Русь былинная - сказка старинная. Часть первая (Поэмы и циклы стихов)

Он был удал, пригож, смышлён,
немножко сам в себя влюблён,
что говорить про прочих дев,
он соблазнить мог королев...

Ему всё в жизни удавалось,
имел богатство и почёт,
владел уверенно мечом,
и уважал чужую старость.

Ну как в такого не влюбиться?
Жила недалеко девица:
II
тиха, невзрачна, словно мышь,
но благородного рожденья,
в ней красоты не углядишь,
или иного наслажденья...

Да что там говорить, она
столь неказиста и бледна,
что только дорогой наряд
и привлекал досужий взгляд.

А дальше, как обычно было:
попался Ладе на глаза
любвеобильный Лучезар,
как будто голубь сизокрылый,

ворвался в сердце паренёк.
Что дальше будет невдомёк...
III
Купец Силантий жил в поселке,
в достатке дом, жена и дочь.
Катал семейство на двуколке,
испить хмельное был не прочь,

но меру знал, сидя в харчевне,
на службу, в церковь шел к вечерне,
возил товар из-за границ,
(и много посетил столиц),

был вхож в семейства местной знати,
в почете и без ложной лести,
он дорожил семейной честью,
И был ( скажу я как бы  кстати)

почетным в гильдии купцом,
для Лады любящим отцом.
IV
Он знал, что дочка не принцесса,
но Ладу, с чистотой души,
обидеть мог любой повеса,
и просто так, и за гроши...

Силантий видит что-то с дочкой,
не ест, не спит глубокой ночкой,
молчит, а на глазах слеза.
"Не сердцеед ли Лучезар,

Боярин знатный в сей округе,
тропинку дочке перешёл?
Ох! Что-то мне нехорошо…";-
Перекрестился он в испуге.

"Она еще, почти, дитя!
Обманет Лучезар шутя.
V
Одно повесе развлеченье,
играть с девицами в любовь,
до слёз, до умопомраченья...
Судьба, дочурке приготовь

иные радости на свете.
Найду ей мужа, будут дети.
Не поскуплюсь я ей с приданным,
коль будет молодец желанным..."

А в горнице у Лады свечка
не затухала до утра.
одно лишь имя - Лучезар!
Стучало девичье сердечко.

И нет в душе  покоя больше,
и нет беды для девы горше.
VI
Пришла любовь, а с ней тоска,
сжигает,  словно шар горячий,
Чиста, как струи родника,
трепещет в поисках удачи,

но в тоже время боль одна...
Однажды, сидя у окна,
Решила, как любви зарок,
расшить любимому платок.

Была девица - мастерицей.
Прекрасный получился дар,
В углу виньеткой "Лучезар",
А в центре  - солнца луч искрится.

"Все! Нынче встречу и скажу..."
Себе сказала поутру.
VII
Жжет щеки ей горячий жар.
Трепещет сердце словно птица.
Идет посадом Лучезар.
И надо, наконец, решиться

сказать... Но что? И где слова?
В шальном дурмане  голова.
Страх, как огонь, спалил их все.
Ослабла ленточка в косе...

А, Лучезар все ближе, ближе...
Шагнула робко и молчит,
И рвет на части сердце стыд,
а голова все ниже, ниже...

"Ты что!? Дурёха! Брысь с пути!
Дай, молодцу, к друзьям пройти!"
VIII
Не поднимая глаз, она
Рукой дрожащей робко-робко,
Платок расшитый подала.
"Ты, что задумала, плутовка!?"

"Возьми, пожалуйста... подарок..."
Чуть слышен шепот, тускл и жалок.
"Еще чего! Таких платков,
пять я  имею сундуков!"

"Всю ночь  тебе я вышивала..."
"Дурнушка! Место знай и меру!
Ты привыкай к судьбы уделу..."
Как плеть рука с платком упала...

Он отстранил её плечом,
И словно по сердцу мечом...
IX
Рванулась к горлу девы боль,
Сеть страха  прорвала обида,
и горечь в раны сыплет  соль.
Исчезла робость! Он для вида,

играет пояском наборным,
Свистит про что-то, и позорным,
Вдруг стало  это всё сейчас...
"Уйти! Бежать! Сокрыться с глаз!"

