дыра слепым глазом указывала в противоположный угол комнаты.
     - Куда нам теперь? – спросил Сафронов в нетерпении, готовый к действиям.
     - Туда! – сказала Алла, указывая пальцем в правый угол главного иконостаса.
     Варьируя между прихожанами, трое спутников добрались до нужного места. Все вместе они присели на корточки, словно завязывали шнурки на ботинках. Саша взглянул на стену: кирпич местами был розовый, красный или переливался полутонами. На его фоне ничего интересного не выделялось. Подростку стало казаться, что их версия ошибочна, что, возможно, никаких других отверстий в стенах храма нет. Члены Сионовой Ложи, несомненно, имели доступ к собору во время его многочисленных реставраций, но что, если они просто не успели завершить задуманное? Сашу стала пробирать дрожь, паника медленно, но уверенно прокрадывалась в мозг, мешая ему размышлять. В последнем порыве надежды он стал нервно постукивать костяшками пальцев по стене, пытаясь найти хоть какую-то странную и необычную особенность стены, где можно было спрятать маленькое отверстие с зеркалом.
     - Где же ты, где же ты, милая? – непроизвольно вырвалось у него.
     - Что ты там копаешься? – присев рядом, шикнул на него Ян. – На нас уже люди начинают смотреть, видимо, что-то подозревают.
     Саша обернулся: Ян оказался прав, и прихожане все чаще останавливались, чтобы посмотреть на них, в их глазах читалось подозрение. Воронов отметил, что Алла уже не сидела рядом, а стояла у стены, словно не имела к ним никакого отношения.
     - Вы нам что, так помогаете, что ли? – шепотом спросил он у неё.
     - Я вас прикрываю, - ответила Алла так, как и он, шепотом. – И кстати, это они не на вас смотрят, а это я тут подсуетилась и теперь стою на скамье, приковывая внимание толпы.
     Саша даже удивился, что не заметил этого. Алла теперь казалась гораздо выше, чем обычно, стоя на скамье, но второпях он не смог заметить этой новой странности.
     - Вы главное ищите быстрее, - продолжала Алла, едва шевеля губами, - а то я так долго не продержусь. Уже какая-то бабка прошла, собиралась жаловаться на меня. Так что поторопитесь.
     Саша и Ян снова обернулись к стене собора, от которой уже начинало порядком рябить в глазах. Сафронов продолжал осторожно постукивать по стене, которая отзывалась звонким эхом. Наконец после десяти минут подобного обыска Воронов вдруг услышал глухой звук, издаваемый стеной в одном месте.  Он снова воспрянул духом, а спустя еще минуту уже смог определить площадь предполагаемой пробки. Саша незаметно ткнул Яна локтем в бок, указывая на то, что нашел нужное место. Тот отозвался недовольным охом, но узнав о находке, приободрился.
     - Теперь бы эту штуку вытащить, - прошептал Саша. – Подошла бы ложка или что-то в этом роде.
     - Подожди, - Ян уткнулся в свою сумку и стал ворошить её содержимое. – Вот! – торжествующе воскликнул он по прошествии еще нескольких минут. – Мне его подарили родители, но я никак не мог понять, что с ним делать, - сказал Ян, выудив из сумки складной перочинный ножик. – Теперь он наконец-то пригодится.
     Воронов аккуратно взял предмет из рук друга и поднес к стене. Прищурившись, он смог разглядеть небольшой диск, вбитый в стену и сильно отличавшийся от её остальной части по фактуре. Саша с силой воткнул нож в кирпичную кладку и провел им окружность по контуру диска.
     - Если мы вырезали часть стены не в том месте, - прошептал Ян, - нам приличный счет отвалят за порчу государственной собственности.
     Под эти неутешительные слова Воронов убрал нож из образовавшейся щели и подцепил её края ногтями. Диск медленно вылез наружу и нехотя обнажил своё содержимое. Подросток заглянул в открытую ими дыру, но ничего не смог там разглядеть. В отверстии стояла кромешная темнота.
     - С другой стороны стенки есть что-то еще, - проговорил Саша с трудом, поднимая ноющую шею. – Похоже, еще одна пробка.
     - Можно подумать мы в винном магазине, - ответил Ян.
     - Вытолкните её тогда поскорее, - вмешалась в разговор Алла. – У меня подозрения, что я могу предложить вам еще немного времени.
     - Думаю, уложимся, - успокоил её Воронов и засунул лезвие ножа в отверстие.
     Он стал водить ножом в отверстии вслепую, и вскоре лезвие натолкнулось на преграду, которая под его натиском тихо скрипнула.
     - Так, - высунув язык, протянул Воронов. – Похоже на очередное зеркальце на шарнире с возможностью поворота на 360 градусов.
     - Хорошо, еще немного и ты вытолкнешь еще одну пробку, - услышал он голос Аллы, которая тоже присела рядом с ними. – Нам нужно торопиться, а то, думаю, нам будет худо.
     Саша снова налег на лезвие – нож опять натолкнулся на препятствие, пришлось еще сильнее налечь на него. Лезвие ножа воткнулось в старинные породы дерева пробки, а затем под небольшим усилием с тихим хлопком вытолкнули его наружу. Воронов облегченно вздохнул и, наконец, вынул нож из отверстия. На душе стало немного легче, очередная часть головоломки приоткрыла им завесу своей тайны.  Шея у паренька начала потихоньку ныть, колени окоченели от долгого сидения на каменном полу собора. Но ему пришлось снова заглянуть в отверстие, предварительно обернувшись назад. Теперь та комната с иконостасом и первым отверстием в стене была прямо у него за спиной. Он снова повернулся к отверстию, пригнулся и заглянул в него. Перед его глазами, словно через подзорную трубу, возник противоположный угол основной галереи собора, которая опоясывала его башни с куполами по периметру, как будто путы. Он мысленно представил план Храма Василия Блаженного и провел линию, которая и соединила бы все отверстия и верхний угол иконостаса. Она оказалась абсолютно прямой и та её часть, что шла через территорию собора, заканчивалась именно в том углу галереи, который он смог разглядеть. Теперь подросток понял, они все трое оказались правы. С помощью зеркальных трубок в стенах, зеркал на шарнирах и самого солнца они должны прожечь тонкую веревку, которая держит крышку тайника, и взять артефакт. Но что это такое, и для чего оно нужно? Что им с ним делать? Неужели то, что они найдут, и есть сокровище Сионовой Ложи? Саша не успевал находить ответы на эти вопросы, как появлялись новые, более странные и необычайно сложные.
     - Что нам делать теперь? – услышал он голос позади себя.
     Это была Алла, она смотрела на него с легким оттенком волнения на лице. Интересно, подумал Саша про себя, как она восприняла для себя то, что, несмотря ни на какие слова и уверения, её отец все-таки скрыл от неё так много и умудрялся держать правду о себе в тайне на протяжении столь долгого времени? Но не решился задавать этот вопрос напрямик, лучше с ним повременить.
     - Нам нужно двигаться дальше, - ответил Саша, с силой выдохнув воздух. – Сквозь отверстие я смог увидеть угол галереи. Мне кажется, именно оттуда и должен исходить свет.
     - Значит, там еще одна дырка в стене? – спросил Ян несколько обреченным голосом.
     - Да, но, похоже, это не все. Я тут подумал и пришел к выводу, что в следующем отверстии должен быть спрятан какой-то механизм, позволяющий направить луч в стены собора в любое время дня. Кстати, сколько сейчас времени?
     Ян полез в карман брюк за мобильным телефоном, но Алла смогла его опередить, лишь взглянув на левую руку.
     - Сейчас почти два часа дня.
     - Значит, солнце в зените, - пробормотал Воронов, сложив руки на груди. – То есть на юге.
     - А тот угол направлен на юго-восток, - добавил Сафронов. – Выходит, мы точно должны каким-то образом направить луч солнца в другое место.
     - Зеркала! – воскликнула вдруг Алла. – Поскольку свет будет попадать не прямо в этот тоннель из отверстий в стенах, то нам нужно иметь возможность его направлять, а для этого всегда использовались зеркала! Осталось только найти очередную дыру и дело в шляпе!
     Её восторгу не было предела. Девушка ничуть не жалела, что отец, пусть даже тайно, но виделся с такими умными людьми, как те, что спрятали эти загадки прямо у всех на виду.
     Троица снова вышла из главного зала храма Василия Блаженного, прошла галерею и вышла к нужному месту. Пройдя мимо недавно открытого отверстия, Воронов увидел ту самую выбитую им пробку. Его удивило, что этого никто не заметил, но, окинув взглядом галерею и обнаружив в ней совсем небольшое количество людей, он понял, что заметить крохотную пробку, выскочившую вдруг из стены, не смогли бы даже женщины, мирно и сонно сидевшие за прилавками с сувенирами, которых здесь было крайне мало. Троица замерла в углу галереи, а Алла стала водить пальцами по стене, стараясь вовремя заметить различия в фактуре материала. Воронов же молча умолял, чтобы все эти механизмы и зеркала сохранились еще с тех давних пор, когда их сюда установили. Тут Алла остановила руки с широко растопыренными пальцами в одном месте стены, почти у самого пола. Потом она снова немного потерла стену, чтобы убедиться, что не ошиблась. Наконец, тщательно все проверив, она едва слышно сказала:
     - Похоже, это здесь.
     Уверенно, но с признаками тревоги и сомнения на лице, девушка взяла у Сафронова перочинный ножик и стала очерчивать окружность по контуру деревянного диска, находившегося в стене. Воронов уже успел все обдумать и понял, что эти диски сделаны из одного очень прочного дерева, которое на ощупь очень трудно отличить от камня. Однако как только Алла вонзила ножик в узкую щель между деревянным стеной и диском, последний рассыпался в труху, спокойно и без боя открыв им свои секреты. Сначала на лицах всех троих застыло странное выражение: смесь удивления с испугом и легкой примесью радости оттого, что все прошло гораздо легче, чем ожидалось. Теперь Алла с легкостью просунула нож в дыру в стене Собора и повторила операцию, как пару минут назад это делал Воронов. Вторая пробка выскользнула и с тихим свистом полетела вниз к земле. После этого друзья смело заглянули внутрь отверстия, которое оказалось гораздо шире остальных своих собратьев.
     Саше с трудом верилось, что они получили доступ к чему-то такому, что никто другой не видел на протяжении нескольких столетий. Внутри находилось зеркальце, закрепленное на чем-то вроде штатива, способном выдвигаться, и имевшее возможность вращаться практически во всех направлениях. Воронов с легкостью просунул руку внутрь и выдвинул зеркальце наружу до упора. Ему удалось представить, что бы произошло, если бы кто-то на улице сейчас увидел, как из стены храма выдвигается какой-то странный прибор. Смеху было бы! Когда зеркало было выдвинуто до упора, все трое стали смотреть, где на тот момент находилось солнце. К счастью, оно было почти прямо перед собором, с южной стороны, только слегка миновав фазу зенита.
     - Так, - протянул Ян, - начнем. Мы говорим, куда поворачивать зеркало, а ты располагаешь его, как нужно. Это ускорит процесс.
     Сначала они долго не могли приспособиться. То кто-нибудь из них двоих говорил неправильно, то Воронов поворачивал отражающую поверхность слишком сильно. После нескольких минут сложностей Саше удалось поймать луч света, зеркальце словно стало светиться изнутри.
     - Теперь его надо повернуть, учитывая, что угол падения равен углу отражения, - пробормотала Алла.
     - Жалко, что мы так до этого и не дошли в нашей школе, - промолвил Саша, внезапно вспомнив инцидент полугодовалой давности.
     С трудом сумев отогнать нахлынувшие воспоминания, он начал аккуратно, чтобы не сбить зеркало, поворачивать стеклянный диск. Луч света ударился в покрытые зеркалами стенки отверстия и ясной прямой линией направился прямо в другое отверстие, только слегка наклонившись вниз. Все трое спутников поспешили ко второй дыре и перенаправили луч так, чтобы он бил прямо в третью, около иконостаса в церквушке. Когда они вернулись обратно к иконостасу, то обнаружили, что луч снова все-таки смог отклониться, но им это удалось достаточно легко исправить. В конце концов, луч солнечного света был, словно стрела Гелиоса, направлен прямо в отверстие в иконе. На этот раз перенаправлять его не было необходимости. Однако несмотря на то, что луч попал прямо в цель, крышка тайника даже не тронулась с места. Троица недоуменно смотрела на перевернутую икону. Что-то они упустили. В голове что-то крутилось, что-то такое, что произошло совсем недавно, но они про это все трое напрочь забыли.
     Спустя добрых пять минут подросток, наконец, вспомнил.
     - Куски металла! Мы забыли о них! Видимо, они как-то тоже способны сфокусировать луч в одной точке, чтобы усилить его. Похоже, внутри этого ящика он слишком сильно рассеивается. Нам нужны куски металла.
     - Но где мы их возьмем? Нам нигде не попадались места, где можно взять эти металлические листы, -  удивленно спросила Алла.
     - Когда мы тут ходили, - начал Сафронов неуверенно, - я заметил, что между некоторыми из башен и главным залом есть узкие коридоры с полом, покрытым плохим и старым паркетом. Там мы еще не искали, может, попробуем?
     Идея их устроила, но уверенность в успехе  поблекла  оттого, что тайник не открылся. Все трое покинули церквушку, обошли её, повернули направо и оказались в темном коридоре, который, как и говорил Ян, был расположен лишь между некоторыми из башен, а часть из них он лишь огибал. Пол его был покрыт старым паркетом, в некоторых местах его фрагменты отсутствовали, местами шатались. Друзья осторожно двинулись по нему, внимательно смотря по  сторонам.
     - Ищите все необычное: резьбу, узоры, барельефы, - напомнил им Воронов. – В общем, все странное, что, по-вашему мнению, подходит под символичный тайник.
     - Дурацкие символы! – буркнул себе недовольно под нос Ян.
     Все трое медленно шли по коридору, внимательно и настороженно осматривая все вокруг. Этот коридор навевал на Воронова какое-то мрачное ощущение. Ему казалось, что он уже где-то это испытывал, причем недавно. Пройдя около четверти коридора, он вдруг неожиданно для самого себя вспомнил, где он чувствовал это. Да, именно тогда, полгода назад. В той омерзительной школе, где их едва всех не убили. Каждый раз, когда они вдвоем с Сафроновым вспоминали о том страшном дне, они оба чувствовали нервную дрожь, а у самого Саши пробегал мороз по коже. Теперь в этом коридоре христианского храма в центре Красной площади это чувство по неясной причине снова вернулось к нему.
     Когда они прошли уже половину коридора, подросток почувствовал что-то под своей правой ногой.
     - Подождите! – окликнул он остальных. – Я что-то нашел.
     Кусок паркета у него под ногой ходил ходуном, едва позволяя пареньку удержаться на ногах. Ян и Алла подошли ближе к нему, а Воронов аккуратно сошел со злополучного куска паркета. Он внимательно огляделся, поскольку заметить их троих можно было очень легко. В этом коридоре тоже было пусто, казалось, что все посетители храма решили куда-то все разом уйти, но Саша сразу вспомнил, что сегодня среда. В соборе изначально нельзя было ожидать наплыва народа. Им нечего было опасаться, но все эти открытия здорово будоражили воображение, а сознание отказывалось обдумывать произошедшее. Оно просто стремилось идти дальше. Три человека присели рядом и стали осматривать, казалось бы, ничем не примечательную плитку в полу. Ян потянул за неё, та слегка зашаталась, но все-таки не вылезла. Её словно что-то держало изнутри, подросток начал паниковать, что у них ничего не получится.
     - Этот кусок чем-то зацепился, или его намеренно закрепили, чтобы никто не вытащил, - сказал он сквозь зубы, все еще стараясь одолеть несчастную деревяшку.
     - Тайник под половицей – вполне символично, - с кислой улыбкой сказала Алла. – Может это что-то можно отрезать или сломать?
     Мальчишки не знали ответа на этот вопрос, Ян наклонился и попробовал посмотреть в зазор между половицами. Через минуту он поднял разочарованно голову и сказал:
     - Ничего не вижу. Слишком узко.
     - Сейчас, у меня есть идея! – сказала Алла и обратилась к Яну. – Дай-ка мне свой ножик.
     Ян послушно вынул ножик и снова вручил его Алле. Та прицелилась, просунула лезвие в щелку, куда смотрел Ян, и нажала на нож, чтобы вошел поглубже. Мальчишки поняли её замысел, а Алла тем временем собралась с духом.
     - Так, я буду проводить лезвием в щелях по периметру половицы, - сказала она, взявшись за рукоятку ножика. – Если её что-то держит сбоку, надо постараться эту опору сломать.
     - А если там ничего не обнаружится? – спросил Ян.
     - Тогда у нас проблемы, - ответил за Аллу Саша.
     Тем временем Алла уже начала двигать лезвие ножа сквозь едва различимую щель, за века забившуюся пылью и грязью. Нож с легкостью рассекал все эти побочные эффекты времени, издавая по пути тихий шуршащий звук. Девушка уверенно вела ручку ножа вперед, не зная, как реагировать на свалившиеся на неё открытия. Она все думала об отце, видела его лежащим на больничной койке под приборами и капельницами. Её удивляло, что он знал о том, о чем все архитекторы и историки только догадывались, но что из этого всего он хотел ей сообщить? Какую-то семейную тайну? Но тогда она совсем зря втянула подростков в это приключение, которое способно вылиться во что угодно, о чем они потом могли горько пожалеть. Или её отец знал что-то такое, что имеет чрезвычайную историческую ценность, и не хотел, чтобы эта реликвия пропала? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, используя то, что им троим пока удалось выяснить, Алла, сама того не заметив, проверила первую сторону половицы, так ничего и не обнаружив. В конце концов, она сказала:
     - Тут ничего нет.
     Мальчишки разом кивнули, а Алла снова поставила нож в соседний зазор и опять провела им, слыша лишь шорох и шелест забившегося туда мусора.
     - Мы так весь Храм по частям разберем! – сказала она, выдохнув.
     - Вот этого лучше не надо, - ответил Воронов, не спуская глаз с лезвия, которое, как оказалось, и в этот раз ничего не нашло. – Осталось две грани.
     На третьей попытке им повезло: лезвие сначала шло плавно, а потом застряло и никак не хотело продолжать движение.
     - О! – воскликнула Алла, чувствуя, что не может заставить нож двигаться дальше. – Я на что-то наткнулась.
     Мальчишки с интересом посмотрели на торчащий над полом край лезвия. Алла подергала ножом вперед, но тот не слушался, что их весьма заинтриговало.
     - Похоже, это какая-то веревка или тонкая металлическая палочка, - сказала Алла. – Не знаю, но думаю, нужно попробовать её сломать.
     - Давайте! – оживленно сказал Воронов, а девушка с силой нажала на нож.
     Лезвие что-то подпирало, мешая продвигаться. Алла нажимала на нож, а преграда понемногу отступала. Девушка потрясла ножом в щели, перед острием лезвия что-то зазвенело. Поняв, что перед ними преграждает путь к разгадке тонкий прут из металла, который можно, видимо, легко сломать или хотя бы деформировать, Алла еще сильнее нажала на нож. Некоторое время прутик упирался, а потом с негромким звоном отскочил куда-то в сторону, а половица, словно на пружине, подпрыгнула вверх. Ян Сафронов сразу поднял её, а Алла ошарашено смотрела на плод своих трудов и вытаскивала ножик. Заглянув под деревянный брусок, они ничего не увидели. Сначала это их смутило, но потом Воронов, почесывая в недоумении затылок, посмотрел на внутреннюю сторону половицы.
     - Глядите! Я нашел его! – воскликнул он, указывая пальцем на плитку.
     И в самом деле, там, куда он указывал, на тонких проволоках был привязан небольшой прямоугольный лист металла, блестевшим на свету, а на самой пластине были проделаны отверстия, по форме напоминавшие буквы. Ян сразу ухватился за проволочки, которые сразу же податливо отогнулись наружу, освободив плененный ими кусок железа. Алла осторожно вынула его и внимательно осмотрела: находка была абсолютно ровной и прямой, а внутренние поверхности букв были тщательно отполированы, служа тонкими зеркалами. На самом листе были выведены несколько букв, которые образовывали сочетание: СИЬ. Увидев это, все трое немного удивились.
      - А это еще что за абракадабра? – спросил Сафронов, стараясь в уме  переставить буквы, но получая все ту же шараду.
      - Листов металла три, - задумчиво сказал Воронов, бросая мысленный взгляд обратно на тайник в иконостасе. – Один из серебра, другой из железа. Видимо, буквы есть и на том листе.  
      - Если найдем еще один и вставим в отверстие, то узнаем, что означают эти знаки, - сказала Алла. – Я не знаю другого способа это выяснить.
     - Но где же искать теперь? – не унимался Ян. – Неужели они снабдили тайниками весь Собор?
     - Это они бы с трудом смогли проделать, - ответил Саша, пытаясь придумать, куда могли спрятать еще один лист металла с буквами. – Сионова Ложа имела большие связи, но снабдить этот собор большим количеством тайников у них не было возможности.
     - А что, если решение покоится рядом с загадкой? – спросила Алла, смотря на то место, где только что покоилась половица.
     - О чем вы? – спросил Воронов в недоумении, но Алла лишь показала им пальцем вниз.
     Наклонившись, они смогли разглядеть, что в кирпичной кладке под деревянной половицей был сделан барельеф, изображавший изящный цветок, слегка выступавший из общей кладки. Воронов немного не понимал, откуда этот рисунок оказался в соборе Василия Блаженного, но Аллу, похоже, это нисколько не смутило. Она с легкой улыбкой на губах прикоснулась к каменным лепесткам и сказала:
     - Нарцисс. Мой любимый цветок.
     - Но зачем он тут? – спросил её Ян.
     - В греческой мифологии Нарцисс был прекрасным юношей, но, похоже, это не из той оперы, - сказал Саша, внимательно глядя на цветок. – Или вы знаете то, чего не знаем мы?
     - Я понятия не имею, как здесь оказался нарцисс и зачем он нужен нам, - ответила Алла.
     Она гладила холодные изгибы бутона, а потом внезапно на них надавила. Цветок, легко шурша, ушел в глубь кладки, а за их спинами послышалось какое-то механическое движение. Они дружно обернулись, у Аллы замерло сердце. Стена, напротив которой они все сидели, пришла в движение. В её центре кирпичи отъехали назад в глубину кладки, а затем сдвинулись в сторону, открыв небольшую нишу. Воронов вскочил на ноги и осторожно подошел к образовавшемуся углублению. Заглянув в него, он увидел третий лист металла, который на этот раз был, наверное, медным, судя по цвету. Он уверенно протянул руку к листу и почти взял его, как вдруг стена снова ожила и закрывавшая тайник часть стала выдвигаться обратно, едва не зажав подростку ладонь, которую тот вовремя отдернул. Он не на шутку перепугался, потому что мог вполне остаться без кисти руки. Обернувшись назад, он увидел, что Алла и Ян напуганы этим не меньше его самого. Они сидели с раскрытыми ртами, наблюдая, как дверь тайника обратно встала на место, словно там никогда ничего не было, кроме кирпичной стены.
     - Смотрите! – воскликнул Воронов, взглянув на нарцисс, который медленно опять встал на свое первоначальное место, едва ли выпячиваясь из камня.
     - Теперь понятно, - сказал Сафронов, быстро соединив два факта. – Нарцисс, служащий кнопкой запуска, ненадолго открывает тайник. Значит, чтобы успеть взять содержимое, надо держать цветок в опущенном положении.
     - Ладно, - кивнула Алла,  её глаза расширились от испуга после этого случая с тайником. – Мы его подержим, а ты бери лист. Извини, что напугали.
     - Ладно, забыли! – махнул рукой Воронов и приготовился.
     Девушка снова вдавила цветок в пол, и тайник медленно открылся. Как только дыра стала достаточно большой, подросток быстро схватил медную пластину и мгновенно отдернул руку. Но артефакт как назло застрял, отчего Саша сначала от неожиданности удивился, но потом быстро перевернул лист металла на 90 градусов и вынул из углубления. Через мгновение после этого створка тайника захлопнулась, чуть не зажав медную пластину.
     Алла и Ян подбежали к Воронову и, убедившись, что ничего ему не прищемили, вместе стали изучать пластину. На этот раз на ней были прорезаны еще три буквы: ПЕЛ.
     - Пел, - прочитала Алла написанное. – Кто пел и что пел?
     - Опять что-то не то, - сказал обескуражено Ян. – Получается «Сиь пел». Кто такой Сиь? Или это какой-то шифр?
     - Не знаю, что он там пел, - сказал друзьям Воронов с легким раздражением, - но нам нельзя терять время. Пошли, надо наконец вскрыть тайник в иконостасе.
     Никто не стал возражать, и уже скоро они снова стояли около иконы с сюрпризом, примеряясь, как поставить листы.
     - По-моему, разницы никакой, - говорил Сафронов.
     - Но тогда это было бы слишком просто! – отвечала ему Алла.
     Воронов же заглянул в одно из отверстий для листов и осмотрел третий, серебряный лист металла. Там он тоже смог в усиленном солнечном свете разглядеть три буквы, аккуратно вырезанные в поверхности листа: АСТ.
     - Это набор букв, - сказал он громко, чтобы Алла и Ян прекратили препираться. – Это своеобразная анаграмма, но буквы в ней перепутаны, а не образуют понятного слова.
     - В смысле? – не понял Ян.
     - На том листе тоже есть буквы? – спросила в свою очередь Алла.
     - Да, тоже три, - ответил Воронов. – А, С, Т.
     - Так, - протянула девушка и, достав свою записную книжку, выписала все имеющиеся у них буквы слова в ряд: С, и, ь, п, е, л, а, с, т. Все трое уставились на символы, пытаясь составить из них разные комбинации.
     - Попробуем, - пробормотал Саша и стал перечислять все варианты, какие только мог придумать. – Петь, пела, пел, тела, сила, ласт, льет, тесть, сипеть, лепить.
     - Ничего не понимаю! – воскликнул Ян. – Может, над нами просто издеваются?
     - Спас, сел, тел, - продолжал перечислять Саша, а потом замолчал: - Кажется, я понял!
     - Что понял? – оживленно спросила Алла. – Кроме слова спас есть какое-то другое?
     - Здесь можно задействовать все буквы! – стал говорить Саша. – Мы в православном Храме, а это значит, что слово должно соответствовать месту.
     - И что же это? – тут интерес захватил даже Яна.
     - Христианский храм в любой точке мира посвящен всегда именно ему, тому, кто спас нас, искупив наши грехи в незапамятные времена, - лихорадочно объяснял Саша.
     - Спаситель! – воскликнула Алла, у которой дома все были верующими людьми. – Все девять букв!
     - Ничего себе! – удивился Ян. – Как все просто! Но как нам расставить листы?
     - В таком случае очевидно, что в порядке следования букв в слове, - сказала Алла. – Первая буква «С», следовательно, нужно поставить ближе всех к нам пластину с сочетанием СИЬ.
     С этими словами она взяла железную пластину и вставила её в ближнее отверстие.
     - А тогда получается, что серебряную пластину надо переставить в последнее отверстие, - сказал Ян и, взяв лист АСТ, засунул в дальнюю щель.
     - А лист ПЕЛ - в центр, - сказала Алла и тоже поставила пластину на место.
     Через пару секунд они услышали едва слышное потрескивание, и в нос ударил запах чего-то горящего. Воронов знал, что члены Братства Сионовой Ложи вряд ли что-то напутали, и едва ли они могли дать огню спалить Храм, но что не случится века спустя? Они трое настороженно смотрели на икону, а из щелей из неё начинал сквозить дымок.
     - Может, вмешаться? – с сомнением спросила Алла.
     - Если что-то начнет гореть, - ответил ей Ян.
     Внезапно раздался громкий щелчок, стенка иконы, которая раньше была задней, подскочила, листы металла слабо зазвенели. Вздрогнув от неожиданности, все трое подошли к иконе и склонились над открывшимся тайником. Луч света был сбит, и больше дым не отравлял воздух, сразу успокоив троицу. Воронов снял крышку, в которой висели металлические пластинки. Сделав это, они смогли увидеть, то, что так хитро было спрятано, завернутое в ткань.
     - А крышку держала тонкая веревка! – сказал Ян, показывая Саше и Алле обгоревшие остатки. – Её нам и надо было сжечь!
     Алла тем временем уже успела вытащить из тайника сверток из какой-то толстой грязноватой ткани. Она смотрела на него, как на предмет из другого мира, путь в который ей раньше был закрыт, а сегодня он так неожиданно распахнул для неё свои двери, следуя указаниям её отца.
     - Разворачивайте! – раздался рядом голос Воронова, от которого Алла даже вздрогнула. – Давайте! Мы ведь это искали!
     Девушка не была уверена, что хотела или была готова увидеть то, что содержал этот грязный сверток. Ей казалось, что сам вид этого предмета отговаривает её от этих действий, но потом она уверенно развернула ткань. В неё был заботливо завернут большой  крест, на котором виднелось изображение распятый мужчина, в очертаниях которого сразу узнавался Христос. Аллу эта находка немного удивила, но они все трое продолжали осмотр этого сокровища. В нижней части креста выступали различные тонкие штырьки, но уже выполненные из обычного железа.
     - Распятие, - пробормотал Воронов несколько обескураженно. – Вполне соответствует слову, которое мы составили из тех букв.
     - Но эти выступы, зачем они нужны? – спросил Ян.
     - Похоже, этот крест – деталь какой-то конструкции, - задумчиво ответила Алла, вращая крест в руках. – Теперь нам надо найти эту конструкцию, но вопрос – как мы это сделаем?
     Воронов, как и все они, был поставлен в тупик этим открытием, поскольку он не помнил ничего такого в храме, куда могла подойти такая часть. Но если этот предмет не из этого собора, то откуда он? Не имея никаких соображений на уме, подросток взял ткань, в которую завернули крест, и стал её вращать в руках, разглядывая с разных углов. Лоскут «блистал» своими пятнами, мешая увидеть что-либо странное. Алла и Ян тем временем тщательно изучали распятие, строя всякие разные теории о том, откуда оно здесь взялось и имеет ли связь с отцом Аллы или Сионовой Ложей. Воронов все собирался принять участие в их дискуссии, но этот кусок ткани его чем-то заинтересовал, и он сам не мог сказать, чем. Во время очередного разворота Саша увидел в ткани карман, из которого торчал тонкий сложенный листок бумаги.
    - На этом кресте сюрпризы не заканчиваются, - произнес он вполголоса.
    
