ТАЛЛИН (Рассказ)

                        Краткая аннотация к военному-детективу «Таллин».

Действие детектива происходит в начале Великой Отечественной войны в Прибалтике.
После оккупации Прибалтийских стран советские вожди проводят политику Сталина в этих странах, но не забывают и себя. Их доверенные люди вывозят волюту и драгоценности за рубеж. Молодой лейтенант прибывший на границу оккупированной Польше. Наблюдает за всем происходящим. Наряду с борьбой разведок продолжаются чистки и в Красной армии. Все это приводит к ряду столкновений между военнослужащими. После начало войны лейтенант попадает в Таллин, где работает в контрразведке и принимает участие в различных операциях. Его чуть не расстреливают свои, но ему удается бежать. Он попадает к немцам в плен, но снова бежит. Судьба заносит его в Ленинград, затем на далекий юг, где он помогает людям Жданова накапливать компромат на Берию, ведущего тайные переговоры о сепаратном мире с немцами.

                        Приключенческий, исторический военный-детектив «Таллин»

                                                            Глава 1

Капитан Государственной Безопасности, старший следователь НКВД Павел Иванович Шмелев с маленькими усиками на верхней губе « аля -фюрер» со взглядом, который сразу может определить врага советского народа из тысячи людей и нюхом чекиста на шпионов, расположил свое рыхлое тело на черном кожаном диване. Он любовался своими новыми хромовыми сапогами, начищенными до блеска и отражающие свет настольной лампы.  Хорошие мне Игнатов подогнал сапоги надо будет его как-то отметить, - рассуждал он про себя. - Нужный он человек этот интендант чего только у него нет на складе. Много мы у этих литовских буржуев конфисковали, а какую он моей жене подарил бриллиантовую брошь к Первому мая и главное по пьяни шепнул, что в Англии она стоит две тысячи фунтов. Интересно откуда он это знает у меня вот три шпалы в петлицах (что соответствовало званию полковника в армии), а такого не могу знать.- Павел Иванович быстро поднялся, открыл ключом массивный немецкий сейф. Достал от туда папку с фамилией интенданта и датой заведением дела 1941 год третье мая город Каунас. Капитан еще раз пробежал глазами по убористому написанному тексту и закрыл папку. Он заранее решил не давать хода этой информации, а прислучае пошантажировать интенданта и еще, что-то поиметь с этого. Шмелева назначили начальником Каунасской тюрьмы сразу после того, как Красная армия вступила на территорию Литвы 14 июня 1939 года.  Работы было много, со всей этой буржуазной сволочью пришлось разбираться днем и ночью. Литовцев эшелонами высылали в Сибирь, а кого расстреливали прямо в  подвалах здания тюрьмы. Сам наместник Литвы Деканозов отметил его работу и повысил в звании. Так Павел Иванович в тридцать два года стал капитаном ГБ чем сильно гордился. Деканозов все больше доверял начальнику тюрьмы. Однажды ночью привезли странного арестованного: в гражданской одежде, лицо его было в мешке с прорезью для рта. Его допрашивали в маленькой камере в подвале тюрьмы. На допросе присутствовали только двое: сам Деканозов и Шмелев, даже подальше в конец коридора отправили двоих охранников, чтобы никто не мог ничего услышать. Допрашивать разрешили только ему в присутствии самого Дканозова. А на допросе сказано было много интересного от чего Павла Ивановича бросило в пот. Он бывал на множестве допросов с применением пыток и сам не раз, не отказывая себе в удовольствие заехать пару раз подследственному в ухо, но тут такое. Арестованный оказался лейтенантом ГБ по особым поручениям при Жданове и был дипкурьером. Задержали его люди Деканозова в порту города Риги, хотя это была вотчина Вышинского посланного Сталиным в Латвию, как и Деканозова, и Жданова насаждать Советскую власть в Прибалтике. Как оказалась, дипкурьер отвозил валюту и драгоценности в Стокгольм, в Королевский Шведский банк на имя Федорова Николая Николаевича. Кто такой Федоров лейтенант не знал, но предполагал, что кто-то из нашей разведки. Лейтенанту было лет двадцать пять, и был он явно обескуражен неожиданным арестом. Он так же сообщил, что только за июнь он побывал в Швеции три раза, а всего около двадцати. Он назвал пароль и девиз счета. Ложил валюту и драгоценности он на разные фамилии, а потому все остальные пароли и девизы он вспомнил только частично. На вопрос Деканозова кто еще ездил с деньгами в Швецию лейтенант ответил, что знает еще одного и то случайно заметил его в Стокгольме рядом с этим банком. Он назвал фамилию и описал его внешность все это подробно Павел Иванович записал. В конце допроса Деканозов забрал у него протокол допроса и мягким кавказским акцентом предупредил, что данная информация никуда не должна выйти за пределы этой комнаты, а этот пусть пока здесь посидит в одиночке, показал он на лейтенанта. Шмелев потянулся в кресле, вспоминая события месячной давности: - Куда же все-таки они переправляли драгоценности и валюту в таких количествах: себе на счет или действительно для спецопераций за рубежом. Павел Иванович поймал себя на мысли, что он бы обязательно на месте Жданова что-нибудь оставил и себе. Вон у интенданта полно всего на складе и брошь это наверняка ни кем не оприходована.- В дверь постучались капитан не довольным голосом, что его отвлекли от таких интересных мыслей, встретил свою секретаршу Наташу.
- Ну что там? –
- Савельев просит вас подойти в пятый кабинет, - отчеканила по военному с вологодским акцентом секретарша.
Капитан подошел к ней,  серьезно посмотрев ей пристально в глаза, лениво обнял ее за талию, прижал плотно к себе начал гладить ее упругие ягодицы, сминая идеально поглаженную черного цвета батистовую юбку. Она одна была в тюрьме не в военной форме одетая по моде в матросскую блузку и с короткой прической, выглядела очень привлекательно. Многие пытались подкатить к ней, как офицеры так и сержанты. Но она оставалась верна только своему шефу, который и взял ее сюда из Москвы.
- С утра, как освобожусь поедем ко мне на квартиру, - все так же не улыбаясь сказал капитан.
У секретарши заблестели глаза, она молча кивнула головой в знак согласия.
Жена у Павла Ивановича осталась в Москве с детьми и он только высылал ей деньги, а Наташа была походная жена, он ее еще заприметил в Москве, где она работала в НКВД одной из машинисток. Она ему сразу понравилась. Симпатичное лицо, белокурые волосы, а главное такие пышные формы, и он взял ее  с собой в Литву. Правда предупредив ее, что если узнаю, спишь еще с кем-то сама в тюряге и окажешься. Чмокнув молча ее в пухлую щечку капитан отправился на допрос.

                                                           Глава 2

Лейтенанта Сергеева третий день допрашивали в каунасской тюрьме энкеведешники по поводу сбежавшего к немцам неделю назад капитана Никифорова. Как выяснилось капитан пропал с большим количеством совершенно секретных документов и дело осложнялось тем, что он  возглавлял разведку полка и знал куда больше чем обычный пехотный капитан. А лейтенант Сергеев был в прямом подчинении у капитана. Он всего год с небольшим назад закончил Саратовское пехотное училище по ускоренному плану за два года. После выпускного его пригласили к начальнику училища в кабинет. Там его встретил человек в военной форме с двумя шпалами в петлицах – майор. Поздоровавшись с Николаем за руку он сразу перешел к делу и предложил работать в ГРУ – главном разведывательном управлении.
- А мне казалось, что разведкой занимаются чекисты, - удивился Николай. Майор, как-то устало улыбнулся и кратко объяснил новоиспеченному лейтенанту, что ГРУ собирает информацию чисто военного характера по всему миру в то время, как НКВД  охраняет покой всей нашей страны от провокаторов буржуазии всех мастей. От мысли, что ему придется работать во всем мире и вести схватку сразу с несколькими разведками мира одновременно и может даже с чикагскими ганстерами, перехватила дух у молодого воинственного лейтенанта. Следующий год он проучился в спецшколе ГРУ в Москве. После чего в начале июня 1941 года он прибыл на службу в восьмую армию только что вошедшая, как сообщали Советские газеты, по просьбе трудящихся Литвы на ее территорию и расположившееся вдоль границы с Восточной Пруссией. Его встретил начальник разведки восьмой армии полковник Швецов. Николая удивило, что это совсем молодой человек, которому нет еще и тридцати. Как он потом узнал двое предшественников полковника были расстреляны, как враги народа. Швецов поздравил его с приездом к месту назначения и ввел в курс событий происходящих в полосе расположения восьмой армии, предупредил о необходимости внимательно относиться ко всей информации приходящих от информаторов. Полковник расхаживал по комнате, покуривая папиросы «Беломор».- Особенно нас достали немцы своими самолетами разведчиками, которые залетают аш на сто километров на нашу территорию и нам запрещено сбивать их, только иногда их садим, но потом снова отпускаем. Правда, мы тоже не остаемся в долгу и наши самолеты -разведчики тоже далеко залетают на их территорию, но это закрытая информация. Полковник самодовольно улыбнулся: - Вобщем идет война нервов, но думаю мы им скоро врежем, это кстати тоже между нами. Понял лейтенант!-
- Так точно! Товарищ полковник, - лейтенант все еще стоял по стойке смирно.
- А какие вам фильмы нравиться товарищ Сергеев, - вдруг неожиданно спросил полковник и как-то с прищуром посмотрел на лейтенанта.
- «Путевка в жизнь», - незадумываясь ответил тот.
- Правильно, молодец, ну идите к капитану Никифорову, он введет вас в курс дела.
Часа через четыре попутная «Эмка» подбросила лейтенанта в небольшую литовскую деревушку, где находился штаб 132 дивизии десятого корпуса. Капитана Никифорова Николай нашел быстро в одном из ухоженных литовских домов, хозяев которого увезли вместе со всей семьей в неизвестном направлении. Никифоров, как показалось лейтенанту, как-то настороженно встретил его, но узнав кто он, обрадовался. Сразу начал расспрашивать его о Москве о преподавателях спецшколы. Был ли на выпускном начальник ГРУ генерал Голиков. Капитан усадил за деревенский стол лейтенанта достал из подпола крынку молока, большой кусок хлеба, банку литовских мясных консервов и сам сел с ним ужинать. У капитана была фигура невысокая, кряжистая с короткой шеей с широким русским лицом и курносым носом принадлежность к разведке выдавали его всегда настороженные глаза.
- А не спрашивал полковник тебя какой  тебе фильм всех больше нравиться, - жуя аппетитно хлеб выспрашивал капитан.
- Да –
- Ну и какой ты ему назвал. –
- «Путевка в жизнь» –
Капитан весело засмеялся: - Ну, ты в точку попал далеко пойдешь. Он всем вновь прибывшим этот вопрос задает. Этот фильм начальник спецшколы Гефт очень любил. Кстати как он? –
- Вроде слышал, что он враг народа, расстрелян, а сейчас на его месте генерал Смирнов. –
После этих слов капитан сразу как-то помрачнел и перевел разговор на будничные темы.
В частности сообщил, что в тылу восьмой армии было засечено три радиостанции: одну удалось ликвидировать, задержали литовца. Оказался бывший контрразведчик литовской армии. Долго отстреливался чуть не ушел, но все равно пуля настигла его. А сейчас,- сообщил капитан,- поедем на немецкую сторону посмотрим, а потом ночью опять будем прочесывать квадрат за квадратом. Только сейчас Николай заметил, что у капитана глаза красные.
- Спать придется мало, разведчики это борзые собаки запомни.-

