- Хорошее утро…- потянувшись в постели, вслух сказала Людмила. Сказала просто так, ни к кому не обращаясь. И добавила:
- Ну, вот, Милочка, и тебе полтинничек стукнул!
День и вправду был особенным. Сегодня был ее пятидесятый день рождения. Она не стеснялась своего возраста, в отличие от многих ее знакомых не переводила разговор на другую тему, не прятала ответ за глупо натянутой улыбкой. Можно сказать, что с какой-то стороны она даже гордилась своим возрастом. Ей пятьдесят, а она все такая же шустрая, везде и все успевающая… Даже несмотря на все свои семейные неурядицы. Людмила встала, надо торопиться: много чего нужно успеть сделать - ведь сегодня сыновья приедут - и подошла к зеркалу. Морщинки… Ну а куда от них денешься? Легкая седина… Ничего страшного, час-полтора в парикмахерской, и все будет замечательно. Она еще раз внимательно рассмотрела свое отражение и, усмехнувшись, заметила:
- А глаза-то у тебя, Милочка, все-таки грустные… Значит, не хочешь стариться?!
Милочка… Это только у себя в кабинете она Людмила Александровна, строгий руководитель, хороший специалист, грамотный доктор, а во всех других жизненных ситуациях она по прежнему – Милочка. Так звал ее папа.
Родилась Людмила в интеллигентной семье потомственных педагогов-биологов. Этому занятию посвятили себя ее родители, бабушки, дедушки и две старшие сестры. Поэтому с самого раннего детства ей тоже пророчили учительские будни, строили планы, как она, закончив институт, непременно с золотой медалью, займет мамино место в местной школе.
- Смотри внимательно, Милочка, - говорили родители во время очередной семейной прогулки в лес. - Здесь под кустом прятался заяц… Наверное, его преследовала лиса.
Милочка молча слушала о численности этой особи в наших лесах, о его разновидностях, равнодушно разглядывала лежащие под кустом остатки жизнедеятельности длинноухого. Она не спорила, старалась не огорчать родителей, а сразу после окончания школы, якобы уехав поступать в пед, в тайне от родителей сделала выбор в пользу медицинской академии, сдав вступительные экзамены на отлично и набрав самый высокий балл. Сначала родители расценили ее поступок как предательство, а потом смирились.
Она и в школе была Милочкой. Учителя были просто в восторге от ее воспитанности, ума и умения с каждым находить общий язык. Не было такого дня, чтобы девочка пришла в школу с невыученными уроками, забыв ручку или тетрадку.
- Молодчина, Милочка! Ты как нельзя лучше написала доклад! Если бы все так учились…
Учителя часто ставили ее в пример другим, тем самым искусственно разделяя класс невидимой стеной зависти и неприязни, по одну сторону от которой оказывалась Милочка и еще пара-тройка «хорошистов», а по другую – двадцать одноклассников, только и ждущих момента каким-либо образом отомстить «задавакам». Вообще-то Людмила не была задавакой. «Белой вороной» ее делали восхищенные взрослые. Она же, как и ее ровесники, любила слушать музыку, петь под гитару и замечательно танцевала. Ей слишком легко давались знания, а прилежность и аккуратность были, что говорится, в крови. В школе у Милочки не было близких подруг. Чаще всего она была одна. После школы сидела в своей комнате, читала книги, думала о своей жизни. Наверное, тогда-то и появилась привычка обращаться к себе самой по имени…
Настоящая подруга появилась у нее потом. С Алкой они учились на одном курсе. Они были прямые противоположности друг другу. Людмила – спокойная, рассудительная, талантливая блондинка, староста группы. Алка же, наоборот, взбалмошная, легкомысленная, вечно опаздывающая на занятия брюнетка. Друг в друге они ценили те качества, которые у них самих напрочь отсутствовали, потому и дружба их была крепкой и ни на что непохожей.
- Милочка, - уговаривала подругу Алка, - ну прикрой меня, пожалуйста, на лекциях. Ну очень надо, я в магазине такие сапожки видела – закачаешься… Каблучок-рюмочка, с боку – пряжечка. Просто умру, если не успею их купить!
- Алл, так ты вчера говорила, что денег практически не осталось… - пыталась успокоить подругу Люда.
- Ничего. Проживу как-нибудь… Все девчонки на курсе с ума сойдут от зависти, когда меня в этих сапожках увидят…
- Ладно уж, иди… - понимая, что Алку уже не отговорить от очередной ненужной покупки, соглашалась Милочка. – Только смотри, на вторую пару не опоздай, зачет будет!
- Нет-нет, не опоздаю… - уже выскочив за дверь, застегивая на бегу пальто, кричала подруга. Через несколько минут она снова врывалась в комнату.