Глава 6

Сет беспрепятственно прошел в храм Христа Спасителя, но прежде ему пришлось с трудом протиснуться сквозь толпу зевак, которые, к счастью, не могли пока что видеть его истинную сущность. «Вот деру бы дали, ха!» – подумал про себя Сет, довольно ухмыляясь своей звериной мордой. Вся эта маскировка ему начинала порядком надоедать, но иначе все прохожие разбежались бы в ужасе или катались по земле, сжавшись в комок, и бились бы в конвульсиях безумия от одного вида существа из другого мира. Перед собором туристов было достаточно много: кто фотографировал огромную достопримечательность, кто стоял в очередь у будок с различными деликатесами, кто просто прогуливался. Сет резво, несмотря на крупное могучее тело, пробирался сквозь толпу упорно приближаясь к цели. Его холодное сердце часто билось, предвкушая полный триумф, даже не думая ни о каких проблемах или неприятностях. Пока он по возможностям ничем не отличался от обычных людей, не мог даже стакан сдвинуть с места силой мысли, а что там говорить о глобальных катастрофах, которые он мог с легкостью натравить на любое место на планете в былые времена, по которым сейчас так сильно тосковал.
     Солнечные лучи отражались от огромного купола собора, изредка слепя глаза. «Все это великолепие простоит совсем недолго», – успокаивал себя Сет. Оно канет в небытие, когда придут перемены, до которых уже рукой подать, оставалось только проникнуть в собор, и начало неизбежному преображению будет положено. Ему пришлось обойти вокруг храма, пока он нашел вход, над которым были также расположены золоченые изображения на библейские темы, но бог лишь брезгливо поморщился при их виде. Интересно, а кто-нибудь обратит на него внимание в соборе? Как они его в этом случае назовут, богохульником? А хотя все равно, теперь это не важно – недолго им еще осталось.
     Сет поднялся по каменным ступеням и оказался перед входом в храм. В проеме он едва мог разглядеть внутренне убранство собора, которое по не ясной ему причине утопало в какой-то странной темноте. Пройдя дверной проем, Сет чуть было не натолкнулся на серую арку металлодетектора. К своему удивлению, божество обнаружило, что обладало слишком большим ростом, чтобы пройти через неё, как обычный прихожанин. Пришлось быстро изобразить кашель, так ему удалось согнуться в три погибели и с трудом миновать жалкое препятствие, куда едва протиснулись широченные плечи. Однако стоило Сету пройти внутрь, как перед ним оказался невысокий охранник, который сразу осведомился:
     - С вами все в порядке? Вам нехорошо?
     - У меня просто аллергия на свечной воск, - ответил Сет своим хриплым рычащим голосом специально на не очень хорошем русском языке, чтобы выдать себя за экзотичного туриста.
     Охранник кивнул и удалился, дав ему пройти дальше. Сет оказался в высокой в просторной галерее, стены которой были покрыты текстовыми отрывками из Библии, а в проходе теснились сувенирные лавки и столы, продававшие свечи для прихожан. Несмотря на то, что Сет умело соврал насчет свечей, но их запах, царивший безраздельно в стенах собора в самом деле показался ему отвратительным и удушающим. Превозмогая боль в теле, возникшую после вдыхания этого аромата, бог продолжил путь по галерее, имевшей не один поворот. Через некоторое время он оказался в главном зале храма, представлявшем собой гигантский крест. По периметру стояли иконы на наклонных подставках, безмолвно наблюдавшие за людьми, окруженные десятками плавящихся свечей. На стенах и потолке везде были росписи, изображавшие различные отрывки из Библии, но в основном посвященные жизни Христа. Далеко впереди огромной причудливой башней-куполом возвышался иконостас, за которым находился вход в алтарную часть. Перед ним была огорожена большая часть зала, где стояли церковные книги на длинноногих подставках, а ковры с зеленым ворсом мягко и приветливо приглашали пройти священнослужителей в недоступную простым смертным часть собора.
     Сет шел по полупустому храму, а его шаги гулко отдавались под высокими сводами. Он поднял голову и увидел, что со сводов на него смотрели десятки святых, а когда незваный гость дошел до центрального купола, то ему показалось, что на него своими огромные глазами  взирал сам Христос.
     - Хочешь не дать мне открыть всем истину, жалкий человек? – тихо произнес Сет на древнеегипетском, чтобы его никто не смог понять. – Твои глаза меня не остановят, а лишь заставят рассмеяться!
     Он пренебрежительно огляделся вокруг, увидел немые и неподвижные нарисованные фигуры святых, и двинулся дальше к алтарю. Прихожан было немного, да и те смотрели только на иконы, а не по сторонам. Выйдя на середину зала, Сет убедился, что из него ведут еще три галереи, наподобие той, через которую он попал сюда. Но одна из них была закрыта решеткой, где висела надпись «Посторонним вход воспрещен», а на другой была видна надпись «Ремонт». В этой галереи стояли леса, занавешенные толстой полупрозрачной пленкой, словно мебель в старом доме, который уже давным-давно покинули. Рабочих нигде не было видно, а все леса оказались заставлены всякими инструментами и банками с краской или побелкой. Третья галерея была открыта и вела в подземную церковь Преображения Господня, куда Сет решил не соваться, чтобы не стало еще хуже. У него уже начинала раскалываться голова – это говорило о том, что пора поторапливаться.
     Бог не знал, как незаметно проникнуть в алтарную часть, но времени и сил для перевоплощения не было. Постоянно оглядываясь, Сет двинулся к первой галерее, куда вход был разрешен только священникам. Он понимал, что, возможно, ему это удастся сделать только с помощью одного из них. В случае сопротивления он сможет убедить врага в целесообразности сотрудничества. Но его самолюбие негодовало при таком способе действий, скрытном и молчаливом, вместо обычного ужаса, грохота и криков. Божество убеждало себя, что для светопреставления пока рано, звезды еще неблагоприятно расположены и время еще будет.
     Убедившись, что его никто не видит, Сет вошел в галерею и двинулся по красному ковру, а за ним медленно тащился нижний край его черных одеяний. Несмотря на то, что в Москве было довольно жарко, Сет не чувствовал тепла ни снаружи, ни здесь. Ноги сами несли его навстречу судьбе и риску. Но он сомневался, что Смотрящий Ложи его обманул. Не в его пользу было врать, хотя он давно знал, насколько смертные коварны и лживы!
     Повернув за угол, Сет сразу увидел дьячка, что-то быстро записывавшего в блокнот. Священник был в темном церковном одеянии, с бородой, но оказался достаточно молод. Не боясь никаких последствий, божество с радостью отказалось от своего камуфляжа и вернулось к своему исходному обличию. Огромным и могучим богом ему было быть гораздо приятнее, чем облаченным в какого-то непримечательного человечишку. Едва не столкнувшись с ним, священник вздрогнул и в ужасе задрал голову, заглянув Сету прямо в злобно блеснувшие красные глаза. Священник что-то быстро чиркнул в блокнот, оторвал кусок бумаги и сунул её в карман. Сет этому лихорадочному действию снова ухмыльнулся и упер могучие руки в бока.
     - Не подскажешь, смертный, как попасть к алтарю? – спросил он, с насмешкой глядя на человека перед собой.
     Ему было интересно, как он поведет себя, осознав, что встретил перед собой порождение темных глубин потустороннего мира собственной персоной. На испуганном лице священника на долю секунды появилось выражение удивления, а потом он ответил:
     - Тебе, Дьявол, нечего там делать! – несмотря на то, что он пытался говорить, его голос дрожал. – И вообще, как ты вошел в святую обитель?
     - Не думай, что я настолько жалок, как ты думаешь, смертный! – громко ответил ему Сет. – А теперь ответь на вопрос!
     - Ты никогда не получишь ответа, потому что я знаю, за чем ты сюда явился!
     - Неужели? – на этот раз Сет вопросительно поднял одну бровь.
     - Мы знаем о тебе! – ответил священник. – Не знаю, ведомо ли тебе, но в Ложе тоже есть служители Господа нашего Иисуса Христа! И мы будем защищать Путь!
     - А может, проще и быстрее будет подчиниться тому, кто никогда не проиграет этой войны? – сказал Сет, уверенный, что и этого выскочку он быстро успокоит. – Поверь моему печальному опыту, горечь поражения гораздо хуже сладости победы и жизни.
     - Тебе не удастся меня искусить, змий! Ибо того, что тебе надо, здесь нет!
     - Что?! – такой поворот событий Сета на минуту лишил дара речи, но потом он продолжил, не скрывая клокотавшую в нем злость. – Где же они? Отвечай, смертный, пока Анубис не забрал твою душу!
     С этими словами Сет в два шага покрыл расстояние между ним и монахом, схватил его одной рукой за горло и с легкостью поднял высоко в воздух. Священник сначала перепугался, а потом, осознав, что пока его оставят в живых, начал дрожащим голосом говорить:
     - Да простит Господь деяния твои! Вернись в адское пламя!
     - Меня эти слова не волнуют, - ответил Сет. – Говори, где вехи?
     - Их здесь нет, но где они, я не имею ни малейшего понятия.
     - Побойся моего гнева! – грозно сверкнул глазами бог хаоса. – Отвечай, ибо если ты врешь, то твои минуты сочтены!
     - Твои угрозы, демон, дела не ускорят! – ответил нагло священник. – Тебе никогда не изменить истории и не уничтожить нас! Твои попытки тщетны, и ты никогда не найдешь вехи!
     - Что бы ты там не говорил в своих дерзких речах, ты глубоко заблуждаешься, смертный! – ответил Сет, у которого злость и гнев уже почти выкипели. – Я принесу этому миру просвещение и конец старому обману, а первым «Конец света» увидишь ты!
     Пока Сет держал этого священника, в его мозгу одна за другой проносились мысли. Неужели его все-таки обманули? Это тупиковая ветвь, или лишь ложь монаха? Гнев перекрывал доступ в сознание разуму, затуманивая его, а в сердце пылала злоба на этого жалкого смертного. Не контролируя себя, Сет снова сверкнул кроваво-красными глазами, размахнулся и со всей своей исполинской силой швырнул священнослужителя прямо о мраморную стену. Тот, негромко вскрикнув, ударился о камень, послышался хруст переломанного позвоночника, мрамор треснул и прогнулся, покрывшись алыми пятнами, а сама жертва сползла по стене и бесформенной кучей улеглась на полу. Сет издал негромкий яростный рык отчаяния, сгреб тело в охапку и уложил, словно тот сидел, полулежа под трещинами в стене.
     - Когда тебя найдут, то все познают малую толику моей мощи, а ты им в этом послужишь лишним доказательством, - сказал Сет и, снова приняв обличие человека, вышел из галереи обратно в главный зал Храма.

Глава 7
    
Злополучная троица сидела около иконостаса, изучая стихотворение, написанное на найденном в тайнике клочке ткани. Алла никогда не видела сочиненных её отцом стихов, да и ни разу не смогла его застать за этим занятием, из чего следовало, что загадки сочинил кто-то другой. Но так или иначе сейчас этот текст, представлявший собой четверостишие, поставил её в тупик. Она смотрела на слова, читала их, понимала смысл фразы, но все-таки склонна была считать, что это предмет из другого мира, покоившегося в глубинах человеческой истории и закоулков сознания лидеров. Местами изъеденный насекомыми этот исписанный кусок плотной материи рушил одним своим существованием весь тот сокровенный мир, который она видела, ощущала, где жила все эти годы своей жизни. Она всей душой хотела, чтобы это был сон, обернувшийся абсурдным сновидением, свойственным распаленному рассудку после недавнего стресса. Но проклятое четверостишие неумолимо и нагло возвращало её в плен этого горячечного бреда, а девушка даже еще не решила, верить ему или нет.  
    С мрачной задумчивостью на её молодом лице Алла посмотрела на подростков, по виду которых было понятно, что они не просто удивлены, а скорее поражены увиденным не меньше её самой. Оба тоже слегка непонимающе таращились на загадочные и немного пугающие строки, силясь найти разгадку для них. Сафронов чесал досадно в затылке, а Воронов задумчиво сдвинул брови к переносице. Стих был изложен просто, обороты не являлись образцом запутанности, но и цельного смысла в этих строчках найти было трудно. А сам стих являл собой следующее:
                         Куда же укажет наше Светило?
                      Ты вокруг Спаса, друг, обойди,
                      Нужное время на башне найди
                      И посмотри, куда Зло покатило.
     Написано было от руки плавным и ровным разборчивым почерком, так что на неправильное прочтение текста жаловаться было невозможно. Однако содержание все равно оставалось туманным, но рассуждения могли чем-то помочь им всем. Сафронов уже точно получил точное подтверждение, что одним храмом Василия Блаженного дело не ограничится, Сионова Ложа не намерена сдаться и преподнести им разгадку тайны на блюдечке вот так просто, без боя. За этими строками скрывается смысл, указывающий на определенное место, но на какое именно, только предстояло выяснить.
     Времени мешкать не было, а рабочие скоро могли сюда вернуться. Троица это прекрасно понимала и без лишних слов и, не найдя решения сразу, решила покинуть комнату с иконостасом, предварительно убрав все следы своего недавнего присутствия. Все трое прошли по галерее, опоясывающей храм, почти до выхода и только там остановились.
     - Что бы там эти строки ни значили, но это было очень важно для вашего отца, - сказал Воронов, переводя дух.
     - Значит, этот крест из золота не является тем сокровищем, которое мы с вами ищем? – встрял Ян, за что и Алла и Саша на него дружно шикнули.
     - Ты с ума сошел! – накинулся на друга Воронов. – А если кто-то это услышал?
     - Ну и услышал, и что с того? – выпятив грудь, ответил уверенно Сафронов. – И что здесь страшного?
     - Если эта веха и нападение на отца Аллы как-то связаны между собой, то в этом деле принимает непосредственное участие и другая сторона. Вряд ли эти типы будут дружелюбны с нами, если не пощадили даже беззащитного человека.
     - Хочешь сказать, что за этими знаниями, сути которых пока мы сами не знаем, охотится еще одно тайное общество? – спросила Алла, начиная чувствовать, что это переходит в кошмар наяву.
     - Не знаю, кто напал на вашего отца и что ему было нужно, но если учитывать, что квартиру не ограбили, то ему была нужна именно эта информация, - ответил подросток, ничуть не сомневаясь в правдивости сказанного.
     Ему самому начинало понемногу казаться, что они с Яном участвуют в этом деле не просто так, а что они двое тоже присоединились к Алле в её поисках истины для какой-то пользы. Это ощущение усилилось с находкой загадки-стишка, но ужас от ощущения, что кто-то наблюдает за ними и уже, возможно, знает, что они  здесь и нашли что-то, его пугал.
     - Возможно, он им что-то сообщил, а это значит, что они, наверняка, уже здесь, в храме.
     - О нет! – тихо воскликнула Алла и посмотрела по сторонам, но, к счастью, все залы галереи были пусты. Надолго ли это?
     - И что же это за секта, которая нас ищет? – спросила она с опаской, убедившись, что все вокруг спокойно. – Неужели мой отец сможет сообщить нам и это?
     - Вполне возможно, - ответил Воронов. – Но пока давайте разберемся со стишком.
     - Со «Светилом» довольно просто, - сразу сказал Сафронов. – Это явно указание на солнце, которое уже нам помогло.
     - Но как оно может указывать? – спросил его друг, мгновенно обрезав Яну крылья. – И причем тут «Зло»?
     - Солнце не может указывать на что-то в небе, но нам этого и не нужно, - рассуждала Алла. – Дать знак она может только тенью, отбрасываемой от какого-то объекта.
     - Солнечные часы! – воскликнул Воронов. – Там упоминаются часы с нужным временем, которое тоже надо найти. А тень – это тьма, чьим синонимом является Зло, силы Тьмы!
     - А высокая башня может послужить отличными гигантскими солнечными часами! – сказал Ян, высматривая через окно кремлевскую стену.
     - Значит, нам нужно при помощи башни, которую мы будем использовать как солнечные часы, посмотреть, куда укажет тень, - резюмировала Алла. – Но остаются вопросы: какая башня и какое время?
     - Да, башен в Кремле хоть отбавляй! – согласился Саша. – Но там говорится о Спасе…
     - Или Спасителе, - прервал его Ян, - а это значит, что мы должны использовать башни самого собора! Того места, где мы нашли Спасителя, обойти его и найти нужное место!
     - Нет, здесь ясное указание на башню! – возразила Алла.
     - А рядом с нами и есть Спас, - пробормотал Воронов завороженно. – И это башня, рядом с храмом. Он намекает на Спасскую башню Московского Кремля, и она является солнечными часами!
     - А как же время? – разочарованно напомнил ему Ян.
     Тут они поняли, что не знают точного времени, а ведь в разное время суток башня будет отбрасывать тень как различной длины, так и разного направления. На минуту они замолчали, а потом Ян медленно произнес:
     - А что, если время было указано в предыдущих подсказках?
     - Но у нас есть с собой только тот  пергамент и шкатулка, - пробормотал Саша.
     - Так в том-то и дело! – начал лихорадочно говорить Ян. – Может, время указано на пергаменте и тоже невидимыми чернилами?
     - Но мы проверяли его в метро, и там нет ничего кроме тех символов, иначе мы бы точно это увидели.
     - Тогда остается шкатулка, - пробормотала Алла.
     Сафронов сомневался, что их рассуждения идут в верном направлении, но тем не менее попросил друга открыть свою сумку, достал шкатулку, и они снова стали вглядываться в узоры на деревянной поверхности. Все трое щурили глаза, пытаясь заметить хотя бы что-то, напоминающее внешне время в часах и минутах. Алла начала падать духом, волноваться, не нашли ли они чего-то того, что не нужно, не ошибаются ли. Чувствуя, что у неё начинает от напряжения саднить глаза, она в отчаянии схватила шкатулку, та резко открылась в её руках, а сама девушка ненароком стукнула крышкой предмет деревянного искусства об пол галереи. Перед её глазами предстала обитая мягким бархатом внутренняя часть шкатулки, которая едва заметно топорщились. Что-то промелькнуло у Аллы в голове, она достала из кармана перочинный ножик Яна и аккуратно отпорола весь бархат, крепко державшийся за дерево  изделия. Мальчишки сначала перепугались, а потом их ужаснувшиеся от такой резкой перемены настроения лица снова нагнали на себя выражения крайнего интереса и заинтригованности. За бархатом, прикрывавшем крышку, обнаружилась старая черно-белая фотография, которую Алла тут же выхватила и вгляделась в ракурс на ней.
     - А ваш отец был умник! – обескуражено пробормотал Ян, но Алла его не слышала, поскольку ошеломленными глазами глядела на фото.
     На нем её отец стоял на Красной площади и приветливо махал им рукой, ракурс захватывал его вместе с главной достопримечательностью этого места, Спасской башней, на которой сероватые, но на самом деле золотые, часы показывали 15 часов и отбрасывали длинную тень, уходившую далеко за пределы кадра. Она сразу поняла, что это и была та самая подсказка, которую они искали.
     - Ваш отец бывал в Москве? – робко, боясь прервать тишину, спросил Воронов. – Когда? Давно это было?
     - Он ездил сюда очень часто, но редко брал маму с собой, - сказала Алла, еле сдерживая слезы горя. – Это фото сделано, похоже, очень давно, но он на нем указывает большим пальцем за спину, на башню. Он дает мне знак, чтобы я обратила на неё внимание в любом случае.
     Она прижала фотографию к груди, а двое друзей аккуратно сложили срезанный бархат в шкатулку, которую потом положили в сумку Воронова, ставшую сильно оттягивать ему плечо. Алла теперь была убеждена, что это все не случайность и не чья-то злая шутка.
     - От моего папы хотели что-то узнать, - уверенно пробормотала она. – Но либо они не нашли ключ, либо он им ничего не сказал.
     - Вряд ли они бы столько бились со столь простым ключом, - возразил Сафронов, поднимаясь с колен. – А это наводит на мысль, что он намеренно ничего не сообщил или солгал.
     - Представляю, как они будут грызть ногти, когда узнают, что их обманули, - сказал Воронов, даже не представляя, о ком сейчас вел речь. – Но какое там время, а то, может быть, не дай Бог, мы опоздали?
     - На часах на фото ровно три часа дня, - ответила Алла, убирая фотографию в карман блузки.
     - А сейчас без пятнадцати, - сказал Ян, взглянув на внушительного размера часы на левой кисти руки. – Может, еще успеем.
     - Тогда давайте поторопимся, нельзя медлить! – сказал Саша, и они все разом встали на ноги и продолжили путь по галерее.
     Пройдя за угол, они увидели, что коридор разделялся на две части: одна шла направо и завершала круг галереи вокруг здания собора, а вторая, уходившая прямо, выходила на высокую каменную лестниц на улицу. Миновав сувенирный ларек, все трое толкнули дверь прямо перед собой и снова оказались на свежем летнем воздухе. Солнце вовсю светило с неба, каменные ступени быстро вывели их наружу, и троица снова вступила в тень огромных деревьев около храма и зеленоватых гигантских фигур Минина и Пожарского.