                                                             Глава 3

К границе добирались все на той же «Эмке». Николая удивило огромное количество войск спрятанных в лесах, боеприпасы сложенные штабелями и уходящие куда-то в глубину леса.  
Танки, замаскированные ветками, грозными громадами возвышались, как стога сена.
- Что, удивляешься лейтенант огромное количество техники мы тут сосредоточили вот, вот врежем Гансам и Фрицам и пролетим ласточкой по всей Европе только бы не оказаться в жо… . И капитан весело засмеялся и похлопал Николая по плечу: - Сейчас посмотришь, как немцы готовятся. Получив разрешение у начальника погранзаставы на проведение разведки, в сопровождение одного пограничника они выдвинулись к границе, точнее  подобрались к самому берегу реки Неман, где в лесу была оборудована смотровая площадка.
- А не такая она уж и широкая, - шептал лейтенант, рассматривая в бинокль противоположный берег.
- Да, да, - неопределенно сказал капитан, тоже сосредоточенно рассматривая противоположный берег. И вдруг воскликнул: - Ага! А вот новые стога сена, скорее всего они там пушки прячут. Как думаешь лейтенант какого калибра?
- А где они? –
- Вот слева, где пять сосен подряд стоят.-
- Ну судя по стогам это 88 миллиметровая пушка восемнадцатого года выпуска. На самом деле они выпущены не давно им просто запрещено выпускать  после  капитуляции  новые орудия. Вот они и ставят на них клеймо Первой мировой войны. –
- Молодец лейтенант. Стреляет на десять километров считай все что сосредоточенно у нас за спиной будет накрыто, но ничего мы тоже не лыком шиты.
Понаблюдав еще с полчаса они спустились с десятиметровой вышки, где их поджидал пограничник и направились к заставе. Уже  темнело и необходимо было приготовиться к прочесыванию квадратов в поисках вражеских радиостанций. Деревня, откуда они два часа назад уезжали была наполнена каким-то гулом. У крестьянских домов стояли вооруженные люди, плакали маленькие дети. Крестьян с небольшим домашним скарбом сажали в закрытые машины.
Лейтенант удивленно посмотрел на капитана: - Энкеведешники опять кого-то выселяют в Сибирь.
- Кулаков наверное. – сообразил лейтенант.
- А тут почитай они все кулаки, все зажиточно живут, - из сказанного было не понятно хорошо это или плохо.
Лейтенант раскулачивание помнил плохо так как был еще тогда маленький, почему-то запомнился только хмурый взгляд деда Ивана соседа, а не каких плачей он не помнил. Потом в фильмах, когда показывали кулаков, боровшихся с коммунарами, там были точно такие взгляды. Грозные взгляды из-под мохнатых бровей полные ненависти к Советской власти.
В штабе-избе включив керосинку, капитан быстро зашифровал все, что произошло за день и отдал радисту для передачи начальнику разведки армии. Тот, правда, вскоре позвонил сам и потребовал, чтобы капитан устно все это повторил, так как шифровальщик совсем заплюхался с переводом. Капитан пытался возразить на это, ссылаясь на инструкции, запрещающие говорить по телефону открытым тестом, что касается секретной информации. На что полковник только выматерился и сказал, чтобы капитан не умничал, а исполнял приказ. Пришлось капитану снова все повторить по телефону начальнику разведки армии, повторяя многие слова по нескольку раз.
Хотя с виду капитану Никифорову было лет около тридцати, лейтенант не знал, да и не мог знать, что Никифоров Василий Васильевич успел побывать за свою короткую жизнь в Испании в качестве контрразведчика и подчинялся резиденту Советской разведки Орлову. Но вскоре тот исчез, как потом правильно сделал вывод Василий Васильевич, избегая расстрела и вероятно не желая попасть в мясорубку устроенную Сталиным, для полного узурпации власти. По приезду из командировки на Родину ему пришлось месяц ходить на допросы к следователям НКВД. Но толи звание у него было слишком маленькое, толи еще что, но от него вскоре отстали. А здесь после прихода начальником разведки Швецова он заметил к себе снова пристальное внимание НКВД. Друг из отдела кадров сообщил при встрече ему, что люди из НКВД начали собирать на него информацию. Он понял, что Швецов пытается убрать его чужими руками. Все чаще он стал думать, что надо что-то предпринять и все чаще он думал об Орлове.
Всю ночь подразделения из дивизии НКВД, расположенной поблизости прочесывали квадрат за квадратом, но так и некого не зацепили в свои сети. Но радисты снова перехватили передачи этих радиостанций, правда, уже в других местах. К утру они снова вернулись в штаб дивизии, где капитан сел писал отчет, а лейтенант пошел на сеновал и не раздеваясь, скинув только сапоги, уснул на душистом свежескошенном сене почти мгновенно.
                                                              Глава 4

Примерно через неделю лейтенанта Сергеева вызвали в штаб восьмой армии к начальнику разведки. Шмелев, как и в первый раз отнесся к Николаю хорошо, даже усадил пить индийский чай. Сразу стал расспрашивать, сколько человек завербовал Николай и когда тот сказал, что некогда было, нахмурился и долго объяснял, что это первейшая задача разведчика найти себе помощников. Два глаза хорошо, а четыре лучше постоянно повторял он свою любимую скороговорку. Во время разговора глаза его постоянно шарили по всей одежде лейтенанта, словно прожектора ночью вдоль границы.
- Вызови к себе какого-нибудь рядового и от имени правительства попроси выполнить его простенькое задание, а потом пойдет, он сам будет бегать к тебе и всех закладывать, - полковник кашлянул и поправился, - догладывать. Так что давай ускоряй вербовку даю тебе неделю.  А что капитан Никифоров разве тебе это необьяснил. Странно. Полковник встал и походил по чистой комнате, заложив руки за ремень, словно о чем-то мечтая. А мечтал он о том, как пошлют его за рубеж, лучше всего каким-нибудь атташе скажем во Францию, а там он познакомиться с прекрасной парижанкой, сходит несколько раз в публичный дом, а в отчетности будет гнать одну липу. Так ему рассказал его дружок, который несколько раз выезжал дипкурьером за рубеж, что эти работники посольств только водку лопают, да с бабами иностранными спят, не жизнь, а малина. Поэтому полковник торопился выслужиться и быстрее попасть пусть даже в совсем задрипанную страну. Полковник вновь подошел к лейтенанту и уже ласковым голосом спросил не заметил ли тот чего-нибудь странное в поведении капитана Никифорова: какую-то нервозность, зуд.-
- Зуд. Нет он вроде ни чем не болеет, - удивленно ответил лейтенант.
Полковник наклонил голову на бок и как-то странно искоса слегка улыбаясь, посмотрел на Николая. – Вобщем, присмотрись к нему осторожно, пораспрашивай его на счет Испании, он там был в командировке.
- Есть! – рявкнул лейтенант, вскакивая со стула.
- Сиди, сиди. Будешь приезжать ко мне каждую субботу и обо всем докладывать, понятно.

