Сквозь город тёмный, незнакомый, Где громоздится дом на доме, Пройди один, никем ведом, В такой-то дом. Там свет разрезан на квадраты, А тени длинны и крылаты, Там в рамке умерший спирит О чём-то с духом говорит. Швейцар в мундире при погонах, В лице со строгостью нагорной Возьмёт пальто при входе в дом. Тебе покажется знаком, Швейцар, не дом. Там всё инако… По слухам, там живал Булгаков, Живалъ, но больше не живёт. Зато толчётся всякий сброд. Они густой толпою ввалят И – вниз по лестнице подвальной, Где, о козлиной бороде, Поёт похожий на БГ. Ты не ходи. Главой повинной Коснись оконной крестовины, И станет легче: жизнь проста, Как целование креста – Поцеловал и отошёл. Теперь иди, смени швейцара. И он был молод, нынче старый, Но совершился оборот, И – твой черёд.