Михаил Куренный:
Пускай соврут мне расчеты майя
и все другие календари,
что день - недели одна седьмая,
а зимних месяцев целых три.
Мне верить в чудо еще охота, в болезни\\здравии быть с тобой. Однако нет вариантов хода – я запатован самой судьбой. А мне б хотелось нырнуть дельфином, как раньше, в нежности наш Гольфстрим. Но в жизни верить нельзя мальвинам. Хороших девочек портит грим. Пусть лучше жабрами станут фибры, раз ложью воздух отравлен весь, и я на нервах в режиме вибро вдыхаю горькую эту взвесь, фильтруя речь побледневших копий в театре жизни мадам Тюссо, чтоб червь сомнения в телескопе острастки быть перестал гюрзой. Луна белеет, как будто шляпка гвоздя в мечтаний моих гробу. Твой язычок для меня – не кляп, как хотелось мне бы. Уже табу. На нежность падким я был сластеной, теперь ломает без губ твоих. Любовь кусает и пригвозденной к ночному небу, где гром затих. Она сгорела последней спичкой, однако мне прикурить дала.
Но сколько дымом себя не пичкай –
Душа не вспыхнет. Мертва.
Дотла.
Glück:
Мы верим в чудо, хоть знаем – сказка, но так, поверь мне, полегче жить. И пусть желанья летят савраской, иди смелее на контргамбит. Не бойся шаха. Ответив матом, разрушишь комплекс своих границ. Пусть явь на паты порой богата, но цимес - «вилкой» закончить блиц. Пусть невезуха, да так – хоть тресни! Зачем к фиаско взывать на бис? Назло фортуне вперёд и с песней! И пусть рыдает всяк фаталист…
От многих знаний печали множим,
Вокруг деля всё на нечет/чёт.
Чем чёрт не шутит, а вдруг поможет -
И рокировка тебя спасёт?
Михаил Куренный:
Когда «мы любим» сошло в «любили»,
Больнее страсти в сердцах скребут.
Игра наскучила в миттельшпиле.
Был слишком ярок ее дебют.
И вот мы счастье свое кузнечим, когда железо не горячо. Поём душою, хотя и нечем. И получается ни о чем. Зов сердца редко зовет направо. Его послушал - попал впросак.
На королев не найти управы, ведь им позволен любой зигзаг. Любивший крепче остался пешкой. Предписан только один маршрут - больное сердце лечить пробежкой, пока все боли не отомрут.
Судьбу легко обмануть кунштюком. Себя сложнее во много крат.
Питон сомненья страшней гадюки:
В душе, как водится, спертый мат.
Glück:
А что поделать? Лишь время лечит, оно мудрее, как ни крути… Тут важно, душу не искалечив, пойти по правильному пути. Пусть фатум строгий, но есть и шансы, на тропку новую повернуть. Всевышний милостив, и авансом наставит, только постигни суть. И если ход с головы ты начал, то чётко правила соблюдай. Шеш-беш так сразу? Лови удачу, кушей подбросит тебе онлайн. Но можно тупо щелчком по носу словить от жизни банальный марс. Тут могут быть лишь к себе вопросы, включи все чувства, забыв про фарс! Пусть будут блоты твои лишь! Даром был драйв недавний от куража?
А можно просто бросать ду-бара, и к цели двигаться не спеша…Гораздо хуже, при всём уменьи, иметь в наличии лишь ду-ег… Поставив, к слову, нас на колени, Фортуна выяснит, кто стратег… Но ты в приятной уже истоме, ведь к цели шёл всё и всех круша… Четыре шашки осталось в доме? Пустяк приятный, коль шеш куша!
Советы просто давать о многом,
Хватив порядком и через край…
Вот только зары, жаль, не помогут,
Хоть сколько раз на любовь бросай…
Михаил Куренный:
Приятней верить, что стОят свечи хорошей мины, плохой игры.
А время врач, и притом советчик, пока сильны мы, пока бодры.
Сегодня 20, а завтра 30, а послезавтра за 50.
Когда советует жизнь бодриться, на поворотах не тормозят.
Бывает так, что слегка заносит, но без издержек процесс любой сведется к гладкой бумажной гнозе. Важней быть в мире с самим собой. Везет сильнейшим. Чтоб мир был выгнут, как хочешь ты, не бросай свой гуж. Шестерки к взглядам горЕ привыкнут. А сильный духом получит куш.
Удача - редкость, но не феномен. С любовью тоже примерно так. Кто в плане страсти не экономен, пройдя шатанье, разброд, бардак, свой новый мир для себя откроет, хотя предание и старо.
Хотя душа, словно астероид, попасть горазда и на зеро.
Унынье, слабость и сил упадок - внутри чернеющая дыра.
Но выход есть из любого пата.
И вот поэтому жизнь – игра…
Glück:
Вот это мудро!