Когда лейтенант вернулся к себе в дивизию то его начал расспрашивать уже капитан  Никифоров о чем его спрашивал полковник. Лейтенант начал рассказывать, что о ночной операции, о том, что происходить на границе. Но капитан не дослушав его, пристально смотря ему в глаза спокойно сказал: - Значит обо мне спрашивал. –
Лейтенант покраснел, хотя в спецшколе их отучали краснеть самым примитивным образом, заставляли знакомиться с девушками, и нести им всякую ахинею глядя им прямо в глаза.
Но закалка на лейтенанта почему-то сейчас не подействовала, хотя он многих девушек отматерил, почем зря.
- Так, - протянул капитан, - плохая у тебя закалка в спецшколе была. Ну и что он просил за мной последить, выкладывай. –
- Так точно, - отводя в сторону вяло сказал Николай. Никак не думая, что он так легко будет разоблачен в первом, как ему казалось серьезном задании.
- Так, значит мне дело шьет бездельник и как такие в начальники попадают ты не знаешь?
Лейтенант пожал плечами.
- Ты не в курсе, а до него двоих арестовали и с каждым разом все глупее. –
- Он еще просил расспросить вас насчет Испании, - решил рассказать все Николай.
- Да дело швах, - совсем опечалился капитан. Ему было ясно, что он уже на крючке и еще недели две и капкан захлопнется. Швецов сдаст его без сожаления и протрубит, что раскрыл великий заговор. Срочно надо что-то предпринимать. Единственно было ему жаль семью, но ее репрессируют в любом случае.
- Вот что лейтенант ты докладывай, что тебе приказано обо мне, а я уж как-нибудь сам защищусь.-
Николай молча кивнул головой. Ему в душе было жаль капитана шустрый, грамотный, все успевает настоящий профессионал, но его в училище и особенно в школе постоянно учили, что приказ вышестоящего начальника закон для подчиненного, а потом его карьера только начиналась и портить он ее не хотел. Поэтому все наставления полковника он выполнит обязательно, решил он про себя.
Его размышление прервал сержант Сидоров дежурный по  разведроте.
Запыхавшись, он доложил капитану, что на ближайший аэродром удалось посадить Мессершмит 110 двухместный, - огромное возбуждение исходящее от сержанта легкой волной перенеслась и на остальных. Запрыгнув в «эмку» через двадцать минут  они были на аэродроме.
Два худых немца встали при появлении офицеров с травы, где они сидели рядом со своим самолетом. На против их, с разных сторон стояли два красноармейца с примкнутыми к винтовкам штыками и наставленные на пленных.
Был прекрасный летний день, кругом было слышно, как поют цикады, летают бабочки. И было так хорошо и приятно поваляться в пахнувшей таким ароматом траве. Поэтому пленные вставали вяло и нехотя.
- Ты какой учил язык в спецшколе, - поинтересовался капитан.
- Немецкий. –
- Ну и давай допрашивай. –
Но у лейтенанта все, как назло все знания вылетели из головы. Нет он учил хорошо этот гортанный язык и на экзаменах даже получил тройку это был самый ходовой бал по языку. Честно говоря, знание языка не считалось чем-то важным. Важнее была политическая подготовка, знание работ Ленина, Сталина и насущные задачи партии и правительства.
- Ви хайсен ду – начал свою переводческую карьеру лейтенант.
Немцы как-то скептически посмотрели на Николая. Взгляд особенно высокого с орлиным носом летчика не выражал ни чего кроме усмешки. Но, что могло смутить молодой задор разведчика.
- Так ну ладно, а вспомнил, - подбадривал себя лейтенант.
- Ви хайс ду? – Громче зачем-то рявкнул лейтенант и ткнул пальцев в высокого.
- Оберлейтнант Брант, - представился то.
- Лейтнант Фехтинбахер, - представился белобрысый с веселыми глазами второй пилот.
- Как, как. Во, во, - перешел на немецкий Николай.
- Фехтинбахер, - снова весело повторил тот.
Лейтенант старательно записал на листе бумаги, закрепленной на планшете сложную фамилию.
- Всякие херы прилетают сюда и не выговоришь, - ворчал капитан.
- Теперь спроси их, что они здесь делают.-
Лейтенант вспомнил, что у него где-то в сумке валялся русско-немецкий разговорник и очень пожалел о том, что его забыл.
- Вас тун дизе? – наконец подобрал он нужную фразу.
Немцы удивленно переглянулись.
- Флиген. – сказал длинный.
- Летают, - с улыбкой, что его поняли перевел лейтенант.
Но встретив хмурый взгляд капитана тут же погасил в себе первые радости перевода..
- Что-то они больно веселые, - почесывая затылок, медленно проговорил сержант Сидоров, - может дать промеж рог.
Капитан посмотрел на спокойное монголоидное лицо сержанта и представил, как в скором времени наверно такой же упитанный детина будет дубасить его сапогами в какой-нибудь камере. И отобьет ему все почки, легкие, печень, поломает ребра, ну про зубы и говорить нечего. На этом анотомические познания его закончились, правда, есть еще то, что ниже пояса, но об этом лучше не думать. Наверно просто отрежут серпом. Размышление капитана о своей незавидной судьбе прервал лейтенант, сказав что приехали переводчик с полковником Швецовым и еще два генерала и другие чины.
- Отставить! – рявкнул капитан на сержанта, который все-таки подобрался к немцам и намеревался явно исполнить свою угрозу, но грозный окрик капитана сбил мысли не в меру ретивого сержанта.
- Смирно! – снова рявкнул капитан и пошел докладывать генералам о немцах.
Начальник штаба недавно созданного Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Кленов сам решил посмотреть на немцев и приехал на аэродром с большой штабной свитой.
Немцы при виде такого большого количества начальства стояли тоже по стойке смирно.
Вся свита остановилась в метрах пяти от немцев и поочередно рассматривала то их, то самолет. Вперед вышел высокий капитан: - Гутен таг либер фроундин, - начал он, - их хайсе каптен Вебер, Уборзетцер. – Поговорив с пленными быстро по немецки капитан Вебер доложил, что летчики люфтваффе сбились с курса и просят за это извинения и дать им возможность улететь к себе на аэродром. Генерал Кленов попросил показать их карты, которые торчали из их планшетов. Немцы сделали огорченный вид, но все же карт достали. Генералы долго разглядывали карты, только были слышны иногда возгласы, что там обозначены точно почти все аэродромы в Литве и еще какие-то объекты. По окончанию изучения всех документов генерал Кленов приказал сфотографировать наших друзей
Напоить их чаем отдать все документы, залить им баки горючим и пусть улетают к себе домой. Переводчик Вебер торжественно пожал гостям руки и даже дружески похлопал их по плечу. Когда летчикам все перевели они с недоверием посмотрели сначала на сержанта Сидорова, который стоял рядом по стойке смирно и улыбался елейной улыбкой, потом на генералов. Но после фотографирования вся свита хитро улыбаясь удалилась, а аэродромное начальство бросилось выполнять распоряжение генерал-лейтената Кленова.
-Чего их отпустили надо было их как следует допросить, - возмущался сержант, трясясь по дороге домой в штаб дивизии.
- Наверное наши уже самолет заминировали и скорее всего он взорвется у них на территории. – как-то уверенно заявил капитан.
- Точно, а я как-то об этом и не подумал, - радостно воскликнул сержант, - учиться мне еще надо. -  И он замолчал с радостной улыбкой на лице.
- Вот кого мне надо завербовать, - подумал лейтенант, вспомнив, как на прощание на него грозно посмотрел полковник Шмелев. – Нет, пожалуй сержант слишком активный чего доброго и на меня начнет писать.
- А что сержант все в нашей роте хорошо подготовлены или есть пробелы? – В слух спросил он.
Капитан настороженно посмотрел в сторону лейтенанта, но тут же на его лице появилась улыбка – Работает лейтенант. – А сколько ему пришлось завербовать людей человек двадцать наверно будет. Из них троих в Испании: одного француза, двоих немцев из интернациональных бригад и за это чин получил раньше времени. Кто-то наверно сейчас с ними работает.
- Да все у нас в роте нормально  только один Краснов малохольный какой-то: все о чем-то думает, как бы не сбежал к немцам.
При этих словах сержанта капитан вздрогнул словно это относилось к нему.
- Ясно протянул лейтенант, ты его ко мне сегодня вызови часов в пять вечера.-
- Давно пора с ним поговорить, - какую-то не проходящую злость вложил сержант в эти слова.

                                                              Глава 5

По приезду в штаб старший шифровальщик сразу по секрету сообщил капитану, что тут объявляли неожиданно тревогу, а он в это время находился на чердаке и потому убежать на учение не успел, а зато видел, как в дом, где живет капитан заходили какие-то люди. Капитан поблагодарил шифровальщика так как знал, что он то же сотрудник ГРУ и врать не будет. От этого сообщения капитана бросило в холодный пот, мышеловка вот, вот захлопнется, а дальше камера, разбитая морда и море крови. Капитан осмотрел внимательно все свои вещи так и есть книги и паки его смотрели так как на многих из них был справо внизу прикреплен волосок и теперь там ничего не было. Этим способом он пользовался когда чувствовал опасность. НКВД так нагло не вела себя после 1938 года, когда две мощные   разведывательные  службы вновь разделились после расстрела Ежева. Скорее это говорило о том, что полковник Швецов работает на две службы сразу. Он это понял давно и неделю назад в через шифровальщика, в шифровке сообщил, начальнику разведки соседней 11 армии об этом факте, но пока не было ни каких изменений и ему никто ничего не сообщал. Хотя он надеялся, что этим заинтересуются кому положено в своих рядах порядок наводить.
Похоже мне на свободе осталось быть несколько дней, - раздумывал капитан сидя за столом и дымя «Казбеком». – Где же они меня арестуют, наверно скорее всего вызовут в штаб к Швецову или еще куда-нибудь на задание. К этому времени надо быть готовым, - решил он.  Быстро и решительно он открыл сейф и в одну из пустующих папок сложил наиболее ценные документы и карты, потом закрыл его положил ключ в карман. Сейчас он должен был решить для себя: пройти всю энкэвэдэшную мясорубки и выйти оттуда инвалидом, а то и вообще не выйти или выбрать жизнь предателя. Бежать в сторону Москвы бесполезно слишком далеко, да и сейчас все всего бояться. И хотя после Испанской командировки его допрашивали всего месяц и  то вызывая  с работы, но он много что узнал и насмотрелся у следователей. Нет, туда он снов не хотел. Налив себе полстакана водки, нарезал хлеб, открыл литовскую тушенку. Первая прошла хорошо. Он взглянул на изящную бутылку «Рижского бальзама» приготовленная для жены. И для чего я отдал столько сил для этой страны все здесь подчинено одной идее – строительству коммунизма во всем мире, а я в этой огромной задаче винтик. – Что же это за вожди, которые не жалеют ни своих, ни чужих. Ему показалось, что в голову пришла спасительная идея, а может товарищ Сталин просто не знает, что происходит. Но если так то чего же убежал Орлов и другие. Но почему же с ним не хотят просто поговорить. Нет так они делать не будут тот же Швецов собака на мне карьеру будет делать тем более когда собирается такой мощный поход на Европу. Вторые полстакана не пошли и он закашлялся, запихивая куски хлеба в рот. Если успеют арестовать буду валить все на Швецова пусть гад то же получит, хотя он их агент, а значит выйдет сухим из воды. Капитан стукнул кулаком по столу: - Обложили гады лучше бы радиостанциями занимались, так нет по лесу им не хочется бегать, а вот своих мочить это запросто. Значит, остается к немцам. Зря наши думают, что их просто так можно побить в Испании они воевали хорошо грамотно и упорно и разведка их не хуже нашей работает. Единственное, поменьше бы они орали о своем расовом превосходстве еще больше бы добились. Капитан налил себе третью порцию и залпом выпил. Третью он закусывал уже не куда не торопясь.

