Бабкину Н.С.
Доктор, здравствуйте, милый, mon cher*, comrade**!
Прежде чем прочитать, восемь раз отмерьте.
Я пишу к Вам в отставку. Чего же боле?
До сих пор ни к кому я так не был рад
обращаться, хотя и не в Вашей воле
мне отныне помочь. Речь идёт о смерти...
Доктор, я умираю. К чему скрывать
данный факт, словно падший супруг - измену
от неверной супруги? Заметьте, доктор,
средоточьем одним двух миров кровать
выступает всегда. Ошибётся тот, кто
перво-наперво примется лезть на стену.
Старый нюх не обманешь. Что ж, смерть есть смерть.
Очевидность её учит делать сноски,
причащаться. Чем дальше, тем тише едешь,
дав зарок не транжирить мгновений впредь.
В смерти явно присутствует некий фетиш -
ибо будешь не ты, но твои обноски
очертаньем одной из стандартных поз
имитировать жизнь, в дебрях шкафа корчась
и являя тем самым пример утраты.
Зачастую распада апофеоз
ощущают вначале отнюдь не латы,
а носящий оные, старея тотчас.
Не об этом ли думали мудрецы
всех времён, посыпая золой макушки?
Бедный Йорик, увы, не отдаст швартовы,
так как ранее были уже «концы».
Смерть есть то, что лишает однажды слова,
как паралич. Однако же, в мёртвой тушке
тут дилемма. От тела косую тень
бередит не отсутствие в ней скелета
и не то, что случится - но то, что было.
Тень устала маячить в виду, ей лень.
И до тела, что вечным свой статус мнило,
вдруг доходит: его, тела, песня спета.
Растекаясь по датам, как липкий воск
по столешнице, возраст к черте подходит,
за которой ты склонен гадать, с тобой ли
было то, чем забит под завязку мозг,
чью поверхность морщинит от жуткой боли.
И навряд ли тут дело в дрянной погоде.
Доктор, Вам-то известен "сухой" закон.
Если клипер дал течь, стало быть - finite
la comedia***, как говорят на юге,
в землях римлян. Уставший от ласк протон
отлетит от нейтрона, в его услуге
не нуждаясь, как в слабом звене элита.
И ничто не изменится, бей хоть лбом!
Всё одно угодишь им по крышке фоба,
в её вид изнутри, приподняв клуб пыли.
Всех нас в кучу сгребёт за одним столом
с грязной скатертью зов трубы Гавриила,
чтобы вновь уподобить соплям амёбы.
Что касаемо быта и смысла там,
в «зазеркалье», скорее, характер сплетен,
перифраз точка зренья любая носит.
Смерть, я думаю, сводится к двум вещам
в сумме: сколь далеко нас она забросит
и как именно, тлея, её мы встретим.
Прощевайте же, док! Буду в тех краях,
непременно (примите за знак вниманья)
занесу Гиппократу привет Ваш в сите.
Впрочем, лучше прощание на устах
приберечь. Так что (не без причин, простите),
говорю Вам: до скорого, док, свиданья...
Июнь 2007
*Mon cher (фр.) – Мой дорогой
**Comrade (англ.) – Приятель
***Finite la comedia (от лат.) – Комедия окончена
