- Ээээй, люди! Кто ни будь, на помощь! Я здесь! – громко кричал темнокожий парень лет двадцати пяти-двадцати семи. – Эй, чёрт возьми! Кто ни будь! – заорал оглушительно он, и на некоторое время затих.
Молодой человек скорее был зол, чем напуган, и диким взглядом шарил по периметру подвального помещения. Парень несколько минут назад очнулся, и никак не мог понять, где находится.
Чернокожий пленник был высокий, широкоплечий, атлетического телосложения. Торс его был оголен, нижняя же часть одета в чёрные брюки и того же цвета лакированные туфли. Широкий череп побрит под машинку, на левом запястье висят дорогие часы, в мочках небольшие серебряные серьги-гвоздики. На руках и на груди молодого человека красовались татуировки на религиозную и тюремную тематику. Должно быть, он состоял членом некой преступной группировки. Парень был привязан руками и ногами к широкому столу из хирургической стали, прикреплённому вертикально к стене.
Он осмотрел свою темницу, и на лице его не отразилось изменений. В комнате был стол, холодильник, накрытый брезентом шкаф, и уже не новый, но чистый гриль.
- Чёрт возьми, Фрёбер! Если это твои шутки, то ты труп! – прокричал, всё больше и больше злясь, парень, очевидно предполагая, что его заточение является розыгрышем друзей.
Прошло ещё минут десять-пятнадцать. Неожиданно заскрипели ступеньки и, открыв двери, в комнату вошёл мясник-хозяин.
- Кто ты такой? Развяжи меня немедленно! – начал наглым агрессивным тоном чернокожий.
Фрэнк, нисколько не обращая внимания на слова татуированного парня, подошёл к столу, и достал из-под него несколько колбочек с прозрачными веществами и маленький шприц.
- Ты на Фрёбера работаешь? Передай этому ублюдку, что я ему все кости переломаю, когда выберусь отсюда! – продолжал пленник, всё тем же тоном.
Безумный хозяин подвала по-прежнему игнорировал его слова, продолжая заниматься своими делами.
- А что если?.. – связанный мужчина вдруг замолчал, а потом быстро заговорил, - Слушай мужик, если это из-за вчерашней украденной партии наркоты, то я тут не причём! Это всё дела Бешеного Пса! Это он всё провернул! Я чист перед папашей Гриммом! Я здесь не при делах, мужик, клянусь тебе!
Герр Бэлл не реагировал. Открыв две колбы, он стал смешивать их содержания в равных пропорциях.
- Эй, я с тобой разговариваю, урод! Выпусти меня, сволочь! Выпусти немедленно, а не то я тебе голову оторву! – изменившимся голосом завопил темнокожий, и заёрзал, пытаясь освободиться.
- Помолчите, - вдруг резко ответил Фрэнк, сосредоточенно смотря на колбочку, - если я неправильно разбавлю препарат, вы умрёте раньше времени.
- Что? Что ты сказал?.. – залепетал пленник. Похоже, он начинал понимать, что происходящее здесь совсем не похоже на шутку или розыгрыш, а напоминает совершенно нечто иное.
Хозяин подвала закончил смешивать препарат, затем набрал его в шприц и повернулся лицом к своей жертве.
- Что ты собираешься делать со мной? Развяжи меня, сукин сын, а не то ты за всё это заплатишь! – в последний раз попытался использовать угрозу парень, не отрывая беспокойных глаз от шприца. Однако голос не смог сокрыть явно преобладающие нотки страха.
- А ты горячий парнишка! С такими интересно работать. – Зловеще ухмыльнулся хозяин подвала. Потом быстро подошёл и сделал укол чернокожему узнику в толстую шею, под чистую опустошив всё содержание шприца.
- Убери от меня руки! Убери от меня руки! Ааааа! – заорал несчастный, должно быть укол был болезненный.
- Я мразь, я рождён в аду,
Живу в мерзости, будто в чаду;
Зверо-человек, человеко-зверь,
Во мне абортирована высшая цель.
Во мне обезглавлены боги,
Я удавил их в собственной утробе;
Культ тотального безумия,
Во главе будущего полнолуния. –
Проговаривал безумный палач, вводя вещество в тело жертвы.
Сделав укол, профессор Бэлл отошёл к столу и стал разлаживать инструменты, насвистывая “полёт валькирии”.
- Что ты вколол мне? – еле слышно спросил пленник.