                                                          Глава 6

А в соседней комнате сидел лейтенант и делал первую свою вербовку. Напротив его с задумчивым лицом сидел рядовой Краснов и со скучным видом уже двадцать минут слушал, слушал его лекцию о политическом моменте. Дело в том, что лейтенант никак не мог приступить к вербовке этого ко всему безучастному человеку. Не зря им в учебном центре говорили, что надо вербовать с вдохновением. Но какое может быть вдохновение при виде такого кислого лица. – Может ему в ухо заехать, - подумал лейтенант, - небойсь сразу бы оживился дубина деревенская. Вон на той неделе партячейка дивизии разбирала дело лейтенанта Евсеева. Так всего выговором отделался за рукоприкладство к подчиненным.
А как такому дубине не врезать он всех раздражает.
Лейтенант набрался духа и решил перейти к решительным действиям.
- Встать! – неожиданно рявкнул он.
Краснов удивленно медленно поднялся.
- Сесть! – продолжал командовать лейтенант.
- Отжаться от пола десять раз! –
Краснов кряхтя лег на пол и начал пыхтеть как паровоз. Наконец он отжался  и встал, ожидая дальнейших, как он считал, бессмысленных приказаниях лейтенанта.
- Теперь правой рукой достать кончик сапога левой ноги, а левой правой ноги. Начали. И раз,
и два, - считал лейтенант. Зачем он придумал это упражнение он наверно сейчас бы никому не смог объяснить, но уж очень хотелось расшевелить Краснова. Тот же, как нестранно все делал старательно совсем сбитый с толку таким переходом от политзанятий к физупражнениям прямо в кабинете у начальника. – Может лейтенант просто взбесился, - подумал он и надо просто выждать когда успокоиться.
- Так садись и слушай товарищ Краснов, - лейтенант наконец успокоился и уставился прямо в глаза вербуемому. – То что я тебе сейчас скажу никто не должен знать, даже после увольнения твоего из армии. – Краснов испуганно насторожился, вероятно подумав, что его собираются забросить в тыл врага после проверки его физических данных.
- Я тут являюсь представителем разведки армии, - лейтенант напустил на себя важность, вытянувшись на стуле сзади, которого висел портрет товарища Сталина. На его фоне Краснову казалось, что перед ним сидит зам вождя и проникшись наконец такой торжественной минутой, и утерев обильный пот со своего порозовевшего лица, тоже принял торжественную позу, сидя на табуретке.
- Разведка глаза и уши армии и без нее ниодно сражение не выйграть, а потому чем больше этих самых глаз и ушей у разведки тем лучше пойдет дело в сражениях, вы поняли меня товарищ Краснов.
- Так точно! – неожиданно громко рявкнул тот.
- В разведке все разговаривают шепотом, - тихим голосом сказал лейтенант. – Вобщем, так, мы к вам долго приглядывались и решили взять вас в разведку с испытательным сроком на один месяц. Будете догладывать обо всем, что видите и слышите и что, конечно, имеет для разведки интерес. Сейчас здесь на территории освобожденной Литвы много окопалось не добитых буржуев, диверсантов всяких мастей, поэтому надо смотреть в оба. Будете докладывать мне каждый понедельник и пятницу какие разговоры идут среди солдат, кто чем занимается. –
- А о сержантах тоже можно докладывать, - вдруг как-то подозрительно заинтересованно спросил он.
Лейтенант утвердительно мотнул головой. – Вот что подпишите сейчас бумагу о неразглашение государственной тайны и сотрудничестве с нами, и можете приступать к выполнению своего задания.
- Есть приступить к важному государственному заданию, - необычайно торжественно с одухотворенным видом, шепотом закончил завербованный.
Лейтенант недоверчивым взглядом проводил доведенного до экзальтации рядового.
- Что-то будет. А и хрен с ним, зато Швецов отвяжется, - успокоил он сам себя. – У меня и так дел полно.
Этой ночью они в очередной раз носились по лесам и пытались поймать тех кто работал на радиостанциях, но как и раньше пока все усилия были тщетны. Единственное радовало, что комаров было в этих лесах не так много. Несколько дней и ночей они провели в организации поиска передатчика, часть разведчиков из роты вели постоянное наблюдение за сопредельной территорией постоянно докладывая о происходящих там изменениях. Капитан высказал предположение на очередном совещании в штабе дивизии, что скорее всего это заранее подготовленная и хорошо законспирированная сеть оставленная здесь спецслужбой буржуазной Литвы. Тому подтверждение застреленный капитан из этой службы. Против этого никто не возражал, но что делать. Сидевший на совещании майор НКВД из соседней  
дивизии с таким же названием предложил радикальный метод выселение всех жителей за десять километров от границы. Все молча посмотрели на говорившего, с ярко выраженным кавказским акцентом. Орлиный нос майора придавал выражению лица непоколебимую решимость.
- Этот и за сто километров всех выселит, глазом не моргнет, - подумал капитан
- Ну что ж на том и решим, - констатировал командир дивизии.
Выселение началось на следующий день. Войска НКВД действовали организованно и быстро: окружая сначала всю деревню, а затем каждый дом в отдельности. Затем людей  садили на их собственные подводы, с небольшим домашним скарбом и отправляли под охраной подальше от границы. С хуторами, так распространенных в Литве, было еще проще.
- Теперь у нас полно мест для размещения солдат, - мрачно шутил капитан.
Николаю было все равно начальству виднее. Он всматривался в эти молчаливые лица, худых высоких литовцев и его подмывало спросить у них: что же вы не помогаете нам ловить диверсантов, активно сотрудничать с нами. Но мужчины молча запрягали лошадей, а женщины так же молча раскладывали домашние узелки и сундуки на повозках, только дети испуганно оглядывались по сторонам. – Задурила им голову буржуазия, много еще придется с ними поработать, - думал он.
В следующую ночь не один передатчик не работал.

                                                                Глава 7

Старший лейтенант бывшего государственного департамента безопасности Литвы Иргман Мачкавичюс сидел в одном из схронов подготовленного еще перед вводом Красной армии в Литву  14 июня 1940 года. Спецслужбы Прибалтийских стран попали в двусмысленное положение. Часть работников считали, нужно уходить в Англию, другая часть поддерживала немцем, небезоснования считая, что только они способны освободить их от русских. К сторонникам немцев принадлежал и Иргман. Его непосредственный начальник майор Мечис обеспечивал тесную связь с Абвером. Заранее были подготовлены схроны с оружием, рацией и провиантом разработаны схемы связи. Благодаря этому президент Литвы Сметана сумел уйти от НКВД за что Владимир Деканозов получил грозный нагоняй от Сталина.
Толька, как два месяца Ингмар выходил на связь с немцами. Он еле избежал ареста энкэвэдэшников в Каунасе, где шли поголовные аресты бывших офицеров и буржуа такой массовости арестов никто не ожидал. Хотя поляки бежавшие после раздела Польши в Литву и рассказывали, что там твориться, в это как-то не верилось, действительность превзошла ожидаемое. И последнее отселение от границы прекратило возможность связным поставлять информацию ему. Он лежал на деревянном откидывающем лежаке в прохладном схроне. Медленно горели три свечки и он лежал и смотрел на огонь вспоминая, как в детстве его водили в костел, где так приятно пахло свечами. Сейчас он пытался уйти в эти воспоминания, но не мог справиться с волнением, что русские сделают с выселенными ведь уже в Литве организованно ( он это знал точно) несколько концлагерей, куда отправляли военных и буржуа. Зачем-то вспомнился дядька, который был в охране Ленина в Латышской дивизии, куда входил и Литовский батальон. Он как-то спросил его:- для чего ты большевикам служил. На что тот, пососав трубку и выпустив дым резонно ответил, что плотили хорошо на эти деньги потом лесопилку и купили, а потом он обещал Литву свободной сделать и выполнил, а царь бы свободу не дал уверенно закончил он.
- Бесовщина какая-то люди подчиняются одному диктатору и становятся сразу винтиками в
его машине власти направленной, как правило на захват других территорий, чтобы и других также хорошо научить жить. Кому-то такая коллективность нравиться особенно малограмотным за тебя думают, так легче жить. Ну а таких большинство в Мире, а вожди не любят друг друга, значит рано или поздно между ними война, до победного конца. Да зверская концентрация войск  сейчас вокруг Восточной Пруссии, немцам не выдержать такого удара поэтому, как говорит майор Мечис на данный момент надо помогать слабому, а слабые были сейчас немцы, тем  более они заняты сейчас Англией. Он вдруг переключился на хорошенькую связную, с каким удовольствием они встречались у  того стога, свежо скошенного. Но он даже не посмел ее поцеловать только работа на уме, но по глазам ее он понял, что и она с удовольствием с ним   выходить на связь, а вот тут не пришла, выселили похоже. Придется самому собирать информацию. Сунув Маузер за пояс и маленький Парабеллум в карман пиджака и не забыв, прихватить бинокль, он решительно пополз по лестнице на верх. Приоткрыв люк схрона, который находился в центре куста можжевельника, сразу в лицо ударил теплый воздух. Он вздохнул полной грудью и пошел к излюбленному своему месту наблюдения перекресток двух дорог. За час наблюдения прошло двадцать полуторок в Восточном направлении, затем туда же десять автомашин с  бочками для горючего. Лейтенант кстати отметил, что у русских очень мало бензовозов горючее они перевозят в бочках, что было странно, ведь это было так неудобно и время много тратилось на заправку. Хотя, в общем русские вооружены хорошо особенно у них хорошие танки: БТ-7, Т-26, у немцев технические характеристики танков хуже. На дороге появилась одинокая «эмка» она ехала на юго-запад. Вдруг остановилась из нее вышли два офицера. По количеству кубиков и шпал он понял, что это капитан с лейтенантом оба связисты. Они отошли метров на двадцать от дороги, подошли к одиноко стоящей сосне и сели на траву в тень. Иргман навел на них бинокль и чуть не присвистнул, а капитана я где-то видел недавно. Это было в одной из деревенских усадеб, где он встречался с больным связным, которого он зашел проведать. Неожиданно зашли солдаты они хотели пить им вынесли две трехлитровые банки молока. Среди их и был этот капитан он сразу подозрительно посмотрел на него и попросил его показать документы он показал и коверкая русские слова, объяснил, что пришел из соседней деревни проведать родственник. Капитан похвалил его тогда за знание русского языка и документы вернул. Солдаты ушли ничего не заплатив за выпитое, что для местных жителей было странно они привыкли, что за все надо плотить. А эти ни за что не плотили и когда у них попросишь плату еще и обижались. Семьи приехавшие вместе с военными были очень странными для местных жителей их дети были предоставлены сами себе и целыми днями если не учились бестолку носились по улицам чумазые и грязные.
- Что же они делают здесь? – А капитан явно не простой человек, как он меня сразу заподозрил, скорее всего из контрразведки.
Двое, сидевшие под сосной встали и направились к машине, через минуту она скрылась в лесу.

