Который день жара, жара, еще в июне.
Сгустились мысли в голове в ком пропеченный,
Ко мне пришел тот человек как вестник черный.
Подчеркнуто в движеньях скуп и ироничен,
Причесан, волос к волоску. Охотник к дичи,
Доверившись людской молве, лжи изреченной,
Явился странный человек, мой демон черный
Нашел пути меж чахлых лип в мою обитель.
Ему сказал я: "Раз пришли, тогда входите".
Но не задался разговор уже в начале.
На кухне окнами во двор поставлен чайник...
Одернув модный свой жилет оттенка пепла
(себя ж так надо не жалеть? в костюме - в пекло),
Он выбрал крайний табурет и сел напротив.
Считая, что постиг секрет души и плоти,
Гость деликатен был, но строг: давая фору,
Он заказал с десяток строк в свободной форме.
Слегка польстить, чуть-чуть поддеть - и не отбиться.
Он знал о том, что я гордец и раб амбиций.
"Слова... Что подобрать из них похожей масти...
Всего на час с лихвой возни - ведь вы же мастер", -
Сулил мне опытный ловец душ обреченных,
Тот непонятный человек, мой демон черный.
Шумела в чайнике вода. В лицо ощерясь,
Я вдруг сказал ему тогда: "Прошу прощенья.
Дороги путаны, кривы в наставшей эре.
Вам нужен реквием, но вы ошиблись дверью.
На рубеже добра и зла нельзя без сверки,
Чтобы вот так, не разобрав, напутать с веком.
Сейчас иные времена и жизнь иная,
А вас что всуе поминать? Не поминаю.
Мир на проверку прах и дым? Я допускаю.
Но есть ведь Чистые пруды и есть Тверская,
Замоскворечье и Арбат да лип аллеи.
А я не Мастер. Не судьба.
И не жалею".
16 июня 2009 г.