Глава 8

Трое молодых людей быстро шли в направлении Спасской башни, часто переставляя ноги по горячим раскаленным июньским солнцем камням площади. Перед ними гордым и уверенным красным шпилем возвышалась самая известная кремлевская башня. Багровый кирпич ярко горел в свете дня, черные часы с золотыми стрелками тихо тикали, зеленый шпиль, увенчанный алой звездой, уносился ввысь, а резная отделка башни только добавляла ей роскоши в убранстве. Однако теперь в новых обстоятельствах все изменилось, и троих людей интересовала не сама башня, а отбрасываемая ею тень. Желая как можно скорее уйти с палящего солнца, Воронов ускорил шаг, и очень скоро они почти вплотную подошли к подножию изящной постройки. В нижней части башни располагались высокие врата, сейчас распахнутые, через которые время от времени проезжали черные отполированные машины с затемненными стеклами. В тени было прохладно – появлялась возможность не думать о перегреве организма, а мыслить о деле. Алла уже немного оправилась после совсем недавнего потрясения и теперь была готова нести свой крест до победного конца, какие бы беды ни встретились впереди. А они их ожидали и даже с нетерпением.
     Устроившись в тени башни, троица стала ждать назначенного времени. Ян Сафронов смотрел на часы, которые возвышались над их головами; Александр Воронов наблюдал за медленным движением самой дальней точки тени; Алла же все думала, что их может ожидать дальше. Она пыталась понять, зачем её отец организовал эту, как её склонны были называть подростки, охоту за сокровищами. Почему не сообщить ей сразу все, что нужно? Без всякой этой чехарды и тому подобного, или все это только проверка на прочность? Члены Братства хотят понять, кто идет по следу и покинет ли он эту игру или продолжит путь до победы. Но что скрывается там, в конце пути? Сокровище или это лишь аллегория, свойственная истории и всем её перипетиям? Алла находила только вопросы, но ответа на них не знала, хотя усердно пыталась их отыскать притом, что информации у неё было чрезвычайно мало.
     Тем временем у мальчишек наметился прогресс: Ян внезапно громко сказал:
     - Вот оно! Три часа пополудни! Сань, где тень от звезды?
     Воронов внимательно оглядел площадь, чтобы не ошибиться, но решение его сначала поразило. Тень ясно показывала на круглую площадку на возвышении почти в центре площади, огороженную от посторонних и взиравшую своей пустотой на окружавших туристов. Подросток сразу узнал это место, являвшееся самой маленькой по площади достопримечательностью, пожалуй, во всем Кремле.
     - Лобное место! – ответил он, несколько сомневаясь в правильности сделанных ими выводов. – Но там негде что-либо спрятать, оно слишком мало, да и народу вокруг него часто слишком много.
     - Но ограждение вокруг – гарантия, что туда никто не заберется и не сможет похитить спрятанный там артефакт, - сказала Алла, всматриваясь в каменную площадку. – Это идеальное место для тайника.
     - Да к тому же его прикроет гора денег, которую швыряют все туристы в надежде на богатство, - сыронизировал Ян.
     - Но как нам тогда её взять? – задумчиво проговорил Воронов. – Впрочем, народа на площади немного, но пробираться и залезать за ограждение рискованно.
     - А где надо искать? – спросил Сафронов с неожиданным энтузиазмом.
     - Да, - поддержала его Алла. – Где вероятнее всего существование тайника?
     Все трое задумались, но Воронов скоро вспомнил:
     - Все туристы целятся в центр Лобного места, где раньше стояли глашатаи. Там посередине круглого выступа находится небольшой железный круг, напоминающий по форме плошку или глубокую тарелку. Может, под ней что-то есть?
     - Я попробую это выяснить, - заверил его Ян. – Заодно освежу воспоминания, а если погонятся, то запросто удеру.
     - Надеюсь, ты не завираешься, - произнес Саша, положив руку на плечо другу.
     - Нет, - ответил твердо Сафронов. – Меня вся история страшно заинтересовала, я хочу вам обоим помочь, как смогу.
     - Что ж, ладно, удачи, Ян! – сделал последние напутствие другу Воронов, и Ян вышел из тени башни.
                                              *     *     *
     Ноги Яна Сафронова снова ступили на горячие камни, но он смотрел только на цель – Лобное место. подросток выдохнул, скрестил пальцы за спиной и двинулся к каменной площадке, изображая обычного туриста. На площади стояла жуткая жара, и людей было совсем немного, поэтому задача, поставленная перед ним, казалась весьма простой в решении, но из ворот башни могла в любой момент выехать машина с затемненными окнами, а это  грозило неприятностями. Но Ян продолжал приближаться к площадке, на которой в свете солнца блестели монеты. Кончик тени в самом деле касался Лобного места, которое было огорожено со стороны лестницы высокой решеткой, а со стен на неё было забраться довольно проблематично.
     Солнце жарило в спину, а мозг обдумывал, как все обставить, если произойдет что-то непредвиденное. Ян подошел к Лобному месту и внимательно огляделся. На площади было от силы человек десять, но все уже уходили через ворота около Исторического музея, а из тени на него с надеждой и некоторым страхом смотрели Саня и Алла. Ян кивнул им едва заметно головой, подошел вплотную к решетке, поднявшись по небольшой лестнице, и одним резким движением перенес ноги на другую сторону, опершись на верхнюю часть кованой огнянной решетки. Ноги глухо ударились о камень площадки, а подросток мгновенно пригнулся, отчего сразу заломило в спине. У Сафронова замерло сердце: вдруг заметили?
     Он крайне осторожно высунулся из-за каменной стены и осмотрелся. Никого не было видно, кто с подозрением или опаской смотрел в его сторону, и Яну сразу стало легче. Он снова обернулся к центру площадки и едва не упал, поскользнувшись на звонких монетах. Еле удержавшись на ногах, паренек уперся спиной в стену, а ногами – в каменный пол. Простояв в таком положении с минуту и убедившись, что он удержал равновесие и не упадет, Ян  аккуратно подкрался к возвышению в центре, походившее на круглый алтарь, стал искать щель, куда можно было бы просунуть руку, чтобы снять металлическую миску, о которой говорил Воронов. Камень был страшно горяч и почти обжигал кожу, но, превозмогая неудобство, Сафронов протиснул пальцы под миску и быстрым осторожным движением дернул её на пол. Зазвенели монеты, плошка с громким звоном упала, открыв под собой глубокую черную дыру, в которой ничего нельзя было разглядеть. Яну пришлось просунуть туда руку и шарит наощупь, пытаясь найти все подозрительное, но, кроме всякого мусора, больше ничего интересного не попадалось. Он долго водил и ощупывал нишу пальцами в темноте, но те чувствовали лишь контрастно холодный камень, какой-то песок и мелкие засохшие кусочки чего-то странного.
     Внезапно пальцы наткнулись на ткань, Ян стал её быстро ощупывать, а предмет показался ему слишком внушительных размеров для старых засохших кусочков яблок. Он ухватился за этот сверток и быстро вытащил наружу, но на самом деле это оказался кусок подсвечника с таким же странным основанием, что и распятие из храма, а в его углублении для свечи Ян обнаружил еще один кусок пергамента, свернутый трубочкой. Со всем этим богатством он быстро выскочил за ограждение и сильно ударился ступнями о каменные булыжники на земле. Пока его никто не видел. Малость подпортив государственную собственность, Сафронов бросился к Спасской башне, поднимая кроссовками пыль с камней.
                                               *     *     *
     Тем временем Воронов уже начал волноваться о здоровье Яна, не случилось ли с ним чего, но тот на всех парах теперь несся к ним, сжимая в руке подсвечник с обрезанной нижней частью. Подбежав к ним, подросток шумно выдохнул и протянул другу свою находку.
     Тот мгновенно вцепился в подсвечник, а Алла сразу вытащила пергамент в надежде, что там будет нечто обнадеживающее. Воронов обрадовался, что их первые изыскания подобного рода закончились успешно, но эта загадка наверняка была далеко не последней, а только первой в длинной череде, которая могла завести их в неизвестном направлении. Подсвечник, покоившийся в его руках, тоже был золотым и, видимо, был из того же самого места, что и распятие из собора Василия Блаженного. Стоя в тени, Саша и Алла изучали находки Яна, пока тот делал кратковременный отдых. Девушка тем временем быстро развернула пергамент, и её лицо вытянулось от разочарования. На ткани было новое четверостишие, которое сбило Аллу с толку, как удар топора сталкивает на землю дерево. На этот раз строки гласили:
                             Христа собор, а знаменит он тем,
                          Что Александр смотрит на него,
                          Где ангелы охраняют терем,
                          Где была тогда дыра Его.
     Алла в недоумении перечитывала четверостишие, а потом, часто повторяя в голове, чтобы скорее найти разгадку, раздумывала над решением. Снова смысл был понятен, но только очень туманно, словно строки не связаны. Теперь она точно знала, что они должны восприниматься, как единое целое, нечто неразрывное. Она сразу поняла, что стих принадлежит перу кого-то из Братства, судя по простоте стиха и сложности скрытого в нем смысла. Чувство, что некая тайна зовет её громко и отчетливо окунуться в свои неведомые доселе глубины, становилось все сильнее, а девушка уже давно уверилась, что все их открытия пока не являются прихотью неизвестного шутника, а скорее даже наоборот – призваны приоткрыть для неё завесу некой тайны, ревностно скрываемой в течение долгого времени. Аллу она несколько пугала, раз некая секта решилась даже на убийство, по воле случая обернувшегося неудачей. Девушке чудилось, что то сокрытое, спрятанное отцом и его коллегами по Ложе, представляет огромную опасность, но в чем она заключалась, Алла не имела ни малейшего представления. Она лишь знала, что отец не стал бы держать её в неведении касательно её противника, и рано или поздно дочь узнала бы о том, кому надо противостоять.
    Алла посмотрела на Воронова, ломавшего голову над загадкой стихотворных строчек не меньше, чем она сама. Его глаза выражали смесь бескрайнего удивления, фанатичного интереса и какого-то опасения и подозрения относительно стишка. Он успел перечитать на память послание уже три раза, но прояснил для себя лишь часть того многого тайного, что автор вложил в буквы и словосочетания.
     - Христа собор, - бормотал он, постукивая себя пальцем по лбу. – Это явное указание на христианский собор, православной веры. Но «знаменит он тем, что Александр смотрит на него»…
     - А поскольку таких соборов в Москве полно, то послание указывает нам на особенность. Александр смотрит на него или можно сказать стоит перед ним, - говорила Алла, смотря в текст.
     - Но что за Александр? – спросил Ян, слабо охнув. – Кого он подразумевает?
     - Александр может быть кем угодно, - сказал Воронов. – Но видимо, если глагол употреблен в настоящем времени, то этот человек смотрит на него постоянно.
     - Ну, это он может делать, только если его парализовало, как истукана, - произнес с сарказмом Ян.
     - Статуя! – проговорила медленно Алла. – Статуя Александра около этого самого собора, который смотрит на него, то есть обращен к нему лицом. Памятник скорее всего установлен в честь правителя, но у нас было три императора Александра. И если наш – один из них, то который?
     - Наверное, самый знаменитый, - предположил Воронов.
     - А самым известным я могу назвать только одного императора, - задумчиво сказал Сафронов. – Да и больше, чем о нем, я про них троих ничего особо не знаю. Александр II погиб из-за устроенного мятежниками террористического акта, когда рядом с ним взорвали бомбу.
     - А остальные? – спросила оживленно Алла, чувствуя, что они уже наметили ход рассуждений.
     - А про остальных ничего такого интересного лично мне неизвестно, - ответил ей Воронов. – Конечно, учитывая наш контекст.
     - Похоже, членов Сионовой Ложи мало интересовали их политические реформы, - пожал плечами Сафронов.
     - Значит, нам нужен собор, перед которым лицом к нему стоит памятник Александру II, но это только по предварительной версии, - сказала Алла, задумчиво устремив взгляд куда-то в небо. – И где же нужный нам собор?
     - Возможно, мы сможем сузить зону поиска, если разберемся в остальном? – предположил Ян.
     - Давайте, - согласился Воронов. – Насчет ангелов это понятно. Они несомненный атрибут христианского собора.
     - Но если они охраняют терем, то они висят над входом, - Алла указала на третью строчку послания. – Тогда над дверями в церковь должны быть ангелы, то есть их статуи.
     - А под это описание половина церквей Москвы подходит! – возмутился Ян. – У нас нет времени проверять все!
     - А что насчет дыры? – спросил Воронов в надежде на последнюю строку стиха. – О чем это?
     Все трое замолчали, но потом Алла промолвила:
     - Может, здесь говорится, что там, где сейчас собор, было что-то не столь значимое или вообще отсутствовали какие-либо постройки.
     Воронов ясно ощутил, как у него в голове пронесся вихрь мимолетных озарений и мыслей, в конце которого неожиданной удачей явилась разгадка строчек. Все мгновенно соединилось, заставив подростка поразиться, что они с таким трудом отыскивали разгадку, если она была у них под самым носом. Просто раскрой глаза, и она на поверхности!  
     - Все очень просто! – воскликнул он и принялся яростно все объяснять. – Они имели в виду храм Христа Спасителя! На его месте раньше был бассейн, который в стихотворении назвали дырой и который был создан после неудачи в планах строительства Дворца советов. А рядом с церковью стоит бронзовый Александр II, смотрящий прямо на храм!
     - И над входом есть ангелы? – спросила Алла, поскольку ни разу в этом соборе не была.
     - По-моему, да, - ответил ей неуверенно Воронов. - Я его только мельком по телевизору видел, но, кажется, там есть ряд золоченых барельефов с ангелами.
     - Значит, «Христа собор» было самым ясным знаком? – удивился Сафронов.
     - Да, - согласно кивнула Алла. – Как же мы сразу не заметили!
     - Нам теперь надо будет быть готовыми к любым подвохам, если вехи имеют продолжение, - напомнил Воронов.
     - Да, и мы, безусловно, нашли уже две из них, - сказал Ян воодушевленным тоном. – Вопрос: сколько они еще успели их создать?
     - Это мы узнаем, если последуем дальше, - ответила ему Алла. – Я знаю теперь точно, что отец хотел, чтобы нашли его указания и шли по ним, как по указующим домой хлебным крошкам.
     - То есть подсказкам? – неуверенно спросил Саша.
     - Да! Он хочет, наверное, убить двух зайцев одним выстрелом. Он покажет мне эту тайну, и мы сможем одновременно разоблачить его потенциального убийцу.
     - Тогда нам следует поторопиться! –  воскликнул Ян. – Время близится к пяти часам вечера, а мне не хочется шататься по всей Москве еще и ночью.
     - Ты прав, - согласился с другом Воронов. – У нас нет времени, а то нас начнут искать родные, а вам, Алла, могут устроить нагоняй.
     С этими словами все трое пошли к выходу с площади. Солнце все еще сияло высоко в небе, бросая повсеместно яркие ослепляющие теплые лучи, а здания уже начинали отбрасывать длинные тени. Они шли по камням площади, каждый погруженный в свои мысли. Та система вех-указателей, о которой Воронов только читал в романах или видел по телевидению, теперь сама открылась во всей своей красе, и они теперь могли и должны были вступить в непосредственный с ними контакт. Это завораживало, создавало ни с чем не сравнимое ощущение, которое, видимо, испытывают только археологи или первопроходцы в землях новых континентов. Саше все еще не верилось, что отец Аллы был членом одного из самых могущественных тайных обществ России, но все так называемые улики говорили сами за себя, заставляя отбросить все сомнения и придирки. В истине всего, что они узнали и что им предстояло узнать, а этого наверняка было немало, сомневаться не приходилось.
     Тем временем они уже прошли арочный проход ворот, миновали ларьки с сувенирами, которые всегда готовы были стоять здесь в любое время года, и направились к станции метро, являвшегося самым быстрым способом добраться до очередного храма. Почти на самом подходе к станции Алла остановилась, чем заставила двух подростков обратить на себя внимание.
     - Как бы то ни было, я заранее извиняюсь, что впутала вас во все это, - сказала она, опустив глаза: её грызла совесть. – У вас двоих есть свои родители, которые вряд ли хотят потерять детей, как я могу утратить жизнь отца. Я чувствую, что перед нами возникло что-то грозное, и не хочу подвергать вас опасности. Поэтому прошу, если вы того сами захотите, уходите и оставьте меня наедине с судьбой. Я все должна была отгадать сама и найти эти указатели тоже должна только я, вы здесь посторонние люди. Уходите, пока я еще не загнала вас в трясину.
     Двое мальчишек были до удивления тронуты такой заботой о них, но каждый из них знал в душе, что потом будет горько жалеть, если отступиться и бросит эту робкую девушку в беде. Они чувствовали, что прониклись духом этой тайны, которая не отстанет от них так просто, и они нескоро смогут выкинуть её из головы. Эта забота Аллы о них была предупреждением, но жажда приключений, вспыхнувшая после того инцидента полгода назад в их школе, требовала продолжить этот загадочный банкет, обещавший впереди еще много сюрпризов. Никто из них двоих не хотел бросать Аллу одну перед лицом этой опасности, хотя и осознавал, что они двое скорее будут обузой для неё, чем источником пользы. Подростки тоже робко опустили глаза, а потом, делая частые паузы, Воронов заговорил:
     - Ваши доводы достаточно веские, но мы не хотим бросить вас. Тем более мы уже давно сидим без дела и без приключений, поэтому мы поможем  вам так, как сможем. Но если вы считаете нас лишним балластом, то мы можем отказаться.
     - Нет, я не считаю вас балластом! Ничего подобного! – запротестовала Алла. – Вы мне очень помогли, я вам обоим благодарна!
     - Мы идем вместе с вами. – сказал Ян твердым нетерпящим возражений голосом. – До самого конца, что бы там нас ни поджидало!
     Пожав друг другу руки, все трое направились к входу в метро, полные надежд и уверенности, а также желания помочь друг другу. Но их ждал такой водоворот из тайн и загадок, который они не могли себе представить…

Глава 9

Зайдя в полупустой светлый вагон и усевшись на сидениях, Алла Шмелева вместе с Александром Вороновым и Яном Сафроновым услышала, как за ними медленно сомкнулись двери, а женский голос возвестил следующую станцию. Как ей объяснили мальчишки, им нужна было добраться до «Кропоткинской», где и стоял один из главных православных храмов России. Колеса под полом издали шипящий звук, вагон дернуло вперед, а потом под нарастающий грохот, поезд понесся в мрачный объятый тьмой зев тоннеля, унося с собой и их троих.
     Алла чувствовала, что у неё начинает постукивать в висках, голова же жадно и бесконтрольно обдумывала полученную информацию. Было абсолютно ясно, что поместить следующую подсказку в храме Христа Спасителя адептам Сионовой Ложи было довольно просто, если её прадед, одно время служивший в нем, являлся также членом Братства. Если это предположение, пришедшее ей в голову только сейчас, не имеет под собой никакой почвы из фактов, то версия о причастности её предка отпадала сама собой. Девушка сама испытывала целую смесь эмоций, которые было трудно передать: её многое в этих событиях тревожило, некоторые отдельные факты интересовали, часть из них вызывала недоумение, а незнание того, что будет происходить дальше, мучило её больше всего. Но одновременно её и успокаивало то, что подростки не отказались помогать ей, но чем эта помощь может быть выражена, не знала даже сама Алла. И ради чего они решились на этот отчаянный поступок? Однако больше всего её волновал тот факт, что родные этих двух подростков могут начать протестовать, но она решила отмести эту мысль на время. Нечего забиваться в нору, пока не прогремел гром.
     Не зная, чем себя занять, Алла поделилась всеми своими опасениями с двумя мальчишками. Те тоже что-то до начала этого разговора усердно обсуждали, тщетно пытаясь перекричать громоподобный стук колес вагона, находившихся под ними. Обоих заинтересовали мысли Аллы, и Воронов спросил:
     - Значит, по-вашему, ваш прадед мог помочь Ложе в этих тайных перестройках?
     - Почему бы и нет? – ответила Алла. – Правда, сейчас я начинаю сомневаться, что он служил именно в этом храме. Так бывает: сначала ты уверен, а когда начинаешь задумываться, то возникают сомнения.
     - А к чему могут подойти эти вещи? – спросил Ян Сафронов, указывая на распятие и кусок подсвечника, найденные ими на Красной площади и сейчас выглядывавшие из сумки.
     Воронов вытащил крест и стал снова крутить в руках: его серьезно озадачивали выступы и углубления у основания предмета.
     - Эта штука, наверняка, от какого-нибудь артефакта из алтаря или чего-то в этом роде, - сказал он, теряясь в догадках.
     - А подсвечник, видимо, откуда-то отломили, - предположила Алла. – Хотя сомневаюсь, что такой вандализм могли не заметить. То, от чего его оторвали, уже давно выкинули на свалку.
     Сказав это, Алла в то же время немного упала духом. Если этот подсвечник им будет некуда вставить, то, возможно, и следующей подсказки найти тоже не удастся. Теперь она внезапно для себя поняла могущество времени над материей, но всеми силами пыталась перенастроить себя на более оптимистичный лад. Однако весь успех их затеи начинал постепенно сходить на нет. Ей уже начинали мерещиться всякие странные черты в соседях по вагону, она думала, что за каждым из этих лиц может скрываться замаскированный человек, имеющий отношение к несчастию с её отцом, а, возможно, за ними охотится и сам убийца-неудачник. Это заставляло её с опаской краем глаза приглядывать за всеми немногочисленными пассажирами их вагона, несшегося во тьме тоннеля, освещая только свое внутренне пространство. Алле становилось страшновато сидеть в поезде, но, к её успокоению, никто не обращал внимания на девушку и двух подростков, осматривавших один из предметов церковной утвари, что могло зародить подозрения о происхождении этих вещей. Внезапно Алле в голову пришла совершенно другая мысль, и она поспешила её озвучить:
     - Есть ли другие тайные ордена, которые могли проделать такое с моим отцом?
     Мальчишек этот вопрос застал врасплох, они с удивленными глазами уставились на Аллу.
     - Если это другое тайное общество, как ты тогда решил, Саш, то какое из них наиболее вероятно могло взять на себя ответственность за это? – разъяснила Алла свой обескураживший друзей вопрос.
     - Не имею ни малейшего представления, - ответил Воронов после весьма продолжительной паузы, а поезд тем временем уже покинул очередную станцию и направлялся к их пункту назначения. – Насчет того, что это общество тайное, я не уверен. Но то, что они напали на вашего отца и хотели его убить, все кардинально меняет.
     - Если они пытались его убить, то они вряд ли христиане! Это же грех! – сымитировал авторитетное мнение Ян.
     - Наверняка, какой-нибудь языческий культ, - пробормотала Алла.
     - А может, какие-нибудь правительственные организации? – предположил Сафронов уже более серьезно.
     - Сомневаюсь, что чиновникам понадобилось мифическое богатство древнего тайного Братства, - отвергла его вариант Алла. – У них совсем другие интересы.
     - Или это сокровище – не такой уж и миф, как мы решили сначала, - пробормотал Саша.
     Алла уже было собралась что-то возразить, её весь этот спектакль начинал утомлять. Так больше не могло продолжаться! Ничего существенного, кроме подозрений, этого она никак не могла вынести. Долгие годы работы в Прокуратуре давали о себе знать: Алла терпеть не могла, когда какая-то тайна ускользала от неё слишком долго. Её пытливый ум очень часто быстро находил разгадку, несмотря на то, чем является тайна, представшая перед ней: детективным романом в руках или преступлением на работе. А в данной ситуации правда слишком долго ускользала от неё, оставляя за собой шлейф из вопросов, ответов на которые она пока не могла найти. Что это за культ, на который они вышли в ходе рассуждений, если он и вправду существует? Кто в нем состоит и что им нужно от Аллы и её семьи? И раз уж на то пошло, от Сионовой Ложи тоже. Но девушка себя смогла успокоить лишь тем, что мысленно употребила слово «пока», а вскоре все события прояснятся.
     Тем временем все трое умолкли и сидели так в полупустом вагоне метро довольно долго. Алла даже не заметила, как поезд начал замедлять ход, колеса стали реже стучать, а женский голос возвестил о том, что состав подъезжает к нужной им станции. При этом упоминании все трое, словно вынырнув из каких-то глубин, вскочили с мест и быстро вышли через разъехавшиеся двери на слабо освещенную платформу станции «Кропоткинская».