                                                               Глава 8

В первый же понедельник Краснов был с докладом у лейтенанта. Его лицо было необычайно одухотворено, большие голубые глаза уже явно  были глазами разведки. Николай недоверчиво посмотрел на своего подопечного. Тот протянул ему мелко исписанный листок.
Лейтенант начал вчитываться и чем больше он углублялся в текст написанного тем больше он понимал, что завербовал полного придурка. Из написанного можно было сделать вывод, что сержант Сидоров немецкий шпион-извращенец так и было написано в тексте.
- Почему извращенец, - не дочитав текст, спросил лейтенант.
- Докладываю, - шепотом начал говорить Краснов. – Он постоянно избивает тех кто в чем-либо не успевает, причем норовит бить в живот чтобы провинившийся меньше ел и оставлял пайку ему. Его так же поддерживают сержанты: Федоров и Кравчук.
- А шпион почему? –
- Так он же бьет наших солдат, а не немецких, значит он за них. Его срочно надо арестовать. –
- Хорошо, позови сержанта ко мне, - приказал лейтенант.
- Так может караул вызвать, - радостно предложил завербованный.
- Я сам знаю, что надо, - рявкнул лейтенант. – Идите. –
Через десять минут в дверь постучали и на пороге показалась саамодавольное лицо шпиона-извращенца. Доложив о своем прибытии сержант замер у входа.
- Садитесь. – резко сказал лейтенант.
- Ну что сержант, - смотря прямо в глаза начал он, - рукоприкладством занимаемся, а за это есть и уголовная ответственность.
Толстое лицо сержанта и шея стали багровыми: - Да ничего такого нет, - зазаикался он.
-Вот, вот бросайте эти буржуазные пережитки, а то плохо кончите. Вам все ясно? –
Сержант соскочил со стула и рявкнул: -Так точно!-
- Идите и подумайте, как вести себя с подчиненными. –
После ухода сержанта Николай стал писать отчет о вербовке и первом разбирательстве.
Через два часа он был уже в Каунасе на докладе у полковника Шмелева.
Полковник прочитал отчет о первом завербованном лейтенантом и молча отдал ему бумажку обратно. – Хорошо лейтенант продолжайте в том же духе. - Полковник закурил «Казбек» и предложил закурить Николаю. Тот тоже взял и они вместе стали пускали дым, думая каждый о своем. Полковнику сейчас было не до лейтенанта, он обдумывал, как бы не спугнуть капитана Никифорова. Его арест был уже согласован с НКВД и назначен на завтра, а какой же предлог найти для его вызова. И кажется он его нашел. Полковник из-под лобья посмотрел на лейтенанта: - Обстановка сложная , - начал он, - будем готовиться к штабным учениям, поэтому вам вместе с капитаном Кравцовым завтра к двенадцати необходимо быть здесь. Потянет ли капитан за собой лейтенанта вот это интересно, - подумал он про себя. – Что там рации?
- После выселения за десятикилометровую зону пока молчат, - доложил лейтенант.
- Учитесь у НКВД масштабно работать, - назидательно сказал полковник, - хотя конечно у них целые дивизии в их распоряжении, а у нас только глаза и уши. –
Лейтенант только поздно ночью вернулся в дивизию. Всю дорогу ему снился полковник и его какой-то не хороший взгляд. Он вспомнил потом, что видел такой взгляд на какой-то картине в Москве в Третьяковской галерее. В усадьбе, где располагалась разведка, он нашел капитана Швецова. Тот сообщил ему сразу, что передатчики опять заработали, квадраты примерно намечены через полчаса выезд. Лейтенанту удалось поспать несколько часов в машине и он был рад этому. Он тут же сообщил капитану, что они завтра в двенадцать должны быть у полковника Швецова подготовка к каким-то учениям. За усталостью лейтенант не заметил, как капитан изменился в лице, но быстро овладел собой.
- Все точка, - у капитана бешено заколотилось сердце усталости, как и не бывало. – Обо мне что-то полковник спрашивал, - придержал он лейтенанта за руку, который уже собирался уходить.
- Нет, - устало сказал он.
Капитан направился к себе в комнату открыл сейф сунул все приготовленные документы себе в планшет. Затем нашел лейтенанта и предупредил его, что операция на час откладывается ему надо съездить срочно в соседнюю дивизию. Лейтенант на это отреагировал совершенно спокойно, смачно позевнув, он мотнул головой в знак согласия.
Капитан посмотрел в спину исчезнувшему за дверью лейтенанту: - А ведь первого кого начнут пытать энкэвэдэшники, так это его. Ничего лейтенант тебе это полезно, быстрее поймешь, что такое жизнь. –
Через пять минут он уже ехал в сторону границы. Ничего подозрительного он не заметил: - - - Притаились гады, вот вам,-  погрозил он в темноту вместе с вашим товарищем Берия. – Машина подпрыгивала на неровностях дороги так что со стороны не понятно было из-за чего машет руками капитан. Командир заставы старший лейтенант, еле сдерживая зевоту, предложил сопровождающего капитану. Тот отказался, сказав, что через десять минут развод караул он его и проводит. Лейтенант согласился, это было обычным делом когда разведка ночью наблюдала за сопредельной территорией. Десять минут до развода были для капитана настоящим мучением ему все казалось, что вот, вот позвонят из штаба дивизии и его лейтенант задержит, но он так просто не сдастся, навсякий случай он вышел на улицу и стоял курил не далеко от открытого окна дежурного. На улице было тоже душно, лето было в разгаре уже средина июня. Капитан все прислушивался неожиданно раздался звонок дежурный взял трубку капитан напрягся расстегнул кобуру пистолет «ТТ» был уже взведен и стоял на предохранителе. Дежурный, поговорив с кем-то, положил трубку. Напряжение немного спало, а скоро началось выдвижение на посты. Капитана оставили одного у вышки и пограничники ушли дальше, по только им ведомой тропинке. Капитан крадучись направился к речке. Он знал, что минных полей не было. Минировали только дороги и мосты, и то их начали последнее время снимать. Колючей проволоки тоже нигде не было. Строительство укреплений велось вяло, пограничники на опасных направлениях вырыли окопы да кое-где дзоты соорудили. Капитан спустился к воде, зачерпнув в ладонь холодной воды, протер потное лицо. Он еще раз взглянул на свой берег: - Все прощайте, все кого знал. -  Взяв в одну руку планшет  с кобурой, сапоги спрятал в кустах и поднимая их как можно выше, стараясь не плескать поплыл на противоположный берег. Неман не широкая река глубины метров семь, поэтому через десять минут он уже был на противоположном берегу. Отдышавшись, он направился по уже заранее проложенному маршруту мимо часовых. Свой путь он продумал давно, внимательно наблюдая с вышки за немцами на том берегу. Пройдя с минут двадцать сырой и босиком он наконец подошел к какому-то зданию. От туда доносились приглушенные голоса, в одном из окон горел свет. Капитан решил подождать до утра, а пока выжать одежду и просушить.
С рассветом, когда движение усилилось у здания, он решил идти. Выйдя, на небольшой плац перед зданием,он остановился. Два офицера о чем-то весело разговаривающие, при его появлении из-за кустов сразу замолчали и удивленно уставились на него он подошел к ни и остановился. Мятый, мокрый человек в советской форме офицера производил странное впечатление. Наконец придя в себя один из офицеров, что-то приказал часовому, тот исчез за дверью и минут через пять двое солдат отвели капитана в какую-то комнату. Еще через несколько минут ему принесли широкие короткие солдатские сапоги. Вскоре в комнату
зашел какой-то офицер присел за стол с минуту смотрел на капитана, затем закурил.
- Что НКВД вынудило, - довольно чисто по-русски сказал он.
Капитан удивленно смотрел на немецкого офицера, как он определил по звездочкам, это был тоже капитан. На него смотрели с хитринкой глаза чистого арийца: - Хоть сейчас лепи статую и ставь в парке, - подумал он.
- Не удивляйтесь, я бывал в Москве много раз, занимался торговлей. А сейчас работаю в «Абвере». Знайте, что это такое? –
- Знаю я сам работаю ГРУ, - закуривая предложенную сигарету ответил он.
Теперь удивился немец. – Это интересно. – И попросил у капитана его планшет и оружие.
Просмотреть все документы он не успел дверь открылась и на пороге появился солидный военный. Все офицеры встали. Полковник, как определил капитан поздоровался за руку с Никифоровым и что-то переговорил со своим офицером.
- Вас должно было арестовать НКВД, - перевел немецкий офицер.
- Да, - подтвердил Никифоров.
- За что? –
- Это в двух словах не расскажешь. Вы знаете, НКВД у нас свирепствует, поэтому по любому доносу могут отправить в тюрьму. Вот и я заметил за собой слежку, и меня должны были взять. –
- Но вы же работник разведки, - удивился полковник.
- У нас за три года три начальника разведки куда-то исчезли, а уж о мне, что говорить.
Из дальнейшего разговора капитан Никифоров понял, что ему надо подробно все что он знает изложить на бумаге, а затем Абвер подумает, что дальше делать с ним.

