В эту же ночь, уже когда небо на горизонте порозовело от зари, вдруг зазвонил телефон. Резко так, настойчиво. «Кто бы это мог быть такую рань?» - соскочив с постели, недоумевала женщина и даже помедлила в нерешительности перед тем как брать трубку.
- Тетя Валя, здравствуйте…. – грустно и очень неуверенно пролепетал в трубке чей-то голос. – Это Надя, племянница ваша, помните? Можно, я к вам приеду?
Меньше чем через час Надежда, сидя за столом в маленькой, но очень уютной кухне, пила горячий чай и уплетала приготовленные теткой на скорую руку бутерброды. Пока та ела, Валентина молча разглядывала незваную гостью. Невысокая, стройная, нет, скорее даже худая… Волосы на затылке стянуты в небрежный хвостик… Дырка на рукаве поношенной кофтенки заштопана кое-как, видно, что наспех и не очень-то умело. Джинсы забрызганы дорожной грязью да и туфли тоже ни на что не похожи – значит врет, что на машине с вокзала приехала, пешком шла. Сколько ей сейчас?! Когда последний раз виделись, лет шесть было, не больше…
- Ой, спасибо теть Валь, - потянулась за столом девушка. – Можно, я посплю немного? А то в поезде так душно было, спать невозможно.
- Да спи себе на здоровье, сейчас постелю. Надо бы маме позвонить, что добралась ты, а то, поди, волнуется. Ты ложись, а я позвоню. Как мама-то, не болеет? А то мы ведь с Антониной лет пятнадцать не виделись…
- А мама-то, теть Валь, умерла. В августе уж четыре года будет…
Уже потом, когда Надежда уснула, Валентина, оставшись одна, дала волю слезам. В детстве они с сестрой были, что говорится, не разлей вода. Вместе давали отпор мальчишкам-задирам, ходили на реку, лазили в соседский сад за сливами. Все делили пополам, благо, что удавалось это им неплохо. А потом обе влюбились. В одного и очень сильно. Отсюда и пошел разлад в их отношениях. Не смогла сестра простить ее, когда выяснилось, что она, Валентина, дороже Андрею. Считала предательницей, ведь вроде как Тоньке Андрей поначалу жениться предлагал. Она и на свадьбу-то к ним не приехала. Лишь открытку прислала с поздравлениями, где после казенных фраз о любви и верности, было приписано: «Не будет у вас жизни!» Так и вышло. А Антонина вскоре тоже вышла замуж, как тогда говорила вся родня, на зло сестре. Родила дочку и уехала жить в соседнюю область… «Да-а, не простила значит меня Тонька, - думала Валентина. – Знала, что больна. Понимала, что умирает, а на похороны звать не велела».
Надя попросила погостить у нее до конца лета. Причин для отказа Валентина не видела, вдвоем-то всяко веселее живется, да и по хозяйству подмога.
- Сколько хочешь, столько и живи, - успокоила она племянницу. – Я днем на работе, только в шесть прихожу, так что дом в твоем распоряжении.
Жизнь их текла мирно и спокойно. Надюшка, так ласково звала девчонку Валентина, как могла помогала ей: и грядки прополет, и дома приберется. На гулянку бежать не стремилась. Валентина уж и сама порой уговаривала в местный клуб на танцы сходить. Но та ни в какую… За время их общения Валентина много чего узнала о жизни покойной сестры. С мужем, Надюшкиным отцом, она давно развелась, стала частенько выпивать. Потом сошлась с каким-то приезжим…
- А мама, теть Валь, вас вспоминала… - однажды разоткровенничалась Надежда. - Как напивалась, сразу плакать начинала. Говорила, что это она вам зла с дуру пожелала, вот жизнь-то так и повернулась. А первой на примирение пойти не смогла – гордая была слишком.
В тот момент они обирали вишню в саду. Валентина даже залюбовалась племянницей. Та за два месяца пребывания у нее в гостях словно расцвела, похорошела, румянец на щеках появился… И болезненная худоба исчезла. Тут встав на цыпочки, чтобы достать увешанную ягодами ветку, девчонка потянулась, футболка ее приподнялась и Валентина ахнула, заметив четко округлившийся живот племянницы:
- Надька… Да ты что? Беременная?
Когда мать умерла, Наде было тринадцать. Новый материн муж оформил опекунство, ведь, как он сказал, лишняя копеечка не помешает. Так и осталась жить она с ним в родном доме. Сначала все было ничего. Дядя Сережа работал, часто уезжал в командировки, поэтому дома Надюшка чаще всего была одна. А потом из-за участившихся загулов новоиспеченного «папашу» с работы уволили, и они стали видеться чаще. Их с мамой некогда уютный дом постепенно стал превращаться в приют для вечно пьяных и противных собутыльников дяди Сережи. Когда дом «гудел» от веселья, Надя запиралась в своей комнате и старалась не выходить оттуда, пока не стихнут все пьяные голоса. Однажды ночью она проснулась от громкого мата в соседней комнате. Один из постоянных собутыльников отчима требовал у дяди Сережи денег, якобы тот ему должен за что-то. Денег у пьяного опекуна естественно не было, и он придумал, чем расплатиться с другом. Постучал в дверь Надиной комнаты, а, не услышав ответа, посильней надавил плечом...
- Я хотела вам сразу рассказать, как приехала, - плача, оправдывалась Надя, но побоялась, что выгоните. Если хотите, я могу уйти. Теть Валь, я все пойму, не обижусь… Вы только скажите.
- Что ж ты сразу-то оттуда не сбежала? Глупая… Никуда я тебя теперь не пущу.
Здоровый, красивый и голубоглазый Максимка, весом в четыре с половиной килограмма, родился в конце ноября. Валентина даже и думать забыла о том сне, что приснился ей тогда. А когда узнала, как племянница назвала сынишку, даже заплакала.
- Ну вот, Андрей, - обращаясь к фотографии покойного мужа, сказала она. – Можно сказать, дочка теперь у меня есть. А еще и внук родился. Послезавтра выпишут. Да, хотя что я говорю, ты и так все больше меня знаешь.
С появлением Максимки, Валентина и сама-то словно помолодела. Без устали стирала, полоскала, гладила… Чтобы все успевать, взяла отпуск на работе. Как белка в колесе весь день крутилась, лишь бы Надюшке дать отдохнуть. Всем сердцем прикипела она к маленькому несмышленному крохе. «Ах, какие у нас глазки… А какие у нас ручки…» - безустанно лепетала она, не замечая того, что все чаще у племянницы становится плохое настроение и что гулять ей по улице с коляской совсем не хочется, да и ночью к малышу вставать она устала. «Ну что поделаешь, молодежь есть молодежь, - успокаивала сама себя Валентина. – Пусть отдохнет, а я повожусь, мне-то в радость. Раз своих Бог не дал….»
А однажды весной, примерно через год после своего приезда, Надежда исчезла. Вернувшись с прогулки домой, Валентина не застала там племянницу. Не было ее и в огороде. Не было и у соседки… И вещей ее тоже не было. Лишь небрежное: «До свидания. Я позвоню.» - на листке бумаги.
...Она и вправду позвонила. Рано утром. Прежде чем взять трубку, Валентина посмотрела на спящего Максима. Он улыбался во сне. В то утро ему предстояло пойти в первый класс.