Глава 10

Станция оказалась довольно необычной на вид. Аллу, в чьем родном городе отродясь не было подземки, была под сильным впечатлением от её архитектуры. Изящные колонны из белого мрамора, напоминавшие своим верхом бутон лилия или тюльпана, широко раскрытыми в стороны лепестками подпирали белоснежные своды. От оснований диковинных каменных цветков шел слабый приглушенный свет, создавая в шумном, наводненном людьми зале приятный полумрак.
     Подростки как жители российской столицы слабо отреагировали на станцию и в спешке стали искать указатель, показывавший, куда им надо выйти. Светящиеся таблички на тонких тросах, закрепленных на потолке, вяло дрожали от ветра, который производили поезда. Немного задержавшись, три человека двинулись к одному из выходов со станции, прошли турникеты и направились на улицу через длинный подземный коридор. Алла оглядывалась по сторонам, навстречу им шли немногочисленные москвичи, вынужденные в такой жаркий день выйти на улицу. «И мы в одной с ними команде», – подумала Алла. Мальчишки, судя по их лицам, были полны энтузиазма, их ноги уже шли быстрой рысью, постепенно переходя на бег, так что девушке едва удавалось поспевать за увлеченными тайной подростками. Она все больше начинала сожалеть, что рассказала им несколькими часами ранее о своей проблеме, совесть не переставала грызть её. Девушка с трудом представляла себе, что ждет их впереди, всей её фантазии на это едва ли хватало. Что подготовил ей отец?
     Алла Шмелева прекрасно понимала, что должна была по изначальному замыслу пройти весь это путь одна, без посторонней помощи, но с другой стороны, если помощь сама приходит к тебе, невежливо от неё отказываться. Под эти необычные для нее мысли Алла так и шла за Вороновым и Сафроновым, которых подгоняло не только время (уже перевалило за пять часов вечера), но и огромная заинтригованность происходящим. Воронову неожиданно пришла в голову мысль, что Алла могла и не обратиться к ним или не обратить внимания на эту странную шкатулку. Но что бы тогда стало с этой загадкой? Нашла бы она того человека, который смог приоткрыть над ней эту завесу? Ему самому вся эта история доставляла два абсолютно различных чувства. С одной стороны, обнаружение чего-то подобного само по себе невероятно, и Саше хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на то, что находится в конце этого пути. Но с другой – он прекрасно понимал, что на этот раз все очень серьезно, ведь за этими сокровищами наверняка охотятся. Однако учитывая обстоятельства, вопрос о личности этих пока не показавшихся преследователей также добавлял головной боли.
     Рядом с Вороновым почти в одном ритме шагал Ян Сафронов. Саше было странно видеть, что его друг так им помогает, а ведь, по сути своей, все свалившиеся на них события лежат строго между Аллой и ним самим, поскольку Ян не состоит ни в каких родственных связях с ними.
     Скоро они уже миновали несколько пластиковых дверей метро, прошли до середины коридора с плиточными стенами и повернули налево в другой выход, открывавшийся прямо к храму Христа Спасителя, могучим белокаменным равносторонним крестом возвышавшемуся справа в некотором отдалении.
     - Какая красота! – тихо сказала Алла, когда они вышли на улицу, где солнце все еще жарило и даже не собиралось клониться к закату.
     Воронов взглянул на огромный золоченый купол храма, вызывавший истинное восхищение. Этот собор Русской православной церкви был построен только в девяностых годах прошлого века, как реконструкция разрушенного в советские времена храма, возведенного в честь победы в войне с Наполеоном.
     - Изначальный храм, возможно, был построен по проекту масона, - сказал он Алле, все еще любовавшейся куполами и всем зданием огромной церкви.
     - Неужели? – оживленно спросила она.
     - Да, - ответил ей Саша. – Кажется, его звали Карл Витберг. Согласно его планам, храм должен был быть гораздо больше и сильно отличаться от этого.
     - Значит, существование, то есть сохранность, вехи в ней под вопросом? – слегка встревоженно спросил Ян.
     - Видимо, да. Но их могли и не заложить.
     - Как это?
     - Дело в том, что храм по проекту Витберга так и не возвели, - объяснил Воронов. – Его обвинили в растрате денег из государственной казны и сослали, а строительство остановили.
     - А это значит, что никаких следов и не могло быть, - разочарованно пробормотала Алла. – Или они успели что-то сделать?
     - Успели заложить храм, но не построить его. А потом церковь возвели здесь, в месте, выбранном лично императором. Архитектора также выбирал он сам, и храм в конце концов достроили. Потом в тридцатых годах его решено было уничтожить взрывом, чтобы возвести Дворец советов, который тоже так и не построили.
     - А после этого на его месте очень долго была яма, затем бассейн, - продолжил Ян. – И вот наконец его решили восстановить по требованиям множества верующих.
     - Однако стали ходить слухи об истинности желаний тех, кто одобрил решение о новом возведении храма, - продолжал Воронов. - После долгих перипетий архитектором стал Церетели, который немного изменил внешний вид собора. Он добавил медные, а не каменные горельефы над входом в храм и по всему его периметру, чем окончательно отошел от оригинала, но, несмотря ни на что, присутствие в этой церкви вашего прадеда многое меняет. Под храмом, в его основании, есть еще одна церковь, где ваш отец или прадед могли запросто что-нибудь спрятать.
     - Это окрыляет, – с улыбкой сказала Алла. – Откуда же вы столько о нем знаете?
     - Часто от нечего делать залезаем на Википедию, - в шутку ответил Ян, и они все трое дружно пошли отыскивать лестницу, которая могла их привести на своеобразный огромный пьедестал, где стоял храм Христа Спасителя.
                                            *     *     *
     Часто и широко переставляя ноги, пылая гневом и негодованием, Сет вышел из дверей храма Христа Спасителя, сто раз сожалея, что не может уничтожить его до основания. Несмотря на то, что никто его не замечал из горожан, его черные одежды парусом развевались за спиной, а сам он не мог себе найти места. Тот церковник оказался прав, а все надежды божества мгновенно обратились в прах. Он проклинал все, что только мог, трясся от бессилия что-либо изменить, быстро, словно бык перед красным полотном, шагал по направлению к черному автомобилю, дожидавшегося его на Волхонке.
     Сет теперь понял, что его худшие опасения оправдались так скоро, как он и не мог ожидать, а убитый им несколько дней назад смертный лишь соврал, окончательно выйдя из поля его досягаемости. Бог знал, что после этого из-за одной ужасной ошибки, которую он так необдуманно совершил, у него не осталось шансов узнать месторасположение настоящих вех, поскольку храм, который он только что покинул, был лишь тупиком. Он был рассчитан на незадачливых археологов или на любителей, осознававших свои жалкие способности, столкнувшись с тупиком, которые потом сходили с дистанции, а у членов Ложи отлегало от сердца, так как святыня оставалась в безопасности.
     Сета поражало, что он, бог, как полный идиот клюнул на эту уловку загнанного в угол, даже не удосужившись её проверить. Однако он пытался всеми силами привести себя в состояние покоя, когда он мог здраво рассуждать, не давая гневу и злобе пустить в его мозгу корни, закрыв глаза на обстоятельства и заставив отдаться  их слепому порыву. Голова готова была взорваться. Скоро Сет остановился посреди лестницы и принялся яростно тереть когтистыми чешуйчатыми пальцами виски. Никто из окружающих прохожих не видел этого, но его красные глаза в гневе горели еще ярче, чем обычно, а руки ощутимо дрожали. На него со всей серьезностью навалилась вся тяжесть случившегося, мозг готов был запаниковать, но Сет всячески старался обуздать сознание, повторяя в голове, что бывали ситуации и похуже, а решение можно найти даже в самом безвыходном положении.
     Он прислонился широкой спиной к каменной стене около лестницы, по которой в порыве ослепившей его ярости  спустился. Постепенно боль начала отпускать, и злость, накатившую волной безысходности, удалось в конце концов обуздать. Он зажмурил глаза, еще немного потер виски, пока голова и сердце не успокоились, а после этого сразу стал думать, что же делать дальше.
     Если убитый ему посмел соврать (в глубине души снова шевельнулся змей злобы), то он наверняка позаботился о том, чтобы тайна не канула в Лету, а наоборот, была найдена кем-то, кто не станет задавать лишних вопросов и не откроет её посторонним. Сет сильно сомневался, что люди Сионовой Ложи были именно тем пунктом, куда ушла разгадка. Ведь они все знают о вехах, да и члены Братства бояться не то, что искать сокровище, в чем у них не было никакой нужды, а даже высунуться наружу у них не хватало смелости. Сет едва заметно ухмыльнулся: то происшествие в Воронеже их точно напугало, заставив уйти еще глубже в подполье. Но если настоящее послание, отмечающее начало пути, не у них, то пост заполучившего его человека все равно оставался пустым. Внезапно Сета осенило: ведь этот человек мог доверить тайну своему родственнику, скорее всего ребенку: сыну или дочери. Он должен найти этого наследника и избавиться от него, но для начала надо выяснить, существует ли он вообще.
     Под эти мысли, немного успокоив расшатанные нервы, Сет снова направился к машине, твердо поставив перед собой цель: по возвращении в штаб-квартиру Ордена подключить весь центр компьютерных аналитиков на поиски вероятных хозяев указания. К тому времени он обнаружил, что автомобиль уже ждет его у подножия Храма неподалеку от набережной, поэтому Сету пришлось спуститься туда. Сейчас он постепенно успокаивался, осознавая, что все далеко не потеряно, а события разворачиваются даже с большим азартом, с борьбой, победами и поражениями. Но просвещение ничто не остановит, никакие обстоятельства.
     Шофер давно стоял у своей двери, облокотившись на черную отполированную крышу, а когда Сет подошел почти вплотную и снова стал внешне самим собой, водитель расплылся в улыбке, от которой божеству стало только тошно. Вообще за все это короткое время, он понял, что в качестве шофера ему досталось какое-то подобострастное ничтожество, а не истинно верующий. В дальнейшем Сет только получал этому лишние доказательства, но тогда они его нисколько не волновали, потому что все его мысли были устремлены дальше.
     - Ну, как, Хозяин? – шофер все еще глупо улыбался, не переставая смотреть в красные глаза собеседника. – Все прошло успешно?
     - Нет, черт бы тебя побрал! – громко рявкнул в ответ Сет, с силой дернув дверцу машины, отчего та чуть не вылетела вместе с петлями. – Это жалкое создание меня обмануло, вехи здесь нет, а настоящий ключ уже наверняка попал в чьи-то чужие руки!
     Он не стал садиться в машину, а поманил водителя пальцем к себе, тот на ватных ногах вяло поплелся к нему, не сводя глаз с ужасного нечеловеческого лица. Шофер что-то яростно шептал, едва шевеля губами, словно молился.
     - По-твоему, это успех? – рыкнул ему в ухо Сет, схватив его за волосы и подводя к себе вплотную. – Или ты с ними заодно?
     - Нет, нет, нет! – замотал головой бедняга, но он и сам понимал, что это вряд ли подействует.
     - Я уже привык к предательствам и за милю их чую! – продолжал монстр перед ним. – Так что, если ты замыслишь что-то против моей власти, учти, что врать мне в глаза тщетно.
     Он отпустил водителя, а тот с полными ужаса глазами быстро нырнул за руль и включил зажигание. Сет же, немного спустив на этом насекомом пыл, нагнулся и сел в машину, громко хлопнув дверью. Темные стекла автомобиля отлично скрывали яркое летнее солнце, в котором купались все улицы города. Сету так хотелось отдохнуть и прийти в себя, что он жестом указал водителю, чтобы тот пока заглушил двигатель. Сам же бог хаоса расслабился в бархате сидений и пустым взглядом глаз без зрачков смотрел на улицу и проходивших мимо людей. На него опять нахлынули воспоминания о тех давних временах, которые большинству из этих смертных не снились, а некоторые из них смеют рассказывать о своих прошлых жизнях в песках Египта, хотя все они лишь миг в истории мира. Сет снова вспомнил её: черные, как смоль, волосы, миндалевидные глаза, загорелая кожа и прекрасное тело, которые он когда-то обожал, а теперь его бросало в жар злобы при одном только воспоминании.
     Вдруг видение из прошлого растаяло, а какие-то люди в толпе привлекли его взгляд. Сет резко тряхнул головой, чтобы отогнать последние воспоминания и быстро надавил на кнопку под стеклом двери. То неторопливо опустилось так, чтобы он мог точнее разглядеть таинственных субъектов. Нахмурив брови, он наблюдал из машины за группой людишек, состоявшей из двух мальчишек и девушки, шагавших по лестнице к храму с противоположной стороны. Поначалу Сет долго не мог понять, что его привлекло к ним троим, казалось бы, ничем не примечательных среди остальных людей. Девушка была весьма недурна собой, как он для себя подметил, с длинными кудрявыми волосами, чувственным и волевым лицом; один из мальчишек был невысокого роста и длинными русыми волосами. Он что-то громко говорил, активно жестикулируя руками, а другой был немного выше с рыжеватыми волосами и очками на переносице. В руках он держал какую-то вещь, которая, по всей видимости, Сета и заинтересовала. Бог стал отчаянно крутить головой, чтобы получить более удобный угол обзора, но предмет никак не хотел попадать в поле его зрения.
     После долгих минут проведенных в попытках, которые Сет всеми силами старался не показывать перед водителем, чтобы тот ничего не решил в своей тупой голове, ему удалось увидеть у рыжего мальчишки в руках шкатулку с необычными узорами на поверхности. У Сета что-то шевельнулось где-то в мозгу, но он списал это на усталость и все еще доставлявшую проблемы горечь недавнего провала. Шкатулка, наверное, не представляет никакой ценности и является простой безделушкой, но все-таки его заставила задуматься причина этого странного внимания. Интуиция Сета редко его подводила, но и это случалось несколько раз. Проведя в раздумьях еще некоторое время, Сет бросил эти мысли и дал рукой водителю сигнал везти его в штаб-квартиру, а когда машина, выпустив небольшое облако выхлопных газов, понеслась вперед, он закрыл глаза и первый раз за несколько столетий точно решил для себя действовать впредь самому, не прибегая к помощи посредников в своих делах, а везде присутствовать лично. Учитывая, что ему предстояло сделать, Сет и подавно хотел обойтись по возможности без помощи членов Ордена.
     Черный автомобиль с затемненными стеклами несся сквозь жаркое марево, поднявшееся над Москвой, приближая дальнейшие события, которые скоро изменят целиком и полностью жизни тех троих человек, вошедших в храм Христа Спасителя и привлекших к себе внимание Сета.

Глава 11

Закадычная троица зашла внутрь громадного храма Христа Спасителя, где все трое сразу ощутили прохладу от камней церкви и сильный запах восковых свечей, стоявших в нишах в стенах собора. Каменные своды уходили далеко вверх, а широкий купол с окнами у его основания давал возможность солнцу пробиваться внутрь. Все трое в восхищении задрали головы вверх, на время забыв обо всем, что им нужно было здесь, лишь доказывая себе, что такое красивое место как раз подходит для поклонения Богу.
     - Какая высота! – прошептал Воронов, когда они уже вдоволь насмотрелись и пошли по периметру зала, разыскивая подсвечник без одной его части.
     - Кстати, тут еще и подземная церковь есть, - указал Сафронов на зеленую стрелку с надписью. – Где-то есть вход в неё, но она еще на ремонте.
     - Туда нам обязательно надо будет заглянуть, - проговорила Алла. – Если она на ремонте, то там порыскать будет проще всего.
     Воронов снова окинул зал близорукими глазами: все стены были покрыты разными росписями на библейские сюжеты, через равные промежутки по периметру, где они сейчас проходили, стояли огромные подставки, на которых в больших деревянных окладах, покоились иконы. Немногочисленные прихожане подходили к ним по очереди, потом одни смотрели на святые изображения и отходили к следующему, другие ставили свечу или крестились, потом прикасаясь лбом к стеклу, закрывавшему икону. Сами изображения стояли в сопровождении высоких подсвечников, куда прихожане ставили свечи за своих близких, живых или умерших родственников. Впереди, напоминая Воронову большой праздничный торт, возвышалась алтарная часть храма, перед которой довольно обширная территория пола была отгорожена. В самом зале стояла необычная тишина, все посетители ходили, переговариваясь шепотом, лишь добавляя этому месту святой атмосферы. Все трое старались вести себя как можно тише и не расходиться далеко, чтобы не звать друг друга через весь зал, что могло привлечь к ним внимание охраны на входе, а этого им совсем было не нужно.
     - А! – вдруг Алла вздрогнула и стала, быстро перебирая руками, рыться в своей сумочке. – Я же совсем забыла, а то все правила нарушу!
     Этими словами она поставила подростков в своеобразный тупик, но потом они скоро поняли, что девушка имела в виду. Алла вытащила из ридикюля прозрачный и мягкий платок и плавным движением надела его на голову. Саша сразу вспомнил, что в православных храмах, да и вообще в христианских, женщины не могут находиться с непокрытой головой, а должны носить платки. Природа этой традиции его всегда интересовала, но ему так и не удалось найти источник и причину её появления. Ему чудился в этом намек на грех Евы, откусившей от запретного плода, из-за чего они с Адамом и были изгнаны из рая, а женщины теперь должны все время в церквях таким образом каяться в этом деянии всю оставшуюся жизнь. Но эта теория казалась подростку слишком мрачной и сложной, поэтому он ею ни с кем не делился, но другой у него и не было.
     - Как знала, что вы меня обязательно поведете по местным церквам, - сказала Алла, завязывая платок у шеи.
     - А как же храм Василия Блаженного? – удивился Сафронов.
     - Он действующим не считается, поэтому там можно и так ходить, - ответил ему, махнув рукой, Воронов и продолжил: – А теперь нам надо здесь все тщательно и аккуратно прочесать и найти те предметы церковной утвари, где не хватает частей.
     - Это займет много времени, - сказал Ян, показывая на часы на руке. – Да еще у нас нижняя церковь!
     - Тогда все-таки разделимся! – предложила Алла. – Я пойду по левой стороне, а вы по правой. Осмотрим все свечи, а потом встретимся в центре зала.
    Без лишних разговоров, понимая, что на них времени нет, все трое разошлись в разные стороны. Алла же сказала все это только для того, чтобы увидеть ту икону, из-за которой хотела сама предложить Саше и его семье сходить в этот храм. Ей очень хотелось её посмотреть, но без посторонних наблюдателей.
     Воронов и Сафронов пошли в противоположном от неё направлении, пробегая взглядом каждый канделябр и подсвечник, но нигде не видели золотого, с искусным украшением. Все они были самыми заурядными и едва ли бросались в глаза. Саша старался не думать ни о чем другом, поскольку знал, что в этом случае может забыть о свечах. К тому же, он плохо переносил запах плавленого воска, не мог долго находиться в церкви, где горели такие свечи, а от их количества в стенах этого собора у него начинала кружиться голова. Ян же безо всякого интереса шагал рядом, словно все эти поиски становились ему в тягость. Саша решил спросить, что с ним такое, на что Ян ответил:
     - А тебе не кажется, что мы все-таки зря ввязались во все это?
     - Ты же сам сказал, что с радостью будешь нам помогать! – Воронова эта резкая перемена поразила. – Тем более бросить человека в серьезной беде после того, как сам вызвался помочь, более чем просто невежливо.
     - А с чего ты взял, что беда такая уж серьезная? – резко сказал Ян, стараясь не говорить громче, чем в полголоса. – Это все только наши подозрения! А вдруг здесь нет ничего серьезного, а все это просто игры старого дурака?
     - Отец Аллы - не дурак! – с жаром парировал Воронов. – Если он был членом Сионовой Ложи, то он уж ясно был весьма умен. Или ты уже домой захотел? Скучно стало?
     - А что, если да? – с вызовом ответил Сафронов, сложив руки на груди.
     - Уж, пожалуйста без если! – ответил Саша. – Любишь ты из обычного интересного дела сделать клоунаду!
     - Интересного для тебя! – ответил Ян, отвернувшись. – А для меня все эти поиски того, чего мы сами даже не знаем, уже надоели!
     Воронов не мог ничего ответить на это, в его друга словно бес вселился. Теперь он ему напоминал маленького ребенка, которого таскали родители по всяким местам в городе против его воли. Ян же в это время в упор не замечал друга, а надуто от него отвернулся и смотрел на роспись на стене, но, видимо, ровным счетом не представляя, что на ней изображено.
     - Ну, поступай, как считаешь нужным! – сказал Саша, не зная, что еще можно ответить. – Делай, что хочешь! Но если мы с Аллой найдем что-то действительно ценное или важное с исторической точки зрения, то потом лапы на это не пытайся накладывать, потому что ничего не получишь!
     С этими словами Саша, шумно дыша от гнева и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на рык, пошел вдоль стены Храма, оставив Яна и дальше глупо демонстративно пялиться на фреску. Воронов считал, что сейчас, возможно, ничего важнее этой тайны нет, а голова его еще ни разу не подводила в таких вещах. Тому доказательством служил инцидент, произошедший полгода назад, когда особенно надо было шевелить мозгами и быстро искать решение проблемы. В верности сделанных выводов подросток не сомневался, поскольку понимал, что им предстоит найти что-то необычное и важное. Ян же пусть поступает, как считает нужным, сам же потом и будет жалеть! Воронов должен был признаться, что ничего такого от него не ожидал, эта выходка на пустом месте поразила его как гром среди ясного неба. Он уже мысленно видел, как Ян с надутой физиономией выходит из собора, а он сам с Аллой потом приносят домой сундук с сокровищами, и Сафронов рвет на себе волосы из-за своего отказа, скрывая это под маской безразличия к их успеху.
     Воронов бросил взгляд на другую сторону зала собора, пытаясь найти Аллу, но та затерялась среди абсолютно похожих платков, бродивших у икон. Он тщетно пытался найти девушку, но потом был вынужден вернуться к своим поискам. Иконы для него были столь похожи друг на друга, что он даже не пытался их различать, пока искал испорченный канделябр, но ничего такого ему не попадалось. Впрочем, его могли вынести, обнаружив поломку, и спрятать где-то в другом месте. Саша полагал, что священнослужители об этом точно поставлены в известность, но спрашивать напрямик ему тоже не хотелось, поскольку это могло показаться подозрительным.
     Воронов себе на минуту представил этот разговор, вызвавший у него улыбку и одновременно чувство какого-то страха. А вдруг тот человек, к которому он решит обратиться, окажется членом того языческого тайного общества, которого они так опасаются? Саше стало дурно при этой мысли, и он решил разобраться с этим самому. Правда, Алла могла его потерять, а Ян, наверное, уже покинул собор. Однако Саша, все продумав хорошенько, все-таки отважился зайти в какое-нибудь недоступное прихожанам место храма и поискать там источник, откуда можно было бы выяснить местонахождение канделябра с сюрпризом. Он подошел к коридору, уходившему вправо относительно входа в церковь, закрытый хлипкими на вид золотыми воротами, на которых одиноко маячила табличка.
                           Посторонним вход воспрещен
     Подросток сразу понял, что одно из нужных ему мест он нашел, но слабый страх за последствия все-таки отравлял ему душу. Если его там застукают монахи, нагоняя не будет, но проблемы точно появятся. Однако в храме практически никого не было, и Саша смог разглядеть трех священников в черных рясах, стоявших поблизости от алтаря. Они о чем-то тихо беседовали, ничего вокруг не замечая. Это был прекрасный шанс, но Воронову все равно было страшновато заходить в запретную зону. На крайний случай он решил сказать, что надел не те очки и не смог разглядеть табличку. Конечно, обманывать священников не вполне этично, но это ради их же блага. Это место было пока единственным во всем Храме, где можно было узнать о странном канделябре, и Воронов, выдохнув напоследок, подошел к воротам, которые оказались чуть приоткрыты. Щель была достаточно широкой, чтобы он смог проскочить, не двигая решетку. Он огляделся по сторонам, удостоверился, что на него никто не обращает внимания и протиснулся за ворота.
     - Ну, с Богом! – шепнул он сам себе, чтобы успокоить начинавшее часто биться сердце и пошел по красному ковру по коридору, сворачивавшему направо, смотря на имена, запечатленные на белых мраморных стенах.