                                                             Глава 9

Первый секретарь Ленинградского обкома коммунистической партии Жданов собирался в отпуск, еще раз просматривая неотложные дела. В дверь тихо постучали, на пороге большого кабинета появился военный среднего роста с такими же усиками, как у Жданова и с какими-то суетливыми движениями. Это был майор Попов, занимающийся особыми поручениями у Первого секретаря. Он сообщил нехорошую весть, что курьер ехавший из Стокгольма куда-то пропал в Риге.
- Как пропал! - Сходу заорал Жданов, понимая чем грозит для него подобное исчезновение человека, который перевозил деньги и драгоценности награбленные в Эстонии во время экспроприации, в швецкий Королевский банк. Часть их он переводил на себя, на другие правда фамилии. Все пароли и девизы были им тщательно переписаны и все паспорта с его фотографией, но другой фамилией лежали аккуратно в сейфе. На его счетах только за один год освобождения Эстонии появилось около двух миллионов английских фунтов деньгами и драгоценностями. Жданов знал, как Сталин выбивал деньги из своих бывших соратников, даже Крупскую не пожалел и стер бы ее в порошок, если бы она перевела со всех своих счетов деньги на счет ВКПБ. А тут если хозяин узнает чем он занимается ему сразу предстоит превратиться в лагерную пыль. Поэтому его лицо почти мгновенно покрылось красной краской.
- Искать и найти мертвого или живого, - продолжал орать он. Он, конечно, знал, что это проделки Берии с Маленковым и надо быстро искать курьера пока тот не рассказал все.
Немножко успокоившись, он попросил доложить, что уже сделано. Попов, суетливо переби-  
рая края папки, доложил, что по агентурным данным какие-то люди в порту его арестовали и увезли в неизвестном направлении. Так же удалось выяснить, что в Рижской тюрьме курьер не появлялся, в Кауносе, Вильнусе пока узнаем там сложнее, там друг Берии Деканозов. -  Хотя это могут сделать и немцы, - закончил Попов, - но тут уже сложнее.
- Этого еще не хватала, - раздраженно подумал Жданов. – Пусть он лучше погибнет, как найдете и усильте охрану курьеров. Когда собирайтесь посылать еще?-
- Дня через два, - доложил Попов.
Жданов не думал, что его главный порученец мог начать двойную игру, слишком большой компромат на него собран. Тут и хищение в особо крупных размеров да и просто мелкое воровство, только Жданов своей властью спас ему жизнь  от меча правосудия, поэтому предан и сделает все чтобы найти курьера.

