Сквозь город тёмный, незнакомый,
Где громоздится дом на доме,
Пройди один, никем ведом,
В такой-то дом.
Там свет разрезан на квадраты,
А тени длинны и крылаты,
Там в рамке умерший спирит
О чём-то с духом говорит.
Швейцар в мундире при погонах,
В лице со строгостью нагорной
Возьмёт пальто при входе в дом.
Тебе покажется знаком,
Швейцар, не дом.
Там всё инако…
По слухам, там живал Булгаков,
Живалъ, но больше не живёт.
Зато толчётся всякий сброд.
Они густой толпою ввалят
И – вниз по лестнице подвальной,
Где, о козлиной бороде,
Поёт похожий на БГ.
Ты не ходи. Главой повинной
Коснись оконной крестовины,
И станет легче: жизнь проста,
Как целование креста –
Поцеловал и отошёл.
Теперь иди, смени швейцара.
И он был молод, нынче старый,
Но совершился оборот,
И – твой черёд.