Глава 12

Алла Шмелева подошла к одному очень большому футляру с иконой внутри. Сияние от свечей бросало отсвет на пластиковую прозрачную крышку оклада, создавая ощущение, что икона светится сама по себе изнутри. На Аллу, затаившую дыхание, из-за него смотрел странными глазами святой Николай Чудотворец, подняв правую ладонь вверх, а в левой держа раскрытую книгу. Девушка хотела недолго помолиться перед  святым изображением, но слова молитвы застряли в горле. Она думала обо всем, что произошло и выяснилось за последние часы. Она молила Бога, чтобы с её отцом все было хорошо и он остался с ней хоть ненадолго. Ей также хотелось, чтобы тот, кто поднял на её старого отца руку, получил по заслугам, но эти размышления скоро отошли на второй план.
     Чувствуя, что рядом с ней тоже кто-то стоит в этой своеобразной молчаливой очереди, Алла отошла в сторону и полностью ушла в размышления. Отца ей теперь не вернуть до конца этих проклятых двух месяцев, но этот срок мог и измениться. Девушка прекрасно понимала, что родитель взвалил на неё ту ношу, которую она должна непременно нести до самого конца, которого пока не видела, и даже не могла себе толком представить, что ждет ее в этом самом конце. Она интуитивно чувствовала, что это что-то очень важное и опасное, а напавший на отца человек тоже не менее тверд в своих намерениях. Аллу все еще немного грызла совесть, но её успокаивало то, что они с матерью Воронова давние подруги и она поймет, но вот насчет друга подростка, Яна Сафронова, полной уверенности не было.
     Осознав, что уже точно не вспомнит молитву, Алла совсем отошла от иконы и стала высматривать в прихожанах двух подростков, которых было достаточно легко отыскать среди наплывавших взрослых. Однако мальчишки никак не хотели попасть в её поле зрения, Алла обводила глазами по головам, но не могла найти те две, которые должны были отличаться от остальных по росту, а именно располагаться ниже всех. Тревога начинала медленно овладевать Аллой, мозг постепенно склонялся к панике. Ей становилось страшно, она сразу представила, что этих двоих похитили те оккультисты, которые были главными подозреваемыми в их расследовании. Она не видела двух мальчишек, а глаза продолжали шарить по толпе, никого не находя. Алла в ужасе начала ходить по залу собора, проверяя толпу, но мальчиков нигде не было.  

Глава 13

Александр Воронов все еще шел по красному ковру в коридоре собора, никого не встретив и не слыша, чтобы кто-либо производил какие-то движения. В коридоре стояла тишина, из главного зала храма Христа Спасителя не доносилось ни звука, запах восковых свечей также не проникал в это место. Подросток лишь чувствовал холод мраморных плит на стенах и под ковром, но настороженность и тревога не отпускали его сердце ни на минуту. Он еле ступал по ковру, практически не производя шума, и двигался нарочито медленно, чтобы точно никак не выдать своего присутствия не на своей территории. Страх быть обнаруженным сильно ему мешал, постоянно сверля мозг, отвлекая от цели.
     Впереди уже виднелся поворот коридора, желтый свет ламп под потолком придавал каждому изгибу помещения свою необыкновенную красоту. В нос ударил какой-то странный и резкий запах, что-то Саше смутно напоминая, но забитая другими более важными мыслями голова отказывалась анализировать и вспоминать дурной аромат. Больше всего его насторожило то, что, насколько он знал, этот запах не должен был присутствовать в церкви. Он был слишком нетипичным для неё, что заставляло задуматься. Воронову уже во всем происходящим за весь этот день мерещилось вмешательство высших сил, словно все было предопределено. Во всем виделась чья-то могущественная рука, а в том, что он здесь посторонний, Саша не был так уверен.
     Вдруг за спиной послышались шаги, сердце подростка замерло. Ну вот, попался! Мгновенно в голове пролетела мысль о месте, где можно спрятаться, но стены коридора были абсолютно ровными, без каких-либо ниш или дверей, поэтому эту идею он сразу отмел. За угол прятаться тоже не было смысла, потому что вряд ли человек сзади остановится на полпути и повернет обратно. Но пока Саша стоял, согнув колени и быстро стреляя глаза по сторонам в поисках укрытия, человек сзади подошел совсем близко. Он еще даже не пытался смотреть на столь не вовремя вошедшего священника, но, когда Саша обернулся, чтобы поговорить, пытаясь поскорее сформулировать версии, почему он сюда зашел, перед его глазами возник Ян, направлявшийся к нему с потупленным взглядом. Саша едва удержался, чтобы у него не отвисла челюсть.
     - Я же думал, ты ушел! – вырвалось у него непроизвольно.
     - Я хотел уйти, но потом меня пробрал какой-то странный интерес, - промямлил Ян. – Я никогда этим не интересовался, но, хорошенько подумав,  решил, что поступил глупо, когда бросил вас.
     Воронову стало неловко, ведь его друг часто в меру своего характера совершал подобные оплошности, а потом нередко приходил извиняться, хотя чаще на себя драл инициативу именно Воронов. Но сейчас Саша решил списать все на усталость, как Яна, так и свою собственную.
     - Слушай, мы все сегодня на нервах из-за всей этой таинственности, - решил нарушить затянувшуюся паузу Воронов. – Мы оба на взводе: и ты, и я, так что не надо. Забудем!
     - А ты уже что-то нашел в записях? – спросил быстро Ян, не дав другу закончить свою фразу.
     - Я пока никак не могу до самих записей добраться! Но здесь что-то не так, - Саша захотел обсудить подозрения с другом. – Запах чувствуешь?
     - Ага! – сказал Ян, поводив ноздрями. – Напоминает рыбу или горох, или мне кажется?
     Воронов не стал отвечать на этот вопрос, его нос вообще не был в состоянии определить принадлежность запаха к какому-то известному виду. Оглянувшись по сторонам, он поманил блудного друга рукой идти дальше. Они повернули за угол и тут же замерли от увиденного, а Саша мгновенно вспомнил, почему узнал запах в коридоре. Все из-за того случая, полгода назад, когда происходили те жестокие бесчеловечные убийства. Дальше по коридору на полу, привалившись к стене, лежал человек, одетый в черную рясу с залитой кровью головой. Воронов при виде его не смог удержаться на ногах и упал на колени, не сводя глаз с тела. Кошмар вернулся! В памяти за доли секунды пролетели все события того ужасного зимнего дня, отгородив его от реальности. Смутно он видел, как Ян привалился к стене и, часто дыша, уставился на труп. Саша как будто видел поверх трупа все те тела мертвецов, которых они тогда обнаружили в их школе, где все и случилось. Когда воспоминания отступили, он увидел, что непроизвольно подполз ближе к телу, а Ян так и стоял, видимо, также отдавшись в руки воспоминаний. Его замершие глаза были наполнены ужасом, а самого Сафронова пробирала едва заметная дрожь. Зная, что не сможет пока помочь ему, Воронов с опаской посмотрел на мертвого священника. Ему было непонятно, кто осмелился совершить убийство в храме, и зачем ему это понадобилось.
     Пробежав глазами по трупу, подросток заметил, что весь затылок священнослужителя обратился в месиво и провалился внутрь. Подняв глаза, Саша увидел на белоснежном мраморе стены огромную вмятину с трещинами примерно в трех метрах от пола и отходившие от неё вниз к телу кровавые параллельные полосы. Затем он снова посмотрел на тело, голова монаха уткнулась в грудь, левая рука лежала на животе, а правая – на полу. Вскоре Яну стало легче, и он боязливо подошел к мертвецу.
     - Что с ним сделали? Как это произошло? – спросил он дрожащим голосом.
     - Судя по травме головы, его ударили о стену, - сказал Саша недоумевающе и одновременно встревоженно.
     - А что не так?
     - Какой силой должен обладать убийца, чтобы оставить такие следы на мраморе, с которым очень трудно сделать подобное. Это же невозможно!
     Ян тоже с неуверенностью взглянул на след на стене и для того, чтобы удостовериться, протер глаза. Осознав, что ничего не изменилось, он сказал:
     - Либо это нереально, либо мы сошли с ума и у нас галлюцинации, либо перед нами мутант с невероятно сильными руками.
     - Хотя след даже похож на тот, который может остаться, если человека швырнули бы на стену из более податливого материала, - пробормотал Саша.
     - Тогда, выходит, он еще сильнее! Но это тогда точно невозможно.
     - Подожди, – Воронов нагнулся, стараясь понять, почему правая рука у мужчины сжата в кулак. – Он что-то держит…
     Оба присели на колени рядом с телом, и Саша стал осторожно разжимать пальцы монаха.
     - Пока трупного окоченения нет, мы должны успеть разжать кулак, - пояснил он. – Но это означает, что убийца только что покинул место преступления.
     Один за другим холодные пальцы разжались, и Ян вытащил из ладони свернутый кусок бумаги. Двое мальчишек крайне насторожились, происходящее обоим начинало не нравиться, здесь явно пряталось что-то крайне серьезное. Саша так же аккуратно отпустил руку священника, а Ян тем временем разворачивал бумагу в надежде, что на ней есть что-то важное. Подростку казалось, что там они найдут подсказку, которая укажет им, что этот монах тоже был членом Сионовой Ложи и охранял местные вехи, но результат оказался совершенно другим. Ян, развернув кусок от бумажного листа с равными краями, округлил глаза от удивления и протянул бумажку другу. На ней не было ни слова, только рисунок, оставлявший больше вопросов, чем ответов.
                                      
     - Что за ерунда! – прошептал Саша, разглядывая символ.
     - Что это значит? Очередная загадка? – задавал вопросы Ян.
     Воронов не мог на них ответить, его голова шла кругом. Все проштудированные им книги по истории и мифологии Древнего Египта сразу приходили на ум, открываясь на нужной странице, а Саша мог вспомнить и рассказать слово в слово записанный там текст. Ему не верилось, что вывод, который он сейчас сделал, правдив, но символ на послании от убитого монаха отметал все сомнения. Теперь он не сомневался, что во всем этом деле замешаны не только они трое, но и другая опасная религиозная секта, которая, по мнению историков и египтологов, исчезла много веков назад. Саша хотел внушить себе, что он торопится с выводами или неправильно понимает смысл оставленного священником послания, но у него ничего не получалось. Яну же все это молчание начинало действовать на нервы, а испуганные глаза друга донимали его больше всего. Он знал, что Воронов не станет так шутить, но и в то, что один дурацкий рисунок может так напугать, тоже с трудом верилось. Тем временем Саша, толком не разбирая дороги, двинулся обратно по коридору по направлению к выходу в зал. Его ноги спотыкались, он сам едва не падал на ковер, а Ян с поднимавшейся тревогой поспешил следом.
     - Ты объяснишь, что случилось, или нет? – гневно спросил Сафронов под конец.
     - Я кое-что понял, Ян, - ответил Саша сбивчивым голосом. – Мы в большой беде.
     - О чем ты?
     - У нас просто нет другого выбора, нам надо сматывать удочки.

Глава 14

В течение последних двадцати минут Алла Шмелева успела обойти весь главный зал храма Христа Спасителя, но исчезнувших подростков ей найти не удалось. Тревога и страх достигли своего пика, сердце часто-часто билось, глаза бегали по толпе, которая успела за это время образоваться в соборе. К этому времени здесь было очень много народу, а Алле отыскать двух подростков в увеличившейся толпе стало крайне нелегко. Под сводами многочисленных коридоров храма, обходя лавки с сувенирами, девушка смогла найти вход в подземную церковь Преображения Господня, но спускаться в неё она не решилась, дабы окончательно не потерять мальчишек. Больше там ей ничего найти не удалось, и девушка возобновила поиски в центральном зале, но пока они были тщетны. Саша и Ян словно испарились.
     Проходя в сотый раз мимо отгороженной алтарной части Храма, Алла с дрожащими руками подошла к одному из канделябров и к своему удивлению обнаружила, что в нем должны стоять толстые восковые свечи, а центральная подставка для одной из них в нем отсутствовала. Пару минут назад это открытие могло Аллу обрадовать, но сейчас её больше всего волновало исчезновение двух её спутников, у одного из которых, кстати, и был злополучный канделябр. Огромные своды храма, горевшие повсюду тоненькие свечи, иконы, у которых стояли неформальные очереди, мягкий свет и довольно сильный запах свечного воска быстро приближали Аллу к состоянию паники, поскольку она уже не знала, где искать подростков.
     - Алла! Алла! – внезапно донесся еле слышный голос из-за спины.
     Она обернулась, вздрогнув от неожиданности, и увидела Воронова и Сафронова, с трудом и спешкой пробиравшихся сквозь толпу. На лицах у обоих было написано, что они нашли что-то страшное, руки дрожали, ноги подкашивались, а сами мальчишки походили на двух испуганных выстрелом охотника кроликов. Аккуратно расталкивая руками прихожан, подростки вскоре были рядом с ней, запыхавшиеся и тяжело дышащие.
     - Где вы были оба? – спросила со строгостью родной матери Алла, уткнув руки в бока. – Я уже тут чуть с ума не сошла, все углы обыскала, а вас нигде нет.
     Едва удерживаясь на ногах, Саша поднял руку, прося временной передышки, а потом ответил:
     - Нам надо поговорить наедине, чтобы нас никто не услышал. Мы кое-что нашли.
     Аллу его слова не столько удивили, сколько напугали. Сперва  её приятно удивила информация о находке чего-то, что могло немного упростить их задачу отыскать тайник с неизвестным содержимым. Но выражение лиц двух подростков нагоняло на размышления, а так ли хороша их находка или они обнаружили нечто опасное? Подняв брови вверх, Алла последовала за ними в укромный угол, где, тщательно оглядевшись и выяснив, что на них никто из прихожан не обращает внимания, они продолжили начатый разговор. Саша все еще озирался по сторонам, словно они преступники №1, что Аллу настораживало и заставляло нервничать. Видя, что друг пока не может начать говорить, Ян Сафронов решил взять инициативу на себя.
     - Мы были в той части собора, куда имеют доступ только монахи, служащие здесь, - начал он неуверенно. – Мы думали, что там есть бумаги, которые помогут найти тайник.
     - Мне это не нравится, - пробормотала Алла и громко спросила: - И что же пошло не так?
     - Там… лежит труп, – выпалил Ян.
     Девушка от неожиданности схватилась за сердце, такой поворот событий она не ожидала, но её здравый смысл отказывался верить в возможность подобного. Перед глазами поплыл туман, из него возникло тело. Она думала, что произошло, если бы её отец все-таки умер. Сердце сжалось от этих мыслей, а назойливый образ трупа не желать покидать воображения. Алла помотала головой, чтобы отогнать видение, а когда пришла в себя, взглянула на Воронова и спросила:
     - Это правда?
     - Боюсь, что да, - выдохнул подросток, понемногу приходя в себя от воспоминаний и пробежки через весь собор. – Там в коридоре мы нашли мертвого священника, его с силой швырнули на каменную стену, у него проломлен череп. Да и позвонки местами, наверняка, тоже.
     Эти слова напомнили ему, как ровно полгода назад он был вынужден выступать в роли паталагоанатома-любителя. В те ужасные часы они все были готовы слететь с катушек в любой момент, хотя, возможно, так для них было бы лучше. Жить с воспоминаниями о том ужасе, когда все их одноклассники один за другим умирали от руки маньяка,  было невыносимо, поскольку каждое упоминание или сообщение в новостях о погибших или убитых людях пробуждали в нем память о том зимнем дне, о котором они, четверо выживших школьников, условились не говорить. Эти события первое время преследовали Воронова во снах, из-за чего он долго не высыпался, но эти кошмары только недавно начали отступать, давая место более жутким и абсурдным, вроде того, который он видел сегодня утром. В тех снах подросток видел тела, мертвых, вставших на ноги и разговаривавших с ним, обвинявших его. Однажды во сне к нему подошла облитая серной кислотой ученица, у которой на месте лица просматривался обугленный череп. Она презирала его, проклинала с того света, а потом вцепилась ему в шею, желая убить. Саша пил разные успокоительные средства, но кошмары не оставляли его ни на одну ночь, но уже весной стали сдавать позиции. Желая забыть тот ужас, Воронов предложил Яну посетить руины их школы, чтобы призраки успокоились навсегда. Друг ответил ему, что это довольно странная просьба и напомнил, что не верит в сверхъестественное, но Саша настоял. И вот одним майским днем они вдвоём вернулись на место тех жутких событий…
     Это было всего месяц назад, они двое решили навестить руины в тот же день, когда это произошло: 26 числа. За те месяцы, которые прошли с тех пор, многое изменилось. Теперь вокруг обгоревших кусков бетонных плит с черными прогалинами и трещинами шумели зеленые деревья, скрывавшие своими пышными кронами обломки, напоминавшие о трагедии. Воронов и Сафронов шагали по дорожке вдоль покореженного забора, огораживавшего всегда территорию их школы. Мелкий гравий тихо хрустел под ногами, листва шелестела над головой, и только камни прошлого настойчиво мешали наслаждаться видами настоящего.
     - Я и не знал, что наши «одноклассники» такие настойчивые! – сказал в шутку Ян. – Все уже умерли, а достают даже во снах!
     Воронов вяло улыбнулся его словам.
     - А все-таки хорошо, что все эти дурни мертвы, ведь без них гораздо лучше, - продолжал Сафронов с оттенком злорадства в голосе.
     Воронов должен был признаться, что сам еще не определился на этот счет: он разрывался между двумя мнениями. С одной стороны, все получили по заслугам и успокоились навсегда, а то еще не известно, что из них выросло бы в будущем. А с другой,  такого жестокого наказания вряд ли кто-либо заслужил, но это уже было не важно. Что было, того уже не изменишь, как бы ты того ни хотел.
     Они прошли еще пару десятков метров и свернули к воротам, но те оказались заперты на замок, а сквозь прутья были видны покосившиеся и собиравшие всякий мусор и пыль огромные бетонные глыбы со следами давно минувшего огня. Сейчас все могли видеть, что представляло собой это здание и практически все его обитатели на самом деле: кучу мусора, имевшее незаконное право на жизнь и существование в этом мире. Возможно, этим выводом и руководствовался тот маньяк, который, кстати, тоже не лучше кончил свои дни.
     - Только камни и воспоминания, - пробормотал Воронов, разглядывая руины школы и опершись на прутья забора. – Больше мы ничего не получили и не взяли после всех тех ужасов.
     - Да, - протянул в ответ Сафронов. – Интересно, все тела нашли или какие-то кости еще лежат в земле?
     - Не знаю, - пожал плечами Саша. – Но по мне, так лучше бы их вообще не нашли, а оставили бы гнить здесь, в чем и было их предназначение.
     Внезапно он вспомнил все то гадкое, за что он ненавидел это место, и Воронову захотелось лично убить всех находившихся там людей, но он все-таки смог себя успокоить. Он чувствовал, что должен был сам это сделать, наказать их, заблудших овец, которых уже нельзя было наставить на истинный путь. Он зажмурился и мысленно представил тот пожар, которым и кончилась вся эта история, огненный шар, вырвавшийся из крыши, от которого треснули и вылетели стекла. «Наверное, в них и были заключены все те демоны, которые обитали в этих душах», – подумал он про себя.  Это пламя ушло навсегда, забрав их с собой. Но он с ужасом осознал, что сам себе напомнил какого-то религиозного фанатика или ревностного проповедника. Нет, нельзя так думать, ты же не веришь в этот абсурд об ангелах и аде!
     Так он убеждал себя каждый раз, когда его мысли уносило в столь жестоком направлении. Его естественнонаучный подход к жизни давно отвергнул возможность существования рая и ада и всей библейской стороны нашей жизни, но порой она напоминала о себе и ставила его здравый смысл в тупик. Воронов не хотел помнить обо всем этом кошмаре, превратившем, по словам их с Яном подруги Марии, в диких зверей, боровшихся каждый за себя и безразличных к проблемам других. Он не хотел рассказывать это своим детям или внукам, он не пожелал бы пережить это никому другому, а сам хотел вычеркнуть эту страницу из своей жизни и начать все с чистого листа. В тот день они все поняли, что их школьные проблемы – это просто мелочи, по сравнению с настоящими бедами или с самой смертью, с которой они так стремительно сблизились той зимой.
     Подростки еще долго молча стояли и смотрели на руины школы, думая каждый о своем. Воронов не знал, о чем думал тогда Ян, но, судя по запомнившемуся ему серьезному выражению лица друга, то он тоже размышлял о каких-то моральных проблемах человечества, о той дьявольской стороне людской натуры, делающей реальными подобные ужасы. Саша толком не помнил последующего дня, но он знал, что кошмары с того времени отпустили его разум и позволили спать спокойно. Однако вскоре вслед за ними пришли куда более страшные сны, скорее походившие на кошмарную явь…