Но вдруг! Стан распрямила Лада.
И словно это не она:
Не смущена, а холодна,
сменила жар любви - досада"

По ветру, в спину Лучезара,
летят слова, заместо дара.
X
"Несчастный! Ты обижен богом:
имеешь в сердце льда кусок.
Я не просила слишком много,
лишь в дар принять простой платок.

Насмешек я не заслужила.
К чему твердить, что я не ми'ла?
Да,  неказиста я и что же?
А ты себе цены не сложишь!

Скрывать не стану,  поначалу
в душе расцвёл любви цветок,
испить взаимности глоток
с тобой я даже не мечтала.

Вложила  я в подарок душу,
да видно, он тебе не нужен..."
XI
"Подумаешь, какая птица!
Дарить мне вздумала платок,
Что мне в подмётки не годится,
сама подумала б чуток:

Кто я и кто она, чудная!";-
Подумал Лучезар, сжимая
руками дареный платок:
"В девицах понимаю толк!

А тут, Силантия  дочурка
решила чести дать урок,
да внешностью обидел Бог,
сера как мышь, убога шкурка...";-

Но не сказал он это вслух,
попала галька под каблук...
XII
Он чертыхнулся тут в сердцах,
поднял глаза. Стемнело небо.
И странный холод у лица
возник от девичьего гнева:

"Будь проклят, ты теперь отныне,
и сердца жаркого пустыню
однажды не остудишь ты.
Узнаешь вкус надежд пустых.

Один бродить по свету будешь,
но не найдёшь любви себе,
ни в чарке, и ни в ворожбе
у доли шанса не отсудишь...

Проклятье снять моё не сможешь,
оно проникнет вглубь, под  кожу!"
XIII
Её слова хлестали плеткой.
Достоинство и гордый стан,
возникло. Девушкой не кроткой,
ему отпор был первый дан!

Пред ним не мышь, уже тигрица!
И гнев в глазах её искрится.
И ярость меткою стрелой,
вонзилась в грудь сама собой...

"Слова проклятий девы слышу,
к чему весенняя гроза?
Не взял платок? Так что ж из-за
него? Я повода не вижу.

Мне не к чему сия затея,
не надобно сего трофея..."
XIV
И Лучезар лишь усмехнулся:
"Что от убогой можно ждать?"
Спиной к девице повернулся:
"Пусть утешает Ладу мать

Подумаешь, какая птица!
В меня ей вздумалось влюбиться...
Не оберёшься с ней стыда.
Ну, вот и скрылась без следа.

Мне некогда с ней время тратить,
Ведь ждут меня давно друзья.
Их подводить никак нельзя.
Все выходцы достойной знати...

Платок забыла. Ей верну
его я в будущем году..."
XV
Платок за пазуху засунул,
рукой махнул: «Какой каприз!»
Холодный ветер в спину дунул.
«Пойду. Друзья уж заждались»

Рукой поправил чуб кудрявый
«Зачем терять рассудок здравый?
Пойду быстрей в Собраний Дом,
там ждут друзья Андрей, Пахом».

«Ты, Лучик, припозднился ныне.
Опять амурные дела?»
«Да закуси ты удила».
«Душа твоя от юбок сгинет»

«Сегодня ты не прав, Андрей.
Я обошелся без страстей.
XVI
В пути девчонка задержала
Дочурка местного купца.
От нетерпения дрожала,
От страха не было лица…»

«Красавица? На щечке мушка?»
«Да, нет! Обычная простушка.
Из своего рукомесла
платок мне в дар  преподнесла»

«Так покажи… Она искусна!
Со вкусом вышит сей платок,
виньетка, витый ободок…
Её прекрасное искусство

на высшей грани мастерства!»
«Да Бог не дал ей естества,
XVII
пройти по улице с ней страшно…»
Да полно друг мой, Лучезар,
«К тебе же подошла отважно,
так спрячь подальше этот дар.

Я слышал, едешь ты в столицу?
Там будут новые девицы.
Пока росы нет на траве
по чарке выпьем иль по две..."

И вот в конце страстной недели
наш Лузезар пустился в путь,
чтоб самому на мир взглянуть
и чтоб другие поглядели

Какой на свете парень есть!
(герой наш падок был на лесть...)
XVIII
Змеится пыльная дорога.
Сияет солнце в вышине.
А на душе одна тревога,
И сердце сковано в броне,

Что для него не по размеру.
"Эх! Вот принес же черт холеру!"
сжимает что-то  грудь  кольцом,
А перед взором то лицо,

Глаза опущены, и робко
Дрожит девичий голосок...
И этот дар... Её платок!
Бред это! Почему ж неловко...?

