Ну, кто из нас был понят до конца,
Кто не вопил, не будучи услышан?
Как много нас в двадцатом веке лишних,
Чей дух парит встревоженно над крышами,
И буднями обуглены сердца.
Хотел объять - вселенной нет конца,
Хотел отдать души живые крылья,
Был притчею, был небылью и былью,
Шагнул, сгорел метеоритной пылью
Без имени, без права, без лица.
Ну, кто из нас был понят до конца?
----------------------------------
ГЛАЗ СУДЬБЫ.
------------
В моем дому не спрятаться от глаз:
Глядят с ковра, с обоев, прячась в тени.
А сколько лиц, то в профиль, то в анфас,
Средь выбито-рисованных растений.
Быть может, глаз насмешливой судьбы
Из завитков глядит неуловимо,
Как я кружусь, как я пытаюсь быть,
И это для него лишь пантомима.
Я оглянусь, поймаю чей-то взгляд,
Ищу руками грифель и бумагу,
Стараюсь этот взгляд не потерять
Пока штрихи на белый ватман лягут.
Но, изучая лик издалека,
Я чувствую, как он следит за мною.
И вот, нема, беспомощна рука,
Я не справляюсь с живописца ролью.
Я не справляюсь даже с парой фраз,
Неточностью грешу и многословьем.
И вопию... На вопиющий глас
Нет отзвука сочувствия с любовью.
Пугает мысль, что это неспроста,
Что обреченность вовсе не случайна.
Хочу постичь иную ипостась,
Но, что за гранью, остается тайной.
------------------------------------
КРЫЛАТЫЙ ДУХ.
---------------
Крылатый дух покинул тело
(Счастливую обитель ищет).
И тело, вдруг, отяжелело, -
Вот сколько весит пустотища.
Проникновенна во все поры
Ее ползучая гангрена,
Так суд неправедный, но скорый,
Как вор, проникший в мои вены,
Несет одно опустошенье,
Одни лишенья и потери,
За покушеньем покушенье
Он совершает с чувством зверя.
Сломав устои и уставы,
Бросает все в огонь сомненья.
Довольно, я уже устала,
Вернись же, дух сопротивленья.
Вернись же радостный, крылатый,
Пустоты все мои заполни,
И мы рассудим не предвзято,
Что позабыть, а что запомнить.[u][u]