Пролог
Сколько дорог нужно пройти, сколько страданий и боли вынести на своих плечах, сколько ржавых гвоздей нужно забить в свое сердце и сколько слез надо выплакать, чтобы прийти домой? Нет, не туда, где ты живешь…Туда, куда хочешь вернуться… У каждого из нас своя дорога, у каждого свой путь и судьба. В нашем мире так просто сделать больно. Так просто разобрать сердце на куски. Счастье и боль поровну делят наш мир. И среди нас есть так много людей, которые чувствуют и счастье и боль так остро, словно счастье и боль составляют их естество. И некоторым из них суждено идти по битому стеклу до самого конца. До самого горизонта по дороге из слез и собственной боли. И не свернуть. Не убежать. Только прямо. В неизвестность.
Домой
Приснись
Приснись мне. Пожалуйста, приснись. Все, что осталось у меня – это сны. Ржавые страшные сны, в которых появляешься ты. Пусть будет больно. Снова и снова. Пусть я буду просыпаться в холодном поту и собственных слезах, но, пожалуйста, приснись мне.
Я буду ждать тебя, пока ты не вернешься, пока не постучишься в мою дверь. Пока будут сохнуть моря и ветер будет стачивать камни, я буду ждать тебя…Пожалуйста, приснись…
…Потому что я начинаю забывать твое лицо…
Приснись
Ветер
Ветер прямо в лицо. Растрепал его волосы. Укутал его в своей колыбели. Словно нежный шелк обвил его тело. Он дует прямо в глаза, прямо в душу проникают его руки и сжимают его сердце, свиваются мягким бинтом, и сердце словно останавливается. И только тихий стук - будто его накрыли подушкой. Тук. Тук.
Ветер. Принес сладковатый запах цветов. Полевых. Где-то там ветер летит над огромным зеленым полем и собирает этот запах, несет сотни километров и приносит сюда. Только здесь он никому не нужен. В этом городе никому не нужны цветы. Только ветер. Он раздувает огромные крылья ветряных мельниц. И там превращается в ток.
Ветер. На мгновение он закрывает глаза и перед глазами вспыхивают воспоминания. Сердце словно сжимается в одну точку, превращается в маленькое сверхновое солнце, готовое разорваться на тысячи сияющих планет. На губах он чувствует это дыхание ветра. Чувствует касание Его губ. Сердце бьется все сильнее, разрывая его душу на части. В его груди огромный барабан и он бьется все сильнее, захватывая весь космос. Зачем ему его память?
В глазах неприятно щиплет. Морская вода в его зрачках выплескивается и горячей струйкой стекает по щеке. За ней еще одна. По капле и за каплей океан стекает по его лицу. Соленый. Горячий. Горький.
Ветер.
Хлестнул по лицу.
Земля
…Неужели уже зима? Вокруг снег. На тысячи километров снежные луга и только необычайно красное закатное солнце изливает кровь на белый- белый снег. И посреди этого зимнего рая – огромное раскидистое дерево. Словно одинокая застывшая душа тянет опустевшие ветви к солнцу.
Она, словно кукла из хризантем, лежит прямо на снегу, широко раскрыв небесно-чистые голубые глаза. Маленькое черное платье на белом снегу. Капля черных чернил на чистом листе зимы. И только легкое облачко пара отрывается от ее губ и растворяется в воздухе. Она пока жива. А над ней безмятежно раскидывало ветви огромное уснувшее дерево. Холодно.
Когда-то давно она читала, что в аду души самоубийц превращаются в деревья и целый лес этих деревьев мучают гарпии, поедающие молодую листву. Почему именно сейчас она думает об этом. Почему сейчас. Почему она здесь и зачем её жизнь обернулась таким тупиком. Странно, но она совсем не чувствует холода.
…И тут пошел снег. Огромными хлопьями небо падало на землю, и казалось, что снежинки тонут в прозрачно-голубом зимнем воздухе. Или это она взлетает с холодной уставшей земли? Слезы потекли из уставших глаз. Нет. Она никуда уже не полетит. Она провалится сквозь этот снег в горячую земную твердь и попадет прямо в ад.
В небо взлетело легкое облачка пара, сорвалось с губ белой птицей и рождественским колокольчиком в воздухе прозвучало: люблю…
Вода
…В опустевшей квартире потушен свет. В пустой квартире никого нет… «Это не со мной, это без меня…» Старая глупая песня. Ужасно старая и ужасно глупая. В квартире так тихо…Никаких звуков. Густая, ватная тишина, от которой готовы лопнуть перепонки. Так тихо, что, кажется можно услышать, как падают пылинки в мягком свете заходящего солнца.