Одна из жизни мелочей,
Несостоявшийся трофей..."
XIX
Так ехал Лучезар в столицу,
То шагом, то пускаясь в рысь.
Но вспоминая ту девицу,
Смущался грубым словом -"Брысь!"

Вот, кажется, пустое дело...
А что-то душу так задело
И гложет, гложет молодца
Печальный лик её лица.

"Хозяин! Там беда в овраге!"
Отвлек от дум его слуга.
(Послал он сорванца в луга,
Найти, где им разбить свой лагерь).

"Что там!?"  "Обоз большой купцов
Крушит двадцатка удальцов!"
XX
"Вот это дело!"- крикнул Лучик.
Помочь он рад купцам в беде.
Разгонит бой сомнений тучи...
"Рази стрелой!  Они везде!"

И вот овраг. Влетел, как буря,
Мечом сверкая, брови хмуря,
Не прилагая много сил,
Троих разбойников срубил.

И лук Петруши метко целил.
(Стрелок был парень, хоть куда).
Наш витязь спрыгнул из седла,
(Не только он сподвижник Леля),

Владел  мечом искусно он,
Как будто с ним и был рожден.
XI
"Обоерукий" был к тому же
В бою совсем не нужен щит.
Мечи в руках! Вот это гоже!
И свист их только кровь бодрит.

К возку закрытому, спиною
Прижался витязь, как стеною
Прикрыв себя, и начал бой,
Троих увидев пред собой.

Удар! Защита! Скрежет, искры.
Опять удар! Теперь "волчок"!
В открытый левого бочок
Клинок влетает чистый, быстрый.

Теперь пригнемся... И! "АВОСЬ"!
Клинками всех двоих насквозь!
XXII
Но это только лишь начало.
Подмога дружная бежит.
И прямо скажем - их немало.
Земля испугано дрожит.

Герой же весел наш, однако,
Поймал клинки приемом "РАКА",
Рванулся в бок, что было сил...
И всех на землю уложил.

Три тетивы вдали запели.
Вот-вот стрелы три полетит...
Петруша тоже наш не спит,
И три его, как раз успели.

И это, кажется конец,
Но тут ошибся, молодец.
XXIII
С древнейших лет так происходит:
коварству - не знакома честь.
И  зла истоки на исходе,
найдут кому отплатит месть.

Из-за телеги, два злодея,
Двух пленных, (страшная затея),
Толчками выгоняют в круг,
И на колени ставят вдруг.

"Сдавайся, витязь! Хватит крови!
Иначе ножиком стальным,
Мы горло перережем им.
Наш приговор для них -  суровый!"

Один из пленников - старик.
Другая - дева - чудный лик.
XXIV
Клинки поднял наш витязь- Лучик
Вздохнул... И с криком диким, вдруг,
Как стрелы превосходный лучник,
Мечи метнул с обеих рук.

Не ожидал никто такого,
последний миг у дела злого.
Добро злодеям не с руки...
По рукоять вошли клинки

В тела злодеев , подле пленных.
С земли же поднимались те,
Кого добить по простоте,
Не смел наш витязь, и надменно,

Уже к нему кривляясь шли
И смерть в мечах своих несли.
XXV
Что видится нам в миг последний?
Кто может это передать?
Но Лучезар не верил в бредни,
Жизнь за пятак не мог отдать.

И он готов продолжить битву,
Рукой, зубами... лишь молитву,
Чуть слышно, тихо прошептал.
Близка последняя черта ...

Петруши крик: - "Хозяин! Справа!"
Достались бедному слуге,
стрелы две, и в одной ноге.
"Там Богатырская застава!"

Направо витязь бросил взгляд:
Богатырей застыл там ряд.
XXVI
"Силен ты братец был однако!" -
Сказал из Мурома Илья: -
"Хоть я скажу и забияка...
Метнуть мечи не смог бы я.

Поедешь с нами ты в столицу,
Раз спас достойную девицу,
Нас защищать честной народ
Владимир-Солнышко зовет!"

"Готов на все я для народа!"-
А сам бросает смелый  взгляд,
Туда где пленники стоят,
(Ну, что поделаешь - порода!)

Мысль до оскомины проста...
Любовь не зрит, что ты устал.
XXVII
Князь перепуган был до смерти:
«Ах, Пуша, доченька, Жива?
Тебя не повредили черти,
что б их пропала голова».

