Выслушай... (Стихи, не вошедшие в рубрики)

Я даже плачу иногда из-за того, –  ты только выслушай, не обрывай меня, послушай! –
Из-за отсутствия твоей руки в моей – а для меня – кто знают,  подтвердят – такое достижение,
Что я так просто плачу…  Мне, может, и не страшно ничего, удары сердца только отдаются глуше
- бесспорно, лучше? Ну хоть кому-то лучше?
Ну да я не о том… А твое имя, твой ник во мне остались жестким жжением,
И с каждым днем все совершеннее
Сама себя без крика потрошу…  И скальпель мой давным-давно наточен,
Столы составлены, а лампы слишком яркие, а бинт уже размотан,
Но знаешь,  между всем этим  пошлым, прошлым и прочим,
Я все еще помню, что ты так непрочен,
Что ты так измотан,
И все еще что-то
Обрывается, ломается с треском, хрустом, когда я печатаю твой ник,
Когда я, кажется, вбиваю тебя в клавиатуру, выжигаю на пальцах и клавишах…
А июльский вечер так жадно, так жалко, так сладко к асфальту приник
И давит жарой и безумием на хрупкие серые плечи… Так, как и ты давишь, и
Я на минуты забываюсь, а горло сдавлено, а кулаки сжаты, а глаза иссушены,
И если бы не эти камни – криком, шепотом, рыком, ропотом колола бы синь,
Такую бездушную, глубокую, на мелкие части, до черных трещин. Так, может, и к лучшему,
Что не находятся силы, а то кто соберет разбитое небо… Июль шепчет: «Остынь…
Так, может, и к лучшему…»
И я соглашаюсь… Я остываю, словно чай в чашке, чье горячее сердце завалено льдом,
Заковано в него, как в цепи, как в склепе… А в городе пахнет полынью и лавандой,
Потому что на языке остается горький привкус и так легко снятся сны… Ну да я не о том,
Об этом потом…
Когда-нибудь я сяду и расскажу тебе все мои сны,
О неуклюжих котиках, которые остались чем-то средним между спаниэлем и пандой,
О том, что я умерла, не дожив до весны,
А листья были такие изящные, резные, шершавые,
О газовых атаках и немцах с пулеметами то ли Максимова, то ли…
Не важно!
Об истребителях над черно-белой Варшавою,
О том, как мне было больно, сколько во мне боли,
Как в бумажном
Стаканчике, который волей-неволей
Протекает, распадается, тускнеет, идет на корм…
Я могла бы рассказать тебе многое, но ты же не остановишься меня послушать?
А я точно знаю, что еще будет шторм,
Но я слушаю безумный июль, а он говорит, что так, может, и лучше?
15 июля 2010.