Разбито трепетное сердце,
Любовь вселилась не спеша,
В души распахнутые дверцы.
А он ее не замечал,
Он не во что ее не ставил,
Он среди светских дам порхал,
И сам своей судьбою правил.
В полку всего лишь он корнет,
И все ж галунами украшен,
Он с головы и до штиблет.
Для дам сей вид был очень важен.
Был молод, страстен и горяч,
Готов побиться на дуэли,
Он был попутчиком удач,
И дамы с жадностью смотрели.
Наталье уж шестнадцать лет,
Ну как корнета не заметишь.
Любовь приносит много бед,
Пока другой любви не встретишь.
Расквартирован был у них,
Корнет. А полк буквально рядом.
В казармах жить он не привык,
Солдатским был смущен обрядом.
Он по утрам, садясь за стол,
Не замечал пытливых глаз,
Ее не видел он в упор,
Не слышал он невинных фраз.
Наталья злилась и клялась,
Что интерес разбудит в нем,
А утром блеск пытливых глаз,
Терялся за большим столом.
Споткнувшись, как-то перед ним,
Упала, громко закричав,
Помог подняться, будь-то мим,
Ни слова больше не сказав.
Роняла блюдце со стола,
Он ни чего не замечал,
Пыталась с ним заговорить,
Но он моргал или мычал.
Не мало было слез пролито,
И безответная любовь,
Должна, как чашка быть разбита,
Но тут вдруг взмылась в небо вновь.
Когда с верхов пришёл приказ,
Засуетились все вокруг,
Полк выдвигался на Кавказ,
И с ними наш любезный друг.
Прощальный бал, оркестр гремел,
А завтра всем в далекий путь,
Корнет приблизиться посмел,
К Наталье, и в глаза взглянуть.
"Мой милый ангел, видит Бог,
Не смел любовь вашу принять,
Дал вашей матушке зарок,
А так хотелось вас обнять.
Теперь, когда все решено,
И завтра в путь я ухожу,
Открылся вам. Мне все равно.
И вот еще что вам скажу:
В краю далеком и чужом,
Я буду образ ваш хранить,
Я сразу вами был сражен,
Не мог об этом говорить.
Вы не могли бы обещать,
Мне душу греть, хоть иногда,
Туда письмо мне написать,
А если нет, то не беда.
Наверно лучше позабыть,
Меня вам с этих вот минут,
Я не хочу вам жизнь разбить,
Уж лучше все на круг вернуть."
Слеза катилась по щеке,
И сердце бьет, как барабан,
Платок сжимая в кулаке,
Неужто это не обман.
Корнет признался ей в любви,
Так долго этого ждала,
Тут хоть реви, хоть не реви,
Жизнь натянула удила.
"Конечно, буду вам писать,
И ждать вас буду каждый день,
Я вас прошу, не нужно лгать,
А с мамой буду как кремень.
Идите с легкою душой,
Вас ждут великие дела,
Я буду ждать вас, мой герой,
Держите крепче удила".
Вот так простились голубки,
Патриотизм бил через край,
Да были чувства далеки,
Любви не вызрел урожай.
***
Вздыхала месяц, даже два,
Ждала от милого вестей,
Болела часто голова,
От мыслей разных и страстей.
То ей казалось, что забыл,
То разлюбил, ушел к другой,
Что от нее чего-то скрыл,
"Ну где ты милый, дорогой".
С оказией как-то штабс-майор,
Прислал письмо вдове одной,
Писал, конечно, полный вздор,
Но есть момент один больной.
"В горах, на узенькой тропе,
Погиб корнет, спасая груз.
Один герой во всей толпе.
Да, братцы, это ль не конфуз".