                                                              Глава 10
Первого кого схватили, когда энкэвэдэшники поняли, что капитан исчез, это был лейтенант Сергеев. Он как раз встречался с Красновым, у которого был огромный синяк под правым глазом.
Он уверял Николая, что пожалуй из него не получится разведчика так как глаза стали хуже видеть и уши побаливают. Лейтенант уже собирался приструнить начинающего стукача и объяснить, что сначала всем трудно, зато потом пойдет все, как по маслу. Но в это время в комнату без стука вошли трое военных и попросили Краснова выйти. Тот, надев быстро пилотку, испуганно смотря на лейтенанта, быстро исчез за дверью. Старший из троих предъявил лейтенанту удостоверение НКВД и спросил не знает ли он, где сейчас капитан Никифоров. Тот рассказал, что капитан еще с ночи на задании, где он не знает, так как капитан часто работает самостоятельно. Тогда вам необходимо проехать с нами заявили пришедшие и потребовали у него сдать оружие. Лейтенант попытался сказать, что необходимо поставить в известность начальника разведки Шмелева. На что ему заявили, что кому надо уже сообщено. Николаю ничего не оставалось, как подчиниться. Его привезли в каунасскую тюрьму и посадили в одиночку. Примерно через час его вызвали на допрос и все тот же военный с петлицами лейтенанта ГБ начал допрашивать его. За час Николай рассказал все, что знал о капитане трижды и написал тоже самое, но следователь не унимался. Наконец после небольшого перерыва в комнату зашел капитан с хитрыми глазами и прочитав, написанное Николаем обращаясь к следователю сказал: - Молчит гад. –
Николай не сразу понял, что речь о нем, но получив от следователя сильный удар в ухо от которого слетел кубарем со стула, наконец сообразил, что речь как раз идет о нем.
- Вы что братцы своих бить, - сидя на полу, ошалело пробормотал он.
- Где тут свои, не вижу, - с улыбкой пробормотал капитан. – Вы с капитаном разоблачены, ему удалось сбежать, а ты думал здесь отсидеться не выйдет. Всю сеть назовешь вашей шпионской организации, лучше пиши сразу, а то все поотшибаем писать будет нечем. – И гэбэшники весело засмеялись.
Николай сел за стол и взял в руки ручку. Все внутри кипело у него так обращаться с офицером непозволительно. И он, делая вид, что пишет, неожиданно резко заехал в лоб следователю. Тот неожидая отпора, так же кувыркнулся со стула. Капитан испуганно вытаращил глаза на разведчика незная, что предпринять. В следующее мгновение он достал из кобуры пистолет и быстро перезарядив навел его на Николая. – На пол! – Заорал он.
- Ты сначала научи вести своих подчиненных согласно закона, а потом уже кричи на пол.
Следователь, наконец очухался и поднялся с пола и растерянно смотрел на капитана.
- Быстро за караулом, - скомандовал он
Ошарашенный следователь выскочил из кабинета, где только минуту назад он весело смеялся.
Через полчаса Николая еле живого притащили в одиночную камеру. Он пришел в себя только через час, все лицо его было разбито, тело превратилось в один большой синяк, он с трудом перебрался на нары, еле водя языком по разбитым губам, вскоре заснул.
Проснулся он от того, что луч солнца, как будто специально светил ему в лицо он пытался увернуться от него но не мог пошевелить головой. Наконец он с трудом поднялся. Все тело ныло и болело, было трудно дышать. – Палачи повеселились в сласть, - подумал он. Осмотревшись, он подошел к бочку с водой и жадно выпил две кружки подряд. Что сзади мешало ему и он с трудом оглянулся, на нарах сидел какой-то человек. Шатаясь он подошел к нему поближе. Перед ним сидел военный со споротыми знаками различия, правда по следам было видно, что там были нашиты «кубари». Холеное чистое лицо выдавала в нем штабного. Он немного насторожено смотрел на Николая. Подвигав вначале языком для того чтобы набрать сил Николай наконец прохрипел: - Ты кто? – Он неузнал своего голоса и ему показалось, что это его спросили. – Лейтенант Сергеев, - проговорил тот же голос.
- Лейтенант Свиридов, - приятным баритоном представился сидящий.
Николай присел рядом с ним, схватившись за бок, затем погрозил кулаком в сторону двери: - Бьют собаки не за что. – трогая руками распухшую губу хрипел он. – Тебя за что сюда? –
- Пока не знаю, разбираются, - явно не желая говорить на эту тему, неопределенно ответил лейтенант. К вечеру дверь камеры неожиданно открылась и на пороге показались два человека сзади еще стояло несколько человек, кто Николай не разобрал. Его вывели из камеры и опять потащили к следователю, на сей раз перед ним уже сидел другой лейтенант, больше смахивающий на гориллу. – Этот одним ударом пополам расколет, - подумал он.
- Ну гад говори о всей своей шпионской сети. –
Тут только до лейтенанта дошло, как похож следователь на сержанта Сидорова, а что если действительно заложить его пусть слегка похудеет мордоворот. А так они меня забьют им сеть надо раскрутить, во что бы то нистало. С капитаном Никифоровым у них не получилось, он успел удрать, а я буду козлом отпущения. – Пиши, - сказал он в слух. – Главный резидент сети Сидоров,он служит сержантом в разведроте 125 дивизии кого он еще вовлек в это дело не знаю.-
Следователь при этих словах встрепенулся, безнадежное дело сулило хорошую перспективу он давно мечтал раскрыть какой-нибудь большой заговор, и прославить свое имя на всю страну только смущало одно, что все прославленные чекисты рано или поздно куда-то бесследно исчезали, но это его не должно коснуться. Горилла отпустил Николая в камеру, а сам занялся разработкой подкинутой ему фамилии. Придя в камеру Николай заметил, что лейтенант заметно повеселел и прохаживаясь по камере тихо напевал « Рио-риту».
- Выпускают, - полюбопытствовал Николай.
- Надеюсь, - уверенно сказал штабной.
- Ну, ну, - покряхтев, он уселся на нары. Днем спать не разрешалось, как бы тебе это не хотелось, иначе карцер.
На допрос его потащили ночью, пиная сапогами, что бы быстрее шевелился. Допрос проходил все в том же кабинете подсвеченный настольной лампой. Присмотревшись Николай увидел еще троих сидевших за столом во главе с капитаном ГБ.
- Ну, узнаете друг друга, - проговорил следователь-гарилла.
Николай посмотрел в ту сторону куда навел следователь абажур лампы. Рядом, оказалось сидел еще один человек. Лейтенант всмотрелся в него и с трудом узнал в сильно избитом человеке сержанта Сидорова. Под глазами были синяки, губы и нос распухли.
- Ну, узнаешь –
Николаю стало жалко сержанта. - Надо было назвать вымышленное лицо, - думал он. – Так что вы так бьете, хрен узнаешь. –
- Не ломайся лейтенант, - покуривая «беламор» спокойно сказал капитан.
- Узнаешь резидента Сидорова? - Повысил голос следователь.
Николай еще раз взглянул на жалкий вид некогда грозного сержанта, который, скрючившись сидел на табуретке.
- Да это резидент немецкой разведки Сидоров, - отчетливо произнес он.
Сидоров затравленно посмотрел в его сторону.
- А он говорит, что ты резидент немецкой и японской разведки, - спокойно с усмешкой сказал капитан.
- Да, сержант оказался не так уж прост, как кажется, только почему еще и японской ему показалось, что сержант пытался растянуть в улыбке рот. Что-то надо срочно предпринимать, иначе сейчас начнут бить, - лихорадочно думал он. И тут он вспомнил, что сержант успел повоевать с финнами.
- Он еще и финский шпион он мне рассказывал, что передавал им данные когда воевал там. –
Следователи посмотрели на Сидорова. – Не было этого, - пролепетал он.
-Так, - протянул капитан, вставая и гася папиросу в пепельнице.
К утру их вдвоем притащили в камеру и бросили на пол без чувств. Штабной удивленно смотрел на распухшие лица двоих военных и думал о том, сколько же шпионов развелось. И товарищ Сталин абсолютно прав в этом. Теперь он и сам наглядно видел, как их количество в камере все увеличивается. Но он сам был уверен, что его скоро освободят, об этом ему шепнул проверяющий и предупредил, что только бы он ничего лишнего не болтал. Но глядя на разбитые морды шпионов он почувствовал какую-то не уверенность в себе.
Утро начиналось опять с разбитой морды и ничего хорошего не предвещало. Лейтенант вымыл запекшую кровь на лице и плохо видевшими глазами уставился на сидевшего на полу немецко-финского резидента, тупо смотревшего на него.
- По слухам капитан пропал, - прошипелявил сержант.
- Вот нас из-за него и крутят,- лейтенант подошел ближе к зарешеченному окошку, в котором было видно кусок неба и вдохнул свежего воздуха и сразу закашлялся.
В это время раздался сильный взрыв за стенами внутренней тюрьмы, все трое переглянулись. За ним еще один и еще в небе загудели совсем близко самолеты.
- Учение что ли, - удивленно проговорил Николай. Взрывы еще продолжались, по коридорам тюрьмы раздался топот сапог, хлопали двери камер раздавались крики. Наконец двери и их камеры раскрылись и им приказали выходить в коридор. Им выдали сапоги и через час их уже садили в товарный поезд. Рядом догорал какой-то товарный соста с орудиями, пахло гарью и еще какой-то дрянью. Их быстро распихали по вагонам, под лай овчарок, никто ничего не понимал, что же происходит. Зашумели, закрываясь тяжелые товарных вагонов, двери. Лязгнули железные замки. В вагоне наступила полная темень.  
Все стояли плотно прижавшись друг к другу, и военные и гражданские. Два бывших лейтенанта и сержант стояли ближе у входа нос к носу.
- Что же это, война, - спросил чей та удивленный голос.
- А что же еще раз бомбы сыпяться. – ответил кто-то уверенно.
- Псякрев, так им и надо, - с сильным акцентом сказал кто-то.
- Война, - повторил про себя Николай, - то-то саперы забегали позавчера активно мины снимали. Так кто же на кого напал вот в чем вопрос, - вспомнил он известную фразу.
Примерно минут через двадцать паровоз стал давать длинные тревожные гудки, напряжение в вагоне возрастало. Присесть был не возможно, ноги подкашивались у Николая, ныло все тело к тому же в вагоне было душно, по телу текли струйки пота очень хотелось пить.
Неожиданно близко раздался вой самолетов, а затем близкие, сильные взрывы. Поезд мотнуло из стороны в сторону и он начал тормозить. Послышались пулеметные очереди, что-то стукнула по крыше вагона, кто-то ойкнул.
- Убили, - раздался крик.
Все начали довить на тех кто стоял у выхода. Поезд остановился совсем, где-то рядом раздался сильный взрыв и сразу запахло гарью. Со всех сторон раздавались крики и вопли, кто-то колотил изо всех сил в дверь. Раздался еще один мощный взрыв бомбы, вагон сильно тряхнуло ударив по нему роем осколков. Николай лежал под грудой тел, из последних сил глотая воздух. Скорее всего осколками сорвало замок и дверь вагона немного отъехала в сторону. В образовавшееся отверстие стали прыгать люди. Через пять минут вагон был остались только раненые и убитые.
Николай выполз из вагона одним из последних. Состав во многих местах горел и он быстрее пополз по траве дальше от поезда. Рядом с ним так же ползли лейтенант штабной и сержант. Гражданские бежали во весь рост, попадая под пулеметные очереди. Вскоре они были в спасительном лесу. Сидели под деревьями и наслаждались прохладой соснового леса.
- Хорошо та как, - умиротворенно сказал Николай, улыбаясь окровавленными губами.
- Сматываться надо, а то охрана сейчас нагрянет, - беспокойно оглядываясь по сторонам сказал сержант.
- Ну, я знаю куда мне идти, - сказал штабной и не прощаясь быстро исчез в кустах.
Сержант подозрительно посмотрел ему в след: - Вот кто настоящий шпион, а тут честных граждан досмерти забивают. – он виновато посмотрел на лейтенанта.
Лейтенант спокойно посмотрел на него и вспомнил, что перед ним немецко-финский резидент сначала улыбнулся, а потом начал хохотать все сильнее и сильнее. Сержант ошалело смотрел на него не понимая, что так рассмешило лейтенанта.
- Куда пойдешь? – посмеявшись спросил Николай.
Сержант пожал плечами.
- Я к своим в дивизию пусть восстанавливают звание и документы пришло, время больших перемен. –
- А не посадят снова, - недоверчиво спросил сержант, - потом опять доказывай, что ты не резидент. Вон их сколько, полный поезд осужденных. –
- Ну как хочешь, в любом случае особый отдел все равно допросит, а мы скажем, что разобрались, отпустили. А наши, наверное уже в Восточной Пруссии. –
Сержант с сомнением посмотрел на лейтенанта затем в сторону горевшего поезда и разбегающихся людей по лесу. – В дивизию так в дивизию, - обреченно сказал он.
Через час они вышли на шоссе. Оно было  совершенно пустое только в дали в сторону  границы догорали два автомобиля. Неторопясь, голодные они двинулись в сторону границы, откуда доносилась канонада. У разбитых догорающих машин  лежало несколько убитых солдат. Николаю показалось странным, что солдат никто не хоронит, как и тех брошенных в поезде. Они нашли несколько обгоревших буханок хлеба, перепачканных в дорожной грязи.
Очистив, что можно от грязи быстро все сьели в сухомятку. Решили зайти в литовское село, но их встретили там враждебно и просто ничего не дали кроме кружки колодезной воды.
- Ну гады мало мы вас потрошили, - ругался сержант, - кружку воды и все. Ну, мы еще вернемся, пять куриц сразу зажарите. –
Лейтенант не понимал почему сержант намеревался съесть в этой деревне пять кур, но скорее всего это был размер его аппетита. Он тоже думал, что будь у них сейчас оружие, литовцы так  бы не поступили. Над ними несколько раз пролетали немецкие самолеты, но не замечали их, так как они шли вдоль обочины, под деревьями. Про шумев над головами, они уходили в глубь территории оттуда доносились пулеметные очереди.
- А где же наши, - удивлялся сержант.
- Над их территорией летают, - спокойно отвечал Николай.
- Странно уж больно вольготно они тут себя чувствуют, - удивлялся сержант.
Ночь они решили провести в стогу сена.
- В роте наверно сейчас рожки с маслом и мясом едят, а тут какой уже день голодный, - ворчал сержант, укладываясь спать в свежем стогу сена.
- Ничего завтра дойдем до наших, там накормят, - успокаивал лейтенант. Хотя в это он сильно не верил и подозревал, что как-то не так все складывается там, на Западе. Он еще долго всматривался в спахивающие зарницы на темном небе от разрывов снарядов. И ему показалось, что фронт приближается к ним, так как канонада была слышна все отчетливей. Но он это списал на то, что они сами приблизились к району боевых действий. Он начал думать о капитане Никифорове ему все равно никак не верилось, что он сбежал к немцам с секретными документами. Хотя сколько врагов развелось кругом совсем еще недавно Тухачевский, был первый маршал страны, оказался врагом, Блюхер тоже и другие. Как же они так замаскировались, если начинали  делать революцию вместе с Лениным. Кому же тогда верить. Следователям, которые сходу  бьют неразбираясь или капитану Никифорову, который вроде хороший человек, а убежал к немцам, с которыми у нас была большая дружба. От такого анализа у Николая заболела голова и он скоро заснул под дурманящий запах сена.