- Я вколол вам нейролептик. Он будит крайне необходим, когда я займусь вами. О, - улыбнулся дьявольской кривой улыбкой мясник-хозяин, - вас ожидает превращение! Ваше тело превратиться в полотно, ваша кровь и плоть в краски, а мои инструменты в кисти. – Растягивая слова, шипящим голосом произнёс герр Бэлл, - Ваша мясо станет сочным свежим шедевром на этом гриле, ваша плоть трансформируется в багровые цветы! И тогда ваша душа обретёт совершенство, избавившись от твари внутри вас, которая нуждается в поощрении и пресыщении собственной мерзкой натуры. Ваша душа обретёт свободу, которую не имеет благодаря навязанному инстинкту накопительства и внедрённому в сознание культа телерелигии. Mors omnia solvit,* не так ли? И проблему выбора в том числе. Я выберу за тебя, сегодня Я дарующий свободу.
Нейролептик начинал действовать на разум и тело молодого чернокожего. Парень обмяк, наркотическое опьянение постепенно обволакивало его сознание. Хозяин подвала не спеша натачивал инструменты, насвистывая всё то же произведение Вагнера.
- Господи, сущий на небесах, - начал тихонько бормотать парень, - да святиться имя твоё…
- О! – восторженно произнёс герр Бэлл, - Мне попался верующий! А я думал, что твои татуировки лишь для красоты. Ну же продолжай, зови громче своего лжебога! – сухо злорадно засмеялся мясник-хозяин.
- Да прибудет царство твоё, как на небе, так и на земле… - несчастный пленник продолжал читать молитву, а безумный маньяк сопровождал его слова жуткими безудержными раскатами хохота.
Когда связанный молодой человек закончил, Фрэнк выждал паузу, а затем демонстративно развёл руками, в которых держал скальпель и зажим:
- Ну, и? Где тот, кого мы ждём? – глаза жертвы выразили отчаяенное страдание, - Религиозный бог мёртв, лишь страх за свою жизнь заставляет тебя произносить эти слова. – Продолжал профессор, - Ты думаешь, я кощунствую над чужими святынями? Нет! Я высмеиваю навязанную серым массам злую ложь! То, что держит разум в клетке, то, что способствует стереотипизации и узости мышления, то, что превращает нас в стадо, то, что держит общество в старой эре культа религиозного бога, то, что отделяет нас от прогресса. Религия, демократия, вегетарианство, какую ещё новую жвачку для мозгов придумают безумные гении?
Ты думаешь твой бог истинный? Задай себе вопрос: хотел бы ТЫ, чтобы тебя сделали идолом толпы дураков и фанатиков? Чтобы во имя тебя воздвигали храмы и писали книги? Чтобы во имя тебя пачками сжигали люди людей на кострах? Чтобы, прикрываясь твоим именем, люди вершили страшные злодеяния против самих себя и себе подобных? Чтобы практичные, насмешливые, жадные создания божьи опьяняли сладкими речами и порабощали лжеобещаниями сознания ограниченных, примитивных, наивных созданий божьих? Не знаю как ты, а я б не захотел быть таким богом. Вместо тупой фанатичной любви к себе, я предпочёл бы стать ненавистным, в очах этой безликой толпы. Истинный БОГ не жаждет подобострастной любви к себе, он скорее заставит своё создание стать злее, твёрже и выше себя самого, чтобы не одна истина мира не смогла сокрыться от его ясного взора. А тот бог, которого преподносит библия, лишь распиаренная пустышка, пресная жвачка для гнилых мозгов уставших обывателей. Кроме нескольких точных исторических дат, сия “великая книга” ничем не способна похвастать, кроме абсурдного систематического пантеона лжи.
Что дала нам сия эра религиозного бога? Густую массу шизоличностей, без собственно мнения и собственных целей, с навязанными стереотипами мышления и моральных ценностей, со страшно-узкими стадными идеалами вроде “всеобщего братства” и “всемирной гармонии”. Но грядёт новая эра! Эра постмодерна, эра прогресса, эра культа машинной души! Бог есть, но его искусно спрятали за мнимыми ценностями, навязанными ради контроля над разумом. Ты уже безнадёжно погряз в старом культе религиозного бога, и чтобы тебя освободить, я дарую тебе смерть. Она и откроет тебе истинного БОГА! Умри же, как символ пережитка невежественного прошлого, как символ всех своих богов и всех своих религий! Да откроется тебе АБСОЛЮТ, и станешь ты частичкой ХАОСА! – закончил Фрэнк свою пафосную ядовитую речь.
Пока профессор отдавался полемике, злополучный узник, по началу с трепетным ужасом внимающий слова своего истязателя, стал всё больше и больше слабеть, впадая в наркотическую эйфорию. Его глаза застлала пелена, с горячего лица струился едкий пот, а губы вздрагивали, иногда искривляясь в подобии чуждой улыбки.
- Вижу, мой друг, что ты уже достиг нужной стадии, – проговорил безумный демагог, - будим приступать. Фрэнсис Бэлл подошёл к обмякшему обессилившему чернокожему, и стал делать скальпелем надрезы на мощной груди несчастного.
_______
* смерть решает все проблемы (лат.)