Князь обнимал родную дочку,
все целовал ей руки, щечку,
«В порядке, тятенька. Здорова,
кафтан порвался только новый»

«Зря без охраны в одиночку
рискованный избрали путь…»
«Ох натерпелись, просто жуть!»
«Воды испейте по глоточку,

да расскажите с дочкой, кто вы?»
«Да, витязь, рассказать готовы
XXVIII
Я князь Луцкой, а дочь Пульхерья.
Наш род старинный на Руси.
Вас, витязь, пригласить намерен
к себе в усадьбу погостить.

В дороге будет нам спокойней.
Защитник доблестный, достойный,
Вы согласитесь проводить?»
Тут что-то щелкнуло в груди:

Лазурь лучистых глаз сверкнула...
«Да, князь, я Вам не откажу.
и, непременно, провожу...»
Пронзила грудь стрела Амура!

«Как хороша млада княжна!
Свежа, как роза и нежна»
XXIX
Да, в этот раз случилось что-то,
попал наш Лучезар впросак:
попал в любовное болото,
да с головой. Влюбился так,

что позабыл про всё на свете,
попал ершом в Пульхерьи сети.
Краснел, бледнел, терял слова,
Петруше душу изливал:

"Я не встречал девицы краше,
ланиты - розовый бутон,
полжизни я отдам за то,
чтоб стала явью свадьба наша.

Без Пуши жизнь черна, пуста,
ах, как сладки её уста..."
XXX
Сирень в садах благоухала,
весны плыл нежный аромат.
Открыты были окна зала,
И багрянел вдали закат.

Княжна сидела у окна,
а рядом, с чаркою вина,
расположился князь. У ног
лежал огромный белый дог.

К ним Лучезар вошел с поклоном:
«Позвольте обратиться, князь.
Прошу, коленопреклонясь,
руки Пульхерии мне в жены»

"Жених достойный, я в долгу,
но дочь неволить не могу.
XXXI
Хочу, чтоб муж был люб для Пуши,
Неважно знатен ли, богат.
Мой друг, ответ ты мой послушай,
Тебе, как зятю был бы рад:

Ты благороден, лик красивый…
Но поступлю я справедливо,
(о том её просила мать )
Пульхерия вольна решать.

Подумать дай ей день иль два.
Застал ты нас  совсем врасплох,
и  не ищи в словах подвох,
признайся дочери сперва.

Согласье даст – сыграем свадьбу,
А «нет» - прости, покинь усадьбу».
XXXII
"Тогда позвольте  этот вечер
мне с Пушей провести в саду.
Нам объяснится будет легче
наедине. Я проведу

с ней этот час в душевной неге.
Открою строчками элегий
я сердце перед ней. Как знать!
Жена такая мне под стать."

Сад утопал в ночной прохладе,
и лик луны смотрел с небес,
как загорелся дивный блеск,
когда был юношей украден

безгрешной девы поцелуй,
в запретно-сладостном  пылу.
XXXIII
Бушует гнев, клокочет пламя,
Пульхерья раскраснелась вся,
"Вкусил запретный плод Адам. Я
его ошибок груз неся,

должна ответить вам отказом.
Избитой, всем известной фразой:
Вы, сударь, слишком горячи!
Но одного вы не учли:

Для ваших глаз я только кукла,
услада  праздная для глаз,
как слиток золото, алмаз.
А завтра ваша страсть потухла...

В погоне вы за новизной.
Простите, вашею женой
XXXIV
я не хочу быть и не буду!
Закончим этот разговор.
Примите девичью причуду,
покинув с честью тятин двор."

Для Лучезара свет погас,
когда он получил отказ.
Замолкли звуки, в сердце жар,
и пустота от дележа

на части, на кусочки плоти
души. От девы горьких слов,
ему как голову снесло.
Он ощутил себя в болоте

на дне загрузшим. Пустота,
да  привкус горечи у рта.
XXXV
Укрывшись в уголке укромном,
наш Лучезар всмотрелся в тьму:
В конюшне слышен голос томный,
Но как знаком он был ему!

Журчанью ручейка подобный,
то тихий, то капелью дробной
ласкал тот голос чей-то слух...
«О, Боже! Это же пастух

вчера коров гонял в усадьбе!
В его объятиях княжна
так шаловлива и нежна,
а мне же отказала в свадьбе!

