ведёт меня жизнь,
иногда отставая. При этом,
имеет ли право она
приходить за ответом?
Имеет...
Ей право даётся её же закваской.
По гулким безрадостным улицам глупым созданьем
во мне остаётся её упоённое эхо,
летит оно вверх - перезвон колокольчиков - смехом
в развилку дорог, где ступаю собой в мира зданье.
Стоит богатырь, мимо свищет разбойник упырно,
на камне начиркано:
"Время! Бывает и хуже...
Иди!
И вперед, не меняя решений и...
Ну, же!
Иди...
И язык подбери, без костей он, в нём дыр нет!"
Стою. Надо "двигать". А кони боятся,
что бросишь их раньше, чем время остынет,
и кто - кого раньше под дыхало двинет -
я стремя, иль время меня, как паяца?
Стою. Надвигается серррое утро.
Оно, как всегда,
одиноко,
бессильно...
По гулким,
грохочущим улицам в сказку меня отвести бы.
Не за руку. Так... Ненароком...
Насильно.
