Когда никто ничего не просит, и во всех есть что-то от танков,
Когда любовь становится ношей, тяжелой, не по размеру,
Когда ты приходишь, непрошен, как будто не знаешь меры
Моим неглубоким чашкам, заполненным нетерпением –
Тебе, безусловно, тяжко, но это проходит со временем,
Но это, поверь мне, лечат – уколами внутривенно…
Я кутаю хрупкие плечи, я тоже лечусь – постепенно…
Ничто не приходит сразу, особенно – исцеление,
И стрелка за фразой фразу все меряет по делениям,
И время, столь щедро не данное, из циферблата сыплется,
И крылья, укрытые ранами, сквозь свитер пытаются выбиться,
Но ткань же, увы! слишком плотная, я вновь закрываю полотнами,
Баюкаю спину и плечи, лечиться – увы! – больше нечем…
Мой мальчик, ведь нас обманули, мы – так – умираем под пулей,
А это все – лишь маскировка, ведь эта болезнь – вот воровка! –
Уносит секунды и миги, и – неудивительно – сдвиги
Как следствие, как последствие, как чья-то нелепая шутка,
А может быть, мы под следствием, и в этих застенках жутких
Нас опоили, опутали дурманными, темными путами,
И мы умираем в веревках? Воровка, воровка, воровка!
Но как же неслыханно ловко
Мы снова попались в ловушку, мы снова, мы снова стреножены,
А кто-то почешет за ушком, а мы заурчим так встревожено…
А, может, мы просто кошки? И нам просто снятся крылья?
И мы голодны – немножко и ждем, может, нам уже выльют
Бурлящего, теплого, пенного, любимого молока…
И нет ничего постепенного, ведь кошкам известно, что так
Людей просто ловят в ловушки с приманкою – исцелением,
Но это все, право, игрушки. Нас выпустят. Лишь со временем…
Без десяти зима… Мы слышим, как бьют куранты…
Теперь ты решай сама, теперь ты (по Фрейду? по Канту??)
Исцелена… И крылья затеряны в старом ранце,
И все, что казалось былью, закружится в снежном танце,
Исчезнет… Теперь не нужно… Теперь ты – исцелена…
И кошка попросит ужин…
Но, может, твоя вина?
6 сентября 2010.