Глава 15

Не верится! Значит нападавший обладал огромной физической силой, - из бездны воспоминаний Воронова вырвали слова Аллы, лицо которой омрачилось и приняло задумчивое выражение.
     - Скорее просто чудовищной! – поправил её Сафронов. – Это нас и испугало. Верно, Сань?
     - Что? – хлопая глазами, спросил тот, но потом понял, что происходит и окончательно пришел в себя.
     Ему стало ясно, что Ян решил, будто его напугал факт силы убийцы, но тот ошибся.
     - Есть еще кое-что странное, - проговорил с опаской подросток и вынул из кармана свернутую бумажку из руки убитого. – Это мы взяли из руки погибшего священника.
     Он развернул бумагу и дал её Алле, которая с некоторым непониманием смотрела на изображенный там символ. Она недолго смотрела на него, покрутила бумагу в руках, чтобы увериться, что правильно смотрит на рисунок, но, так ничего и не сообразив, вернула листок обратно.
     - Я не могу понять, что это, - ответила она, пожимая плечами.
     - Но это и есть то, что пугает больше всего, - сказал Воронов, указывая на рисунок.
     - Древнеегипетский иероглиф! – воскликнул Ян Сафронов. – Да не смешите меня!
     - Это эмблема одного из самых опасных и могущественных тайных обществ современности, - объяснил Александр Воронов. – Эти люди очень опасны, поэтому нам надо быть крайне осторожными!
     - Погоди, погоди, погоди! – прервал его Ян, подняв ладони вверх. – Я ничего не понял. Ты хочешь сказать, что священник был членом этого тайного общества?
     - Нет, я имею в виду, что его убийца принадлежит к языческому обществу под названием Орден Сета! – ответил Воронов, тыкая пальцем в их находку.
     - Никогда о нем не слышала, - помотала головой Алла.
     - Да и не могли слышать: Орден очень хорошо заботится о своей конспирации. Благодаря ярому соблюдению атмосферы таинственности вокруг организации, его так до сих пор и не обнаружили, да и мало кто верит в его существование. Учитывая то, что его члены очень опасны, то у нас есть два варианта: уйти из собора, пока нас не убили, или быстро и незаметно проделать всю оставшуюся работу.
     - Я голосую за второе! – быстро воскликнул Ян.
     - Думаешь, они связаны с покушением на моего отца? – спросила скептически Алла.
     - Судите сами, на вашего отца нападают, и он внезапно впадает в кому безо всяких на то видимых причин. Потом здесь убивают священника, с силой пробивая его телом стены из мрамора, что не может сделать ни один даже очень сильный человек. Оба преступления загадочны и в обоих случаях преступник скрылся! – убеждал её Саша.
     - Да, - согласилась девушка. – Это указывает на почерк маньяка.
     - А теперь скажите, вы что-нибудь нашли? – смирившись со скепсисом со стороны своих спутников, - спросил Воронов.
     - Я обнаружила вход в церковь Преображения, а также нужный нам канделябр, - ответила Алла. – Он стоит у алтаря, и у него не хватает центральной части.
     - Великолепно! – всплеснул руками Ян, его лицо мгновенно просияло. – Наконец-то прогресс!
     - Ведите!
     Все трое стремглав бросились через толпу в левую дальнюю часть зала, где рядом с отгороженной частью церкви, стояло большое количество канделябров и где мирно догорали восковые церковные свечи. Море голов в храме, казалось, не хотело уменьшаться, и троице приходилось проталкиваться через толпу, из-за чего многие прихожане начинали тихо ворчать себе под нос. Несколько раз чуть не упав, наступив кому-то на ногу и выслушав огромное число бормотаний, они благополучно добрались до своей цели. Когда они встали рядом с ним, Воронов понял, что Алла права: в центре не было одной подставки для свечи. Но оглядевшись вокруг, они поняли, что не смогут водрузить недостающую часть на место незаметно.
     - Нам нужно прикинуться, что мы ставим свечу за чью-то душу, - мгновенно придумала Алла. – Тогда они ничего не заметят.
     Саша достал из сумки на боку вещь, найденную на Лобном месте.
     - Нам необходимы толстые свечи, - сказал он, проверив диаметр отверстия в подставке. – Иначе ничего не выйдет.
     - Сейчас принесу, - сказал Ян и сразу же исчез в толпе, оставив Сашу и Аллу наедине с загадкой.
     Воронов смотрел вслед удалявшейся макушке Сафронова, обдумывая сложившуюся ситуацию. Рядом с ним стояла недоумевающая Алла Шмелева, снова вставшая перед выбором: поверить в то, что казалось ей полным абсурдом, или отвергнуть эту теорию и бросить все вопреки воле отца.
     - Может, расскажешь толком, что это за Орден? – спросила Алла просто так, чтобы хоть как-то занять свою голову.
     - Ладно, - согласился Воронов. – Но, боюсь, местами вы можете подумать, что вся эта история - бред сивой кобылы.
     - Мне не привыкать, - обреченно пожала плечами девушка. – Я сомневаюсь, что такими темпами сохраню способность отличать реальность от вымысла.
     Воронов принялся рассказывать Алле о тайной языческой организации, носившей имя древнеегипетского бога зла, хаоса и разрушения Сета и проповедовавшей его идеи о мировом порядке. Культ Сета взялся не сам по себе, а после появления одного из самых знаменитых мифов Древнего Египта: легенды о тяжбе за трон. В нем рассказывалось, что бог Осирис долгое время был царем Египта и него было две сестры, Исида и Нефтида. Первая была его женой, другая – супругой его младшего брата Сета, который решил, что братец засиделся на троне фараона и ему пора на покой. Сет решил обмануть Осириса и заказал ему в дар саркофаг, сделанный точно под тело фараона, после чего пригласил того в свой дворец в пустыне. Там Сет устроил конкурс за этот подарок и сказал, что тот, кому он придется в пору, станет его владельцем. Завистливый брат хотел закончить это дело быстрее, и предложил Осирису, как самому знатному из гостей, лечь внутрь первым. Осирис, ничего не подозревая со стороны брата, лег в гроб, а Сет тут же захлопнул крышку, запер и приказал сбросить в Нил. На следующий день он узурпировал трон Египта, а Исиде пришлось сбежать оттуда, боясь гнева Сета. Скоро к ней присоединилась и Нефтида, предав мужа, и они нашли саркофаг и спрятали его в кустах. После этого они отправились на поиски кого-нибудь из богов, кто сможет воскресить Осириса, но, к несчастью, гроб нашел Сет и в гневе разрубил тело брата на 14 частей и разбросал их по всему Египту. Исида долго искала и в конце концов вернула мужа к жизни и от него зачала своего сына Гора. Осирис отказался остаться в мире живых и сошел в Царство мертвых, где и стал Владыкой. Гор, возмужав, вознамерился отомстить родному дяде, между ними был долгий суд, после которого Сета все-таки признали виновным и сослали навечно в Нижний мир, где он и стал править, а Гор благополучно стал фараоном. По другой версии, Нижний мир, или Дуат, у египтян состоит из двух частей: Царства Осириса, являющегося своеобразным раем, куда попадают души праведников; и Царства Сета, где мучаются и страдают грешники. Также египтяне верили, что, если небо заволокло тучами и не идет дождь или в пустыне бушует песчаная буря, то это Сет проявляет таким образом свой гнев.
    После появления этого мифа сформировалось два культа: культ Осириса (а вместе с ним и Гора) и культ Сета, который получил особое распространение, когда Египет захватили гиксосы, воинствующее племя кочевников, неистово проповедавшее этот жестокий культ. Все его ритуалы состоят из человеческих жертвоприношений, жутких песнопений и использования галлюциногенных трав. Между сторонниками Сета и Гора даже была ожесточенная война, в которой победили последние и на месте битвы они возвели Храм Гора. Также есть версия, что фараоны Сети I и Сети II были членами Ордена Сета, созданного еще тогда, поэтому они и взяли его имя, но потом решили уйти из общества.
     С тех пор об Ордене Сета больше ничего не было слышно, они исчезли, о нем нет документов или каких-либо других упоминаний. Но некоторые египтологи полагают, что они тайно за всем следят и несколько раз кардинально меняли ход истории, просто никто об этом не знает. Сама организация опутана пеленою легенд, мифов и небылиц. Якобы адепты Ордена способны контактировать с Сетом и узнавать его волю из другого мира, а также есть миф, что Орден также содержит специальное подразделение убийц, которые устраняют неугодных ему людей. Многие вменяют им в вину убийство президента Соединенных Штатов Кеннеди, но на самом деле культ Сета не добрался до Америки, а распространился только на территории Старого света: в Африке и Евразии.
     - Учитывая все странности последних событий, мне кажется, что Орден Сета приложил к этому руку, - закончил Воронов. – Это невероятно опасная и жестокая секта своеобразных сатанистов, поскольку Сет является аналогом Мефистофеля в религии Древнего Египта.
     - Но ведь Сионова Ложа хранит тайну христианской церкви, - удивилась Алла. – Зачем сатанистам понадобились секреты церкви?
     - Меня это тоже удивляет, - согласился с ней подросток. – Но более внятного объяснения я найти не могу.
     - Значит, нам нужно выяснить, повинен ли во всем этом Орден Сета, - уточнила Алла. – Если да, то кто из них убийца; если нет, то нам нужно искать другую кандидатуру.
     - Убитый священник не может быть членом Ордена, они на дух не переносят противоречащие им религиозные течения, - рассуждал Воронов, заложив руки за спину. – Единственный вариант заключается в том, что монах успел узнать в убийце сектанта и чиркнул их эмблему на бумаге, которую сжал в руке.
     - Чтобы все смогли узнать, кто его убил! Выглядит вполне логично.
     - Да, но кроме этого символа против Ордена у нас на руках ничего нет, а идти в милицию, обвиняя во всем официально не существующую тайную секту, нет смысла. Эти психопаты заботятся о конспирации.
     - А как-то внешне их можно узнать? – спросила Алла. – Одежда, внешний вид?
     Саша задумался, но ничего не мог толком вспомнить. Все это он знал от одного своего дяди, историка, который обязательно рассказывал ему что-то каждый раз, когда приезжал в отпуск навестить племянника, по-настоящему одержимого Древним Египтом.
     - Кажется, вспомнил! – воскликнул Воронов после минутной паузы. – На церемониях жертвоприношения они якобы носят маски с головой Сета, а в повседневной жизни они незаметно помещают этот символ но свою одежду, но чаще у них такая татуировка. Так безопаснее и незаметнее.
     - В любом случае, нам их на расстоянии не узнать, - разочарованно сказала девушка.
     Не зная, что им делать и продолжая размышлять, Саша и Алла стали дожидаться Яна.

Глава 16

Ян Сафронов тем временем пробирался сквозь толпу, силясь глазами отыскать лавку со свечами. Перед его глазами все еще стояло испуганное до глубины души лицо Воронова, но причину этого испуга он так и не понял. Какую же такую опасность для них представляет какое-то там тайное общество? Или оно является чем-то большим, чем просто тайным сборищем старцев,  как его себе представлял Сафронов. Вдруг это в самом деле что-то жуткое? Ян не мог себе представить, какой силой и влиянием может обладать сборище, которого официально не существует. Он не мог взять в толк, как эти чудаки способны осуществить какое-то страшное злодеяние, если они должны сидеть тайком в подполье и обдумывать свои планы и мнения.
     Толпа, казалось, росла на глазах, а в соборе постепенно становилось нечем дышать. Воздух становился удушливым, его наполнял аромат восковых свечей, которых после толпы становилось только больше, а слабый поток воздуха из окон и открытой входной двери не приносил не малейшего облегчения. В главном зале стояло настоящее вавилонское столпотворение, несмотря на то, что все пытались говорить как можно тише, но в храме все равно стоял страшный гомон и толкотня. Едва продираясь между прихожанами и радуясь своему небольшому росту и ловкости, Ян без особых осложнений продвигался к выходу, откуда нужно повернуть налево, и напротив выхода окажется та самая лавка, торговавшая свечами по смехотворным ценам.
     К тому же Яна страшно интересовало, куда надо водрузить распятие из храма Василия Блаженного. Пробираясь и неистово толкаясь локтями в толпе, Сафронов окинул быстрым взглядом все атрибуты собора, но нигде не смог разглядеть чего-то такого, что можно было назвать подходящим местом для золотого креста. Везде ему на глаза попадались только свечи и канделябры, а в большом количестве распятия наблюдались на огороженной части собора, но туда они трое точно не смогли бы попасть. Ян смог разглядеть над нагромождением человеческих голов несколько огромных золотых крестов у алтаря, однако нигде не было подставки под распятие их размеров. Все они были слишком велики и гордо возвышались над прихожанами, словно расправившие крылья исполинские птицы.
     Вдруг Ян почувствовал удар сзади, опрокинувший его на пол. Затем в голову неожиданно ударился холодный камень пола, и подросток понял, что его повалили. Всех прихожан вокруг он видел под неестественным углом, голова с левого бока стучала сильной болью. Ян поднял глаза, чтобы понять, что  произошло, и увидел высокого широкоплечего мужчину с короткой бородой, который злобно на него взглянул и, тряхнув правой рукой, на которой блеснуло кольцо, повернулся и направился к выходу из собора. Подросток смутно разглядел рисунок перстня на среднем пальце субъекта, но не сразу понял, что он значил.
     Отряхнувшись, он поднялся на ноги, шепотом осыпав громилу ругательствами, и тут же почувствовал, что здесь точно что-то не так. Голова все ныла от удара о камень, но от этого у Сафронова в голове мгновенно сфокусировался рисунок на золотом кольце, принадлежавшего этому странному типу, на которого он, видимо, налетел, пока шел. Ян содрогнулся от мысли, что видел именно тот символ, который нарисовал священник, и у него сразу зашевелились волосы на голове. Он запомнил, что субъект смотрел в противоположную сторону, но для уверенности решился проверить. Подросток взглянул туда, куда предположительно пялился громила и увидел, что там маячат кудрявая голова Аллы и рыжеватые волосы Сани. Неужели за ними уже следят, и его друг в своих опасениях ничуть не преувеличивал?
     Не зная, что и думать, и твердо решив рассказать друзьям об этом инциденте, Ян прошел к выходу и снова встретился глазами с типом, удалявшимся через дверь собора. Тот злобно сверкнул на подростка глазами, тряхнул рукой с кольцом, непроизвольно дав пареньку разглядеть выгравированный на нем символ, а затем достал какую-то небольшую коробочку из картона. Субъект приоткрыл её, понюхал содержимое, отшатнулся в сторону и вышел из храма, закрыв крышку и убрав коробочку обратно в карман пиджака. Яну это показалось еще более странным, он получил доказательства того, что Алла и Саня должны об этом точно узнать.
     Все еще с подозрением наблюдая за дверью (как бы тип не вернулся), Ян двинулся к лавке. Народа вокруг было не очень много, и ему быстро удалось найти самый толстый тип свечей и заплатить грошовую сумму. Сафронов невольно порадовался, что здесь в России никто не будет спрашивать, зачем тебе свеча, если и так все ясно. Приятного вида пухленькая дама протянула ему заветный предмет, подросток проверил толщину так, чтобы это не было заметно со стороны, а затем, отдав деньги, быстро развернулся и направился обратно в толпу.
     Положение стремительно осложнялось: за ними уже следят и, вполне возможно, ищут… Яну не терпелось предупредить своих спутников, которые еще ничего не подозревали, а вокруг уже бурлили события, разворачивавшиеся невероятно быстро. Он не знал, как все это понять и не являются ли его факты игрой воображения, но подросток решил, что предупреждение в таких серьезных ситуациях никогда не бывает лишним.

Глава 17

Алла Шмелева и Александр Воронов не сразу увидели, как Ян Сафронов, сжимая в руке толстую и блестевшую в скудном освещения собора восковую свечу, выскочил из толпы прихожан. Он немного запыхался, его глаза были испуганными, что Саше не очень понравилось и заставило насторожиться. Он знал, что друг не мог прийти к ним в таком состоянии, потому что его сильно помяла толпа. Нет, в его внешнем изменении крылось другое объяснение. Алла, стоявшая рядом и тоже заметившая резкие перемены в Яне, шепнула Воронову на ухо:
     - Бьюсь об заклад, здесь что-то не так: он что-то нашел.
     Ян подбежал к ним и резким движением сунул свечу другу в руку, а потом, оглядываясь по сторонам лихорадочно бегающими глазами, сказал:
     - Сань, ты был прав, здесь не чисто.
     - О чем ты? – Воронов, занятый проверкой пригодности свечи, не очень понял смысл слов, сказанных другом.
     - Я только что видел одного подозрительного парня, я на него нечаянно налетел в толпе. В общем… Дай тот рисунок!
     Алла, не очень понимая, какой во всем этом лепете может быть смысл, отдала пареньку листок из блокнота с тела мертвеца, но тому хватило беглого взгляда, чтобы увериться.
     - Это оно! – воскликнул он, чуть не упав на пол. – У него было кольцо из золота, а на нем изображено это самое существо!
     - Он из Ордена, - пробормотал Саша с явно написанной на лице досадой. – За нами либо следят, либо они ждут, что сюда явится кто-то подозрительный.
     - А теперь я не понимаю, о чем ты говоришь!
     Воронову пришлось вкратце повторить Яну все то, что он только что закончил рассказывать Алле об Ордене Сета и его целях, которые адепты общества держали в строжайшем секрете. Под конец его истории глаза Яна были еще более испуганными, а сам он спросил:
     - Думаешь, они охотятся за нами? Поджидают, что мы выйдем из собора?
     - Ян прав, - поддержала Алла. – Если тот человек вышел на улицу, то, скорее всего, путь наружу нам закрыт.
     - Но мы не можем здесь остаться! – воскликнул Воронов. – Это западня!
     Ситуация осложнилась слишком быстро: ясно, что Орден ими интересуется, они трое привлекли внимание этих ненормальных оккультистов. Воронов прекрасно понимал, что у них троих остается только один способ: забрать реликвию из храма как можно скорее и незаметно покинуть его. Но из собора был только один выход, который для них наверняка теперь перекрыт, а сам подросток понятия не имел, что с ними сделают в случае поимки, которой любой ценой нужно было избежать.
     - Ладно, - сказал он после затянувшейся паузы. – У нас нет выбора, продолжим в том же духе, а дальше посмотрим.
     - Тогда… - Алла взяла у него свечу и поднесла её конец к фитилю другой из неподалеку стоящего канделябра.
     Тонкая змейка нитки неохотно загорелась, а Воронов приготовил подставку. Алла перевернула свечу и оплавила её нижний конец на огне, чтобы воск прочно прицепился к золоту подставки. Затем она быстро, словно держа раскаленный металл, схватила золотой подсвечник из рук подростков, вставила в него свечу, та обреченно хлюпнула, и язычок её пламени слабо качнулся на фитиле. В дрожащих руках девушки со свечи из-под огонька стал быстро проливаться воск, но Алла, не обращая на это внимания, аккуратно просунула руки между другими тонкими свечами. Прицелившись, она вставила подсвечник на нужное ей место, убедилась, что тот прочно стоит и резко надавила на него. Подставка немного опустилась, зазор между ней и канделябром пропал, а внутри послышался щелчок. После этого вся внутренность предмета начала содрогаться от щелкающих звуков, заставив девушку отойти назад. Когда канделябр затих, Воронов промолвил, удивленно глядя на пол под свечами, куда накапал воск:
     - В нем спрятан какой-то механизм, который что-то должен для нас открыть.
     Три человека снова обежали глазами стены храма, но ничего не заметили, никаких изменений.
     - Значит, это не здесь, - пробормотала Алла.
     - Но ведь нам надо еще куда-то поместить крест, - успокоил их Ян. – Может, пойдем вниз, в церковь?
     - Точно, - Воронов догадался об истинных намерениях друга. – Спрятать артефакт в храме, где часто бывает огромное количество народа, небезопасно. Проще найти тайник в подземной реставрируемой церквушке, о существовании которой не многие знают.
     Предстояло взять на заметку, что для них нельзя делать впредь таких скоропостижных выводов, а нужно все осматривать, не упуская ни малейшей детали. Такая халатность может им выйти боком или даже завести в тупик. Тем временем лицо Аллы немного повеселело, и она сказала:
     - Тогда чего же мы ждем? Закончим с этим и уберемся отсюда поскорее, раз уж нам тут не рады. Тем более я вход в неё нашла, он там, - она указала куда-то в противоположный конец зала. – Я вас проведу.
     С этими словами они снова нырнули в толпу, опять пересекли зал храма Христа Спасителя почти поперек, и скоро вышли в спасительную галерею, где людей было гораздо меньше. К своему удивлению, Воронов заметил, что священнослужители, о чем-то недавно переговаривавшиеся, уже исчезли и нигде в зале их не было видно. Что-то происходит вокруг них: они трое еще ничего не сделали, а уже находятся под пристальным вниманием со стороны. Троица прошла немного по коридору, Алла их остановила и показала налево от себя на стену. Там, едва заметная из зала находилась каменная цвета охры лестница уходившая вверх и вниз. Подъем был перегорожен решеткой, а снизу доносился звук голосов, и проглядывали лампы и полупрозрачные полиуретановые  полотна на лесах.
     «Дальше только вниз», – подумал Воронов, и они начали спуск в церковь Преображения Господня.