Дурным все обернулось сном!
Да, женщин не понять умом.
XXXVI
Меня сменяла на плебея!
Княжна - и грязный смерд-пастух
Унижен, оскорблен, осмеян»;-
и Лучезара взор потух.

«Лишь первый луч скользнет по логу,
седлай коней и в путь–дорогу»;-
Отдал слуге такой наказ,
иссяк терпения запас,

стал собирать мешок дорожный.
Вдруг, как от розы лепесток,
упал подаренный платок,
расплаты  символ непреложный.

Разверзлось небо ! В голове
у парня только мысли две:
XXXVII
« Скорее прочь от злого рока,
я сердце оставляю здесь.
Пульхерия со мной жестока!
Господь,  дай силы перенесть

позор, обиду и изгнанье,
любви растоптанной терзанья.
Я встретил  Пушу на беду,
От ревности с ума сойду.

Коль попадётся смерд-разлучник,
рука возьмет невольно меч,
могу и голову отсечь.
Уеду от греха я лучше...»

Настало утро. Кончен сбор
и кони мчат во весь опор.
XXXVIII
Святая ярость рвет на части,
Честь, совесть, разум полонит...
Когда в плену безумной страсти,
долг матушке-земле забыт...

Вот вылетают за ворота,
И Лучезар до поворота,
Петрушу к Муромцу послал,
да объяснить все наказал:

Что выезжает он до дома,
Собрать "охотников" лихих
И приведет на службу их,
(Да разве трусость им знакома?!)

Всех при оружии, в броне
И каждый на лихом коне.
XXXIX
В столице шумно, многолюдно,
боярышень пестрит наряд,
приезжим здесь всё странно, чудно,
манит купцов торговый ряд.

В Руси, на каждом повороте,
У путников всегда в почете,
Как богородица сама.
Стояла издавна - корчма.

Что б подождать приход Петруши,
Туда наш Лучезар зашел
И сразу стало хорошо:
приятно с чаркой бить  баклуши!

"Эй, человек, подай хмельного
нелёгкою была дорога!
XL
Я выпил бы ржаного пива,
да закусил неторопливо,
напитка хмель расслабит ум,
спасет меня от тяжких дум…

Неси скорее всё, что хочешь,
Владимир-Солнце, между прочим,
да славный богатырь Илья,
мои найлучшие  друзья!"

От явств, напитков стол ломится.
Тут вам осетр, пивцо и квас,
Тетёрочка ласкает глаз,
И в красной шкурочке томится

Подсвинок... И при всем при том,
Андрей - дружище за столом:
XLI
«Андрей, ты как попал в столицу?»
Мой дядя в гости пригласил.
Тут слух прошел ты спас девицу…»
«Да, спас. Но только ей не мил.»

«Да я смотрю мой друг расстроен…»
«Я оказался не достоин
руки прекраснейшей из дев...»
«Неужто приручён наш лев?»

«Пропал, Андрей, сгораю свечкой.
Сомнений нет, её люблю…»
«Ты не затягивай петлю,
ещё оденешь ей колечко...»
XLII
«Андрей, потерян жизни смысл,
коварства червь всю грудь прогрыз»

"Ну, что ты, право! В наши годы
смысл жизни в поиске тревог,
В том ощущении свободы,
в пыли непройденных дорог,

что нам даруется судьбою...
Любовь прекрасна, я не спорю!
Но жизни смысл не в ней одной..."
"Андрей, не торопись, постой!

Я чувствую, пришла бедою
любовь отныне в жизнь мою.
Пригрел в душе тоску-змею,
бегут минуты чередою...";-

И добавляет с  лёгкой дрожью:
"Меня вот что, дружище, гложет,
XLIII
Я совершил лихое дело.
Дурнушку помнишь? Мне она,
Стесняясь очень, неумело,
Платок на память отдала."

"Ты о Силантия дочурке...?
О той, тебя что в переулке...?"
"Да! Да! О ней! Вот, драный кот!
Поверь уснуть мне не дает.

Прилечь лишь стоит ночью только
И вижу, как бежит слеза,
Как полны горечью глаза
И сон пропал, и сердцу горько..."

В корчму Петруша тут вбежал: -
"Илья на сборы месяц дал!"
XLIV
"Что нам еще рёк воевода?"
"На поле русском будет смотр.
Там, при стечении народа,
Он лично примет весь наш Род.