Он сидит на полу, привалившись к стене, прямо в полосе света. Вечер. Теплый. Мягкий. Он открывает окно и в комнату врывается шум города. Неистовый, неоновый, наполненный шумом людей, машин, рекламы…Там, за окном, огромное железобентонное существо поет тысячей разных голосов, убаюкивая и пробуждая, заставляя двигаться или лежать не шелохнувшись…Через открытое окно тихо-тихо затекают сумерки…
Он закрывает глаза и слушает. Тонет в этих звуках. Сейчас они сладкие и нежные, играют в ракушках ушей как волшебная симфония. А время крадется словно кошка. Мягко, ступая своими лапками по сердцу. Тук тук. Тук тук. Но кошка выпустила коготки. Прямо в сердце. Воздуха в легких стало так мало – это чувство бессилия высасывает воздух.
Вода в ванне почти налилась.
Пошел на кухню. Вымыл посуду, протер полотенцем и аккуратно расставил на полочке. Привел все в идеальный порядок, не оставив и пылинки. Присел, тяжело вздохнув. Так, как вздыхает человек, безумно уставший после непосильной работы.
Встал. Ноги словно ватные. Словно налиты тяжелым горячим свинцом и готовы подогнуться в любой момент. Где же сигареты…А, вот…как всегда, лежат себе аккуратно на полочке. Все ощущения сейчас обострены и как-то особенно приятно вытащить сигарету из пачки, ощутить кожей тонкую папиросную бумагу и, взяв сигарету в губы, прикурить. Спичка. Огонек. Вдох. Выдох. Стоит у окна и смотрит как белый дым вылетает в окно, смешивается со звуком и исчезает. Глаза, уши, кожа – все впитывают город, воздух, звуки, ветер. Легкое дуновение похоже на нежное касание и кожа покрывается мурашками. По телу пробегает дрожь, которую невозможно унять.
Ну вот, похоже и вода налилась. Он раздевается прямо в комнате. Догола. Смотрит на свою одежду, разбросанную на полу. В вечерних сумерках она похожа на кучу маленьких зверушек, спрятавшихся в ночи и ожидающих рассвета…Подходит к зеркалу и смотрит на себя. Долго, внимательно глядя в свои же глаза. Протягивает руку и ощущает под пальцами теплое стекло.
Ванна уже полная и небольшое зеркало совсем запотело. Он аккуратно, нежно касаясь, пишет на нем пальцем одно единственное имя.
Залезает в ванну, погружаясь в горячую воду. Нет, пусть будет горячий океан. Жаль, на Земле нет такого океана или моря, где была бы такая горячая вода. Хм…Одним словом, пусть будет океан. Соленый, горьковатый океан…Сквозь толщу прозрачной воды пусть светят солнечные лучи, они растопят тишину и озарят своим светом соленую горькую воду…
Огонь
Повсюду дым. Едкий дым, расползающийся клубами словно вязкий молочный туман. Отблески пламени, треск горящей мебели и тихий, на пределе слышимости, звук. Будто где-то включен старый телевизор. Огонь! Вокруг огонь и пламя. Огромный воющий демон пожирает стены, мебель своими красными языками. Яростно бросается на все, что попадается на его пути, и впивается своей ненасытной пастью, пожирая без остатка, оставляя лишь пламенеющие угли.
Она прижалась к стене, словно пытаясь слиться с ней воедино. Бежать, скрыться, сквозь огонь и дым. Ужас огненными плетьми бьет по телу, заставляя подкашиваться ноги, и кричать, кричать, кричать что есть мочи, чтобы кто-нибудь помог, чтобы вытащил из этого ада. На долю секунды в ее воспаленном разуме вспыхивает картина из рассказа Рюноскэ «Муки Ада», дочь художника, обреченная своим же отцом на адскую смерть в полыхающей колеснице только для того, чтобы он смог изобразить настоящие…МУКИ АДА.
Охваченный огнем дом воет. Так воет дикий зверь, подстреленный охотником. Никто не хочет умирать, никто…Даже дом.
Она слышит, как звонит телефон. В этом огненном безумии похоже, что звонит сам дьявол. Пи.
«…К сожалению, меня сейчас нет дома, вы можете оставить свое сообщение после сигнала». Пии. Огонь сипит в дереве.
«…Ты не представляешь, он оказался таким милым. Мы гуляли целый день, ели мороженое, ходили в зоопарк и…даже поцеловались! Я чуть со стыда не сгорела, представляешь? Ну ладно, позвони как сможешь. Пока!»
С грохотом на телефон обваливается горящая балка, разбрасывая вокруг снопы искр.
Внезапно в ее голове вспыхивает мысль. И в то же мгновение тело расслабляется и страх уходит. Так хорошо. Так надо. Я не выбираю.
Уйти в пламя.
И когда огонь охватил ее волосы веером ослепительных искр, она начала танцевать...
Часть 1
Опиум три тысячи
Приятно познакомиться