Глава 18

Все трое сошли с последней ступеньки из камня и оказались в прохладном темном закутке, впереди были видны иконы и яркий свет горевших лампад. Слева сквозь пыльную пленку пробивался свет электрических шариков-лампочек, создавая ощущение, что там, за пластиком, замерли светлячки. Полиуретан полотнищами свисал с огромных лесов, уходивших высоко вверх, и скрывалась во тьме, куда не пробивался свет ламп снизу. «Реставрация фресок», – догадался Воронов. Недавно правительство решило отреставрировать старые росписи или ветхие исторические здания, поэтому этим летом найти собор или церковь без лесов и сетки внутри или снаружи было весьма затруднительно.
     Мягко ступая по каменным плитам, они втроем вышли из закутка и оказались в довольно обширной церкви с мягким, но довольно слабым освещением, низким дугообразным потолком и огромным количеством икон на стенах. Разнообразные святые лики были выписаны на них с особым тщанием, да и лица у них были настолько живыми, что казалось, будто они вот-вот сойдут с этих промасленных деревянных панелей и примутся крестить и освящать каждого встречного. Слева через несколько десятков метров церковь заканчивалась и плавно перерастала в большую комнату, где дамы в летах давно скучали за прилавками сувенирных магазинов. Справа церковь расширялась и образовывала широкую окружность, в дальнем конце которой находился иконостас с запертыми дверями. Понимая, что им не до сувениров, троица направилась в основной зал церкви, где, на удивление, пахло воском гораздо слабее, чем наверху.
     Оказавшись в центре окружности, описанной стенами, Воронов заметил, что по периметру везде находятся иконы. Слева и справа ровно в середине дуг в стенах образовывались глубокие ниши, выполняющие роль трансептов, внутри виднелись запертые помещения с дубовыми черными дверями, а ниша справа оказалась загорожена ширмой.
     - Куда дальше? – спросил, растерявшись, Ян Сафронов.
     - Нужно проверить комнаты, - сказал Воронов, указывая на них в темноту. – Вдруг в них храниться что-то, что нам поможет в разгадке убийства этого монаха.
     - Ладно, тогда берите на себя коморки, а я пойду за ширму, - предложила Алла. – Посмотрю, что там.
     - Еще проверьте у иконостаса, вдруг там есть что-то еще? Как в храме наверху, – посоветовал ей Ян и они разошлись.
     Подростки решили не разделяться и дружно пошли в левую темную нишу. Каждый из них знал, что расходиться сейчас довольно опасно, но Воронов был уверен, что Алла сможет себя защитить, а вот насчет них двоих у него были изрядные сомнения. Да и девушке надо было побыть немного одной, подумать обо всем произошедшем самой и постараться прийти к какому-то решению.
     Они подошли к дубовой двери и неуверенно толкнули её. К счастью, створка натужно скрипнула и повернулась на петлях, приглашая войти в неосвещенную комнатку за ней. Двое мальчишек переглянулись, и Ян нащупал выключатель на стене. Раздался щелчок кнопки, и на потолке зажглась тусклая лампочка, а подростки аккуратно вошли, тихо закрыв за собой дверь, чтобы из дальней части церкви никто ничего не заметил.
    - Если нас здесь застукают, хлопот не оберешься, - сказал он сквозь зубы Яну.
    Тот кивнул, но больше для виду, ибо в свете происходящего это вторжение выглядело лишь невинной шалостью. Комната, в которой они стояли, была просторной и, видимо, жилой. Впереди проглядывала из сумрака кровать, а рядом у левой стены расположился письменный стол. Воронов подошел к нему и без промедления начал рыться в ящиках: ему очень хотелось понять, что происходит с ними и во что они  ввязались.
     - И опять, как в старые добрые времена, - сказал Ян, оглядывая комнату. – Снова темные подсобки и тайны, недоступные для чужих глаз.
     Но Воронов предпочел не отвечать на эти слова, навевавшие на него воспоминания о прошлом травмирующем опыте. Его руки быстро пробегали по ящикам, но ничего подозрительного не находили. Он дошел уже до последнего отделения, где ничего кроме одежды не было, как вдруг нечаянно слабо стукнул пальцем по дну ящика. Оно отозвалось глухим звуком, отчего Сафронов умолк на полуслове. Глаза Воронова заинтригованно блеснули, а Ян настороженно спросил:
     - Что, неужели тайник? – он приблизился к другу и уселся рядом, не сводя глаз с ящика.
     - Похоже на то, - ответил Саша и принялся вынимать одежду. – Помоги.
     Он понимал, что его действия слегка противоречат нормам этики, но тайник у священника в церкви был слишком странным явлением, а в том, что здесь живет какой-то клирик или содержит это место, как свой кабинет, подросток не сомневался. Убрав то немногое количество одежды и белья, что скрывало дно, мальчишки вынули сам ящик и стали тщательно его осматривать.
     - Сзади должна быть защелка, - процедил Саша, прощупывая дальнюю стенку.
     - Нашел! – воскликнул Ян, раздался щелчок и дно тут же отвалилось.
     Убрав его на пол, подростки глянули на то место, где раньше был деревянный прямоугольник. Под ним оказалась пачка желтоватых ветхих листов бумаги, связанных веревкой. Каждая страница сопровождалась датой, из чего они двое поняли, что держали в руках импровизированный дневник. Ян вынул его, а Саша через плечо друга стал пробегать его глазами. Из текста написанного более-менее разборчивым почерком они поняли, что брат Петр, хозяин дневника, был членом Сионовой Ложи, но упоминал он об этом неохотно, говоря, что состоит в тайном обществе, а насчет его природы мальчишки уже сами додумались. Из заметок они также узнали, что некий брат Григорий пришел в храм совсем недавно и был довольно странным малым. Петру сказали, что этот новенький тоже состоит в Ложе, но Григорий его изрядно удивил. Сам гость был крайне набожным и религиозным, что затрудняло его общение с другими монахами, поскольку его речи отдавали некоторым фанатизмом. Как выражался Петр, «православный до мозга костей», а многие считали его просто ненормальным и тронутым. В записях говорилось, что брат Григорий был молодым, среднего роста человеком с редкими волосами на голове.
     - Да это же убитый монах! – воскликнул Ян, когда Воронов обратил внимание на эту часть дневника, прочитав её вслух. – Значит, убили именно его!
     - И он был членом Ложи, - произнес подросток, кладя дневник на место, поскольку дальнейшие записи ценности для них не представляли. – Они могли в любой момент все здесь обставить.
     - А убили его все-таки из-за этой тайны.
     - По той же причине напали на отца Аллы. Они все знают что-то очень важное, и это нужно кому-то другому, кроме нас троих.
     - И Орден Сета для этого идеальная кандидатура?
     - Во всяком случае, теперь ясно, что убитый монах узнал своего убийцу и об Ордене тоже был наслышан.
     - Тогда пошли и найдем Аллу – ей нужно это знать.
     Саша и Ян незамедлительно покинули убежище священника и бросились к ширме, куда исчезла девушка. Вторую комнату они проверять не стали, поскольку в этом не было необходимости. Нужно было только рассказать, что виновники найдены, и их нужно опасаться, как огня. Два подростка пересекли зал, но Саша остановился, как вкопанный в его центре.
     - Подожди! – вполголоса окликнул он Яна. – Кажется, я кое-что нашел.
     - Что?
     Воронов смотрел на иконостас, территория перед иконами была огорожена, но перед заграждениями находился небольшой постамент, где виднелось маленькое отверстие на вершине. Он указал на него Яну и высказал свои подозрения, что на самом верху этого своеобразного обелиска должно находиться распятие. Потом с замирающим сердцем в предвкушении, что они найдут наконец что-то важное, Саша вытащил золотой крест и направился к стелле у иконостаса. Людей тут не было, никто не мог заметить всех этих странных операций, которые они могли проделать, и они оба не могли не порадоваться факту реставрации церкви. Подойдя к постаменту вплотную, подросток увидел отверстие по форме как раз подходившее к основанию креста и снова, как пару минут назад наверху Алла, разместил крест над отверстием и с силой надавил. Раздались частые щелчки, стелла задрожала, а подростки часто зашагали дальше, зная, что они что-то активировали, но что именно, они не имели ни малейшего понятия.  

Глава 19

После того, как её покинули двое подростков, Алла Шмелева зашла за высокую желтоватую ширму и обнаружила за ней совсем не то, что даже смела ожидать. За ограждением стояла небольшая серебряная купель со святой водой, рядом на столе находились серебряный крест и такая же крохотная чарка. Слева от себя девушка увидела икону в окружении свечей и лампад. Это произведение иконописи было очень необычным: в центре располагалось лицо святого, а вокруг него, словно на календаре индейцев майя, красовались различные узоры и завитки. При ближайшем рассмотрении это все оказалось громадным нимбом вокруг крохотного лица и фигурки Николая Чудотворца.
     Впереди за купелью находились леса,  укрытые полиуретановой пленкой, за ними стояла непроглядная темень. Алла обошла икону: святой зорко наблюдал за девушкой, а та не могла понять, почему такая странная икона, противоречащая всем канонам, находится здесь. Это изображение рождало странные ассоциации, противоречивые чувства и в голове появлялось желание отойти от неё как можно дальше и быстрее.
     Неожиданно сзади послышались шаги, Алла резко обернулась и увидела двух мальчишек, осторожно заходящих к ней за ширму.
     - Мы смогли пристроить распятие, - сообщил ей шепотом с выражением облегчения на лице Воронов.
     - А также нашли много всего интересного, - добавил Сафронов с торжеством.
     - Убитый монах – член Сионовой Ложи, здесь есть еще один из них. Мы нашли его дневник, где он пишет об этом, - сказал Саша. – Наша теория подтверждается, но пока мы его не видели в лицо. А у вас как продвигается?
     - Я здесь пока ничего не нашла, поэтому вы очень вовремя. Тут все, как в стандартной церкви: обыденно, ничего выделяющегося.
     - Это будет им только на руку, чтобы никто не заметил, что у него под носом расположен секрет.
     После этого короткого разговора двое друзей рассказали в подробностях все касательно найденных ими сведений. Алла слегка удивилась, но её поражало то, что несколько часов назад эти слова сбили бы с толку или заставили улыбнуться как шутке. У девушки возникло ощущение, что в ближайшем будущем подобные сообщения будут обычным делом, и ей вряд ли хватит таланта удивляться им каждый раз. То, что в храме служили целых два члена Сионовой Ложи, ясно показывало, что они идут в верном направлении, но Алла страшно опасалась за сделанные подростками на жаре выводы по части разгадки стишка, поскольку они могли запросто повести их по ложному пути.
     - Выходит, мы запустили механизм, - сказал Воронов по окончании их своеобразного отчета, - частями которого служат тот постамент (он указал за ширму) и канделябр наверху.
     - Не хочу тебя расстраивать, Сань, но нам еще необходимо выяснить, что мы там включили, - напомнил с ноткой сарказма Ян.
     Алла прекрасно знала, что, несмотря на тон, он был прав. Если по близости находится тайник, и его открывает тот самый активированный механизм, то надо обязательно выяснить, где он расположен, и потом забрать содержимое. Она огляделась вокруг и с сожалением обнаружила, что не видит ничего такого, что могло походить на замаскированную нишу или что-то подобное.
     Они трое непроизвольно начали бегло осматривать огороженный ширмой участок церкви. Подростки смотрели на купель, в то время как девушка сосредоточила внимание на необычной и пугающей её иконе.
     - Святая вода, - вполголоса произнес Ян за её спиной.
     - Серебряная купель, Ян! – возразил Саша. – Эта вода святая, с моей точки зрения, только потому, что в ней убиты все бактерии.
     Алла знала из рассказов своей подруги, что её сын смотрел на все с научной стороны и не особо верил в какого бы то ни было бога. Однако он и не отрицал его существования, просто не был склонен верить в чье-то вмешательство свыше. Так как сама Алла могла бы назвать себя верующей, то эти слова подростка немного резали слух, показавшись ей несколько дерзкими по отношению к религии, но она понимала, что каждый склонен верить, во что хочет, или не верить вовсе. «Но я бы не стала бы молиться такому изображению», – подумала она про себя, снова вернувшись мысленно к иконе перед собой. Уж больно оно странное…
     - Даже слишком странное, - пробормотала она, не отрывая взгляда от глаз святого.
     - Напоминает календарь майя, - ответил вставший рядом Сафронов.
     Воронов тоже подошел ближе, с каким-то недоверием глядя на икону. Алла отошла от неё подальше и посмотрела издали: изображение совсем не вписывалось в окружавшую её композицию.
     - Мы включили механизм, который может открыть нам какой-то тайный проход или нишу. – Саша подошел вплотную к круглой иконе и поводил глазами по узорам на ней.
     - А, по-моему, эта самая обычная икона, в ней нет ничего особенного, - сказал, махнув рукой, Ян. – Мы зря тратим время.
     - Понимаю, что это святотатство, но ничего иного не могу придумать, - сказал Саша и тихо постучал по лицу святого.
     В этот момент Алла отвернулась и взглянула на купель, опершись на столик рядом с ней руками. Ей начинало казаться, что её отец и его общество поступило безобразно, спрятав ключи в святых изображениях, которые теперь им, а главное ей, предстоит осквернить, поскольку другого выхода не было.
     Тут её глаза натолкнулись на кое-что такое, что привлекло её внимание и заставило сердце сжаться, а пульс – участиться. Она слышала, как сзади Воронов еще пару раз стукнул по иконе, а потом сказал с удивлением в голосе:
     - За ней пустота.
     - Нам что, надо попасть за неё? – в ужасе и одновременно с иронией спросил Ян. – Надо быть призраком, чтобы такое проделать. Нет уж, я пас.
     Затем она слышала, как подросток, кряхтя, толкнул икону и, не получив результата, только слабо охнул от боли в плече. Но её это уже мало волновало: она пыталась держать себя в руках, а реальность давила на неё все сильней. Теперь после только что увиденного она получила подтверждение того, что они впутались во что-то очень важное и опасное. Ей не верилось, что её сослуживцы по Прокуратуре найдут её даже во время отпуска; голове стало плохо, в глазах все плыло – Алла едва не упала в обморок. Воздух ей теперь казался страшно удушливым, мозг требовал, чтобы она выбралась из-под каменных сводов.
     Девушка наклонилась и окунула палец в красную лужицу около купели, после чего поднесла к носу и понюхала. Реакция её вкусовых рецепторов не оставила сомнений, и она теперь боялась не на шутку: горло почувствовало привкус железа.
     - Похоже, кто-то осквернил грехом и это место, - сказала она, на ватных ногах поднимаясь с пола.
     Алла видела боковым зрением, как двое мальчишек с недоумевающими выражениями лиц обернулись к ней, глазами требуя объяснений. Она знала, что должна сказать всего два слова, но никак не могла их из себя выдавить, в горле встал комок. Наконец ей удалось побороть себя, и севшим голосом она произнесла:
     - Это кровь…

Глава 20  

Два подростка быстро подскочили к Алле, не веря своим глазам. Воронов для уверенности даже протер глаза, но видение не исчезло: небольшая лужица крови на полу вблизи купели не желала исчезать и надоедливо маячила перед глазами. Снова воспоминания прошлого наполнили голову, Саша едва смог их на этот раз отогнать. Перед глазами один за другим представали изуродованные до неузнаваемости тела, паника подступала к голове, мешая трезво размышлять. Еле справившись со своей памятью, подросток все-таки осмелился взглянуть на пятно, а потом – на Аллу. Она была немного ошарашена, а рядом уже вовсю говорил Ян.
     - Невозможно! Ведь монаха убили наверху, а пятно здесь. Убийца зашел сюда помолиться после убийства?
     - Не совсем. – Воронов говорил неуверенно, поскольку чувствовал, что начинает терять веру в то, что все происходящее реально, а не является его очередным бредовым кошмаром. – Если он пришел сверху, то крови должно быть немного.
     - Она бы стерлась из-за всех этих ступенек, ведущих сюда, – добавила за него Алла, хотя скорее это прозвучало так, словно она хотела что-то опровергнуть для самой себя. – Значит, тот, чью кровь мы здесь видим, очень близко к нам.
     Саше этот вывод не сразу пришел в голову, поскольку он все еще пребывал в ступоре и не мог толком размышлять. Все события приобретали жуткий и до боли знакомый оттенок кошмара и безвыходности.
     Но не успел он полностью ощутить это пугающе знакомое чувство, как внезапно к нему в голову пришла мысль: если Алла права, и труп где-то рядом, то он мог находиться только в одном месте. Он с трудом оторвал глаза от пятна, от которого ему уже стало плохо, и вгляделся во тьму, безраздельно царившую за полиуретановым занавесом перед ними. Ян и Алла заметили его действия и тоже уставились в темноту, но Воронов не спешил высказывать им своих предположений, поскольку, как показал прошлый опыт, они с завидным упорством сбывались, а иногда даже в еще худших формах, чем излагались.
     Он тяжело встал на ноги и тихими осторожными шагами направился к лесам. Алла и Ян неуверенно и боязливо еле слышно ступали сзади, а леса приближались, заставляя сердце биться все чаще и чаще. Когда он уже стоял на расстоянии вытянутой руки и не мог этого больше выносить, подросток резко отдернул пленку, но его глаза видели только мрак и едва различимые очертания металлических лесов. Девушка встала у него за спиной, друг же был где-то позади них на приличном расстоянии.
     - Видите что-нибудь? – спросил Воронов шепотом, сам не зная, почему непроизвольно понизил голоса.
     - Нет, - ответила девушка, а Саша прямо ощущал холод, исходивший от её рук. – Но, по-моему, там кто-то есть.
     Он понял, что Алла так же, как и он сам, отлично могла логически предсказать последующие события. Подросток поводил руками в потемках, справа от себя натолкнулся на что-то высокое и деревянное, где на ощупь взял в руки что-то цилиндрическое. К счастью в свете, исходившем из основного зала церкви, они увидели, что Саша нашел фонарь, который он сразу же включил  и двинулся прямиком во тьму.
     Воронов водил фонарем из стороны в сторону, вылавливая пятном света различные объекты; Алла и Ян последовали за ним, осторожно смотря под ноги и медленно продвигаясь вперед. Свет фонаря позволил им увидеть, что лампы на стене разбиты вдребезги, на полу под ними лежали крохотные осколки. Однако освятив фонарем пол под ногами, Саша смог увидеть перед собой еще одну ногу, уже никому из них не принадлежавшую. Судя по положению стопы, её обладатель лежал прямо перед ними на животе лицом вниз в луже собственной крови. Воронов, тихо позвав спутников, поднял фонарь, чтобы взять в кольцо света все тело.
     - Что за черт? – охнул Ян за спиной, а в следующий момент они все остолбенели и потеряли дар речи.
     Труп перед ними и впрямь лежал на животе, но голова с обезумевшими глазами, полными ужаса, смотрела точно в потолок, вывернутая на 180 градусов. Рот жертвы жутко искривился в предсмертной гримасе, а сам убитый был в рясе с небольшим золотым нагрудным крестом, который лежал рядом в пыли, раздавленный и сломанный.
     Казалось, дальше всё происходило мучительно долго, но на самом деле заняло лишь какие-то жалкие секунды. Алла в ужасе отвернулась, Воронов прикрыл лицо ладонью, а Сафронов ничего не смог выдавить из себя, кроме:
     - Сань, ищи чемоданчик…
     И вправду, убийца по странному совпадению действовал, как в знаменитом романе братьев Стругацких, но теперь версия о жертве-инопланетянине отпадала сразу. Без всяких разъяснений все трое поняли, что убийца таким способом лишний раз доказал им свою невероятную силу, свернув так шею своей очередной жертве.
     - Боже милосердный! – раздался сбоку возглас Аллы. – Кто же с ним такое сделал и зачем?
     - Убийца один и тот же, - сказал Ян, стоя поодаль и шумно дыша.
     - Да, и он необычайно силен, что нам пытается доказать таким странным способом. – Саша наклонился к мертвецу и, еле сдерживая тошноту, всмотрелся в черты лица. – Может быть, это брат Петр, дневник которого мы нашли в той комнатушке?
     - Жаль, он туда свою фотографию не вклеил, - мрачно пошутил Ян.
     - Его рукав у рясы что-то оттягивает, - пробормотал Воронов, видя, как какой-то предмет неправильной формы выпирает из одежды священника.
     - Кто-то сегодня ополчился на православных священников, - говорил Сафронов, не слышавший его слов. – Может, это католики постарались?
     - Ян, мы не во времена инквизиции живем, – холодно сказала Алла, а его друг тем временем аккуратно, стараясь не коснуться тела монаха, пытался вытащить загадочный объект.
     К сожалению, он все-таки дотронулся до него, но обнаружил, что рука чуть теплая. Хотя в смерти сомневаться не приходилось, но еще теплое тело многое говорило.
     - Он убит недавно, тело не остыло!
     - Как? Значит, убийца ушел незадолго до нашего прихода, – поняла мгновенно Алла. – Возможно, мы его видели.
     - И им может оказаться тот детина, на которого я натолкнулся в храме! – воскликнул Ян.
     Воронов не знал, к какой версии склоняться, но точно ему было известно лишь одно: этот предмет, который священнослужитель хранил так ревностно, что умер за него, может им помочь в поисках убийцы. Его пальцы нащупали что-то холодное и твердое, подросток схватился за него и потянул на себя. Через мгновение с большой неохотой из рукава появился кусок камня, с одной стороны он был покрыт слоем твердого цемента, а с другой его поверхность была абсолютно белой. На ней красовались три буквы Р, А, И.
     - Тут кое-что есть! – сказал Саша, когда поднялся на ноги, сжимая в руке находку.
     - Тогда давайте уйдем отсюда! – взмолилась Алла. – Оставим его здесь с миром, не надо тревожить тело.
     Оба подростка были вынуждены согласиться с ней, от вида мертвого священника было не по себе, а темнота вокруг еще сильнее усугубляла этот эффект. Положив фонарь на место, словно ничего здесь и не было, предварительно тщательно его вытерев на всякий случай от отпечатков пальцев, троица вышла обратно к купели и странной иконе, держа в руках очередную подсказку.

