Крича о том, что ночь уже в угаре,
Затем устало перейдёт на храп,
Покачивая вниз упавшей гирей.
Наступит вдруг волшебная пора,
И тишина прошепчет что-то сладко
Гусиному и вечному перу,
Скользящему по чистой глади свитка.
Туманом растечётся белый стих,
Роняя капли радости и боли,
Скрывая взгляд ревнивый, детский страх,
И часть пейзажа, где мы так любили…
…Часы с кукушкой утром оживут
И захромают, догоняя Время.
А утро сонно выпятит живот,
Сердито кукарекая поэту,
Который будет спать без задних ног
С улыбкой светлой мудреца-младенца…