Прими, как данность, где надо, случаю покорись. Запомни, падать нам было б странно с чего-то вверх, а не строго вниз… Пускай потерпишь сейчас фиаско, но вновь настанет твой звёздный час, не надо Бога гневить напрасно, кикс не случаен, хоть ты и ас… А как хотел ты? Всегда дуплетом? Лукавый пул весь сведёт на ноль…Не призывай никого к ответу и проглоти этот карамболь. Присядь, задумайся с чувством, с толком, припомни Библию - «Аз воздам!» Ведь Бог даёт нам сполна и столько, чтоб это вынести смог ты сам! Не потому что мы все плохие, судьба на прочность нас гнёт опять… Тут легче выучить суахили, чем все законы любви понять…
А раз заносит, как без потери?
Не надо жить только этим днём,
Ты тормоза не забудь проверить
И пристегнуться ещё ремнём…
Михаил Куренный:
В отдельно взятом бою фиаско - цена победы в большой войне. Венчает дело всегда развязка. И все, что кроме - гори в огне.
От крови чуть розовее сопли. Но если высморкал, не жуя - выходит, все-таки приспособлен; на сердце крепкая чешуя.
А новобранец - всегда Аника. И потому эта жизнь - муштра.
И там, где молча пасует книга, шпицпрутен учит.
Любовь мудра.
Она имеет и в хвост, и в гриву от боли плачущих в 3 ручья.
А задний ум - это задний привод.
И с ним в игре потолок -
Ничья.
Glück:
Ты знаешь, чувства точить синхронно, как будто завтра в последний бой – не комильфо. И на взгляд сторонний тут больше просто борьба с собой. В такой войне победителей судят, и проигравших, и взятых в плен…
Наш задний ум лишь ломает судьбы, всё превращая во прах и тлен.
Но ты порвал бы всех с чувством, с толком, ведь прёт мощА и страстей накал! Но почему-то бодливым тёлкам Отец-создатель рогов зажал…
Обидно? Очень! Сдаваться рано, чтоб неповадно лить слёзы впредь, тут зализать бы сначала раны, а после б взгляды пересмотреть…
И бесполезно ногами топать,
Коль равнодушие, как гранит…
Ведь, согласись, что из полупопий
Навряд ли путным чем осенит…
Михаил Куренный:
Инстинкт - разнузданный идеолог. Предпишет - значит, и быть тому. Пацан имеет доступных телок. И разве это не по уму?
А чья-то боль - априори чья-то. Нам дела нет до чужих туник. Ведь если совесть подпустит яда, его разбавит живой родник иных романов, стихов, элегий. Каноны жанра весьма тесны. И если судьбы людей - калеки, здесь больше собственно их вины. Цинично? Жизнь откровенный циник. Ее исправить не сможем мы.
В стихах не выйдет, как в медицине,
Смущая души, лечить умы.
Бессильна эта лоботомия.
Любовь жестока, но ведь нельзя
Добрее быть хоть чуть-чуть с людьми ей,
В их жизнь эмоции не внося.
Glück:
Что до эмоций… А разве плохо хоть чем-то скрасить суть бытия? Бездушной куклой окучить рохлю, лишь позволяя любить себя – заслуга есть ли?
Сомненья гложут, ведь сам беднеешь, коль страсти нет. Как на алтарь, восходя на ложе, ты принимаешь любовный бред. Лишь существуешь, увы, старея, раз полюбить так и не дано…
А про портрет Дориана Грея читали все. И давным-давно.
Вот имплантировать чувства в душу не удавалось. И в тот же мозг. Всё чаще сами мы счастье рушим и поджигаем последний мост,
Ссылаясь – в этих делах не спец, и
Глотаем, боль заглушить, глицин…
Но не придумано, жаль, инъекций
любви… сочувствия нет вакцин…
Михаил Куренный:
В любви обыден досрочный финиш. Ее дистанция непроста. Сперва крылатые кони двинешь, чтоб завтра - с чистого все листа.
Любовь - как правило, эстафета. На марафон не хватает сил.
Не все вопросы найдут ответы. Но кто повинен, что не спросил?
А без сомнений дойти до сути… Давным-давно поросли быльем десятки сотен примеров-судеб. Учиться надобно на своем.
Услуги мозга порой медвежьи. В таких делах не найти спеца, чтоб нос ни раз и ни два не вешал, из грязи не извлекал лица.
Любовь - как море. И кто-то тонет,
А кое-кто на плаву всегда.
И если в сердце, как в том притоне -
Иным на счастье, иным - беда.
Glück:
В любви всегда на плаву не будешь, взаимность выпадет или нет – как карта ляжет… Средь сотен судеб не факт, что счастье на твой билет.
Чужих ошибок мы не приемлем, с разбегу б грабли на приступ взять, ушибы, шишки залечит время, а мы, как в омут, в любовь опять…
Мозги ещё б тут не помешали, и пониманье, как жить вдвоём.
С успехом трудности разрешаем, но только сами их создаём...
Эрато к тем только благосклонна, кто и пожертвовать сам готов. И если щедрость всех чувств бездонна, тебе поверят без всяких слов.
Коль тяжек груз, то его не взвалишь на плечи… да и потом куда? Кто позволяет любить себя лишь, не будет счастлив тот никогда.
Ничто не ново, спроси у Клио,
Под этой бледной ночной луной,
Есть опыт предков, чтоб жить счастливо,
Спираль всё та же, виток иной…