Глава 21

Черный автомобиль с затемненными стеклами быстро ехал по оживленным центральным улицам российской столицы. Сидя внутри мягкого салона, Сет осматривал здания и вывески различных магазинов и ресторанов. Горечь провала его уже отпустила из своих цепких лап, дав возможность придумать новый план действий. А его нужно было искать, и Сет не хотел откладывать это в долгий ящик. Всю дорогу от храма Христа Спасителя бог провел в раздумьях и уже пришел к некоторым умозаключениям. Он сам дивился как его голова, не отравленная злобой, стремительно находит решение, а сам он себя мало чем утруждает. Сет понимал, что тайна вряд ли утеряна, а передана кому-то другому на сохранение, однако в том, что этот человек – член Братства, он тоже сомневался. «Ох, зачем все эти сложности и проблемы?» – подумал он. Хотя победа не бывает так приятна, когда ты  добился её безо всяких усилий.
     А возвращаясь к своему плану, Сет понял, что надо искать родственников убитых им людей на предмет того, что они достаточно образованны, чтобы понять оставленные ими послания и суметь, доверившись им, идти по Пути.
     Сет еще чувствовал, как у него на ступне засыхают крохотные капли крови. Он клял этот дурацкий обычай богов, что до совершения нужного обряда его тело может быть повреждено, а самого его могут даже убить. Те мелкие стеклянные осколки в нижней церкви, которые образовались после того, как второй священник разбил лампы у себя над головой, дабы сбить его с толку, сильно порезали его правую ногу. Сету не впервой было переносить боль, но в то же время это было непривычно после многовекового отсутствия тела. После убийства, совершенного в припадке ярости в храме Христа Спасителя, бог спустился в церковь внизу, так как понял, что слова мертвого священника насчет вехи могли относиться только к храму, а не к церкви. Но эти надежды тоже не оправдались: другой монах, только завидев его, бросился наутек через всю церковь и скрылся под лесами, где его и настигла смерть. Предшествующий его безвременной кончине допрос ничего не дал, а Сет только приумножил свой гнев, его стало снедать негодование.
     Теперь в автомобиле, мчавшемся по Тверской, он понял, что Сионова Ложа лишь выиграла немного времени, чтобы успеть сделать необходимые приготовления и проинформировать этих наследников тайны, если они вообще существовали. Но он даст им лишь временную передышку, а когда для ритуала найдут место члены Ордена, то Братству и вовсе не поздоровится. Сет в предвкушении потер руки и расслабился окончательно.
     Мимо пронеслась вывеска салона красоты «Исида», что непроизвольно вернуло Сета мысленно обратно на века назад во времени. Он снова вспомнил свою жену и сестру по совместительству. И все-таки она была красавицей и умницей, как и Исида, подумалось ему. Но он тут же одернул себя, что теперь не имеет право так думать после того, что произошло.
     Их тяжба с Гором за престол Египта длилась 80 лет, а закончилась по закону подлости его, Сета, провалом. Исиде удалось его так обмануть, что он до сих пор хотел зареветь как можно громче от бессилия все исправить. На остров, где происходил суд, было запрещено пускать женщин или богинь, но Исиде удалось туда пробраться под видом старухи. Явившись на пир богов, он подозвал старуху к себе. Чертов хмель! После вопроса о её жизни, старушка сказала, что её сына, пастуха, лишил пастбищ и овец собственный дядя. Затем она спросила, как Сету кажется, кто прав в этом споре. Тот по глупости ответил, что молодой пастух, чем опозорил себя перед всем судом. В следующий миг перед ним вместо старухи предстала Исида, смеявшаяся во все горло и кричавшая:
     - Сам признал свою неправоту, братец!
     Как же ему хотелось ей отомстить! Сет даже не мог представить казни, достойной этой обманщицы, к тому же потом на его голову свалилось другая проблема, ставшая в процессе роковой. Сету удалось выяснить, что Нефтида, тайком помогая Исиде в воскрешении Осириса, переспала с ним и скоро родила сына, бога Анубиса. Узнав о факте измены и о предательстве собственной жены, Сет немедленно решил выяснить с ней отношения.
     - Отвечай! – Он не стал тогда ходить вокруг да около. – Чем можешь все это объяснить?
     Нефтида долго, молча, сверлила его гневными глазами, не зная, видимо, что ответить. Сет отвечал ей тем же, сердце пылало злобой, кровь бурлила, а мозг отчаянно думал, как бы унизить её так, чтобы она сразу поняла свое ничтожество.
     - Я же всю эту затею с убийством брата организовал только ради тебя! – гневно сказал он, наступая, подобный горе. – Ты же сама говорила, что ему пора уступать место мне! Ты этого хотела!!!
     - Я говорила это как бы между прочим, не имея ничего в виду! – взъелась богиня. – Я не думала, что ты поймешь мои слова буквально!
     - А чем тебя не устраивает роскошь царицы Египта, а? – спросил он у неё, а потом резко с силой дал жене пощечину. – Что, наскучили золото и серебро?
     Глаза Нефтиды наполнились слезами, но  лицо по-прежнему было непроницаемым в меру её сил.
     - Я не хочу жить в роскоши, зная, что наживаюсь на добре тирана и деспота! – гордо ответила она.
     - Ах, вот как?! – с насмешкой ответил Сет. – Может, еще и поэтому ты решила променять меня, собственного мужа, на твоего дохлого братца? Захотелось общения с мертвецами?
     Нефтида молчала, она отвернулась от мужа и, демонстративно надув губы, смотрела на жаркое заходящее солнце.
     - У тебя в голове только одна власть, Сет! – сказала она твердо. – Ты на ней помешан, даже не заботишься о наследнике!
     Эти слова поразили Сета, подобно ударам молний. Волна гнева захлестнула его, разум был блокирован, им управляла только злоба и ненависть к собственной супруге.
     - Ах, ты, жалкая шлюха!
     Он быстро схватил скипетр и с огромной силой ударил жену им по голове, отчего Нефтида рухнула и растянулась на полу, слезы брызнули из её глаз, и богиня заревела навзрыд. В ужасе дергаясь на полу, она смотрела на мужа снизу вверх, а его кроваво-красные глаза пытались её сжечь.
     - Ты лишь нашла оправдание, которое только ухудшило твое положение. Если думаешь, что вы с  сестрицей настолько умны, то ты ошибаешься. А твои слова, что ты напутала и все с Осирисом вышло случайно, то мне остается только рассмеяться тебе в лицо. Могла бы проявить фантазию для разнообразия! Ты ведь всего этого хотела, а потом предаешь меня и пытаешься все вернуть, хотя до этого тебя все устраивало, ты купалась в золоте. И мужа ты тоже уважала, а что сейчас?
     - Потому что я вижу, что стране от твоего правления только хуже. Все боятся на улицы выйти, чтобы не испытать твой гнев на себе. Ты заставляешь их проводить ритуалы и приносить человеческие жертвы! Я лишь хочу помочь им, потому что тебя уже ничто не изменит!
     - Ха! – ответил он ей. – И это оправдание всего этого: я жестокий правитель! Вы посмотрите!
     Он громко холодно рассмеялся.
     - Думаю, приз за лучшую глупость тебе гарантирован! И это достойное объяснение твоей измены?!
     - Ты ведешь себя, как истеричная жена-фурия, Сет! – выдавила из себя Нефтида.
     - Неужели? Хочешь говорить по-мужски? Тогда будь твоя воля. Уж свой долг я исполню!
     Он еще сильнее ударил её по спине, а потом схватил за шею и поднял в воздух так, что ноги бедной богини оторвались от пола.
     - После всего этого ты мне - не жена и не сестра! – сказал он, все еще сверкая глазами.
     - То, что ты самый сильный бог, еще не значит, что ты победишь в суде. И я знаю, что ты тоже не так уж чист!
     Эта фраза поставила Сета в тупик, он немного сбавил обороты и ждал, что жена скажет дальше.
     - Мне известно о твоих теплых отношениях с царицей Асо, муженек! Нашел себе другую любимицу?
     Сет почувствовал, словно его огрели обухом по голове. Его глаза округлились, пыл уступил место невероятному удивлению, граничившему с шоком. Бог никак не мог понять, как она про это пронюхала, ведь он тщательно следил, чтобы о его встречах интимного характера с эфиопской царицей никто не знал. А ведь именно эта жгучая красавица поддержала его план и помогла во многом.
     - Тоже носик в пушку, а? – язвительно спросила Нефтида.
     Сет на минуту ослабил хватку, он чувствовал, что его сбили с толку намеренно, чтобы иметь хоть какое-то преимущество. И вдруг он понял, что слова богини были лишь отвлекающим маневром, шансом, который не дал бы ей оказаться задушенной в руках мужа. Она тоже умела хитрить, как и её коварная сестра Исида.
     Мгновенно придя к таким выводам, Сет негромко взревел от сознания того, что его раскрыли и, словно мешок, бросил жену на каменный пол дворца.
     - Убирайся отсюда, проклятая потаскуха! – заорал он во все горло. – Вон!
     Нефтида едва поднялась на ноги, на щеках её блестели слезы, левая рука безжизненно повисла вдоль тела. Сет понял, что её конечность сломана от падения, но теперь чем хуже было этой женщине, тем приятнее было ему самому. Она обернулась к нему и напоследок выдавила:
     - Ты еще получишь свое, дьявол во плоти!
     - Думаю, стража тебе в этом деле поможет, - равнодушно ответил Сет.
     Явились двое стражей и утащили Нефтиду, схватив под руки. Та вырывалась, что-то кричала, но Сет был абсолютно глух к её словам. Но он сам не знал, что этой сценой подписал себе приговор на суде богов.
                                              *     *     *
     Спустя некоторое время после этого разговора совет богов Великой девятки отказал Сету в престоле, а за убийство брата наказание еще предстояло принять. Решающую роль в этом своеобразном процессе сыграла Нефтида, давшая показания против мужа. Она поведала все, ничего не утаив, а Сет лишился сразу всех своих козырей. Доверие бога-солнца Ра было безвозвратно потеряно, а ему сулили суровую кару. Дабы избежать продолжения всей этой истории в дальнейшем, Великая девятка приговорила Сета к вечному заключению в Нижнем мире по соседству, но в недосягаемости, с убитым братом. С тех пор Сет стал заправлять древнеегипетским адом, а компанией ему стали демоны и черти.
    Сейчас, находясь на поверхности, а не в своей удушливой темнице, и сидя в автомобиле, Сет был благодарен Ордену, что те вытащили его оттуда. Но благодарить их на деле он не собирался, чтобы они не расслабились и не наделали еще больших глупостей, чем раньше. Наоборот, он собирался зорко и жестко за ними наблюдать, воспитывать повиновение и почтение к его личности.
     Тем временем машина успела уже несколько раз повернуть и заехать в узкий неприметный переулок. На асфальте горами лежал мусор и объедки, а со стен спускались длинными полосами следы неработоспособности протекавших труб. Шофер быстро выскочил из машины, хлопнул дверью и торопливо направился к обшарпанной двери, около которой лежала, поджав лапы кверху, мертвая крыса. Сет внимательно за ним следил, в его душу начало заползать подозрение. Но водитель только постучал по разным местам на створке, воцарилась тишина, а потом дверь приоткрылась, и он что-то шепнул на ухо привратнику в деревянной маске. Затем дверь распахнулась настежь, а шофер учтиво открыл дверцу машины. Сет вышел в переулок, и ему в нос мгновенно ударил омерзительный запах помоев.
     Насколько он знал из рассказа одного из членов Ордена, штаб-квартирой они обзавелись достаточно давно, но никак не могли полностью сохранить инкогнито общества. Поскольку культ предусматривает полную отдачу служению ритуалам и вере, то им нужно было здание, где одновременно мог располагаться офис, спальная зона и место для обрядов. Эти ритуалы должны были проводиться в обширных помещениях, где приносили в жертву животных и довольно часто людей из Ордена. Такое многофункциональное строение едва ли можно было найти в переполненной Москве с её высокими ценами на жилье и аренду. По счастливой случайности Ордену Сета удалось найти пустующий офис прямо в центре города, что было само по себе невероятно. Это здание было десятиэтажным и являло собой яркий образец архитектуры 1930-х годов. Большую часть помещений в нижней половине этажей приспособили под офисы, где и располагался центр компьютерных аналитиков, занимавшихся добычей информацию самых разных свойств. Они могли отыскать человека или место, которое интересовало вышестоящих по рангу членов Ордена, или с легкостью собрать информацию о чем угодно. Таким образом, древний языческий культ вовсю использовал полезные свойства новейших технологий и Интернета.
     Подвал здания был приспособлен под место для жертвоприношений, там разместили алтарь, все статуэтки и атрибуты для ритуалов. Однако сейчас Сета приглашали зайти в какой-то затхлый домишко, хотя предполагалось, что машиной его доставят прямиком на штаб-квартиру. Под ногами ощущалась осклизлая грязь, а откуда-то сверху доносились громкая ругань вперемешку с матом.
     - Что это за дыра? – спросил с отвращением Сет, оглядывая здание, куда предстояло зайти.
     - Проходите, хозяин, - сказал почтительно привратник. – Мы не хотим, чтобы ваше появление получило такую быструю огласку. Поэтому мы проведем вас тайком в штаб через этот подвал.
     «Да, пока еще не время», – подумал Сет. Слишком рано свалиться на этот жалкий мир – нужно ждать, а пока все делать секретно. Его это достаточно сильно злило, но все равно делать пока было нечего, а медлить нельзя. Время быстро уходит, даже слишком.
     С некоторой долей негодования Сет в компании привратника вошел в дом, водитель же сел в автомобиль и исчез из виду. Пройдя через холл первого этажа, они подошли к открытой двери подвала, привратник включил фонарь, и они стали спускаться вниз.
     «Снова под землю, только не это», – пронеслось у Сета в голове, но пересилив себя, он тоже двинулся по шатким деревянным ступеням в подвал.

Глава 22

Молодые люди стояли у серебряной купели в церкви Вознесения, держа в руках заветный кусок мрамора с буквами и в то же время дрожа от ужаса. Находка трупа под лесами сильно ударила по всем троим, и теперь они стояли перед нелегким выбором. Им нужно было решить: звонить в милицию и заставить себя задержать для выяснения обстоятельств или пока с этим подождать, а сообщить о трупах потом. Так как все были знакомы с милицейскими процедурами, то и Ян Сафронов, и Александр Воронов, и Алла Шмелева понимали, что вмешательство правоохранительных органов грозило им задержкой, а значит, и потерей преимущества перед неизвестным и опасным врагом.
     В руке Саша держал кусок мрамора, взятый у тела брата Петра. Этот предмет выглядел довольно банально или даже странно, но было ясно, что взят он с места первого убийства неспроста. Он снова вспомнил свернутую шею монаха, что заставило подростка поежиться. Что это за монстр, пришедший сюда и посмевший осквернить оба святых места? И причем тут Орден Сета, он сейчас уже с трудом представлял. Непроизвольно он почесал затылок рукой, державшей камень.
     - Что же это такое? – поражалась Алла. – Неужели эти люди из Ордена такие чудовища? Убить двух людей в православной церкви!
     Воронов сам был удивлен и немного испуган такой смелостью этих сатанистов, граничившей с наглостью. А вот ужас, испытываемый Аллой, он с трудом мог себе представить. Внезапно подросток начал сомневаться во всех своих теориях, вдруг это все лишь фантазии разыгравшегося воображения, и ничего странного здесь нет, а они трое просто влезли в не свое дело?
     Ян хранил полное молчание и просто тихо вышагивал по кругу в пространстве за ширмой. Отсутствие идей и прогресса ему начинало надоедать, а времени оставалось все меньше. День близился к вечеру, скоро им нужно будет вернуться домой, так что продолжать придется завтра, а для собственного беспокойства лучше сделать сегодня как можно больше. Саша чувствовал какой-то неприятный запах, он испугался, что это аромат гниения, но потом, принюхавшись, понял, что ошибся. Запах был совсем другим и исходил он откуда-то совсем близко.
     Сафронов, проходя мимо круглой иконы, слабо её толкнул в надежде открыть какой-то тайник, но та осталась неподвижна. Поняв тщетность своих попыток, он продолжил вышагивать по кругу в то время, как все они хранили молчание, будучи погруженными каждый в свои мысли. Воронов внимательно огляделся и осознал кое-что насторожившее его.
     - От него пахнет спиртом, если не ошибаюсь, - сказал он вполголоса.
     Алла и Ян немного оживились и подошли поближе.
     - Неужели? – спросил его друг и тоже принюхался. – Да, попахивает немного.
     - От пергамента тоже шел слабый запах спирта! – вспомнила Алла. – И на нем мы нашли невидимые надписи.
     - Может, здесь то же самое? – скептически спросил Саша.
     - Давай проверим, – с энтузиазмом отреагировал Ян. – Доставай скорее!
     Подросток снова вытащил ручку с ультрафиолетовой лампой, нажал на крохотную кнопочку на её корпусе и, удерживая клавишу нажатой, посветил на мраморный кусок. Прямо поверх букв Р А И засветились три символа.
                                                  
     - А это уже что-то! – воскликнул он, передвигая пятно синеватого света туда-сюда, чтобы исключить вероятность того, что они упустили нечто важное.
     Алла тоже встала рядом и с удивлением взглянула на рисунки.
     - Руны? – спросила она.
     - Да нет! – ответил Ян. – Это не то. Они не похожи на руны.
     - Да, потому что это символы глаголицы, - заявил Саша.
     Его спутники скептично посмотрели на него, но Воронов знал, что это было несколько странное объяснение, хотя другого  и в помине не было. Он принялся говорить друзьям, что читал об этих символах и даже пару из них выучил, но они ни для чего ему не пригодились. Также он упомянул, что знаменитые русские просветители, Кирилл и Мефодий, стали источниками этих рисунков. Когда Кирилл создал свою древнерусскую азбуку (позднее названную в его честь «кириллицей»), на которой сейчас построен весь русский язык, то Мефодий создал свой более сложный вариант – глаголицу. Однако его азбука оказалась весьма трудной и неудобной для прочтения, поэтому о ней очень скоро забыли. Но вскоре человечеству понадобились символы для хранения тайных сведений в виде зашифрованных сообщений. Именно тогда русским секретным службам и пригодилась на первый взгляд бесполезная азбука Мефодия: символы в ней нелегко запоминались, но удобно выводились, что исключало фактор почерка адресанта, а значения им давались абсолютно любые в зависимости от желания составителя послания. А обнаружение этих символов в стенах православного Храма не являлось чем-то необычным. К тому же, по слухам, именно глаголица считалась тайным языком, на котором переписывались все члены Сионовой Ложи.
     - Такой метод зашифровки называется подстановочным шифром, когда букве соответствует символ, принимающий значение этой буквы, - говорил Воронов под конец рассказа.
     - А какие значения у этих трех? – спросил Сафронов, стремясь выжать максимум полезного из информации друга. – Не знаешь?
     Саша лишь пожал плечами, а глаза Аллы, наоборот, необычайно загорелись.
     - Они же оставили нам подсказку! – на этот раз удивленно посмотрели на неё двое мальчишек. – Буквы! – в её глазах читалась радость и восхищение одновременно. – Ведь каждый символ соответствует определенной букве алфавита, а на плитке поверх определенного знака нарисован символ, которому он подходит!
     Подростки были вынуждены признать правоту девушки: три символа и три буквы русского алфавита вполне укладывались в рамки её слов. Но оставалось невыясненным кое-что другое.
     - Если это подсказки к зашифрованному тексту, то, что это за произведение? – спросил Саша, поставив всех их разом в тупик.
     - Наверное, они оставили нам этот камень в помощь при расшифровке того, что мы здесь найдем, - сказала Алла, бросив взгляд на икону. – А то, что мы должны разгадать, наверняка храниться за этим изображением.
     Находясь в том состоянии, когда все в теле бурлит от близости разгадки и человек не способен усидеть на месте, все трое дружно приблизились к иконе и стали яростно пробегать по ней глазами, стараясь найти нечто странное в ней самой. Сердце Воронова часто билось, неужели они найдут что-то такое, никем из прихожан или исследователей Храма невиданное прежде? В неясном ему самому порыве, он прильнул к иконе и стал осматривать её поверхность по периметру, Ян изучал узоры иконы, а Алла прощупывала лицо святого, пытаясь найти какую-нибудь кнопку.
     - Здесь крохотный зазор! – громко сказал Саша, пройдя уже половину окружности иконы. – За ней – только пустота.
     - Отлично! – ответила Алла. – Теперь нам бы её как-нибудь открыть и поскорее.
     Воронов продолжил осматривать щель, стараясь не пропустить какого-то крохотного штырька, держащего дверь запертой, и скоро его поиски увенчались успехом. В верхней точке окружности иконы он смог разглядеть мощный запор, казалось бы, идущий откуда-то сверху и уходящий в икону.  
     Не веря своим глазам и сообщив о механизме Алле и Яну, подросток мысленно продолжил своеобразный штырь, закрывавшее проход, дальше. Но он ничего не заметил на стене, кроме лампады, мирно догоравшей у него перед самым носом. Его осенило.
     - Лампада через веревки прикреплена к тому запору, - лихорадочно заговорил он. – Вся конструкция действует, видимо, как весы. Лампада уже почти пуста, а значит запор тяжелее. Когда лампаду наполняют, запор по системе веревок поднимается, поскольку формально становится легче.
     - Но почему тогда её раньше не открыли ненароком? – спросил Ян.
     - Потому что этот механизм был заблокирован! – сообразила Алла. – Он был неподвижен, а с помощью креста и подсвечника мы его разомкнули.
     - Но что нам делать теперь? – спросил Саша без особого энтузиазма. – Нам нужно раздобыть масло для лампады, а это не очень просто.
     - А мы её обманем! – сказала уверенно Алла и, повернувшись на невысоких каблуках, зашагала к купели. – Используем подручные материалы!
     С этими словами она взяла чарку, окунула её в святую воду и наполнила ёмкость до краев. Затем, стараясь ничего не пролить и аккуратно шагая, девушка подошла к лампаде и вылила всю жидкость, потушив слабый огонек на фитиле. Лампада оказалась полна и под тяжестью воды стала опускаться вниз, а за круглой иконой послышался шорох и даже треск. Воронов сразу вспомнил, как его дядя рассказывал ему, что члены Ложи часто руководствуются одним из своих главных правил: любую проблему можно решить, если верно использовать подручные предметы. Именно это и доказала своим поступком Алла, отбросив все сомнения и предрассудки.
     Лампада опустилась в самый низ, скрежет камня о камень, царивший за изображением несколько минут, прекратился. Сафронов на всякий случай прихватил около лесов фонарик и встал рядом с иконой.
     - Что дальше? – спросил Воронов неуверенно.
     Алла промолчала и подошла к святому лику вплотную, чувствуя подозрительное изменение в состоянии воздуха. Теперь ей казалось, что Чудотворец смотрел на неё с некоторым осуждением. Стараясь не смотреть в неживые глаза старца, девушка подошла вплотную и слегка надавила на круг иконы. Та немного сдвинулась вперед, поэтому мальчишки подбежали к ней, и все трое уперлись руками в холодную поверхность. Святое изображение с неохотой ушло немного вглубь, а потом, когда уже не получалось её толкать, отъехало в сторону, открыв вниманию друзей черный зев какого-то тоннеля. «По стопам Индианы Джонса или Лары Крофт», – подумалось Воронову.
     - Так, - протянул Ян. – Кто хочет идти туда первым?
     Алла резко вырвала из его рук фонарик и торопливо, пригнувшись, вошла в круглое отверстие. Там она включила фонарь и прошла немного вперед.
     - Тут винтовая лестница, идет вниз! – громко сказала она, а её голос эхом разнесся по темному коридору.
     «Жалко фонарь только один, и то не наш», – пошутил про себя Саша. Он и Ян, стараясь не споткнуться, перешагнули через нижний край иконы и очутились в почти полной темноте коридора. Подросток прошел немного вперед, крутя головой из стороны в сторону, ибо ему не верилось, что он идет по никем не обследованному тайному ходу под полом храма Христа Спасителя.
     Внезапно сзади послышался новый скрежет. Алла и Саша быстро обернулись и увидели, что каменный диск опять стремительно возвращается на свое место. Все трое было рванулись назад, но камни уже сомкнулись, не оставив им возможности выбраться отсюда. Они лишь смогли несколько раз толкнуть дверь, но та не двигалась. Все трое уселись на пол, свет выпавшего из рук фонаря уперся в каменный потолок.
     - Ну мы и влипли! – вполголоса обреченно констатировал Ян.

Глава 23

Глаза Сета быстро адаптировались к столь надоевшему ему мраку подземелий. Старый нежилой дом был лишь запасным выходом, которым пользовались члены Ордена, чтобы не показываться на глаза посторонних. Божество специально сейчас вели по темным подвалам, чтобы сохранить в тайне его возвращение, столь много значившее для сеттитов.
     Привратник, шагавший рядом, производил впечатление надежного и бывалого оккультиста. Он слегка прихрамывал на обе ноги, что выдавало с головой его участие в некоторых ритуалах Ордена, а немногие удостаивались «чести» занимать в них ведущие роли.
     Каменная лестница уходила глубоко вниз, через равные промежутки по бокам коридора стояли подпорки из толстого и прочного темного дерева. Эти крупные самодельные колонны упирались в потолок, а с каждого свисал фонарь, тускло освещавший клочок пространства вокруг себя. Сам лестничный пролет, судя по его состоянию, давно не знал хорошего обращения или жителей вообще. Пыль и мусор небольшими горками громоздились почти на каждой ступеньке, а грязные кирпичные стены создавали вкупе с ними ощущение полной заброшенности.
     - Этот дом, как я погляжу, уже долгое время пустует, - сказал Сет просто так, чтобы не идти в этой давящей тишине и хоть как-то развязать привратнику язык.
     - Вы правы, - ответил тот низким басом. – Поэтому-то мы его и используем. Здание стоит в переулке, в нем жило совсем мало народу, да и те быстро спились. В общей сложности оно заброшено около двадцати лет, так что мы здесь не успели прибраться к вашему приходу, Хозяин.
     «Уж это было бы лишним», – подумал Сет. Такого подобострастия он никак не мог вынести, но сил злиться у него совсем не осталось. Бог просто продолжал двигаться дальше, не желая думать о такой непозволительной неудаче, как та, что постигла его сегодня.
     Они дошли до конца лестницы и оказались в темном кривом коридоре. Привратник растворился во тьме, оставив Сета во мраке. Тот уже с первых слов своего сопровождающего понял, что все работы по созданию этого хода были проведены в спешке, без всяких расчетов. «Они просто в слепом страхе рубили стены и землю, уповая на то, что породы наверху смогут продержаться с помощью этих опор, а не свалятся мне на голову», – подумал он, презрительно ухмыльнувшись в темноте.
     В этот момент рядом снова материализовался привратник, державший в руке внушительных размеров фонарь. Заметив подобие улыбки на лице хозяина, он спросил:
     - Все в порядке? Что-то случилось?
     - Все в норме, - ответил Сет, предполагая, что привратник уже знает о провале и делает все возможное, чтобы не спровоцировать его на нападение, агрессию или убийство. – Просто эти тоннели навевают на меня кое-какие размышления, доставляющие мне немалое удовольствие.
    Он сказал это только для того, чтобы проверить реакцию провожатого. Однако лицо того скрывала маска из черного дерева, поэтому тот лишь утвердительно кивнул, и они продолжили путь. Коридор выглядел не лучше лестницы и самого холла дома, по углам тоже лежал разный мусор. Сами стены тоннеля не были гладкими, из них то и дело местами торчали камни и целые фрагменты стен, а местами сочились грунтовые воды. Слабый свет фонаря не особо спасал от кромешного мрака подземелья, но скоро Сет понял, что привратник светит скорее для себя, чем для него. Впрочем, это не беда, бог мог прекрасно видеть в темноте.
     Серые камни долго тянулись под ногами, освещаемые светом фонаря. Через полчаса они дошли до первой двери, провожатый достал связку ключей, которые слабо зазвенели, пока их обладатель выбирал нужный, чтобы отпереть вход. Скоро дубовая дверь распахнулась перед ними, приглашая войти в другой подвал, который был уже более цивилизован, чем предыдущий.
     Привратник поведал Сету, что штаб-квартира полностью модернизирована: охранные устройства всех возможных мастей, которыми буквально были напичканы стены, сочетались с современной отделкой помещений, что упрощало работу членов Ордена. И правда, стены этого подвала были покрыты светлой каменной плиткой, все оказалось натерто до блеска, а в воздухе витал сладковатый приятный запах. Высокие ступени выходили наверх, а слева располагалась еще одна дверь. Сверху лился теплый свет неоновых ламп, что абсолютно разнилось с обликом предыдущего строения, которое впору было сносить.
     - Прежде, чем мы почтим встречей с вами наших членов, давайте пройдем в зал для жертвоприношений, - учтиво сказал вполголоса привратник. – Мы хотим продемонстрировать вам наше уважение, Хозяин.
     Сет понимал, что у них нет на это времени, но он также сознавал, что таким образом члены Ордена хотят его «остудить», чтобы расположить к себе. В его голове бились два противоречия, но желание отвлечься от предстоящей миссии просвещения, в конце концов, восторжествовало.
     - Ладно, - ответил бог, махнув рукой. – Веди.