Проверит все! Коней, оружье...
По чести относится к службе,
В конце Вам передать просил".
"Ты ничего не упустил?"

"Хозяин! Нет! Все в слово в слово!"
Кошель, сжимая в кулаке:
"Лети! И передай Луке,
Что б к сроку было все готово!"

Петр поклонился, крикнул: - "Еду!"
Друзья продолжили беседу.
XLV
"Ты оскорбил девицу, Лучик
что в дар дала тебе платок,
она тебя считала лучшим,
ты ж растоптал любви цветок

невзрачный, полевой средь роз
и в этом кроется вопрос:
своей десницею в сердцах
завет дала на молодца,

который стал твоим заклятьем,
и он преследует тебя
на всех этапах бытия,
как не меняй свое ты платье.

Смени судьбы предназначенье
У Лады выпроси прощенье"
XLVI
"Ты прав, Андрей, но это завтра.
Теперь давай еще разок
нальем по чарке, чудный запах
имеет  стерляди кусок"

Почти ползком вернулись к дяде
в весьма испачканном наряде,
ударил в ноги сильный хмель,
(да обошлось всё без потерь...)

День, два, а может быть неделя
прошла. В глазах - дороги пыль,
прощай столица, башни шпиль,
друзья опомнившись от хмеля,

седлали вороных коней.
А там уж дом родной видней...
XLVII
"Зайдём-ка в лавку к Милораду…
Он возит лучшие шелка.
Подарок выберу для Лады,
Замес-то ейного платка

Негоже, к девице, с дороги,
смиренно оббивать пороги,
прося за прошлое прощенья,
да без подарка-подношенья...

Смотри, сегодня  в лавке людно:
Возьму ей византийский шёлк,
а может гребень или колт ?
Здесь выбор сделать очень трудно..."

Доносятся обрывки слов:
"А вы слыхали, на Покров,
XLVIII
купец Силантий выдал замуж
свою единственную дочь.
Благодаря всё фимиаму..."
" Её ты имя не порочь,

вполне достойная девица,
конечно, с виду не жар-птица.
но кроткий нрав, и в сердце злато,
да говорят ума палата.

А кто же  стал счастливым мужем?"
"Один приезжий, из бояр,
и бричка у него своя,
товаром весь обоз загружен...

Уехал он с женой далёко.
Да уж, женитьба - с подоплёкой...!"
XLIX
"А в чем тут дело? В чём загадка?"
"Никак, Андрей, вернулся наш?
И Лучезар. А мы в догадках
чей у порога экипаж."

"Так обьясните, что здесь было?"
"На небе солнышко светило.
Все чинно. Свадьба. Церковь. Звон.
Родителям земной поклон.

Силантий вынес уж икону,
Благословить святой союз,
Связать по вере крепость уз,
Как должно по небес закону...

Тут громыхнул нежданно гром,
А к небу пыль витым столбом
L
Взлетела разом. Сверглась темень,
Как будь-то солнце кто закрыл.
Вот побожусь, что видел гребень,
И слышал шум огромных крыл.

Я так скажу, все испужались,
К друг другу и к земле прижались...
Всё так и было, вот вам крест!
А молодых и след исчез".

Наш Лучезар застыл колодой.
Андрей лишился языка,
От слов простого мужика,
да, тайны созданой природой!

Бывали вести и похуже,
за миг один - обезоружен,
LI
сражен, потерян бедный парень,
ногами  словно в землю врос.
В руках платок, что был подарен,
по коже к сердцу шел мороз...

«Не вымолить теперь прощенья.
Мои слепые прегрешенья!
Вся жизнь насмарку, вкривь и вкось…»;-
И душу обуяла злость:

«Андрей, всегда теперь проклятье
пойдет за мной по колее...
Собрать дружину и к Илье!
Коль не найти мне в жизни счастье,

То послужу мечом Отчизне,
Во славу путь пройду свой к тризне!»
LII
Во времена Руси былинной
сия история была.
Она вам показалось длинной?
Имеет сказка два крыла

в одном и ложь, и правды семя,
другое ... Нет, ещё не время.
Мы не закончили свой сказ,
вернёмся к молодцу в тот раз,

когда как следует обсудим,
что ждёт героя на пути.
Убить его, али спасти?
Поверьте, выбор будет труден.

Сейчас закроется страница,
чтоб новой сказкой воротиться...!