В начало дифирамба не ложится,
Всего постылей чистая страница
Под замершей над ней рукою. Но
Ведь знаю я, как много мне дано,
А образ твой в душе тепло струится,
Но чередой неведомые лица
В сознанье возникают заодно.
Вольно под кровом ласковой души
Селиться неприкаянным и сирым –
Ты вылечишь любой души недуг.
Но, Маюшка, одно меня страшит –
Когда страдальцы явятся всем миром,
Пробьётся ли сквозь них твой старый друг.