                                                                    Глава 11

Проснулись они с сержантом одновременно от треска и шума мощных двигателей. По дороге на Восток шли чужие танки с крестами на бортах, рядом проносились мотоциклисты, в воздухе в туже сторону летели самолеты. Это было совсем не далеко от них, в метрах пятистах.
- Не понял, - удивился сержант, - это их в плен взяли или как.
- Где-то прорвались, вероятно, - лейтенант был как всегда спокоен. Сержант завидовал таким людям: у него было воспитание другое. Отец был скор на расправу, чуть что не так, хрясь чем попало и куда попало.
- Что-то у них танки какие дохлые и сзади бочки какие-то везут с едой наверно. Я на учениях как-то был так БТ-7, Т-26 помощнее будет и бочек за собой никаких  не возят.
- Это Т-III и Т-II пушка 37 миллиметров, а наши 45 миллиметров так что наши посильнее будут, а есть еще и новые танки секретые.- Николай с интересом рассматривал немцев
- Так где ж они наши танкисты.- заорал сержант.
А колонны танков, бронеавтомашин и автомобилей все шла нескончаемым потоком на Восток. Это была четвертая танковая группа генерала Гепнера. Ее цель был прорыв к Пскову, а затем на Ленинград. Она вошла в разрыв между одиннадцатой и восьмой армиями и громя тылы, и идущие на подмогу резервы, быстро продвигалась к Даугавпилсу.
Пролежав еще два часа и наблюдая, как  движется бесконечным потоком моторизованные части немцев, лейтенант с сержантом решили все же двигаться к границе в свою часть. К вечеру на одной из проселочных дорог они наткнулись на отходящие части одиннадцатой и восьмой армии. Солдаты брели группами без командиров многие без оружия. Подивившись такому положению, сержант с лейтенантом начали расспрашивать, нет ли кого из сто двадцать пятой дивизии, но некого не оказалось и на вопрос куда идете многие пожимали плечами и махали  куда-то не определенно. Все были усталые и голодные и питались только лесными ягодами. Николай шепнул сержанту, что бы тот не лез с расспросами, а самим идти все-таки к границе. На что сержант резонно заметил, что он уже два дня ничего не ел и лучше со всеми идти к какой-нибудь литовской деревушке и силой отобрать еду у буржуев. На грех кто-то крикнул, что рядом село и толпа повернула туда. В дома входили молча и невзирая на крики хозяев забирали все подрят, небрезгуя ничем. Лейтенант не долго смотрел на это безобразие и понимая, что это ничем не остановить решительно зашел в дом, где уже орудовало человек десять и только успел собрать в кусок материи  штук двадцать картошек, рассыпанных на полу и немножко колбасы и хлеба. Хозяева на все это взирали молча, понимая, что с такой толпой ничего не сделаешь. На одной из улиц он встретил сержанта, тащившего двух куриц и еще какой-то мешок. Завидев лейтенанта, он позвал его с собой. Толпа пограбив, уходила в лес, а в деревню все прибывали и прибывали отступающие части. Отойдя в глубь леса с большой группой людей, не боясь, что их может заметить враг все начали разводить костры и готовить еду, которую так съесть было нельзя. Готовили кто что утащил. Сержант быстро освежевал курочек и через несколько минут они уже жарились на костре.
- Ловко это у тебя получается, - похвалил его Николай сглатывая слюну.
- Голод не тетка, - повеселевшим голосом ответил тот.
У их костра расположилось десять человек солдат, все выложили на тряпку кто чего взял и вскоре молча, с хмурыми лицами приступили к трапезе. Лейтенант и не пытался разглядывать людей да и что тут разглядишь в этой полутьме в однообразно подстриженных и одетых молодых парней. Курочек сержанта, которых он распределил поровну, сьели быстро, закусили все это колбасой и печеной картошкой. Есть пришлось наспех так как солдат все прибывало и прибывало. В лесу уже горело несколько десятков костров. Наевшись, большинство тут же укладывалось спать не боясь немцев. В средине ночи началась неожиданно стрельба, все всполошились: кто-то открыл ответный огонь и вскоре все стихло.
- Это деревенские нам мстят, - в слух сказал сержант,- надолго нас эта деревня запомнит.
- Завтра снова пойдем туда, - поддержал сержанта кто-то.
- Ага, сегодня там несколько тыщ побывало, если только самих хозяев съесть, пошутил сержант.
Шутка понравилась многие засмеялись.
Лейтенант думал о превратностях своей судьбы.  Ведь совсем еще недавно он был в тюрьме и готовился к самому худшему, а тут война, поезд, отступление. Орудийная канонада громыхала со всех сторон, и ему стало понятно, что немцы прорвались довольно далеко, а
наши войска потеряли управление и без боеприпасов, голодные отступают. Но с другой стороны было ясно, что должны подойти резервы и скорее всего, где-то у Заподной Двины их все равно должны остановить.
Утро началось с какого-то шума все снова двинулись в деревню. Прошел слух, что там офицеры пытаются что-то организовать. Николай с сержантом тоже решили к ним присоединиться, но на встречу им попались несколько безоружных солдат, спешащих обратно в лес. Они рассказали, что особисты из НКВД пятерых безоружных отвели в сторону и расстреляли. Это меняло все дело. Но неожиданно в деревне появились немецкие мотоциклисты и сходу открыли огонь по собравшимся. Огромная толпа вяло отстреливаясь, разбежалась по лесу. Несколько сот человек немцы все же отрезали от леса и те стояли большой кучей с поднятыми руками. Вскоре их погнали куда-то по дороге, оставив в деревне несколько десятков немцев. Основная толпа разбежавшаяся по лесу, двинула дальше не север. Особисты и офицеры тоже куда-то разбежались, и уже никто не пытался создать из этих солдат боеспособную группу. Вскоре стало понятно, что во всех близлежащих деревнях стоят немцы и что поживиться там будет нечем. Многие уже в открытую обвиняли коммунистов в том, что произошло, досталось и особистам, которые, как можно было понять из разговоров, могут только своих стрелять.

                                                              Глава 12

Через два дня им повезло они вышли на какой-то хутор. Сначала долго наблюдали за ним и не заметив ничего подозрительного, голодная толпа человек в сто, в сумерках стала подкрадываться к пяти добротным домам. Не было слышно лая собак ни движение другой живности. Толпа пронеслась по дому словно ураган, выискивая хоть что-нибудь съестное. Но ничего уже не было в домах вероятно хозяева испугавших ушли отсюда. Матеря все на свете, все стали укладываться спать голодными. Николай с сержантом легли как всегда вместе, прижавшись спинами. Если у некоторых были шинели и они спокойно спали в лесу, то они всегда мерзли и спасались от холода в стогах свежескошенного сена. А тут появилась возможность поспать в доме хоть и на полу.
Утром все повскакали от автоматных очередей, оказалось они были окружены немцами. И те кричали на ломаном русском языке, чтобы все выходили с поднятыми руками и без оружия.
- Ну вот и плена дождались, - сокрушенно подумал Николай.
- Ничего сержант сбежим, - прошептал он ему на ухо.
- Куда, я от голода еле ноги ношу, надо было на железную дорогу выходить, там хоть залезли на какую-нибудь платформу. – недовольно шептал сержант.
Все выходили молча с поднятыми руками и строились в колонну по шесть человек. Немцы с автоматами и закатанными рукавами по локоть, молча настороженно смотрели на небритых, грязных солдат.
- Ну вот и куда сейчас поведут меня офицера разведки, что будет. Нет надо бежать. – уговаривал себя  Николай.
Сержант испуганно оглядывался по сторонам: - Куда нас сейчас? – шепотом спрашивал он.
Но никто ничего не предполагал.
Сначала долго шли по проселочной пыльной дороге по сторонам, охроняемые автоматчиками, затем вышли на большое шоссе по которому двигалась немецкая техника.
Шли по дороге в туже сторону куда ехала техника. Немцы из машин махали руками, кричали: - Русс Иван пух, пух. –
- Сколько у них техники, - удивлялся сержант.
- Да у нас не меньше только вот куда это все делось непонятно, - с любопытством разглядывал немцев лейтенант.
К вечеру их пригнали на большое поле огороженное одним рядом колючей проволоки с наскоро построенными вышками по краям и бараками в центре. Кругом было полно солдат. Открылись ворота, обмотанные тоже колючей проволокой, и очередная партия военнопленных влилась в общую массу, совсем еще недавно вполне счастливых и уверенных в себе молодых красноармецев, готовых освобождать всю Европу от буржуев.
Теперь они больше были похоже на стадо давно некормленых баранов.
У Николая не было испуга, скорее любопытство, что же будет дальше. Вспоминая всякие книжки, где так красиво было описано, как люди в таких лагерях поднимают восстание, он внимательно присматривался к солдатам, которые бродили, незная чем занять себя и совершенно, как ему казалось, не думая о побеге.
- Нас накормят здесь или нет, - уже во весь голос возмущался сержант.
Николай промолчал и пошел осмотреть лагерь. Нытье сержанта ему надоело, хотя, он понимал, что молодой организм требует свое он и сам сильно хотел есть но  себя не распускал.  Осмотрев лагерь, он удовлетворенно отметил, что вобщем все было сделано неплохо, на одном из деревянных столбов он увидел надпись «СССР», сделанную давно. – - -- Похоже лагерь делали наше НКВД, а это они умеют. – Ему приходилось видеть недалеко от Подольска, где он учился в спецшколе, как это быстро они делают подобные лагеря и который затем так же быстро заполнили польскими военнопленными. И тогда он , конечно никак не мог предположить, что и ему придется сидеть в таком. На колючей проволоке он заметил, висели какие-то использованные консервные банки, вероятно для шума на случай побега. - Оградка из колючей проволоки была хлибкая: в один ряд. - Подкоп сделать очень просто, собак нет, охраняется только часовыми, на вышках, как-то они наплевательски относятся у охране.-
Когда они встретились с сержантом, тот сидел расстроенный.
- Слушай лейтенант, - шептал он тут я узнал кормят всего раз в день и то какой-то баландой.
- Я посмотрел лагерь бежать отсюда можно запросто, - необращая на бесконечный разговор сержанта о еде зашептал он.
- Да тут никто об этом и не мечтает, идти некуда литовцы создали местное ополчение и сами вылавливают наших, а если один, два человека так и просто пристреливают. Мы же для них оккупанты.  Так, что и не думай бежать некуда,- разочаровал сержант Николая.
- А я об этом и не подумал.- На душе у Николая стало как-то кисло и тоскливо.
Ночевать сумели залезть в барак, хотя и было здесь душно, но на улице спать без шинели было холодно. Но странное чувство отметил про себя лейтенант: он впервые за эту неделю засыпал спокойно, ничего не боясь, только пулуснял сапоги, чтобы не стащили.
Утром их никто не будил, просто проснулся от шума и топота сотен сапог. Натянув сапоги он вышел на улицу на свежий воздух. Солнце уже было высоко и он прикинул время часов. Десять наверно. Становилось жарко он скинул гимнастерку и грязную вонючую летнюю