- Милочка, одолжи пятнадцать рублей… - сделав невинные глаза, просила Алка и… через пару часов шла по коридору учебного корпуса, звонко постукивая каблучками. И ничего, что каждый шаг ей давался с ужасной болью (сапожки те были тридцать седьмого размера, а носила она 39-тый), главное, что однокурсницы оборачивались вслед, ведь от этого болезненная гримаса на лице Алки сменялась счастливой улыбкой. Вот такая это была дружба.
Именно Алка познакомила Милочку с Андреем. Она обладала великим талантом находить себе друзей. Мужчины обращали внимание на яркую, высокую брюнетку, и ей это льстило. Вчера она могла прийти на танцы с длинноволосым хиппи в грязных рваных джинсах, а сегодня ее с лекций встречал красивый подтянутый курсант военного училища. С Андреем они познакомились на танцах в Доме офицеров – излюбленном месте поиска женихов большинства иногородних студенток, куда Алла вытащила Людмилу однажды вечером. Алке понравился высокий голубоглазый лейтенант, она весь вечер строила ему глазки, пару раз сама пригласила на танец, но ничего большего. Ему понравилась Мила. Ее он пошел провожать в тот вечер. С этого все и началось.
Их роман не был каким-то особенным. Пожалуй, их отношения даже отличались от стандарта. Он не дарил ей цветов, не делал подарков, иногда даже сравнивал с другими девушками. Милочку это ни капли не обижало. Она была без ума от его глаз, от его губ, от его рук… Отмахивалась от Алкиных упреков, искренне не понимая, зачем любимый мужчина должен непременно тратить деньги на покупку цветов, которые рано или поздно все равно завянут, на дорогие конфеты или духи.
- Как ты не понимаешь, Алла, главное, что он любит меня! – Милочка терпеть не могла то, как Алла отзывалась об ее избраннике. – Может, ты просто завидуешь, что он меня выбрал…
- Нет, это ты не понимаешь! Нельзя терпеть мужскую жадность. Мужики созданы, чтобы дарить подарки, а женщины для того, чтобы их получать!
Обычно их спор заканчивался тем, что Алка, не выдержав спокойствия подруги, уходила, громко хлопнув дверью, а Милочка оставалась ждать своего ненаглядного. Они поженились через два года после знакомства.
Для Людмилы эталоном семейных отношений всегда были ее родители. Такого трепетного отношения, с каким ее отец относился к матери, она больше не встречала, но была уверена, что именно таким должен быть настоящий брак. Хотя нет, слова «брак» в своем случае она не допускала, ведь их отношения не были испорчены или сломаны. Наоборот, они перешли на новый этап, стали еще крепче и надежней. За свои двадцать шесть лет Милочка ни разу не слышала, чтобы отец повысил голос на маму, они все делали вместе: готовили обед, мыли посуду… Между ними не было особой нежности, но было уважение.
В Милочкином случае все было не так. Сразу после свадьбы супруги отбыли в далекий холодный Мурманск. Андрей продолжил учить срочников навыкам военной подготовки, а Людмила устроилась в ту же часть доктором. Ее рабочий день начинался в восемь утра и заканчивался ближе к обеду. Муж возвращался с работы вечером, и к его приходу уже должен был накрыт стол. Меню он составлял сам: если ему вдруг хотелось рыбы, мяса или грибов, это должно было появиться. Не важно как, откуда и на какие деньги… Отговорки про то, что в магазинах пусто, не срабатывали.
Вечерами Люда перечитывала Алкины письма. Та писала Милочке, о том, что тоже вышла замуж, о том какой ей достался замечательный, заботливый и любящий муж. Она хвасталась (ну ничего ее не меняет) о том, какое колечко подарил он ей на 8 марта, сколько цветов было в очередном букете и о том, как же она все-таки счастлива. Милочка читала, сравнивала ее жизнь со своей и гадала: вспомнит ли нынче муж об ее дне рождения. Обычно он забывал.
Больше всего на свете Милочка мечтала о ребенке. Известие о беременности Андрей принял сухо, кинув лишь равнодушное:
- Блин, совсем тесно жить будет!
Родила Милочка двойню.
О том, что Андрей погиб, она узнала в день возвращения из роддома. Сосед и сослуживец Андрея вез ее домой в холодном, дребезжащем на кочках УАЗике и рассказывал о том, как ее муж, отмечая рождение сыновей, перебрал лишнего и, сев за руль своего старенького «Москвича», не справился с управлением. Она молча слушала его, держа два сопящих бело-голубых кулька.
В родной город, туда, где прошло Милочкино детство, она вернулась несколько месяцев спустя. Сначала устроилась у родителей, потом купила маленький уютный домик на окраине города. Это было двадцать лет назад...
...День и правда должен был быть замечательным. Солнце разлилось по небу ярким заревом. Теплый ветер, распахивая шторы на открытом окне, нес утреннюю прохладу.
- Ну что, Милочка, - подкрашивая губы, вздохнула Людмила. – Пятьдесят - не семьдесят, еще полжизни впереди!
В дверь позвонили. На пороге стояли близнецы: два высоких голубоглазых блондина с огромным букетом цветов.